Клан. Человеческий фактор

Глава 7. НОВЫЙ УРОВЕНЬ

— Подъем в войсках, приехали!

Позади "Космолета" медленно таяла в воздухе голубовато-серебристая дымка портала. Кира потерла кулачками глаза, прогоняя сон, вышла из машины и остолбенела, не веря своим глазам. До самого горизонта перед ней расстилалось бирюзовое море, гладкое, как зеркало, в котором отражалось золотисто-розовое рассветное небо без единого облачка. Ноги сразу утонули в мелком, блестящем, как снег, фиолетовом песке. Девушка еще раз протерла глаза, осенила себя обережным знаком от галлюцинаций, зачерпнула горсть песка и обескураженно повернулась к подошедшему Виктору:

— Он настоящий! И действительно фиолетовый!

Маг снисходительно улыбнулся.

— Ну фиолетовый и фиолетовый, красиво. А из-за высокого содержания кварца еще и блестит.

— И море настоящее?

— Самое настоящее, можешь убедиться.

— Ешкин кот! — восхищенно выдохнула девушка, скидывая ботинки. Вслед за обувью на песок полетела одежда. — Я и в родном-то мире никогда моря не видела! А… в нем купаться можно?

— Конечно, это нормальное море, почему нет? — удивился Ивашин. — Для того мы и здесь. Отчасти.

— Мало ли, а вдруг тут акулы водятся? — умильно склонила голову к плечу девушка. — Или еще кто-нибудь поинтереснее?

— Этот слой реальности необитаем, — успокоил ее маг. — Разве что иногда встречаются стаи йиннэн или одинокие драконы, путешествующие между мирами, и то транзитом.

— Ух ты! Настоящие драконы! — глаза девчонки загорелись от восторга. — И мы их увидим?

— Если захочешь — будут тебе драконы, — пообещал мужчина. — Пара мощных выбросов Силы, и эти твари тут как тут. Можешь даже за хвост схватить, со Стражем и со мной это безопасно.

— Слово даешь? — распахнула глаза Кира.

— Уже дал, — вздохнул маг. — И заметь, даже безвозмездно!

— Офигеть! Я наверное сплю. Или крыша съехала! Но мне нравится — через эту съехавшую крышу видно море! Я искупаюсь? — на всякий случай уточнила зеленоглазка.

— Весь пляж в твоем распоряжении, — засмеялся Виктор, наслаждаясь ее неподдельным восторгом и чистой детской радостью. — А я быстренько разберусь с вещами и присоединюсь к тебе чуть позже.

И маг с абсолютно будничным видом, словно в булочную, отправился по фиолетовому песку в направлении оставленного "космолета". Сейчас ему от Киры лучше держаться подальше — искушение завалить на песок ее ладную фигурку захватывало мужчину все сильнее и грозило сорвать к демонам все заглушки.

Кира, не подозревающая о кипящих внутри пуленепробиваемого Ивашина страстях, стянула с себя единственную задержавшуюся на ней одежду — черную футболку с разноцветным неоновым принтом, оставшись в черном бюстгальтере и белых кружевных трусиках-шортиках. Купальника у девушки просто не было, а подобрать хотя бы белье по цвету она не догадалась — поездки среди зимы на море Кира не ожидала. Но это казалось такой мелочью по сравнению с тем, что на расстоянии вытянутой руки плескалось море, открывался новый мир, и настроение у девушки было слишком чудесным, чтобы обращать внимание на такие пустяки. Поэтому она послала не вполне соответствующее ситуации белье по адресу демоновой праматери и с восторгом окунулась в чистую, прозрачную воду, согретую солнцем другого мира.

Плавать несовершеннолетняя зеленоглазая колдунья умела и любила — сложно этому не научиться, если все детство прошло на речке и теплых, прогретых до дна заброшенных озерах, полных лягушек и подернутых ряской, куда постоянно бегала купаться вся поселковая ребятня. Какое-то время Кира даже считала себя магом Воды — настолько полным и естественным было её единение с этой стихией. Но возможности поплавать, как в детстве, больше не было — речка давно обмелела и превратилась в грязную лужу со всеми признаками канализационных стоков, а любимые озера еще в конце 90-х засыпали, чтобы выгоднее продать землю под застройку. На этом дело и заглохло, но бегать купаться ребятне больше было некуда, исчезли ивовые рощицы, водяные и русалки, а следом за ними — и лягушки, оказавшиеся самыми стойкими.

Эти перемены Кира восприняла как личную утрату, и тем острее подаренная Виктором возможность вновь соединиться с близкой стихией воспринималась как бесценный дар и милость Богов. То, что здесь другой мир, девушку совершенно не смущало: стихии — осколки Изначальных Сил, и в любых мирах вода остается водой, а огонь — огнем. И погружаясь в прохладные глубины чужого, но такого близкого моря, ощущая всей кожей Силу стихии, а затем, наигравшись, расслабившись и смотря в бездонную глубину чужого неба, девушка чувствовала себя заново рожденной и совершенно счастливой.

Кажется, Кира даже задремала или вошла в ИСС* (*измененное состояние сознания — прим. автора). Из этого блаженного состояния ее выдернул легкий, почти не фиксируемый сознанием поток внимания, настроившись на который, девушка узнала Виктора: не желая ее потревожить или испугать, маг в то же время контролировал ситуацию и заботился о состоянии девушки. Кира уловила удаленный отголосок тревоги и чужую вспышку-воспоминание о том, как ей было плохо после первого межпространственного перехода, вперемешку с беспокойством о том, что после четырех (?) переходов, несмотря на Стража и все принятые меры, головокружение имеет возможность случиться, и упаси Тьма и Свет ему случиться в море. А эта непоседа, демон ее задери, так далеко плавает! Отшлепаю, как Боги святы и Бездна черна! Вот только выйдет на берег — оголю задницу и…

Кира удивленно потрясла головой, пару раз нырнула, чтобы хоть немного охладить запылавшее лицо и уши, и поспешно поплыла к берегу. Быть отшлепанной Ивашиным по голой попе ей совершенно не хотелось.

