Клан. Человеческий фактор

Глава 12. ДУРАКИ И ДРАКОНЫ

Виктор Андреевич Ивашин проснулся непозволительно поздно. Разбудило мага навязчивое неприятное ощущение чужого взгляда, похожее на холодок по коже. Как будто за тонкой занавеской кто-то установил видеокамеру, а на защищенной до зубов территории виллы, находящейся на закрытом необитаемом уровне реальности, нагло и вызывающе расположились снайперы или рейдеры — знакомая по лихим 90-м напасть, которой уже и в базовой реальности прищемили хвост, а здесь и вовсе невозможная.

Переключившись на магическое зрение, мужчина убедился в целостности и неприкосновенности защиты, как и в отсутствии поблизости любой формы жизни. Мысленно попеняв себе за махровую, неистребимую паранойю, маг переключился на более приятные вещи — девочку, спящую в его объятиях. Теперь целиком и полностью ЕГО девочку.

На мысли о приятных вещах и близость обнаженной зеленоглазки тело отреагировало острым приступом желания и полной боевой готовностью, отключившими все прочие мысли. Вспомнив высказывание отца об уровне развития "танк", при котором у мага куда пушка смотрит, туда и башня едет, наследник приструнил неугомонную "пушку" — пусть девочка выспится, придет в себя, он никуда не торопится, а она никуда от него не денется. Женщины-маги намного темпераментнее и выносливее тех, кто не наделен Силой, но его зеленоглазая малышка несовершеннолетняя, стоит быть с ней аккуратнее, не терять головы и не допустить слияния: незавершенная, еще формирующаяся аура слишком хрупкая, чтобы в полной мере выдержать страсть Высшего. Но неполных три года — совсем небольшой срок, тем более для мага. Он хладнокровен, расчетлив и терпелив. Если нужно — он подождет.

Поймав себя на таких мыслях, Виктор вспомнил несколько забористых проклятий — слишком уж ясно вспомнились обстоятельства его первого и единственного слияния, ошибки молодости, последствия которой ему аукаются спустя годы. "Взгляни правде в глаза и не будь дураком, не повторяй своих ошибок", — сказал бы отец. Если бы был жив. Хотя, если бы был жив отец, совершить такую ошибку, как слияние и брак с суккубом, он бы сыну не позволил.

Но свершившегося не воротишь. В отличие от Фила, на пустые надежды и мечты о невозможном Ивашин не тратил ни времени, ни сил. Какого демона вообще он думает о слиянии? О возможности перечеркнуть прошлое жирной красной чертой, похоронить и поставить на нем крест, послать Тамилу в Бездну и остаться с Кирой… насовсем? Он просто демонов идиот, если одной ночи с зеленоглазой колдуньей придает такую избыточную важность. Все условия обозначены в Договоре, и быть посему. Пусть у каждого останется своя свобода и своя правда. Тем более, что свою правду раскрывать он не намерен.

Маг не сразу заметил, что девушка уже не спит. Слегка прищуренные глаза приобрели цвет бутылочного стекла. Морские стеклышки, уже не искрящие, словно высоковольтные провода, а мягко переливающиеся в узких, как стилеты, лучах утреннего солнца, цветными бликами — серебристыми, бирюзовыми, лимонными, золотыми. Перехватив задумчивый взгляд Виктора, затем бегло оглядевшись, девчонка отметила разбросанную по полу в беспорядке одежду, остатки роскоши — эксклюзивного эльфийского вина, пятнышко крови на измятых простынях и слегка смутилась.

— Не виноватая я, эльфийское виновато. Все претензии к производителю. И вообще, подъем-зарядка-построение или как?

Девушка бросила на мужчину любопытный взгляд из-под ресниц и хитро улыбнулась.

— Лично я бы предпочла "или как".

— Ты сегодня необычно смелая и раскованная, — хмыкнул маг, мягко опрокидывая смеющуюся девушку на кровать и целуя в шею. — Поддерживаю предыдущего оратора, а именно — "или как". Точно не боишься? Сразу может быть больно.

— Я верю тебе, ты не сделаешь мне больно. Да и курсач страшен до защиты, а не после, — парировала Кира, возвращая поцелуи. — После страшны другие вещи, но не мне. И ты не бойся — мои противозачаточные заклинания опробованы на половине группы. Полевые испытания прошли успешно, еще никто не залетал!

