Капитан "Ориона"

Часть 1.12, Диана. 23 мая 5398 года

Спасательная база «Эпсилон-31»

23 мая 5398 года от Восшествия Императора

15:43 (время станции)

Вот так это обычно и бывает. Всё привычно, всё знакомо, удивляться совершенно нечему. Самая обыкновенная слепая ярость. Действительно слепая — когда она настолько злилась, то частично теряла зрение, панорама покрывалась чёрными и красными пятнами, что характерно, совсем не мешающими бить точно. Но сейчас банальная драка была не нужна, только всё испортит.

Вот так всегда. За шесть лет всеобщего уважения и признания её несомненных способностей, она совершенно отвыкла от тупого мужского шовинизма. Да, в новой обстановке, новым людям всегда приходилось доказывать, что она не дура. Иногда это очень сложно. Поэтому Диана обычно бралась доказывать сразу весь букет своих несомненных добродетелей, чтобы все как можно раньше уяснили, что она не просто умная, а очень умная, а ещё языкастая психованная стерва, а если что, может и в глаз дать, а потом ещё и виноватым выставить.

Похоже, товарищ младший медтехник будет первой ласточкой. Эта самодовольная бородатая рожа имела наглость разговаривать с ней, как с душевнобольной, причём после её первого уверения, что устройство спасательной капсулы ей известно и объяснять так подробно не нужно, завёл лекцию втрое зануднее и подробнее, иногда перемежая её комментариями о самоуверенных малолетних дурах, которые выучились на родительские деньги и теперь расселись на его бедненькой шее в качестве стажёров, причём за обидно мизерную надбавку.

Ярость началась обычным румянцем, быстро залившим её всю, закипела на медленном огне монотонных причитаний этого идиота и наконец сформировалась, из кипящей став холодной, как сухой лёд. Её лицо стремительно побледнело до белизны, карие глаза стали фиолетово-чёрными из-за расширенных зрачков, сердце стало отбивать бешеный ритм. В такие минуты мозг начинал работать с невообразимой производительностью, она могла извлекать корни из десятизначных чисел, говорить идеальными стихами, не глядя попасть мячом в корзину с другой стороны поля… И уж конечно, ей не составило труда сровнять с землёй этого выскочку.

Она улыбнулась. И спокойно, правильными, чуть ли не светскими фразами сначала рассказала все характеристики капсулы, с точными цифрами, всплывавшими из памяти с мысленной фотографии страницы учебника, потом подвергла детальному анализу его предыдущую лекцию, разобрав её чуть ли не по слогам и подчеркнув каждую неточность. Потом, в ещё более светской манере, поинтересовалась, читал ли уважаемый её личное дело. По отрицательному мычанию поняв, что не удосужился, она коротко изложила факты о своей учёбе, ничего не приукрашивая, но и не скрывая, и напоследок ненавязчиво поинтересовалась, где и как учился сам товарищ младший медтех, прозрачно намекнула на невероятную скорость прогресса в деле медтехнологий и слегка усомнилась в компетентности некоторых стареющих специалистов, явно не успевающих за временем и рискующих морально устареть.

Под конец монолога на неё смотрели все спасатели ангара. По-разному смотрели, кто-то с немым восхищением, кто-то с уважением, кто-то хмурился и поджимал губы. Заметила она и пару озорных весёлых взглядов, нужно запомнить этих ребят, кандидатами в друзья не стоит разбрасываться.

Она подарила раздавленному бородатому медтеху свою самую невинную улыбку, еле удержалась от соблазна поклониться аудитории и нежным голосом пропела:

— Ну я пойду, распишусь в журнале.

И лёгкой походкой удалилась из отсека. Вовремя. После таких приступов холодной злости неизменно следовал откат — руки затряслись, по лицу прыгал пятнами лихорадочный румянец, начали подёргиваться мышцы лица, ноги отказывались держать ватное тело. На автомате приложив палец к сенсору журнала, она доплелась до своей каюты, заблокировала дверь и без сил свалилась на кровать. Комната качалась, стены изгибались, то выпячиваясь внутрь, то надуваясь шатром, везде носились цветные точки, издавая неприятный высокий писк. Время тянулось как замёрзшая сгущенка, когда Диана смогла наконец подняться, прошло около часа. Вечер. С переходом на станционное время она пока не справилась, биоритмы продолжали жить временем корабля, доставившего её на Эпсилон-3, поэтому на ужин её позвал заранее настроенный будильник.

