Клан. Человеческий фактор

Глава 10. ЛОВУШКА ДЛЯ ФАМИЛЬЯРА

Фил попытался расправить непослушное, словно деревянное крыло и фыркнул с досады — желание полетать становилось нестерпимым, но заклинания Ивашин накладывал крепко, и черный фамильяр уже давно понял, что пытаться разжалобить мага бесполезно, Высший Темный — не Кира, ох не Кира! Но понял — не значит смирился, вынужденное бездействие и невозможность подняться в небо претили свободолюбивой, деятельной натуре фамильяра Макаровых.

Промурчав под нос витиеватое ругательство на языке йиннэн, кратко сводившееся к весьма разнообразным сексуальным извращениям демонов, в результате которых он получил проклятую травму, Фил оставил крыло в покое и запрыгнул на окно. Времени до рассвета оставалось еще прилично, и черный фамильяр искренне надеялся, что мантикоры успеют уйти достаточно далеко и запутать следы, чтобы разгневанный хозяин их не нашел. Или нашел хотя бы не сразу: пусть остынет. Кира вон, если разозлить или разбудить, тоже ругается не хуже армейского прапорщика и кидается подушками, но стоит ей выпить кофе — и она добрее, чем Мать Тереза. А если в кофе добавить корицы, гвоздики и звездочку бадьяна, да еще к нему прилагается кусочек горького шоколада — ершистая хозяйка становится белым и пушистым котеночком, разве что только не мурчит. Но магам это вроде бы и не положено, у них анатомия все-таки ближе к людям, чем к йиннэн… Интересно, есть ли маленькие слабости у Виктора Андреевича?

Раз уж так причудливо сложились вероятности и переплелись их жизни, следовало узнать мага лучше. Конфронтация с Высшим кроме как к беде ни к чему не приведет, но и скрываться — не выход. "Шкериться по углам", как сказала бы Кира, Фил считал ниже своего достоинства и видел лишь один вариант, выигрышный для всех — подружиться. Страх мантикор перед хозяином вызывал у Фила скорее недоумение: демоновы отродья предпочитали жить в вечном ожидании упокоения, чем попытаться наладить контакт с магом. Интересно, как там они, успели залечь на дно или все еще драпают сквозь уровни, путаясь в хвостах? Без мантикор особняк Ивашиных словно опустел, Филу, оставшемуся в полном одиночестве, стало не по себе. И когда он успел привыкнуть к присутствию жутких тварей и по-своему привязаться к Алу и Дэму? Волноваться за мантикор? Еще месяц назад Фил высмеял бы саму мысль о том, что такое возможно.

Йиннэн и мантикоры враждовали традиционно, еще со времен Великого Противостояния, по сравнению с которыми даже Пирамиды и наскальные росписи юны, как его хозяйка. Да и могло ли быть иначе, если лунная магия и ментальные возможности Крылатых Кошек сводят мантикор с ума, а яд мантикор убивает йиннэн так же верно, как людей — цианистый калий. Возможно, лишь поэтому две древних магических расы никогда масштабно не воевали — и вожаки мантикор, и князья Обители Четырех Лун, сердца крылатой расы, были достаточно умны, чтобы осознавать последствия военного конфликта и не допускать появления "горячих точек". Мелкие стычки между отдельными тварями или группами периодически случались, но в целом между "сверхдержавами" сохранялось устойчивое равновесие.

