Клан. Человеческий фактор

Глава 16. НЕ ПРЕДЕЛ

— Ура, я сдала! Адью, матан! Сессия, гуд-ба-а-ай! — запыхавшаяся, но счастливая Кира вылетела из аудитории на крыльях зачетки и набросилась с обнимашками на Машу, едва не сбив подругу с ног.

— На что? — помимо Машки, к счастливице обернулись два десятка любопытных глаз. На блондинку, ушедшую от Лысого без направления на пересдачу, смотрели, как на живого супергероя.

— Отлично, Машка! — выдохнула Кира, счастливая вдвойне: из 45 билетов она вытянула именно тот единственный, который хотела, выстраивая вероятностную событийную ветку. События до мелочей сложились так, как загодя она прописала их! Причем без помощи Высшего, которому только дай повод — и отхватишь вероятность не в событийном поле, а пониже спины. Только жаль, что полную радость нельзя разделить с Машкой — далекая от иерархии, как святой от взятки, подруга бы ничего не поняла и только испугалась.

— Здорово! Теперь тебе повышенную стипендию начислят! — искренне порадовалась за подругу рыжая болтушка Каминская, вполне довольная своей четверкой. — Погнали в деканат, закрывать скорее!

— А потом отметим! — согласилась Кира. — Ух, как отметим, Маруха-старуха — универ дрогнет! Ибо блажен закрывший сессию без хвостов и полное право имеет! "И Виктор с Рианом теперь имеют полное право назвать меня бесхвостой — в свете последних событий это звучит гордо", — мысленно добавила она, разворачивая подругу в сторону деканата. И замерла на полпути, остановленная вспышкой чужой тревоги и безнадежности.

Напротив аудитории, вертя в подрагивающих пальцах зачетку, подпирала стенку ее недавняя клиентка — кажется, Алена Баева. Молодую женщину в вязаном темно-зеленом платье Кира узнала сразу — по знакомой звездчатой нежно-бежевой шали на ее плечах. Аура золотоглазой шатенки, тускло-серая, как предгрозовое небо — вот что полоснуло Киру чужими эмоциями, так контрастировавшими с ее собственными, что показались пропущенным болезненным ударом. Заказчица действительно оказалась магом, ее аура, даже в таком состоянии, выделялась среди прочих, подобно добротному особняку среди ветхих лачужек. Взгляд Алены, направленный сквозь пространство, ничего не воспринимал

вокруг, Киру погруженная в свои мысли женщина даже не заметила.

— Маш, я забыла одну важную вещь, найду тебя позже. Ты же вроде еще на английский собиралась? — приняла решение Кира, подкрепляя его ментальной командой, чтобы Машка не вздумала спорить.

— Блин, я и забыла, уже иду, — хлопнула себя по лбу Маша, убегая.

Проводив ее взглядом, Кира подошла к переживающей шатенке.

— Привет. Как контрольные, зачтены?

— Привет, Кира, — встрепенулась Алена. — Да, все в порядке, спасибо.

— А чего вид такой похоронный? — невинно уточнила блондинка.

— Экзамен, — вздохнула собеседница, кутаясь в шаль. — Третий раз уже пересдаю, везет, как смертнику.

— Лысый зверствует?

— Ага, — Алена снова погрузилась в свои явно невеселые мысли.

— Слушай, ты хочешь сегодня уйти отсюда с записью в зачетке или нет? — прямо спросила Кира.

— Конечно, — женщина удивленно вскинула на нее янтарные глаза, не понимая, что еще нужно от нее настойчивой блондинке. Вроде бы все учебно-финансовые вопросы между ними исчерпаны. Взгляд магическим зрением не прояснил ничего — аура девчонки так же была прозрачной и нечитаемой.

— Тогда давай зачетку и погуляй полчаса, — блондинка протянула руку, и Алену словно ударило током: рядом со знакомой татуировкой на запястье "ликвидатора хвостов" появилась новая, и обе фонили Силой так, что кружилась голова.

— Что все это значит? — ничего не понимая, спросила Алена обо всем сразу.

— Это значит, метнись в столовку, перекури, помедитируй на расписание, пока я решу твой больной на всю голову вопрос, — как ребенку, ответила Алене Кира. — Зачетка?