Мельком взглянув в зеркало и одёрнув новую, серую с жёлтым, форму, она нацепила спокойную, немного усталую физиономию и спустилась в столовую. Есть совершенно не хотелось, но учитывая то, что завтрак будет только через тринадцать часов, Диана всё-таки взяла пару лёгких блюд и несколько сухих пирожных, которые можно взять с собой в каюту. Устроившись за дальним угловым столиком, она заметила, что за ней наблюдают, но не подала виду, продолжая спокойно работать вилкой. Как только она отставила тарелку и взялась за чай, за её столик проскользнул улыбчивый парень в пилотской форме.

— Привет, можно?

Она пожала плечами и кивнула, поверх чашки рассматривая его. Хитрющие жёлтые глаза, смотревшие на неё с озорным одобрением буквально час назад в седьмом ангаре. Ну вот и первый друг, надо идти на контакт.

— Привет, — она улыбнулась, — я Диана.

— Я знаю, — усмехнулся он, — к нам не так часто берут новеньких. Я Алекс. А вон те два труса за столом — Пак и Рол. Только не смотри на них слишком долго, они ужасно стесняются. — Диана тихо рассмеялась, шутливо подняла брови:

— Так ты самый смелый?

— Ага, — гордо кивнул он, — я же пилот. А ты спасатель, да?

— Вообще-то, медтехник, но спасателем быть тоже могу.

— Медтехник? — удивился он. — Слушай, а правда, что твой рейтинг почти сто процентов?

— Я седьмая из трёх с копейками тысяч учеников, — не без гордости кивнула она, — это правда. А что?

— Круто! — он распахнул глаза. — Но тогда, ты же могла выбрать какой угодно госпиталь, хоть Центральный Имперский на Земле. Что ты нашла в нашей жестянке?

— Мне в космос хотелось. На планетах скучно.

— Не сказал бы, — хмыкнул он, — на планете можно поехать куда-нибудь, на природу выйти. А здесь — синтебетон и пластик, и шесть сотен человек, которые сидят тут по полгода, не вылезая.

— Наверное, мне просто надоели планеты. Вот посижу тут годик, тоже буду думать как ты, — улыбнулась она. — А ты здесь давно?

— Полтора года уже. Рол и Пак по полгода. Но это не много, тот бородатый, которого ты опустила, уже восьмой год здесь безвылазно, прикинь?

Она подняла брови:

— Надо же. Вот в чём причина его проблем с мозгами.

Алекс рассмеялся:

— Да, он немного… того. И женщин очень не любит, ты не первая, кого он так доставал. Зато первая, кому он не нашёл, что ответить, — пилот широко улыбнулся, салютуя ей стаканчиком с кофе, — ты молодец. Я прямо влюбился на второй минуте монолога, — он скорчил смешную рожу, потом стал нарочито серьёзным: — Кстати, а у тебя есть парень? А то тут вот… это, Пак интересуется, — по его лицу расплылась шкодная улыбка, Диана сделала серьёзную мину:

— Передай Паку — парня у меня нет.

— Он будет счастлив, — заверил Алекс.

— Слушай, я хотела спросить, — Ди решила сразу прощупать почву, — до меня доходили слухи, что у вас медики иногда пилотируют катера, это правда?

Алекс поднял брови, покачал головой:

— Ни разу не было. Кто тебе сказал такую чушь?

— Ну, у меня есть знакомый диспетчер… — Продолжала она скорее по инерции, болтать расхотелось совершенно, синтетический чай горчил во рту. — Он говорил, что у спасателей иногда медтехи пилотируют. Если пилотов не хватает, то даже медсестёр за штурвал пускают.

— Никогда такого не слышал. Да и пилотов всегда хватает, нас чуть больше ста человек на сорок кораблей, даже с учётом ремонтов, смен и отпусков-больничных, нас всегда хватает.

— Ясно.

Она замолчала, перебирая пальцами по краю пустого стаканчика.

— Слушай, может, сходим куда-нибудь? Могу провести экскурсию по станции.

По его бесстыжим медовым глазам было видно, что закончится экскурсия в его каюте, Диана проигнорировала предложение.

— Я пойду, наверное, спать. Никак не могу привыкнуть к станционному времени.

— Ну, как знаешь, — пожал плечами Алекс. — Может, в другой раз?

— Хорошо, погуляем, — вынужденно улыбнулась она, — когда-нибудь.