Фил за свою жизнь, насчитывающую больше девяти веков, около половины из которых черный фамильяр служил магам рода Макаровых, повидал всякого и жизненный опыт приобрел весьма обширный, благодаря чему ксенофобией не страдал и к другим расам относился адекватно. Даже к мантикорам до убийства своей семьи прогрессивный фамильяр не выказывал предубеждений, прекрасно понимая, что каждое разумное существо — уникальная личность, а убийцы, насильники, паразиты, твари крадущие Силу, пристрастившиеся к ведьминой травке и прочая мерзость имеется среди каждого народа. Пережив невосполнимую утрату, боль от которой не исцелили почти полтораста лет, Фил не озлобился против целой расы — он винил в трагедии вполне конкретных исполнителей и заказчика. Но одно упоминание о мантикорах, один их вид будоражил память, вновь и вновь возвращал выжившего фамильяра в тот страшный день, вызывая глухую боль, ранящую, словно зачарованный клинок. И появление мантикор поблизости от Киры он счел угрозой и личным оскорблением, потому и напал первым — давняя трагедия вновь встала перед глазами, как будто и не было всех этих лет, не давая Филу адекватно оценить текущую ситуацию. Он сам позволил боли и страху затуманить разум, за что и поплатился. Фил вздохнул, опустил плечики и прорычал грубое ругательство на языке мантикор, перенятое у фамильяров Ивашина. Богатства родной речи для передачи всех эмоций ему катастрофически не хватало. Вот и сиди теперь, дурак усатый, у Ивашина в кабинете, как пингвин в зоопарке — вроде и птица, а не летает. И радуйся, что не упокоен. "Пока еще", — больше по привычке съехидничал йиннэн, любуясь снежинками, танцующими в свете уличного фонаря.

Невольно мысли фамильяра потекли вглубь веков, омут памяти всколыхнулся, и перед изумрудными глазами, находящимися уже не здесь и смотрящими сквозь время, с чудовищной скоростью мелькали картинки: морды, лица, события, города, страны, миры, циклы бесконечных метаморфоз… Память йиннэн, хранящая огромные пласты информации, от костров друидов, звона мечей и свиста стрел до атомных бомбардировок, полетов в космос, сверкающих небоскребов и современных высоких технологий, иногда живет собственной жизнью. На глазах Фила, по меркам своего народа еще совсем молодого, создавались и рушились империи, менялись мир, магия и технологии, рождались и умирали поколения, приходили и уходили за Грань маги хозяйского рода, лишь одно оставалось неизменным — любовь черного фамильяра и его бесконечная верность. В душе и памяти Фила жил каждый из сотен ушедших, каждая разорванная смертью связь оставила неизгладимый след, и всех, ставших близкими за долгие века, фамильяр бережно хранил в своем сердце. Но в такие снежные ночи, когда хочется свернуться клубочком, как ясноглазый котенок, и спрятать мордочку под крыло, из бесконечной череды воспоминаний оставалось одно — тихое мурчание Деи, нежные объятия материнских крыльев и такой родной взгляд изумрудных глаз с золотистыми искорками. Почти как у Киры.

Мощным усилием воли Фил отогнал воспоминание о погибшей матери — не время предаваться слабостям. Этого времени вообще не существует. Прошлое — свершившийся факт, пройденные линии реальности, миновав точку невозврата, фиксируются намертво, словно залитые компаундом, и корректировке не подлежат. Он знал это, как никто другой. Вся магия мира и даже Боги не в силах изменить то, что навечно осталось там, в отгоревших лучах отрицательного времени. Пытаясь совершить невозможное, отчаявшийся фамильяр возвращался в прошлое бессчетное количество раз, дрейфуя в опасных разнонаправленных потоках многомерного времени и вывернутых наизнанку пространствах, кропотливо рассчитывал точки выхода, менял методы и подходы, но результат оставался неизменным — что бы ни делал Фил, он лишь оставался беспомощным наблюдателем, не способным не то, что изменить прошлое, но даже создать в нем альтернативную вероятностную реальность. Но если прошлое неподвластно, то настоящее и вырастающее из него многовариантное будущее стоит того, чтобы жить и бороться. Тем более, у него есть, ради кого жить и уж тем более — чем заняться, вместо бессмысленной растраты драгоценной Силы на тоску и жалость к себе.