Шатенка растерянно вложила свою зачетку в протянутую ладонь, еще раз невольно скользнув взглядом по татуировкам на запястье.

— Почему ты мне помогаешь? — все-таки не удержалась от вопроса женщина.

— Потому что ты мне понравилась, — пожала плечами девчонка, и заметив округлившиеся глаза заказчицы, от души рассмеялась. — Не в том смысле, успокойся! Считай, что от счастья по поводу закрытия сессии на меня напала блажь, и я пошла наносить добро и причинять радость. Да и вообще, неважно, что мы из разных кланов — Воде не в лом помочь Земле.

Зеленоглазая подмигнула Алене, сунула ее зачетку в карман джинсов и затерялась в шумной толпе студентов. Образ ее моментально стерся в памяти женщины, продолжавшей растерянно подпирать стенку университетского коридора.

План действий по избавлению Алены от проблем со стороны Лысого у Киры сложился сразу. Главное, чтобы расстроенная шатенка держалась подальше от аудитории и не вздумала пообщаться с Лысым. Хотя, без зачетки Баевой нет никакого резона бросаться на амбразуры вышки и матана. Бросив по этажу легкую сканирующую сеть, Кира убедилась в том, что женщина пришла к тем же выводам — тяжелая серая аура с небольшими прозрачными просветами надежды направлялась в сторону столовой. Удовлетворенно кивнув, Кира убрала сеть и мышкой прошмыгнула в туалет, где закрылась в дальней кабинке — время утекало, как песок сквозь пальцы, и найти другое уединенное место было задачей не

из простых. Через несколько минут, приглаживая непослушные каштановые локоны и скучающе поглядывая по сторонам, из туалета собственной персоной вышла Алена. Спокойно и уверенно женщина направилась в сторону аудитории Лысого. Сегодня ей предстояло сдать матан дважды.

Иллюзия получилась отменная. Пожалуй, сам Ивашин не узнал бы в золотоглазой женственной шатенке Киру, а Лысый — и подавно. Киру захватил азарт — необходимость сдать матан из нудной тошнотворной обязанности превратилась в увлекательный шпионский квест. Девушка входила в аудиторию и брала билет, под тяжелым взглядом Лысого и его команды ощущая себя Штирлицем, агентом Скалли и Джеймсом Бондом одновременно. С единственным отличием — в успехе своей операции она была уверена. Извлекать уроки из своих ошибок Кира умела, и расслабляться, как на памятном собеседовании в компании "Строй-Лидер", больше себе не позволяла, с головой войдя в роль Алены. Как ни странно, изображать другого человека оказалось гораздо проще, чем строить из себя то, чем не являешься.

— Поверхностные интегралы первого и второго рода, сведение к двойному интегралу. Формула Гаусса — Остроградского… Ну хоть не Скрижаль Границ дословно цитировать, сойдет под пиво. И задачку решить

— все, как я люблю! — удовлетворенно потерла руки лже-Алена, занимая место за партой. Через 15 минут "ликвидатор хвостов", подтверждая свою репутацию, уже отстрелялась и покинула кабинет, унося в зачетке заслуженную четверку и направляясь в туалет, чтобы спокойно снять иллюзию.

Столкнуться в дверях туалета с настоящей Аленой, за спиной которой маячили парочка одногруппниц — Наташка и Лариска, Кира не рассчитывала. Похоже, говорить об успешном завершении операции "матан" было преждевременно. Поняв, что как Штирлиц, оказалась как никогда близка к провалу, Кира быстро собралась и с самым невозмутимым видом поприветствовала Алену. Шатенка оказалась сообразительной и психически устойчивой, во всяком случае, никаких бурных эмоций не выразила. Одногруппниц, так ее и не узнавших, девушка проигнорировала, понадеявшись, что ее прокол прокатит за обычную сплетню о близнецах, экзаменационный психоз или будет списан на паленый коньяк.

И тем более Кира не ожидала, что тихоня Баева повернется к нечаянным свидетелям, а из ее глаз вырвется зеленый луч, который тут же сложится в заклинание незнакомого плетения.

— Вы здесь никого не видели. И вообще, об учебе надо думать, а не в туалетах сплетни собирать, — телепатически уловила Кира смысл заклинания. Надо же, заклинание Искажения!

— Пойдем уже на учебу, чего мы тут не видели, — Наташа со стеклянным взглядом бодро потянула подругу в сторону выхода.