Маг возник на берегу, словно шагнул ниоткуда, с большим полосатым полотенцем в руках. Взглянув в его лицо, Кира, уже почти вышедшая из воды, невольно сделала шаг назад: глаза мужчины горели таким диким желанием, что ей захотелось не просто нырнуть и охладиться, а вообще залечь на дно самой глубокой впадины, как подводная лодка, и никогда оттуда не подниматься. Инстинктивно девушка сжалась и прикрыла грудь ладошками. Она не сразу поняла, что ладони коснулись обнаженной груди с затвердевшими от прохладного воздуха сосками. Опустив взгляд ниже, она увидела, что намокшие прозрачные кружевные трусики больше демонстрируют, чем прикрывают, и именно к этому местечку сейчас приклеился опасный, хищный, многообещающий взгляд мужчины. Ахнув, девушка присела в воду, чтобы прикрыться от этого прожигающего взгляда, и еле решилась поднять на мага горящее лицо.

— Прости, верх куда-то уплыл, а я и не заметила, — попыталась оправдаться Кира. — Видимо,

расстегнулся, это белье не предназначено для плавания…

— Простить? За что? — удивился Виктор, приподняв бровь. — Впору благодарить за столь приятный сюрприз, — продолжил маг бархатным голосом. — Я и не мечтал, что сегодня скромному наследнику драных штанов улыбнется такая удача.

Кира нервно облизнула пересохшие губы.

— Хватит издеваться! Дай полотенце, пожалуйста, — неловко прикрывая грудь одной рукой, девушка протянула другую в сторону собеседника в надежде, что тот вложит в нее полотенце.

Мужчина демонстративно задумался с полотенцем в руках, не отрывая жаркого взгляда от стройной почти обнаженной фигурки.

— Хочешь полотенце, радость моя? Что ж, подойди и возьми, не в одежде и обуви же мне в воду лезть, — хитро прищурился Виктор.

— Проклятие! — ругнулась Кира, лихорадочно пытаясь сообразить, как отвертеться от вынужденного стриптиза. — Тысяча драных демонов и три тысячи драных наследников драных штанов!

— Неужели тебе одного меня мало? — насмешливо изогнул бровь маг.

— Опять издеваешься? — раздраженно фыркнула девушка, словно рассерженная кошка, испепеляя его гневным взглядом травянисто-зеленых глаз.

— Ни капельки, — клятвенно заверил маг, глядя на нее в ответ кристально честными глазами. –

Если настаиваешь, я конечно же составлю тебе компанию в воде, вот только разденусь. И полотенце в этом случае точно не понадобится.

— Не маг, а клоун, — вздохнула Кира, порываясь подняться. — Вот сейчас как вылезу и в лоб дам!

— Жду с нетерпением, и давно, между прочим! — напомнил любитель стриптиза, скользнув жадным взглядом по обнаженным плечам и едва прикрытой ручонками груди. Все, что ниже, надежно скрывала вода, и этот факт слегка портил Ивашину эстетическое удовольствие.

Девушка покраснела, как маков цвет.

— Ну и гад же ты! — сжала кулачки девчонка, напрочь забыв о необходимости прикрывать грудь.

— Какие тебе гаджеты на этом уровне? — откровенно развлекался маг. — Здесь даже электричества нет.

— Иди в Бездну, Ивашин! — потерявшая душевное равновесие Кира утратила контроль над своей Силой, из ее ауры фейерверком вырвался поток, соединившийся со стихией, контакт с которой девчонка забыла разорвать — с водой. Поднявшийся вслед за этим фонтан радужных брызг окатил довольно улыбающегося нахала с ног до головы.

Девушка застыла, как изваяние, испуганно глядя на мокрого, словно водяной, Ивашина, черно-фиолетовыми глазами. Маг в этот момент напомнил ей мартовского кота, на которого с балкона вылили ведро воды. Выроненное им от неожиданности полотенце было бесповоротно мокрым. Только рыбок для полноты картины не хватает!

— Вот же проклятие и демонова погибель! — не зло, а скорее восхищенно выругался Виктор, стряхивая с плеча серебристую рыбку. — Ты еще и маг Воды?

— Я… я… нечаянно! — дрожащим голосом произнесла Кира. В широко распахнутых черно-фиолетовых глазах застыли растерянность и испуг.

— Ну, раз меня уже искупали, не вижу смысла торчать на берегу, — хищно улыбнулся в ответ маг,

скидывая рубашку и расстегивая брюки. Немного подумав, плавки снимать он пока не стал — девчонка и так уже была краснее, чем советский флаг.

Словно завороженная, девушка наблюдала, как мужчина освобождается от мокрой одежды, обнажая сильное, тренированное тело. Приличных размеров бугор, которому явно было тесно в плавках, выдавал крайнюю степень его возбуждения. По коже мага еще стекали прозрачные капли — последствия невольного хулиганства юной водницы. Неожиданно для себя девушка залюбовалась игрой рельефных мышц под бронзовой в свете чужого солнца кожей. Кожей, которой вдруг нестерпимо захотелось коснуться, ощутить ладонью, попробовать на вкус, снова оказаться в этих сильных руках, чтобы прочувствовать, понять, каково это — принадлежать ему.

Внизу живота сладко заныло, по позвоночнику прошла жаркая волна, от которой ее собственное тело бросило в пот, физическое притяжение между ними, словно между магнитами, стало ощутимым, весомым и пугающе реальным. А когда мужчина вошел в воду и направился в ее сторону, низ живота обожгло огнем, словно вся ее Сила сконцентрировалась там.

Кира судорожно глотнула, испугавшись собственных мыслей и ощущений, и попыталась подняться. Но попытка успехом не увенчалась — собственные ноги, ставшие вдруг ватными, подрагивали и предательски отказывались держать тело, сердце, казалось, готово было выскочить из грудной клетки, во рту пересохло. Девушка снова непроизвольно облизала губы. О Боги, выходит, она хочет его?

Нет, быть этого не может! Она, вероятно, сошла с ума или тут замешана магия. Бежать, бежать, пока не поздно!

Послушная воле Киры вода всколыхнулась мощной волной и подхватила девушку, но была остановлена неизмеримо более мощной волей, после чего бросила тоненькое полуобнаженное тело в руки Виктора, а затем, словно верный пес, тихо ворча, улеглась у его ног. Держа девушку на руках, мужчина зашел в воду по пояс и остановился.

— Неужели действительно думала, что сможешь убежать от меня? Или напугать, облив водичкой? Контакт со стихией замечательный, но намерение и контроль — хуже некуда, два балла тебе, — хрипло прошептал он девушке в ухо, слегка прикусывая мочку и обжигая нежную кожу шеи жарким дыханием. — Но и это мы исправим.