Фил спрыгнул с подоконника и направился к мини-бару, встроенному в стену. Мантикоры рассказывали, что еще отец и дед нынешнего хозяина любили порой расслабиться в кресле у камина с бокалом виски или доброго вина. "Хочешь что-то скрыть — оставь на виду", — припомнил старую истину фамильяр, хмыкнув и передернув усами. На полке, в дальнем углу, скрытый бутылками элитного алкоголя, под элементарным заклинанием невидимости был спрятан выигранный у мантикор перстень патриарха. Тот самый, с черным "сердцем демона" — обсидианом.

Достав из бара приобретенный столь неординарным образом перстень мага — по виду самый обычный, не заклятый, Фил глубоко и надолго задумался, просматривая линии реальности и взвешивая риски. В итоге решив, что риски вполне допустимые и вообще, риск — дело благородное, черный фамильяр по следам мантикор перенесся к тайному схрону Ивашиных и замер перед запертым сейфом.

Кодовые замки, сталь и бетон не представляли преграды для созданий, подобных ему, но попытка несанкционированного пересечения магической защиты грозила ликвидацией — смертельным проклятием для людей и магов, и упокоением на месте — для нежити. Хотя, современная продвинутая нежить вообще и Фил в частности предпочитали политкорректно называть себя не нежитью или тварями, а "энергоматериальными полиморфами", в отличие от биомассы — людей и прочих рас, не владеющих магией, и биоэнергетической формы жизни — магов, эльфов, гномов, вампиров и иже с ними. Умертвия, зомби и прочие некроотродья, не обладающие разумом, духом и собственной волей, презирались даже нежитью и стояли в иерархии значительно ниже животных. Но этот факт мертвякам был глубоко по барабану, как впрочем и любой, не относящийся к продлению псевдожизни или выполнению задачи, для которой их подняли.

Фил фыркнул — вот же, нашел время и место для научно-философских изысканий! Выбросив из головы классификацию рас и прочие глупости, не относящиеся к делу, сделал несколько глубоких вдохов, успокаиваясь, прищурился, прижал бархатные ушки, и с залихватским "Атас! Эх, веселей, рабочий класс!" поднес перстень в зону контроля — на перекрестье силовых линий сканирующей системы, всеми силами стараясь не коснуться этих линий мохнатой черной лапкой, подрагивающей от напряжения. Вещь, постоянно носимую хозяином и насквозь пропитанную его Силой, защитная магия, даже скорее — техномагия, должна опознать. Слава Матери-Луне и всем Богам, что на самом сейфе защита не настолько сложная и агрессивная, как на доме. Видимо, либо в схроне не было ничего действительно ценного, либо маг, ставивший ее, не рассчитывал, что кто-то проникнет внутрь периметра.

Время, пока шло распознавание защитой прав допуска — всего лишь около минуты — показалось бедняге Филу вечностью. Черный фамильяр думал, что уже стал седым, когда сигнальный контур вспыхнул зеленоватым неоновым светом, и поле магической защиты исчезло, открывая фамильяру путь к заветной цели — Кристаллу Истины.

Фил на мгновение задержался перед входом, собираясь с духом, и нырнул внутрь — времени на все про все оставалось не так много, и с каждой минутой оно лишь таяло. А быть упокоенным в демоновом сейфе фамильяру совершенно не хотелось.

Изнутри сейф оказался просторным, почти как кабинет хозяина, и время от времени изменял форму и конфигурацию. Фил даже присвистнул — да здесь можно роту солдат или склад оружия прятать! Ни фига себе, пространственная магия, да какая: вложенные пространства, еще и с мерностью выше трех! Чья это работа, Фил понял сразу — энергетические следы и индивидуальный спектр недвусмысленно указывали на Виктора. Ай да наследник драных штанов, ай да сукин сын! Стенки схрона слегка мерцали — в местах, напитанных Силой, всегда наблюдалась слабая флуоресценция. Кончик хвоста Фила тревожно дернулся — похоже, что он и близко себе не представлял уровень мага, с которым связалась его бестолковая хозяйка. Мага, спасшего ему жизнь так же верно, как и то, что он — фамильяр Макаровых. Сюрпризов, подобных таким схронам, фамильяр очень не любил — слишком уж дорогой зачастую оказывалась цена ошибок и склонности недооценивать других.