— Знаешь, а я бы и не возражал против малыша. Я не нашкодивший мальчик, чтобы этого бояться и бегать от ответственности. Только рад был бы, да ты же у меня сама еще малышка.

— Зачем ты мне это говоришь? — промурлыкала Кира, таявшая в его руках. Сейчас ей было совсем не до серьезных разговоров.

— Чтобы моя девочка не пугалась этой вероятности, хоть она и минимальна.

На завтрак они вышли далеко за полдень.

Бескрайнее фиолетовое побережье и морская гладь сверкали на солнце так, что было больно глазам. Виктор в шортах и расстегнутой рубашке сидел на песке, любуясь морским пейзажем, возникшей сегодня утром длинной косой, похожей на проложенную в море автомагистраль — и кто из них только создал такое — и светловолосой девушкой в одной футболке, уютно свернувшейся калачиком рядом и положившей голову ему на колени. Маг нежно поглаживал ее растрепанные волосы и улыбался, как мальчишка.

— А что такое слияние? — наконец задала интересующий ее вопрос Кира, щурясь от слишком яркого света.

— Объединение двух или более равноправных компаний по типу слияния форм или активов. На кой демон оно тебе сдалось?

— Я в другом смысле. Ты же не про компанию сегодня думал, клянусь зачеткой!

— А ты за несколько дней настолько продвинулась в телепатии, что играючи считываешь мои мысли со всеми нюансами, — саркастически хмыкнул Ивашин.

— Прости, я случайно, — девушка отвернулась, пытаясь скрыть неловкость. — И вообще, ты сам снял эти демоновы щиты!

— Квиты, — махнул рукой маг. — Что тебя интересует?

— Ну-у-у, что это такое, как происходит, — неопределенно ответила девчушка. — Я вообще ничего не знаю.

Мужчина задумался. Такие вещи магу знать обязательно, все равно раньше или позже придется об этом говорить, так почему бы не сейчас?

— Понимаешь, малышка, наши тела и ауры отличаются от человеческих, а значит, и многие процессы в них протекают …иначе. Слияние — это наивысшая степень близости, неразрывная связь, которая создается за счет формирования одного на двоих общего поля, мини-эгрегора. Оно многое дает — возможность чувствовать друг друга на любых расстояниях, смотреть чужими глазами, общий утроенный резерв Силы и не только. Но цена высока, да и весомые минусы тоже имеются. Поэтому многие маги прекрасно проживают жизнь и без этого.

— А, это примерно, как у меня с Филом! — сделала вывод Кира.

— Не совсем, — рассмеялся маг. — С Филом вы соединены кровной клятвой, узами дружбы и душевной близости, что дает отдаленно подобные эффекты. Можно поссориться, возненавидеть друг друга, разорвать клятву, и связь прекратит свое существование. Слияние же происходит во время интимной близости, и связь эта неразрывна.

— Нет, мы с Филом не такие, — уши девушки покраснели от стыда. — А неразрывна — как это?

— Ее можно ослабить, но уничтожить нельзя — в момент слияния двое становятся единым целым и уже неделимы. Как сплав, понимаешь?

— Понимаю, основы металлургии в универе проходят, — кивнула Кира, сморщив лобик. — А с нами тоже так случилось? Как в металлургии?

— Любопытной Варваре на базаре знаешь, что сделали? — мужчина легонько щелкнул девчонку по любопытному носику. Глаза мага смеялись — такое сравнение его позабавило. — Обо мне не волнуйся, несовершеннолетние маги не способны совершить слияние — ни с людьми, ни друг с другом, и тем более, с тем, кто сильнее. Слияние вышестоящего с несовершеннолетним возможно, по желанию вышестоящего, но кроме короткой вспышки удовольствия ему это ничего не даст. И лишь в том случае, когда по Силе партнеры примерно равны.

— А если нет?

— Выйдет не слияние, а скорее поглощение, — бесстрастно ответил Высший. — В лучшем случае слабый элемент будет подчинен или травмирован, в худшем — просто разрушен. Тебе не нужно этого бояться, ничего подобного делать с тобой я не намерен, — перехватив слегка испуганный взгляд, успокоил девушку маг. — А вот троим наглым мордам, оставшимся дома, самое время. Совсем страх потеряли!