Кира тщетно боролась с собой, пытаясь восстановить дыхание и унять взбесившуюся ауру, по-видимому уже сделавшую стойку на этого мужчину, как на свою пару.

— Поставь меня, — наконец тихо попросила девушка, тщетно пытаясь бороться на два фронта с превосходящими силами: с намного более сильным физически и магически мужчиной, а также — с собственным желанием.

— Где-то я это уже слышал. Ладно, поставлю. Но исключительно потому, что так даже удобнее, — ответил маг, поставив девчонку на ноги и прижав ее к себе железной хваткой, не позволяя отодвинуться.

От прикосновения ее обнаженной груди и едва прикрытых тонким кружевом бедер мужчину словно опалило пламенем, огненной лавой прокатившимся по телу и собравшимся между ног. Стоящий колом член рвался на свободу, грозя порвать плавки. Едва не зарычав, Виктор забросил ноги девушки на свои бедра и плотно прижался возбужденной плотью к ее промежности. Вновь вернувшие нормальный зеленый цвет глаза девчонки широко распахнулись, затуманились от страсти, дыхание сбилось, из груди вырвался хриплый стон, который малышка не смогла сдержать. Одной рукой придерживая ее бедра, он запустил вторую в еще мокрые волосы и прижался губами к соблазнительному ротику, провел языком по губам, словно пробуя их на вкус, как дорогой коньяк — сначала осторожно, затем постепенно наращивая активность, заставил их разомкнуться и позволить углубить поцелуй. Девушка невольно застонала ему в губы и инстинктивно прижалась еще плотнее, сплетя ноги за спиной мага. Тонкие пальцы впились в его плечи, еще больше повышая градус возбуждения, жидким огнём бегущего по венам. Малышка дрожала в его руках, еще краем сознания пытаясь сопротивляться, но уже не от страха. Полос страха в ее ауре больше не было.

Аура Киры полыхала взрывоопасной страстью, по силе не уступающей его желанию. Жаркое, жадное, бесстыдное касание языков, прерывистое, сбившееся дыхание, пальцы, скользящие по соленой влажной коже, умелые губы, нежно ласкающие ставшую невероятно чувствительной грудь… Девушка плавилась, таяла, сгорала, как феникс, в пламени сладкого безумия. Неумело, но искренне, с полной отдачей и удвоенным пылом возвращала поцелуи, ласки и никак не могла насытиться. Ей было дико хорошо, но этого казалось недостаточно, словно не хватало чего-то важного, значимого, весомого. И эта незавершенность сводила с ума, возбужденное до предела тело, накрываемое волнами острого наслаждения, граничащего с болью, требовало разрядки.

Словно почувствовав, считав ее состояние, Виктор опустил ноги девушки на землю, развернул и плотно прижал ее спиной к себе. Водная стихия, послушная воле мага, мягко окутала Киру, удерживая в вертикальном положении и не позволяя ослабевшим ногам подкоситься, пока мужская ладонь взяла в ласковый плен ее грудь, а вторая рука скользнула по изгибу талии, животику вниз, проникнув под тонкое кружево трусиков. По телу девушки будто прошел электрический разряд, она застонала и запрокинула голову, выгибаясь навстречу его ладони. От чутких, умелых движений пальцев, ласкающих ее самое интимное местечко, девушку бросило в сладкую дрожь, а когда два пальца аккуратно проскользнули внутрь, нежно изучая неисследованную территорию, натянутая до предела струна вскоре лопнула, прокатившись по всему телу мощной судорогой оргазма.

— Боги…, — едва смогла прошептать Кира, прежде чем обмякнуть в руках иерарха. Все тело и аура ощущались, как оголенный нерв, а влажное лоно еще продолжало, судорожно пульсируя, сжимать его пальцы.

— Свет и Тьма, — прохрипел мужчина, покрывая поцелуями ее шею и плечи. — Что же ты со мной делаешь, малышка… Хочу тебя, безумно!

Сдерживаться дальше у мага не осталось сил — ни физически, ни морально. Да и зачем? Его доза, его наваждение здесь, рядом, в его руках, и вряд ли в состоянии пикнуть, не то чтобы сопротивляться. Конечно, после того, как желание будет удовлетворено, он скорей всего пожалеет, но это будет потом. А сейчас есть только он, она и желание, от которого в венах закипает кровь… Прости, отец!

Картина событий 14-летней давности вдруг встала перед глазами мага с такой ужасающей ясностью, словно это случилось вчера.

…Осень 1990, базовая реальность, Подмосковье, дача Ивашиных

— Ты что творишь? Совсем охренел?!

Мощный поток Силы отшвырнул Виктора, словно щенка, прочь от ничего не соображающей растрепанной девушки в одном нижнем белье. Девушка смотрела сквозь пространство стеклянными глазами, даже не пытаясь прикрыться и никак не реагируя на взбешенного Андрея Ивашина.

— Отец, ты чего? — бросил на отца удивленный взгляд Виктор. Молодой маг, месяц назад достигший магического совершеннолетия и получивший все привилегии нового статуса, не понимал, почему папаша так разозлился.

— Ты еще и спрашиваешь, демон тебя раздери?! Да у тебя действительно мозгов меньше, чем у голема! И этот идиот, подлец и насильник — мой наследник? — ударил кулаком по столу Андрей Ивашин. Стол треснул и покрылся изморозью.

— Отец, перестань! Она сама виновата, — пытался оправдаться молодой маг.

— Да? И в чем же именно? — едва сдерживая ярость, поинтересовался патриарх колдовского рода.

— Она мне отказала и прилюдно нахамила, — ответил отпрыск, разглядывая его ботинки.

— Веская причина, — презрительно скривился отец, глядя на сына, как на нечто мерзкое, прилипшее к тем самым ботинкам. — И ты считаешь, это весомый повод тащить ее в дачный домик под заклинанием подчинения и насиловать? Ты рехнулся, сын? Сила и власть голову кружат?

— Ты разговариваешь со мной, как с умственно неполноценным ребенком. А я уже взрослый мужчина и далеко не последний маг! — пытался реабилитироваться в глазах отца Виктор. Безуспешно.

— Будь благодарен, что я вообще еще с тобой разговариваю! — рявкнул старший маг. — Иди-ка сюда. Что ты видишь? Отвечай, проклятье рода!