Фил остановился, зафиксировал одну из конфигураций в стазис и огляделся. Вокруг в ячейках, отдаленно напоминающих банковские, только в форме многогранников, находились артефакты и не только: уже в ближайших йиннэн обнаружил несколько магических печатей, кружку с остатками кофе, початую пачку "Парламента", какие-то официальные бумаги, старинный свиток, перемотанный бухгалтерской резинкой, детскую мягкую игрушку, фотографию женщины и ребенка в стильной рамке, зарядное устройство от мобильника… Похоже, хозяин закидывал в этот сейф все, что попадало под горячую руку, вплоть до грязных носков в ожидании визита дамы — расширить скрытое пространство магу было значительно проще, чем заниматься уборкой основного. Ячейки располагались по принципу сот и поддерживали в схроне относительный порядок и простоту поиска необходимого. Фамильяр восхищенно выдохнул: демонов наследник отлично потрудился. Самого простенького поискового заклинания оказалось достаточно, чтобы ячейка с Кристаллом Истины выдвинулась из массы остальных, как ящичек в библиотечной картотеке, и ценный артефакт оказался в шаловливых лапках черного фамильяра, предусмотрительно коснувшегося его перстнем, прежде чем взяться лапками.

Немного подумав, выносить Кристалл из схрона Фил отказался — несмотря на авантюризм и криминальные таланты, он честный фамильяр. Никогда их семья не была запятнана воровством и предательством, Дея бы не пережила такого позора. Да и не нужен ему сам Кристалл — никого допрашивать, как и торговать крадеными артефактами Фил не собирался, а для того, чтобы добыть нужные сведения, это место ничем не лучше и не хуже остальных. Удобно свернувшись посреди схрона и задумчиво постукивая хвостом, Фил расположил Кристалл Истины перед любопытной мордашкой, осторожно коснулся артефакта перстнем хозяина, подтверждая допуск к информации, дождался, пока Кристалл в ответ засветится изнутри и, поборов волнение, сделал запрос:

— Полный интенсив по истории рода Ивашиных за последние 500 лет, основные линии, функционал, уровень, полярность. Подробная биография Виктора Андреевича и Андрея Аристарховича Ивашиных. Психологический портрет наследника, слепок ауры, анализ и прогноз поведения в различных ситуациях, степень влияния человеческого фактора. Отношение к Кире Владимировне Макаровой, уровень угрозы, намерения и планы на эту девушку. Возможности влияния на основную вероятность и боковые стриммеры при оранжевом или красном уровне.

Свечение усилилось, из Кристалла вырвался белый луч, развернувшийся в голубоватый экран, покрывшийся стройными рядами символов и цифр. "Формирование и передача указанного пакета информации может занять длительное время", — разобрал Фил и выругался под нос — время у предприимчивого фамильяра было крайне ограничено.

Фил положил голову на мохнатые лапки и задумался, любуясь игрой света на многочисленных гранях фамильного артефакта Ивашиных. Голубоватый полупрозрачный экран терпеливо висел в воздухе в ожидании следующего запроса. У фамильяра возникло странное ощущение, что Кристалл смотрит на него в ответ, если артефакты вообще способны смотреть.

— Это диагноз, пора санитаров вызывать, — передернул ушками Фил и переключился на экран, пытаясь переформулировать запрос.

По экрану пробежала рябь, и символы на нем исчезли, тут же сменившись новыми.

— Исходя из соображений целесообразности, сформирован пакет информации, частично удовлетворяющий запросу, — считал растерянный Фил. Затем символы исчезли, и на экране развернулось изображение незнакомого офиса, восседающий за огромным столом Виктор Ивашин и испуганное личико пытающейся улизнуть хозяйки. "Точка бифуркации" — пронеслось бегущей строкой под изображением, после чего на экране с огромной скоростью начали сменяться картинки различных вариантов событий с символьными комментариями и подсвечиванием реально сложившейся цепочки событий — активной линии.