В очередной раз уловив смутное неприятное ощущение постороннего присутствия и соотнеся все факты, Ивашин мгновенно понял источник странного, проходящего сквозь его защиты потока внимания — чтобы узнать своих фамильяров, ему не потребовалось даже отвлекаться от разговора. А пройдя по связи, маг убедился в своей правоте — Фил и мантикоры, уставившиеся в инфозеркало, как дети в ожидании мультиков, забыли о существовании обратной связи и к ответному потоку внимания шефа оказались не готовы.

— Вот, взгляни, что наши хвостатые негодяи в кабинете устроили! — счастливый маг умело переключил внимание зеленоглазки, мысленно поблагодарив хвостатую шпану за столь своевременную и беспрецедентную акцию. — Это все твой черный, мантикоры никогда прежде себе такого не позволяли.

Виктор скрыл смех за маской суровости и погрозил нелюдям кулаком, для придания большего веса угрозе изобразив несколько страшных для тварей символов, перед тем, как оборвать контакт. Увидев три перепуганных мордочки, Кира засмеялась и слегка возмущенно пихнула мага кулачком.

— Не обижай их, они хорошие!

— Когда спят… Ладно, маленькая, не обижу, — мужские пальцы ласково коснулись шелковистых волос, взгляд стальных глаз был полон тепла. — А еще у меня кое-что есть для моей девочки! Закрой глаза.

Заинтригованная девушка послушно закрыла горящие любопытством глаза. Наследник умел делать сюрпризы, в чем она не раз успела убедиться.

Мощный, напоминающий направленный взрыв, выброс Силы в первый момент оглушил девчонку. Смысл последовавшего за выбросом незнакомого заклинания она не поняла, лишь в интонациях мага явно проскакивали нотки призыва.

— Готово, можешь открыть глаза, — послышалось через несколько минут.

Кира с опаской приоткрыла один глаз и обомлела. В небесной синеве над морем, словно нарисованный черной тушью, купаясь в солнечных лучах, гордо парил дракон.

Ящер показался девушке гигантским — с поправкой на расстояние, размах черных перепончатых крыльев она оценила метров в 15–20. И этот милый малыш теперь неспешно планировал в сторону берега, в направлении отдыхающих на песочке магов. Плавные, полные скрытой мощи, удивительно грациозные для такой махины движения дракона завораживали.

— Ты вызвал этого птеродактиля, чтобы меня удивить или его покормить? — уточнила Кира, бессознательно прижимаясь к мужчине. Но оторвать восхищенный взгляд от ожившей легенды девушка была не в силах, даже несмотря на отсутствие знаний о намерениях дракона и его гастрономических предпочтениях — рядом с Виктором она бы чувствовала себя в полной безопасности даже в логове этих птеродактилей.

— Именно этот экземпляр дракона сейчас вполне сыт, адекватен и не представляет для нас никакой опасности, — заверил Виктор. Маг был явно доволен произведенным эффектом.

Черный дракон сложил крылья и опустился перед ними, буднично, словно обычный вертолет и аккуратно, даже не подняв столба песка и пыли. Вблизи он оказался раза в полтора крупнее, чем Кира предположила изначально. Черная чешуя отливала зеленью и антрацитом, на исполинских кожистых крыльях, словно сотканных из Первородной Тьмы, можно было разглядеть более светлые, отблескивающие серебром прожилки. Шипастая голова и гребень из острых зубьев вдоль хребта, тянущийся от шеи до самого кончика хвоста, венчали могучее тело совершенного хищника. Чешуйчатый хвост заканчивался длинным острым шипом, отдаленно напоминавшим жало мантикор, только в отличие от них, не ядовитым, а огромные когти напомнили девушке стальные подъемные крюки башенных кранов. Молочно-серебристые глаза дракона, вертикальными зрачками схожие с кошачьими, светились разумом, любопытством и… радостью?

— Приветствую тебя, Виктор, сын Андрея, и твою спутницу, да хранят вас Перворожденные и Изначальные, — кивнул дракон магу. Голос ящера оказался удивительно глубоким и мелодичным. — Ты изменился, маг. Сколько весен минуло с нашей последней встречи?