— Правильно, об учебе надо думать, а не в туалетах сплетни собирать, — согласилась Лариса, послушно следуя за ней, и дверь за сознательными студентками захлопнулась. Кира проводила их заинтересованным взглядом, показала Алене большой палец, выражая восхищение ее работой, и заскочила в кабинку — снимать иллюзию, пока еще кого-нибудь демоны не принесли. Через пару минут из кабинки выскочила слегка взъерошенная зеленоглазая блондинка с остаточным фоном магии и протянула шатенке зачетку.

— Вот, держи, четверка. Макарова Слово держит. И тебе спасибо, что выручила.

Последнюю фразу Кира и Алена сказали одновременно, от чего сначала растерялись, схлестнув взгляды, искрящие Силой, а затем от души рассмеялись и, не сговариваясь, направились к выходу из туалета. Разговаривать в коридоре у окна было намного приятнее.

— Так ты не только "ликвидатор хвостов", ты еще и мастер иллюзий, — задумчиво произнесла Алена, смотря на Киру, словно видела ее впервые. Сегодня блондинка открылась совершенно с новой стороны, и как относиться к этому открытию, женщина не представляла.

— Еще бы магистром назвала, — смеясь, махнула рукой девчонка. — До мастера иллюзий мне, как до подпространства на лыжах по асфальту. А вот ты, оказывается, не только землевик, а еще и ментал! Обалдеть!

— Почему обалдеть? Ну ментал и ментал, что тебя удивляет? — не поняла шатенка.

— С твоим-то даром — и Лысого бояться, на пересдачи бегать? Ты же весь деканат можешь построить и ректора по коридору вприсядку пустить под "Сектор Газа".

Поймав мысли блондинки, Алена увидела солидного пожилого ректора Петрича, отжигающего вприсядку перед деканатом и голосящего "Колхозного панка" на потеху студентам, бестолково толпящимся вокруг, подобно зомби с зачетками.

— Ну и психодел, — Алена со смехом покачала головой и отвела взгляд в окно. — Не все так просто. К сожалению, мои способности не настолько сильны, как тебе кажется, и даже если смогу Петрича пустить вприсядку, то очень ненадолго. А заставить его петь, как и принудить Лысого просто так поставить зачет, мне элементарно не хватит Силы. Мои заклинания очень краткосрочные, за счет стихии Земли ложатся быстро и работают качественно, но совсем недолго.

— Ясно, как святой матан, — вздохнула Кира. — Тем туалетным бабам пары минут и простой программы хватило, а чтобы долго и прилюдно обрабатывать Лысого, придется взять у Высшего подпитывающий артефакт…

Алена слегка побледнела — шутки про Высших для большинства магов были чем-то вроде политических анекдотов, чреватых далеко идущими последствиями.

— Какой еще артефакт, у какого такого Высшего?

— Темного, — серьезно ответила Кира. Реакция женщины ей была непонятна.

— Небо сохрани, помилуйте, Силы Изначальные! — Алена так забавно осенила себя обережным знаком Изначального Света, что Кира едва сдержала невольную улыбку. Всеобщей паранойи перед Высшими — хоть темными, хоть светлыми — девушка, выросшая в немагической среде, совершенно не понимала. Да и тот Высший, чей артефакт она имела в виду, оказался не таким уж грозным и страшным. Скорее вредным и демонски притягательным. Но делиться с Аленой своими наблюдениями Кира решила повременить, хотя ее так и подмывало развеять туман чужих страхов, иллюзий и предубеждений.

— Ладно, проехали, — соскочила девушка с опасной, как тонкий лед, темы. — Найдем другой способ поднять магический потенциал.

— Тебе-то зачем? У тебя магический резерв и так зашкаливает, будто и вправду в артефактах не ограничена, — последние слова шатенки, хоть и сказанные в шутку, прозвучали напряженно и даже саркастично. Для Алены вечный дефицит Силы был любимой больной мозолью.

— Ты что-то путаешь, не может у меня быть полного резерва, — усомнилась Кира. — Я в последнее время Силу просто безбожно транжирю, когда бы она успевала восстанавливаться?

Девушка осеклась. Сам собой и в такие сжатые сроки потенциал не восстанавливается. Вечером Ивашина ждет серьезный разговор на эту животрепещущую для любого мага тему.