Перед растерянным Филом разворачивалось огромное ветвистое дерево вариантов, потрясающее своей масштабностью. Символы, картинки, цифры, массивы данных вспыхивали и гасли, Фил еле-еле успевал воспринимать их и едва не тонул в захлестывающем потоке информации, сознание почти разрывало на части. "Степень влияния человеческого фактора на активной линии — около 80 % с погрешностью… на боковых стриммерах — 92 %, разброс вероятностей в пределах секторов… уровень угрозы для девушки — оранжевый", — показал экран напоследок и свернулся в точку. Белый луч из Кристалла изогнулся в спираль и, распустившись жутким цветком, обхватил голову не успевшего среагировать Фила протуберанцами чужой Силы.

— Пятьсот лет аналогично обрабатывать или не стоит, полиморф? У тебя есть около двух часов, угроза разрушения сознания информационным потоком такой плотности — 98,6 % с нулевой погрешностью, — символы вспыхнули прямо в сознании.

— Пожалуй, не стоит, сознание мне еще пригодится, да и как-то привык к нему почти за тысячу лет, — сориентировался скорее растерянный, чем испуганный фамильяр Макаровых. — А вот от информации непосредственно по Виктору не откажусь. Надеюсь, что это уложится в пару часов без печальных последствий для моей психики, ненормальный фамильяр никому не нужен.

— Ты уверен, что эти сведения вообще пригодятся упокоенному? — полыхнули перед глазами Фила новые символы.

— Не проверишь — не узнаешь, — пожал плечиками йиннэн. — Логично, что если бы в этом была необходимость, я был бы уже упокоен. А самое простое — просто сжечь мою сферу сознания без всяких предупреждений, любая защита так бы и сработала. Удивлен, что Ивашин поставил на Кристалл интеллектуальную защиту, с такими пока не сталкивался. Признаюсь, очень любопытно. Хотя, ментальная ловушка — штука малоприятная.

— Ивашин не ставил интеллектуальных защит, — пришел ответ. — В этом нет необходимости. С тобой говорит разум Кристалла. Да, полиморф, мы действительно разумны, хотя и созданы искусственно.

— Тысяча демонов! — восхитился Фил, обнюхав Кристалл и коснувшись его усиками. — Выходит, с вами можно общаться и если нужно — договориться!

Сделанное открытие стоило, воистину стоило пребывания в ловушке!

— Тысяча демонов — смысловая нагрузка и логическая связь не определена, — вновь сложились символы. — Общение в прямом контакте доступно Высшим магам и разумным существам уровня ментальных способностей не ниже "А". Договориться возможно, в пределах заданных функций, лгать мы не способны, как и искажать информацию. Я лишь накапливаю, анализирую, обрабатываю и передаю информацию, и привязан к крови одного рода — Ивашиных. Украсть меня невозможно, как и использовать с дурными намерениями — подобная попытка карается ликвидацией.

— Я впервые вижу разумный артефакт в действии, и не подразумевал ничего подобного, — ответил Фил. — Возможно, я напортачил, но мне просто нужна помощь. Даже не мне, а моей хозяйке.

— Мне известны твои мысли и намерения, полиморф. Поэтому ты жив. И еще потому, что ты теперь тоже часть рода и имеешь определенные права, свободы и допуски.

— Тогда не выпустишь ли из ловушки? — невинно поинтересовался фамильяр.

— Такой способ связи удобнее и эффективнее, — полыхнули равнодушные символы. — Последний запрос актуален?

— Актуален, — после небольшой паузы решился Фил. Потом он все обдумает и разложит по полочкам, сейчас нужно использовать свой шанс.

Символы снова сменились круговоротом изображений с мысленными комментариями. Фил не анализировал — он запоминал. Другой возможности может не предоставиться.