— Приветствую тебя, Морвейн, сын Раграйра, да пребудет с тобою сила и милость Первопредков, — традиционно ответил наследник Ивашиных. — Наш мир стал на семь весен старше, многое изменилось, и я не исключение. Это над драконами время не властно, мы же отнюдь не дети Вечности.

Дракон прищурился, словно большой кот у печки, повел усами, похожими на арматуру, удобно устроился в позе Сфинкса и уложил лобастую голову на передние лапы.

— Это время устало от детей Вечности. Порой кажется, что мы уже и сами от себя устали. Вот ты, маг, пожалуй, единственный из смертных способен развеять мою скуку и зажечь в моей груди искру юности, радости бытия, жажды жизни, доступной лишь тем, кто танцует со смертью над пропастью. И отец твой, первый из достойнейших, да пребудет над ним благословение ваших богов, мир Духу его. Много весен и последняя Грань разделили нас с добрым другом моим, Андреем, сыном Аристарха, но кровь и дух его продолжаются в его потомках. Чем старина Морвейн может быть полезен наследнику великого дома? И не удостоишь ли чести представить меня твоей прекрасной эри?

Морвейн с любопытством разглядывал светловолосую девушку в необычном коротком платье с изображением длинноволосого воина со странным иномирным оружием и надписью "АРИЯ". Девушка с не меньшим интересом и восторгом рассматривала его и едва сдерживалась, чтобы не потрогать дракона рукой. Опасения быть съеденной испарились, как только Морвейн заговорил, теперь девушка просто не знала, как себя вести, чтобы произвести благоприятное впечатление и не упасть перед воспитанным драконом в грязь лицом.

— Морвейн, рад представить тебе младшего мага рода Ивашиных и мою женщину. Кира, дочь Владимира, урожденный маг из рода Макаровых.

— Рада встрече, Морвейн, — открытая улыбка не сходила с лица девушки. — Вы… вы просто супер! Ой, простите, если сказала что-то не то — я первый раз в жизни вижу настоящего дракона! Еще и такого красивого!

— Рад знакомству, эри Кира, — в тон ответил дракон. Спутница мага сразу вызвала у Морвейна, сына Раграйра симпатию — девушка просто светилась искренней радостью, восторгом, дружелюбием. Дети Вечности жили слишком долго, чтобы плохо разбираться в людях.

Виктор наблюдал за девчонкой с заинтересованностью и легкой снисходительностью. Так же, как Морвейн — за ним самим. Тем не менее, Высший был доволен: малышка не испугалась дракона и даже смогла расположить его к себе. А такое случалось крайне редко, мало кому удавалось вызвать у черного дракона иные чувства, кроме скуки и раздражения. Или желания подкрепиться, если уж совсем не повезет. А эта безбашенная уже его по морде гладит!

— Вот это броня! Вы как БТР, только летающий, кевларовый бронежилет в подметки не годится! А правду в книгах пишут, что вы города жгли, людей и скот похищали? И почему вас теперь в базовой реальности не осталось?

— А вы бы что делали, эри, если бы летели себе кротко и миролюбиво, любуясь закатом и представляя долгожданную встречу с другом за бочкой доброго вина, а вас с крепостной стены доблестные рыцари из катапульт камнями забрасывали, аки пса шелудивого, разумом не наделенного. А маги — те еще более недостойно проклятиями и боевыми заклинаниями потчевали? — вздохнул дракон. Девушка промолчала, но мысли о том, что бы она сделала, были едва ли на лбу не написаны. — Вот и мы порой не сдерживались. Хотя, и среди детей Вечности встречаются лишенные благородства и опустившиеся до того, что нападают на крестьянский скот, уподобившись тем же баранам, коих воруют недостойно. А люди нам без надобности — на редкость скверная еда, вооруженная. Когда появился порох, переселение на соседний слой реальности мы сочли меньшим злом.

— Вы просто не умеете их готовить! — расхохоталась Кира, глядя на дракона с обожанием. — А можно крыло потрогать?

Даже отец Виктора не осмеливался вести себя с драконами настолько вольно и фамильярно, как с собственным фамильяром! И Морвейн хорош — вместо того, чтобы приструнить зарвавшуюся девчонку, жмурится от удовольствия под ее ладошками!