Андрей Аристархович едва ли не носом ткнул сына в безучастную и равнодушную ко всему девушку, застывшую восковой куклой.

— Девушку, — растерянно ответил парень. — Красивую девушку, полураздетую. С шикарными волосами, обалденной грудью и задницей. Разве ты сам не видишь этого?

— Вижу, Виктор, — отрезал маг. — Но помимо этого я вижу и другие вещи.

— Ну, мордашка еще смазливая, — неуверенно пробормотал наследник.

Отец вздохнул. Гнев вспыхнул и погас в серо-стальных глазах мужчины.

— Ты — озабоченный юнец, поэтому у тебя в глазах стоят одни задницы, сиськи и мордашки, за которыми ты не видишь нихрена.

— А что видишь ты?

— Я? Я — отец, и вижу перед собой чью-то дочь, которой мой сын чуть не сломал жизнь. Я — мужчина и офицер, и вижу женщину, которая нуждается в помощи и защите. Я — маг, и вижу ауры и некорректную линию реальности в поле событий. А еще я вижу душу этой девочки, неповторимую и уникальную искру Изначальных Сил, ее собственную ниточку в ткани реальности. Это уровень иерарха. На каком уровне находишься ты, сам уже понял?

— Ты преувеличиваешь, — молодого мага накрыла обида. Он и сам понял, что был сильно не прав, но такую выволочку от отца считал несправедливой. Он же ничего не успел сделать! — Ну чего ты так взъелся, отец?

— Взъелся? — Андрей Аристархович ударил кулаком в стену, от чего по ней зазмеилась трещина. — Тебя по-хорошему Силы лишить на пару лет стоит! Или вообще из рода гнать поганой метлой! Ты не мужчина. И не маг. Ты — выродок, позор на мои седины и горе твоей матери! Только полное ничтожество, не способное привлечь женщину личными качествами и достойными поступками, в своей глупости, трусости и малодушии опускается до насилия. Ты просто жалок! Как я могу доверить тебе власть, тайные знания и родовую Силу, если тебе даже ключ от дачи доверить нельзя! Как, скажи, как ты собираешься контролировать линии реальности, если собственный член в штанах контролировать не в состоянии? Ты не достоин родовой магии и статуса в иерархии. Обезьянам не дают допуска к управлению ядерными ракетами, а из корабельной крысы от ин и до веку не сделать капитана. Не смей называть меня отцом, пока не научишься вести себя достойно!

— Я болван. Прости, отец! То есть, виноват, товарищ полковник, — склонил голову парень перед отцом, едва сдерживая слезы запоздалого понимания и раскаяния.

— Не у меня прощения проси! Хотя, такое не прощается, — отрезал Андрей. — Подумай о своей сестре. Как бы тебе понравилось, если бы, не приведи Свет, Тьма и Хаос, на месте этой девчонки оказалась Рита? В руках такого же ублюдка, как ты сам?

— Убил бы на месте гада! — непроизвольно сжал кулаки Виктор. Даже представить жутко, что такое чисто теоретически могло бы произойти с его обожаемой Ритулей, янтарноглазой младшей сестренкой, такой чистой, красивой, беззащитной и так похожей на маму.

— По твоей логике выходит, что твоя сестра священна, а над другой девушкой можно издеваться лишь потому, что у нее нет такого отца, как я, и такого брата, как ты? Что за нее никто не убьет на месте, никто не вступится, что не посадят и даже по морде не отхватишь? Тогда ты не только подонок, но еще и трус.

Виктор побелел сильнее мертвяка. В глазах отца было такое разочарование и презрение, что парень ощущал это как физическую боль, выворачивающую наизнанку. Выродок. Подонок. Ничтожество. Трус, покрывший позором свой род. Как с этим жить?

— А как бы с этим жила она? — безжалостно добил отец. — Если бы вообще захотела жить. Не веришь — взгляни на линии реальности и убедись. Вообще, нормальный маг смотрит на них перед тем, как принять решение, а не тогда, когда уже наломал столько дров, что лесоповал отдыхает.

Виктор молча разглядывал линии реальности и все больше холодел. Если бы не сильная линия отца, изменившая узор событий, тоненькая линия жизни девчонки оборвалась бы с вероятностью более 80 %.

— Нравится? — ледяным тоном поинтересовался патриарх. — Вот и подумай об этом. Подумай также, как бы ты ко мне относился, если представить, что я издевался над твоей матерью, насиловал и мучил ее? Что вы, мои дети, плоть и кровь, зачаты в боли, страхе и насилии? Что ваша мать всей душой ненавидит и заслуженно проклинает меня и мою кровь, а значит, и вас? Что было бы, если бы я принимал решения не той головой, что на плечах, а той, что в штанах, даже не глядя на линии реальности и не оценивая последствий, подобно безнадежному идиоту?

— Не знаю, даже представить себе такого не могу, — растерялся Виктор. — Презирал бы, наверное.

— Вот и поразмысли на досуге, как должен вести себя маг, чтобы не позорить свой род и не давать своим детям поводов себя презирать. Реальность демонски взаимна, сын. И ты никогда не угадаешь, где, когда и каким образом зеркало мира отразит твои же действия. Ты — маг по крови, и сам выбираешь, кем тебе быть и что делать. Но не забывай, что всему есть цена и на любую силу найдется другая сила, это базовый закон мироздания, который знают даже семиклассники! Подумай. У тебя есть время, пока я буду исправлять твои ошибки.

— Что ты с ней собрался делать? — побледнел молодой наследник.

— Сотру память о последних событиях и отвезу домой, что еще мне с ней делать? — вздохнул в одночасье постаревший патриарх рода Ивашиных. — Девушка не виновата в том, что я не сумел достойно воспитать сына.

Слова отца, сказанные 14 лет назад, подействовали на Виктора отрезвляюще, эффектом сравнившись с ледяным душем или оглушающим боевым заклинанием. Вынырнув из омута воспоминаний, маг лишь глухо прошипел неразборчивое проклятие, прижимая к груди горячее, еще содрогающееся тело желанной девушки. Девочка с тихим стоном доверчиво откинула голову на его плечо и затихла, полностью расслабившись в его объятиях. Доверяясь. Мягкие теплые губы, еще хранившие следы его поцелуев, были так близко, что почти касались шеи, щекоча ее теплым дыханием. Влажные светлые волосы пахли морем, солнцем, ветром и немного — детством, той чистотой и наивностью, которые маг давным-давно не встречал в женщинах. Аура малышки переливалась радужными искрами, игриво покалывающими ауру

мага при попытке до них дотронуться. Сейчас Ивашин скорее бы завязал член морским узлом, чем позволил себе обидеть девочку, обмануть ее доверие, напугать или причинить боль.