Чуть не заблудившись в одинаковых коридорах, Ди нашла наконец свою каюту и опустилась в кресло перед комом. Жестокая реальность в очередной раз приложила её мордой о стену, наплевав на призрачную защиту надежд и желаний.

«Так мне и надо, — с холодным мазохизмом подумала она. — Так мне, мордой меня, чтоб запомнила и больше не смела надеяться.»

По лицу побежали обидные слёзы, Диана открыла сеть станции и ввела запрос о прокате флаеров.

Дни полетели быстро и однообразно, бородатому шовинисту, видимо, сделали внушение, или он просто сам набрался здравого смысла и больше её не трогал. Стажировка закончилась, её прикрепили к малой спасательной группе из трёх человек — пилот, санитар и медтехник. Потянулись одинаковые смены, дневные они проводили играя в карты и сетевые игрушки, в ночные по очереди спали, оставляя дежурного на связи. Несколько раз были учения, на одном из них группы перетасовали, Диана работала в составе большой бригады, где медтехников было четверо.

Проката летательных средств на станции не было. Никакого. Она успела сто раз проклясть тот разговор, после которого решила стать спасателем — если бы она служила на планете, то могла бы иногда хотя бы брать лёгкий флаер, а здесь… До отпуска полгода. Перелёт до ближайшей планеты — почти месячный заработок. Большинство станционников предпочитают отпуск проводить здесь же. Круг. Тот же самый, замкнутый круг, в котором всё предопределено. И ей суждено вертеться в нём до конца.

Она старалась отвлекаться как только можно от этой пугающей мысли, старалась пореже оставаться одна. Как раз с этим проблем не было — на станции очень мало женщин, большинство ничуть не скрываясь имеет несколько любовников одновременно, и Ди решила, что тоже имеет право гулять по полной. Вечера они проводили в клубах и развлекательных центрах, которых на маленькой станции было всего несколько, в свободные дни она читала и гуляла, пытаясь забить голову хоть какими-нибудь впечатлениями. А ночами лежала, глядя в потолок, и размышляла, отчего она свихнётся раньше — от бессонницы или от невозможности летать?

В очередную унылую дневную смену из кома, настроенного на общую для всех дежурных экипажей линию, донёсся искажённый помехами вызов — шла непрерывная передача сигнала SOS. Отвечал начальник смены.

— Говорит спасательная база «Эпсилон-31». Назовитесь.

Сквозь треск помех с опозданием секунд в сорок ему ответили:

— Мы инженерно-строительная база «Эпсилон-34»… то, что от неё осталось. Нам нужна помощь.

Диана не поняла, в чём дело, но пилот с санитаром ошарашенно переглянулись и пожали плечами. На её удивлённый взгляд пилот прошептал:

— В районе Эпсилона-3 всего три базы. Наша, тридцать вторая и тридцать третья. Тридцать четвёртой нет.

— Вы издеваетесь? — это начальник смены, голос недовольный и злой, — базы «Эпсилон-34» не существует!

Почти минута тишины, потом эфир разразился треском и руганью:

— Мать вашу, вы хотите сказать, что я не существую?! Придите и посмотрите! Вы спасатели или кто? Вам не всё равно, как называлась эта груда металла? Вытащите нас из этого гроба! Мы летим на звезду!

Теперь замолчала база. Шум помех пропал — видимо, переключились на выделенную линию. Потом заговорил начальник смены:

— Группы В1, В2, В3 и С1, приготовиться к вылету на объект.

Диана рванула в медотсек запускать и проверять аппаратуру, пилот подключился к управлению напрямую, ему передавали координаты. Сердце колотилось, как после стометровки — её первый настоящий вылет! Всё должно быть идеально. В динамиках раздалось предупреждение о старте, Диана и санитар быстро натягивали скафандры. Когда, после короткого помутнения из-за гиперпрыжка, они вышли в рубку, на экранах расстилался настоящий метеоритный дождь из синтебетона и обгоревшей биокерамики. Осколки занимали всё видимое пространство, везде мелькали одинаковые обледеневшие комки, когда-то бывшие людьми. Девушку замутило, но она быстро с собой справилась — и не такое видела, медик как-никак.

С единственного крупного корабля уже подцепили лучом несколько самых больших осколков, один подтащили к ним, пилот пристыковался к самой ровной поверхности, пустил воздух в шлюзовую, кивнул «можно» и Ди с санитаром вышли к месту стыковки. Роботы уже резали стенку, когда из отверстия вытащили вырезанный кусок, Диана первой шагнула в уцелевший отсек.