— Макарова, вот ты где! — прервала ее мысли запыхавшаяся Маша, бесцеремонно вклинившаяся в разговор. — Ты знаешь, когда тебя в аудитории нет, про тебя тако-о-ое говорят! А сегодня после экзамена особенно…

— Машка, можешь им всем передать, что когда меня нет, они могут меня даже бить! — сплетни Киру совершенно не интересовали. Всегда кто-то завидует, кто-то искажает факты, а кому-то просто скучно или нечего больше делать, на такие вещи она давно не обращала внимания. Хотя порой и хотелось сделать что-то вроде сегодняшней туалетной акции.

На эти слова Алена отреагировала улыбкой — блондинка нравилась ей все больше. Близких подруг у шатенки не было, пара приятельниц по клану и коллеги не в счет. Да она в них особо и не нуждалась, ей вполне хватало того, что есть. Но сейчас она поймала себя на мысли, что Киры ей все-таки будет не хватать.

— Я, пожалуй, пойду, — Алена забрала сумку с подоконника. — Если что, встретимся. Найдем друг друга по расписанию.

— Заметано, — согласилась зеленоглазая. То, что они еще встретятся и не раз, обеим было ясно по умолчанию.

… Странно, но это не было больно. Боль придет потом. Сейчас была только гулкая пустота в душе. И падение — бесконечное падение в глубокую шахту, пропасть, Бездну. Он все прекрасно понимал, но почему-то оставалось важным услышать это от нее. Наконец-то услышать правду — ту правду, которую он просто не хотел видеть, закрывая на нее глаза, как ребенок, прячущийся от чудовищ под кроватью.

— Зачем ты так сделала, Тами? Почему предала? Чего тебе, дрянь, не хватало? Денег, секса, любви, возможностей? Или бриллианты мелкие?

Спокойный, слегка саркастичный тон Виктора, равнодушный прищур стальных глаз и мощные щиты пугали. Это смерть. Вот ее приговор. Он не простит. Она и сама бы не простила.

— Это моя природа, — нисколько не стыдясь и не обращая никакого внимания на труп недавнего любовника, ответила суккуб, томно потянувшись и тряхнув водопадом шикарных иссиня-черных волос. Ее роскошное обнаженное тело в свете магического светильника казалось совершенным. Как, впрочем, при любом свете. Как он мог быть таким слепым идиотом, считая, что прекрасная оболочка автоматически

приравнивается к прекрасной душе? Как он, демоны его разорви, умудрился увидеть в двуличной, подлой, похотливой и меркантильной до отвращения твари свою пару? Совершить с ней слияние? Создать семью? Он просто безумец, и теперь пожинает последствия своих ошибок. Потому что любить и доверять — это был его выбор.

Предательство — незаживающая, саднящая рана на душе. Он знал — со временем рана затянется, зарастет, превратившись в уродливый шрам. И этот след от предательства двух самых близких, самых родных не сотрет никакое время, не исцелит ни один целитель. Разбитое однажды никогда не станет целым, и обесцененное, брошенное в грязь доверие не отмыть, как не отбелить черную душу демоновой праматери. Предательство — это мерзко, предательство же за деньги — омерзительно вдвойне. Слишком жалкая цена за жизнь и душу. Но у каждого своя цена, которую он определяет сам. А предательство — это тоже выбор.

Виктор вздрогнул и проснулся. Сон больше не шел. Проклятое слияние напомнило о себе, как всегда, не вовремя, отдаваясь в груди тупой болью, но и это еще не предел — демонова связь порой вызывала настолько яркие сны и воспоминания, что магу хотелось стереть себе память. Или вообще пересечь к демонам последнюю Грань. Только бы не вставали перед глазами снова и снова их лица — самые любимые, самые родные, самые ненавистные.

Прекрасное, как лик ангела, лицо любимой женщины. Подруги. Жены.

Женщины, подарившей ему дочь. И так же равнодушно ее отнявшей.

Женщины, подарившей ему счастье.

Женщины, к ногам которой он бросал миры и ради которой готов был броситься в Бездну. Той, что наряду с ребенком стала для него величайшей ценностью, смыслом жизни. Глупый мальчишка!

Женщины, любовь которой оказалась самой большой иллюзией, роковой вероятностью и смертельным оружием.