Прав был отец, демонову тысячу раз прав во всем! Мысленно мужчина от души поблагодарил отца — его наука не забывалась, и даже из-за Грани покойный патриарх удержал сына от роковой, критичной ошибки. Впервые маленькая птичка сама робко села на его ладонь. И каким же нужно быть пустоголовым големом, чтобы своими руками разрушить только зарождающуюся близость и хрупкое доверие!

Обнимая постепенно приходящую в себя Киру, маг вспомнил и другие слова отца, которые именно сейчас неожиданно для него наполнились новым смыслом. "Сынок, мироздание построено на причинно-следственных связях, пусть не всегда очевидных, но таких же реальных, как ты, я, этот кабинет и бутылка армянского коньяка, который ты выпил с другом, а вместо него в бутылку налил чай, чтоб мы с матерью не догадались. — сказал отец однажды, в ответ на какой-то жизненный вопрос парнишки. — Наша базовая реальность устроена так, что любое событие имеет свои причины и в свою очередь является причиной для последующих событий. Таким образом, события складываются в цепочки, порождая линии реальности с той или иной степенью ветвления и вероятностью развития в тот или иной результат. Вероятности, особенно на "вилках", очень чувствительны к внешнему воздействию, вплоть до схлопывания, инверсии и вырождения, и при работе с тканью реальности магу необходимо понимание и терпение. Прежде, чем что-то сделать — крепко подумай, и даже прежде чем подумать — подумай, потому что твои мысли и действия меняют мир. Если, желая, чтобы цветок немедленно открылся, ты будешь силой разрывать незрелый бутон, цветок просто погибнет, осыплется, даже не успев расцвести. А если и выживет — останется искалеченным. Умный маг не лупит Силой, как кувалдой, почем зря — он создает условия. Дай цветку света, тепла и влаги — и он раскроется сам".

Отец знал, о чем говорил. Да, он тоже совершал ошибки, но всегда умел вовремя сделать выводы и выбрать верную линию поведения, в чем наследник давно убедился. Еще в тот день, когда любопытный мальчишка втайне от родителей пробрался в отцовский кабинет с целью "посмотреть кино про свою семью" и увидел в Кристалле Истины, как в загородный дом отца, уже в то время патриарха рода, полковника госбезопасности и высокого партийного бонзы, привезли насмерть перепуганную, бледную, заплаканную брюнетку в застиранном больничном халате. Девушку с почти погасшей аурой и глазами цвета балтийского янтаря. Такими же, как у Риты — его младшей сестренки.

— Хлеб, салаты, вино, фрукты, ветчина, сыр, семга, пицца с морепродуктами, все под стазисом, — Кира деловито инспектировала запасы, пытаясь определиться с предстоящим обедом. Задача оказалась нелегкой — такое продуктовое разнообразие было ей непривычно. — Тьма, да тут еще и мясо замаринованное! О-о-о, натуральный кофе! И даже корица! А это что, шоколад? Действительно, шоколад! Снимешь стазис? У меня не получается.

Растерянная девушка в коротком ситцевом сарафанчике и с шоколадкой в руке выглядела такой юной, милой и трогательной, что Виктор невольно залюбовался. Привычная темная страсть незаметно сменилась какой-то странной, щемящей нежностью.

— Да тут можно пережить атомную войну! — с восторгом выдала, наконец, Кира, обернувшись к магу, и тут же насторожилась. — Мы что же, всерьез и надолго здесь окопались? Ты не думай, я только за любой кипиш, кроме голодовки, разумеется. Но есть еще такая беда, как сессия. Тебе-то попроще будет, а меня выпрут к демонам из универа. И не грусти.

Девушка поежилась и передернула плечами, аура полыхнула тревогой и беспокойством — ни контролировать, ни скрывать эмоции она не умела, да и не пыталась. Мужчина хитро улыбулся.

— Не волнуйся зря, временная сцепка этого уровня с базовой реальностью — около 30:1.

— Вот сейчас кину в тебя что-нибудь тяжелое, как вся моя жизнь! — возмутилась девушка, демонстративно примериваясь к ананасу. — Объясни нормально, Высший!

— Не фырчи, — улыбнулся Виктор, притягивая девушку к себе и усаживая на колени. — Я не выставляю тебя тупицей, как ты изволила подумать, а просто не в курсе, что ты знаешь, а что нет. Мои слова означают, что за 30 часов пребывания на этом слое в нашем мире пройдет всего лишь час. И до утра у нас с тобой, выходит, почти неделя!

Кира ошалело уставилась на мага. В изумрудных глазах шок уже сменялся радостью и восторгом.

— Вот это да! Круто! Так тут не только отдыхать можно — тут же можно курсачи писать и к сессии готовиться без отрыва от производства! — восторг и креативные идеи использования новой информации захватили Киру целиком. — Ты представь: одна ночь длиной в неделю, м-м-м! А другие похожие уровни знаешь? Со сцепкой, например, 100:1, а?

В глазах мужчины загорелись опасные огоньки.

— Знаешь, при словах "одна ночь длиной в неделю" я представляю себе несколько иное, чем ты, — промурлыкал маг, касаясь пальцем ее губ. — И это явно не курсачи…

Запоздало осознав двусмысленность сказанного, девушка вспыхнула и сверкнула на него глазами. А вредный маг, перехватив ее взгляд, лишь невозмутимо усмехнулся и поделился своими представлениями по телепатической связи. С ней же в главной роли и в таких подробностях желаний и ощущений, от которых у Киры в который раз перехватило дыхание и заполыхали лицо и уши. Вместе с тем эти крайне откровенные картинки уже не пугали — будоражили, возбуждали, рождали в теле странный жар и сладкую истому.

— Да уж, вижу, на курсачи совсем не похоже, — сдавленным голосом произнесла смущенная ведьмочка, неосознанно сжимая ноги. — Прекрати, пожалуйста!

— Что прекратить? — невинно осведомился Виктор. — Прекратить тебя возбуждать?