— Может, ты еще и кататься на себе ей позволишь, сын Раграйра? — с непонятным даже самому себе раздражением спросил дракона маг.

— Ты чего? — девушка обернулась к нему, не понимая, какого демона у мага вдруг испортилось настроение. — Даже в мыслях не было ничего подобного!

Морвейн склонил голову набок, прищурив один глаз, и пристально взглянул на друга.

— Обычно я никому такого не позволяю, уподобиться лошади суть позор для дракона. Но для этой эри, пожалуй, сделаю исключение, раз уж ты, друг мой, не возражаешь.

— Что вы, Морвейн, вы шутите? Как бы я посмела, — растерялась Кира. — Да и как бы я на вас залезла?

— Обычные издержки полета лоукостером. Пожарную лестницу создай, — съязвил Виктор.

— Можно, но не обязательно, — черный дракон расправил крыло и галантно опустил к земле по принципу трапа. — Прошу вас, эри!

Кира, не веря своему счастью, уже сделала шаг и замерла, беспомощно взглянув на Морвейна. Полет на драконе превосходил ее самые смелые мечты, но непонятное поведение мага тревожило, и портить только начавшие налаживаться отношения с ним девушка не хотела.

— А можно, мы вместе? — тихо спросила она ящера, взяв мага за руку.

— Этому во всех отношениях достойному наследнику отца своего не требуется разрешения, — прищурился дракон. — Катался он на мне, еще детенышем неразумным будучи. А в пору юности войдя, развлекался, иллюзию самолета человеческого военного на меня накладывая…

— Ты бы еще раннее средневековье вспомнил, дружище, — хмыкнул Ивашин. — Что ж, добро пожаловать на борт, радость моя.

От чистой, неподдельной вспышки ликования, смешанного с предвкушением и фиалковым ароматом исполнившейся мечты, расцветившей ауру девушки цветными пятнами, все недовольство мага растворилось, как дым от костра в ночном небе. Поднявшись по любезно расстеленному огромному крылу, маги с комфортом расположились на бронированной спине древнего ящера. Убедившись, что пассажиры держатся крепко, Морвейн расправил крылья и поднялся в воздух, постепенно набирая высоту.

От разворачивающейся перед глазами панорамы у Киры захватило дух. С высоты птичьего полета все воспринималось иначе — более тонко, глубоко, многогранно, волшебно. Весь мир лежал у их ног, и вокруг — только звенящая тишина неба, расплавленное солнце, ветер в лицо и шелест мощных крыльев, разрезающих небесную синь на пути к хрустальному горизонту.

— Небо так близко, что можно коснуться его руками, — прошептала девушка непослушными губами. Ветер сорвал слова с губ и унес прочь, в бескрайние небесные дали. Когда она обернулась, в изумрудных глазах, отразивших небо, стояли слезы. Виктор коснулся мокрой щеки.

— Что с тобой, малыш? Испугалась или плохо?

— Нет, наоборот, слишком хорошо! Как никогда в жизни! И страшно тоже. Но не полета — страшно, что так не бывает, это все не по-настоящему и я проснусь. Проснусь — а тебя нет, и этого мира нет, и Морвейна… и меня. Я совсем дура, да?

— Девочка моя, ты просто не привыкла в жизни к хорошему, — ответил мужчина, обнимая худенькую фигурку в не по размеру широкой футболке, и от этой простой поддержки ей стало легко, уютно и совсем не страшно. — На этом уровне существуют только две проблемы: дураки и драконы, не стоит придумывать еще, у мироздания странное чувство юмора — возьмет и материализует. Привыкай, все по-настоящему, и этот мир — твой, а есть еще множество других, и каждый по-своему прекрасен. И мы всегда можем сюда вернуться.

— И я никуда не денусь, — успокоил девушку Морвейн. — Не сомневайтесь, эри, старый крылатый

черт вам еще надоест, и дети ваши еще кататься на мне будут.

Кира смутилась и еще плотнее прижалась спинкой к груди обнявшего ее мужчины. Черный дракон, парящий в безбрежной выси, медленно таял в синеве, стремясь к недостижимому, но такому манящему хрустальному горизонту.