— Да уж, — неопределенно пробормотал черный фамильяр, когда "кинопоказ" закончился. — Благодарю, есть над чем задуматься. Проклятие! Не предполагал, что этот демонов маг связан с суккубом… Бедная Кира! Но хотя бы в батарейки не определил, и то хлеб.

— Проклятие определено на кровной линии Макаровых. На линиях рода Ивашиных проклятия отсутствуют, связи с демонами косвенные. Смысловая нагрузка и логическая связь батарейки и хлеба не определена.

— И не нужно, — Фил едва не фыркнул от смеха. Все-таки этот… искусственный интеллект довольно забавный. — Слушай, а ты можешь показать, как там эти демоновы отродья — ивашинские мантикоры? Куда их Тьма занесла, все ли с ними нормально?

Кристалл мягко засветился, внутри него замельтешили голубоватые искорки, а перед мысленным взором Фила побежали цепочки символов, в итоге развернувшиеся в объемное изображение. Два мантикора драпали по какой-то скалистой пустыне с решимостью марафонцев.

— Мантикоры не имеют родственных связей с демонами и являются обособленной расой, — прокомментировал картину бегства искусственный интеллект.

— На первый юношеский идут, — фыркнул Фил, забавляясь. — Интересно, Ивашин быстро бегает?

— Это запрос? — уточнил Кристалл Истины.

— Нет, риторический вопрос, — ответил йиннэн, продолжая наблюдение за мантикорами. — Данные о скорости, развиваемой магом на пересеченной местности, мне бесполезны.

Ал и Дэм, увидев какое-то подобие пещеры, сбавили скорость.

— Дэм, дюжину пульсаров тебе в глотку, долго еще?

— Беги, Форрест Гамп, шеф вернется — по дюжине пульсаров каждому в глотку загонит, если будем бежать, как дохлые мухи. Еще небольшой кросс до места Силы и два перехода — и мы в относительной безопасности.

— Почему в относительной, — насторожился Ал. — Куда ты нас тащишь?

— В Обитель Четырех Лун, — бросил Дэм, оглядываясь.

— Ты совсем одемонел? — Ал даже остановился и покрутил лапой у виска. — Псих ненормальный, там же стаи кошаков и серьезная защита, нам хана!

— Мы же не круглые идиоты, чтобы лезть в Обитель, — раздраженно ответил Дэм. — Пересидим грозу в окрестностях, там хозяин нас искать точно не будет, а защита крылатых глушит всю магию, кроме лунной. Главное — кошакам на глаза не попадаться. Хотя, если выбирать между ними и разозленным Виктором Андреевичем, я выберу кошаков — с ними можно попробовать договориться. Даже у кошаков в кутузке… то есть, в Зиккурате, и то лучше, чем в Бездне.

— Согласен, — вздохнул Ал. Гнева Ивашина он тоже боялся больше, чем сородичей Фила. Намного больше.

Мантикоры отдышались и с новыми силами рванули вперед — к Обители Четырех Лун.

Изображение схлопнулось в точку и исчезло. Фил растерянно смотрел на Кристалл Истины.

— Придурки хвостатые… Но что правда то правда, там их Ивашин искать точно не будет — таких идиотов среди мантикор нет, не было и …не надо. Ну, спасибо тебе, разумный артефакт, удружил так удружил. Интересно, и почему ты мне помог, а?

— Обмен информацией, полиморф, — ответил Кристалл символами. — Знания, опыт, память. Обмен информацией при подобных контактах всегда двусторонний. Больше информации — развитие, усложнение структуры — развитие. Отсутствие информации — застой. Длительный застой — нарастание энтропии — деградация — смерть. Ты мне помог не меньше, я лишь не остался в долгу. Буду рад видеть тебя снова. И перстень для того, чтобы сюда прийти, больше тебе не нужен.

Артефакт напоследок вспыхнул и погас. Светящиеся щупальца снова свернулись в спираль и втянулись в Кристалл, освободив Фила.

— Благодарю, — запоздало пробормотал обалдевший фамильяр, возвращая Кристалл на место. — Не сомневайся, приду. И не раз.