— Маньяк! Инкуб! — снова гневно сверкнула глазами Кира. — Ты вообще о чем-нибудь другом думать можешь?

Маг задумался.

— Вообще — да, но когда ты рядом, это становится демонски трудным, — мужские пальцы зарылись в ее волосы, легкими дразнящими движениями и мягкими потоками Силы поглаживая виски, затылок, расслабляя слегка напряженную шею. — А если совсем честно, мне нравится тебя поддразнивать. Ты очень красивая, когда злишься, смущаешься или угрожаешь мне ананасом.

Что-что, а угрожать Кира больше не хотела, как и злиться. Зачем же злиться, когда все так хорошо и правильно, когда совсем не страшно, кожа покрывается мурашками от удовольствия, а неподалеку шумит море? Девушка млела и едва не мурчала в ласковых руках этого удивительного мужчины. И сама не верила в то, что еще совсем недавно он казался ей таким жутким, опасным и непостижимым.

Задумавшись, она не заметила, как на плите засвистел, закипая, чайник. ПЛИТА? Здесь? Откуда?!

Маг проследил за заинтересованным взглядом девчонки и теперь с удивлением взирал на пыхтящий чайник на самой обычной газовой плите. Самой обычной, за исключением того, что никакой плиты в наскоро разбитой на берегу палатке быть не могло.

— Ну и шустрая! — покачал головой Виктор, с интересом разглядывая плиту магическим зрением. — Зачем же в палатке такое создавать? Торопыжка!

— Создавать? — недоумевающе переспросила Кира. — О чем ты?

— О том, что каким-то образом одна одаренная девочка вошла в контакт не только со стихией Воды, но и с базисной сеткой этого мира. И теперь творит разные непотребства, вроде рыбок и бытовой техники, — хмыкнул маг, набрасывая на плиту с чайником заклинание стазиса. — Ну что, создательница, чай или кофе?

— Ко-ко-кофе, — едва смогла выговорить девушка, в очередной раз рассмешив сурового Высшего до колик. — И хватит уже надо мной ржать, не в цирке! — Кира хмуро ткнула кулачком в бок смеющегося мага.

— Ладно, только не бей! Мир, дружба, кофе! Даже сам сварю, — примирительно отозвался мужчина, поцеловал ее в нос и поднялся. — Надо же испытать твое творение в деле. А после обеда испытаем мое!

— Твое? А что именно? — Киру захватило любопытство.

— Сюрприз, сама увидишь, — хитро прищурился маг.

Поняв, что больше информации он не выдаст, Кира вздохнула.

— Ладно, и так впечатлений выше крыши. Но как? Я же не умею! И об этом уровне не знаю ровным счетом ничего.

— Этот уровень, радость моя, необитаем и статичен. Что из этого следует в плане магии?

Кира переключилась на магическое зрение и словно в первый раз оглядела мир вокруг себя — уже не как восторженная девчонка, первый раз в жизни увидевшая море, а как маг, увлеченный исследователь, столкнувшийся с непознанным.

— Думаю, здесь должно быть до демоновой праматери чистой Силы…Ничьей. Хотя нет, не думаю — уверена! — девушка любовалась слегка искаженным по сравнению с привычным миром пространственно-временным континуумом, заполненным пульсирующим океаном энергии. Линий реальности, как ни старалась, она не увидела. — И линий реальности здесь нет, значит, потенциал мира на их создание не расходуется и слой все время остается в изначальном, равновесном состоянии, как бы в стазисе… Поэтому ты и сказал, что мир статичный!

Маг пораженно смотрел на девчушку: а эта мелкая, оказывается, неплохой аналитик! Обладая минимумом знаний и впервые увидев энергоинформационную картину нового мира, она сделала правильные выводы. Только начавший сбегать из турки кофе отвлек внимание Виктора на себя, и магу пришлось поспешно снимать его с огня.

Девушка не обратила никакого внимания на сбежавший кофе и парочку проклятий мага по этому поводу.

— А раз здесь нет никакой жизни, тем более, разумной, то нет и никаких эгрегоров, Договоров и навязанной картины мира. Прабабушка говорила, мысль материальна, и каждое мыслящее существо вносит свой вклад в формирование ткани реальности, поэтому просчитать ветки вероятности так сложно и приходится учитывать демонову кучу разных факторов, в том числе и принципиально непросчитываемый человеческий. Но это справедливо в базовой. Здесь этих ограничений и помех нет — только чистое восприятие. И бескрайний океан Силы. Поэтому здесь так легко жить, радоваться, дышать… творить?

Ивашин замер с туркой в руках. Эта девочка определенно достойна того, чтобы ее учить.

Кира, закончившая свою мысль, замолкла, с интересом глядя на Виктора в ожидании его реакции. Маг разглядывал узоры на турке и молчал — переваривал услышанное. Не то, чтобы он узнал для себя что-то новое, просто услышать такое от девчонки-малолетки не ожидал, а она в очередной раз играючи сломала ему все шаблоны и спутала все карты. И что самое удивительное — это ему нравилось. Идея обучить Киру всему, что знал и умел он сам, казалась наследнику тайных знаний все привлекательнее. Да и девчонка вряд ли будет возражать — весьма обширные знания и умения рода Ивашиных были недостижимой мечтой для многих в иерархии. За возможность оттяпать хотя бы сотую часть его наследия эти шакалы перегрызли бы друг другу глотки, а за протекцию Высших и возможную перспективу стать одним из них готовы были лично отправиться в Бездну. Или даже отправить туда родную мать. Такое выгодное предложение вскружило бы голову многим главам кланов и магистрам орденов, любознательная зеленоглазая малышка тем более не сможет отказаться от такого лакомого кусочка. А учитывая то, что Фил уже почти восстановился и скоро перестанет нуждаться в магической помощи, эту ниточку влияния на девчонку маг потеряет. Поэтому не стоит затягивать, заключенный по всем правилам магический договор привяжет к нему девушку крепче любой цепи, а жаркие ночи любви в дополнение к обучению магии сделают их совместное времяпрепровождение незабываемым.

Кире надоело ждать. Не предназначенные ей мысли мага считать она не могла, и чувствовала себя, как на экзамене, глядя на его задумчивую физиономию. Такую серьезную, словно он в данный момент решал ее судьбу.

— На берегу пустынных волн стоял он, дум великих полн! — раздраженно фыркнула девушка, сверкнув глазами. На турке, зафиксировавшей на себе внимание Ивашина, проступило каллиграфически прописанное слово из трех букв. То самое неприличное трехэтажное слово, которое можно увидеть практически на каждом российском заборе, гараже или парте. Маг вздрогнул от неожиданности и посмотрел на украшенную неприличной надписью посудину, как на неведомый опасный артефакт, демон знает, каким образом свалившийся на голову из другого мира.

— Это что еще такое? — слегка приподняв бровь, спокойно задал вопрос Виктор, в упор глядя на неподвижно замершую девушку.

Кира скромно опустила взгляд и спрятала руки за спиной, всем видом демонстрируя непричастность к появлению трехбуквенного безобразия. Но такими наивными уловками мага было не провести: аура девчонки искрилась плохо скрываемым весельем, и глаза шкодина прятала исключительно с целью скрыть таящиеся в них смешинки.

— Это? Пустяки, стих про Петра Первого, Пушкин. Классика! — невинно ответила девушка, потупив взор, словно попавшая на свой первый бал современница упомянутого классика.

— Я про надпись, а не про Пушкина! — пытаясь выглядеть сурово, официальным тоном уточнил мужчина. — Что еще за выходки?

— Какая надпись? — вскинула удивленные глаза Кира. — Ты стоял возле плиты нерукотворной и медитировал на турку с таким видом, словно собрался вынести мне смертный приговор. И даже апелляцию подавать запретить! Ну точно как Лысый на экзамене по вышке, но Лысому я глаза отводить уже умею, а с тобой вряд ли прокатит. Хотя, попробовать можно!

Девушка пожала плечиками и замолчала. Маг усмехнулся.

— И это, по-твоему, причина хамить вышестоящему по иерархии?

— Кто хамил? Я всего лишь скучала в ожидании монаршего решения и вспоминала руны. Просто так, чтобы успокоиться. Гебо, альгиз, хагалаз… А что они проявятся, я и сама не ожидала, мир-то новый, неизведанный! Может, не совсем правильно начертала руны, но каждый понимает смысл написанного в меру своего развития! — голос девчонки зазвенел от едва сдерживаемого смеха.

— Выпорю! — отворачиваясь, чтобы она не увидела веселья в стальных глазах, пригрозил Виктор.

— Раздену, поперек колен на живот положу и отшлепаю по заднице!

— Тоже мне, угроза! — задрала носик девчушка. — У меня иммунитет — меня мать ремнем порола. Армейским, батиным! Почти каждую субботу, как только дневник проверит! И вне очереди, если соседи пожалуются или учительница вечерком зайдет.

— Видимо, плохо порола — не помогло, — сделал вывод Ивашин, уже откровенно смеясь.

— Нет, порола хорошо! — вступилась зеленоглазка за родительницу. — Потом другие дети в классе сидят, а я вот стою… Просто болевой порог высокий, и любопытство с чувством юмора сильнее инстинкта самосохранения, вот!

— Насчет любопытства и чувства юмора не сомневаюсь, а вот болевой порог как раз и проверим, — задумчиво протянул маг, оценивающе взглянув на Киру.

— Не стоит, — девушка фыркнула и отвернулась. — Никому кроме матери я не позволяла себя ударить и не позволю! Да и порка в нашем случае будет выглядеть не воспитанием, а скорее извращением. И причины для этого совершенно не имеется, сам посмотри!

Ивашин взглянул на фабрично чистую, без всяких надписей, турку и невольно улыбнулся — быстро же эта егоза адаптировалась в новом мире. Обучать ее будет сплошным удовольствием!

Решив не откладывать актуальный вопрос в долгий ящик, маг разлил кофе по наскоро созданным чашкам и протянул одну из них девушке со словами:

— Кира, вот скажи, как бы ты отнеслась, если бы я предложил несколько изменить условия и исходники нашего …общения?

— В каком смысле — изменить? — насторожилась девушка. Чашка в ее руке слегка дрогнула.

— Как ты смотришь на возможность получить полноценные магические знания по линии передачи моего рода?

Кира едва не выронила чашку из ослабевшей руки. Ушам своим не веря, она смотрела на мужчину квадратными глазами — так не бывает. Наконец она взяла себя в руки, собралась и ответила:

— Как смотрю? С недоверием. Или со смехом. Если это шутка, то она удалась!

— Серьезен, как никогда, — заверил маг без тени улыбки. — Разве такими вещами шутят? И почему с недоверием? Мое предложение для тебя выгодно по всем статьям: ты получаешь защиту моего рода, реальную Силу, знания, практические умения и возможность ускоренного развития вплоть до Высшего мага. Причем в дальнейшем сможешь законно передать Силу и знания по линии своей крови и восстановить свой род — стандартная схема.

— Не слыхала о подобной благотворительности в иерархии, тем более — среди Высших, — тихо, но твердо ответила Кира. — Слишком заманчиво и гладко стелешь, чтобы не подозревать ловушек и подводных камней. Эти знания и возможности бесценны, за них многие готовы умереть. Или убить. Ты предлагаешь мне Силу, власть, почти безграничные по человеческим меркам возможности, но для чего это ТЕБЕ? Какова цена, Высший?

После актов творения и скрипта из трех "рун" на кухонной утвари Виктор думал, что его лимит удивления на сегодня исчерпан. Маг еще никогда так не ошибался. Девчонка из прерванного рода оказалась умнее и осторожнее, чем он предполагал, и не горела желанием сходу соглашаться на его предложение, как бы внешне привлекательно оно ни выглядело. И в этом мелкая бестия была демонски права и заработала в глазах Высшего несколько дополнительных баллов. Так даже интереснее. Пожалуй, придется в полной мере использовать отцовские методы ведения переговоров родом из недр КГБ и тонкие манипуляции, иначе вкусная маленькая рыбка сорвется с крючка. Зеленые глаза смотрели на мужчину с настороженностью, от которой он уже отвык. Аура девушки выражала ожидание и немой вопрос. Внутри мага проснулся хищник, лениво разминающий мышцы и выпускающий острые когти — добыча хочет поиграть? Что ж, поиграем.

Ивашин намеренно открыто и беззаботно улыбнулся.

— Ничего нового, страшного или сверхъестественного я от тебя не потребую. Стандартный магический договор на обычных условиях.

Кира задумалась, сжав обеими руками чашку с недопитым кофе так, что побелели костяшки. Маг отметил, что почему-то они у нее сбитые.

— Слишком обтекаемо, обозначь конкретные условия, — наконец осторожно произнесла девушка. — А я подумаю, соглашаться мне на них или …повременить.

Почему-то произнести слово "отказаться" она не решилась. Девушка чувствовала себя так, словно шла по минному полю или тонкому льду, готовому от любого неверного движения сломаться и утопить ее. В магических договорах она была так же сильна, как в японском языке: знала, что это существует и представляла себе иероглифы, но практической пользы извлечь из этого не могла.

Виктор усмехнулся. Что ж, ожидаемо, что девчонка не разбирается в договорах и клятвах. Но из трудного положения вышла достойно и даже красиво — предоставила всю инициативу ему, оставив за собой право выбирать. Неожиданно даже для него. Игра становится все интереснее, пожалуй, стоит даже поднять ставки.

— Согласен. Со своей стороны я, как маг высшего ранга и наследник Силы, власти и всех знаний рода Ивашиных, обязуюсь обучить свою женщину истинным и полным знаниям своего рода с посвящениями и передачей ключей, обеспечить ей и ее семье защиту и безопасность, создать достойные и комфортные условия жизни…

— Стоп, — прервала Кира. — Насчет последнего возражаю, материальных благ от тебя мне не нужно, и с условиями жизни я сама разберусь!

— Это стандартная формулировка, — слегка удивился мужчина. — Во всех родах, во всяком случае, сильных и нормальных, к коим имею смелость отнести свой, патриархи и матриархи заботятся о

несовершеннолетних магах, а не бросают их на грань выживания, как щенков в воду — выплывут или нет.

— Стандартная формулировка заточена под стандартную ситуацию, и хороша для обычного кровного наследования или кланового протектората, — возразила девушка. — А у нас ситуация несколько иная, и в договоре передачи знаний данный пункт считаю лишним.

— А если честно? — прищурился Ивашин.

Кира задумалась, нервно сцепив пальцы. Она не лгала — просто недоговаривала, но и без Кристалла Истины это оказалось для иерарха очевидным.

— Я не содержанка и не собираюсь ею быть, — честно ответила девушка, смело глядя ему в глаза. — Жить за чужой счет, быть паразитом низко и недостойно для мага. Да и не только для мага. Я хочу сохранить самоуважение, автономность и финансовую независимость.

— Достойное стремление, — после небольшой паузы резюмировал маг. — Но финансовая независимость в твоем положении — крайне отдаленная перспектива, если не иллюзия. Ходить полуголодной в драных кроссовках я тебе в любом случае не позволю, поэтому предлагаю последний пункт переформулировать в "протекцию и помощь в достижении финансовой независимости". Так устроит?

— Устроит, — вздохнула Кира. Спорить с Высшим, когда он говорит таким не терпящим возражений тоном — себе дороже, хорошо, что вообще пошел на компромисс. — Но ты меня заболтал и так и не сказал, что требуется от меня.

— От тебя? Подчинение и неразглашение полученной закрытой информации никому, кроме своего наследника, — небрежно бросил Виктор.

— Подчинение в том, что касается обучения и техники безопасности, — уточнила Кира. — А то мало ли, что под этим может подразумеваться, вдруг будешь есть заставлять, как бабушка? Или и правда пороть вздумаешь…

— Хорошо, разумный подход, основательный, — хмыкнул Виктор. А девчонка-то не промах! Отбилась от опасного пункта, дающего ему карт-бланш, ограничила его власть над собой учебным процессом. Конечно, пороть зеленоглазку маг не собирался, а вот по поводу того, что можно было бы заставить ее сделать, у него возникала масса интересных мыслей. — Еще вопросы по существу?

Девушка задумалась, еще раз проанализировав все сказанное и, не найдя больше в договоре "блох", махнула рукой.

— Да вроде бы все устраивает. Осталось уточнить срок и гаранты. Если не ошибаюсь, договор без указания срока действует пожизненно?

— Не ошибаешься, — после небольшой заминки ответил слегка огорченный, но в глубине души восхищенный маг. — Срок устанавливаю три года, с возможностью корректировки по соглашению сторон. Возражений нет?

— Не возражаю, — в тон ответила зеленоглазка. — А гаранты?

— С моей стороны — кровь рода и три Изначальных Силы: Свет, Тьма и Хаос, с твоей — аналогично.

Девушка слегка покраснела.

— Мне доступны только Тьма и Свет. И я несовершеннолетняя, не могу действовать от имени рода. Могу только свою кровь предложить, если ты согласишься на такой урезанный гарант…

— Соглашусь, если к урезанному гаранту добавится полноценный поцелуй, — промурлыкал мужчина, приподнимая ее лицо за подбородок и заглядывая в глаза. Девушка прикрыла глаза и сама робко потянулась к нему.

Их губы слились, и все остальное перестало существовать. Первоначальная нежность сменилась огненной страстью, мужчина целовал девушку яростно и жадно, словно клеймя, заявляя свои права, стирая последние сомнения и границы. Руки мага крепко сжимали худенькое податливое тело в легком сарафанчике, в агонии самоконтроля сминая легкий ситец.

Вокруг мужчины вспыхнул ослепительно белый свет, через пару мгновений проросший щупальцами антрацитовой тьмы и призрачно-серыми рваными протуберанцами Хаоса. Левая ладонь мага покрылась иглами и обагрилась кровью. Три Силы, переплетенные в чудовищной мощи энергетический жгут и направляемые магией Крови, обвили девушку, прорастая в ее ауру и сплетаясь с тоненькой гибкой черно-белой спиралью Киры, развернувшейся им навстречу. Из их слияния медленно формировалась объемная черная печать, в которой лампочками загорались белоснежные символы и геометрические фигуры, которым вряд ли найдется название. Полностью сформировавшись, печать полыхнула черным пламенем и бесследно растворилась в пространстве, оставив на запястье обоих магов свои уменьшенные копии — знак заключения договора и признания его Изначальными Силами.

— Что это было? — слегка растерянным голосом спросила Кира, облизнув припухшие губы.

— Это называется "скрепить договор", — мягко ответил Ивашин, проводя кончиками пальцев по ее щеке. Почему-то эта мягкость показалась девушке такой же обманчивой, как теплая бархатистость кошачьих лап, прячущих внутри острые когти.