Женщины, изменившей, предавшей и пытавшейся его уничтожить.

И ЕГО лицо — теплые глаза и радостная улыбка лучшего друга.

Друга, ставшего ему братом.

Глазастого малыша, который играл с ним в машинки в детском саду.

Нескладного паренька со сбитыми коленками, с которым он гонял мяч во дворе, лазил в соседский сад за ранетками, таскал отцовской удочкой из пруда ленивых карасей, сбивал пульсарами наглых ворон и катался с горки на портфелях.

Жизнерадостного парня, разделившего с ним не одну сессию, тайну, миску походной каши и бутылку дешевого пива.

Молодого мужчины, прошедшего с ним армию, друга, который помог выстоять и подняться в лихолетье 90-х. Друга, который помог пережить страшный удар — смерть отца. С кем они вместе начинали свое дело и мечтали по ночам об успехе, на двоих делили радость, горе, противников в неравном бою и последний червонец. Друга, которому он доверил бизнес и без вопросов доверил бы жизнь.

Как оказалось — зря. Порочная страсть к чужой жене перевесила совесть, а ценные бумаги холдинга оказались более ценными, чем многолетняя дружба. Зависть, жадность и похоть расцвели в когда-то близкой душе пышным цветом, подогреваемые и лелеемые Тамилой, разрослись гнилыми метастазами, переплелись липкой паутиной коварства и лжи. Тамила превратилась в наваждение, а Виктор стал лишь досадной помехой на пути к богатству и могуществу, которую нужно устранить.

У них тогда почти получилось. Но ключевое слово здесь — почти, а почти не считается. И тогда в глазах друга маг впервые увидел ненависть и страх. Тот не стал даже оправдываться — слишком хорошо знал друга и понимал, что для него все кончено. Шансов для второго удара темный маг не оставляет никому.

— Слишком жирный кусок тебе достался, Ивашин, — прозвучал в сознании до боли знакомый голос. Только интонации были незнакомы — столько ненависти и злобы найдется не у каждого врага. Глаза бывшего друга, обернувшегося врагом и предателем, еще полыхали бессильной злобой, прежде чем закрыться навсегда, когда маг одним небрежным движением руки остановил его сердце и разорвал нить когда-то дорогой жизни. Предательство не прощается.

Он не хотел верить в то, что увидел. Он с упертостью отрицал очевидное и готов был разбить к демонам Кристалл Истины, лишь бы не видеть, не слышать, не знать. Но такой роскоши маг позволить себе не мог. Как и умереть — умирать должны враги.

— Ты почему не спишь? — тихий сонный голосок девушки разорвал кокон удушливых воспоминаний. Маленькая теплая ладошка мягко коснулась щеки, отгоняя кошмары прошлого туда, где им и положено быть — в Бездну.

— Да так, не хочется, выспался уже, — неопределенно ответил Виктор, перехватывая ладошку и прижимая ее к губам. — Мне и пары часов сна хватает с лихвой. А ты спи, перед экзаменом магу желательно выспаться, чтобы вместо записи в зачетке не получить розовую козу с желтою полосой. Или жирную лягушку вместо товарища лектора.

— Я не слабая, и нечего меня жалеть! — слегка нахмурилась девушка. Но тут же фыркнула от смеха — Лысый в виде лягушки нравился ей намного больше, чем в человеческом облике.

— Я приму это к сведению и напомню тебе эти слова на практике по боевой магии, — заверил Высший. — А теперь спи, сильная и независимая моя.

Кира прижалась к мужчине, доверчиво устроив голову на его плече. Наслаждаясь теплом его тела, уютом крепких объятий и тихим потрескиванием угольков в догорающем камине, она попыталась заснуть снова. Но сон больше не шел. Полежав какое-то время и перебрав все формулы по матану, которые помнила, девушка открыла глаза и осторожно, чтобы не потревожить мага, приподнялась на локте.

Она опасалась зря — мужчина не спал. В слегка прикрытых глазах плескались пламя и расплавленная сталь, но сна в них не было ни капли. Идеально ровная, кристально прозрачная аура не выдавала ни единой эмоции, а мощные щиты, как обычно, не оставляли ни единого шанса считать мысли Высшего. Спокойный взгляд, направленный сквозь время и пространство, на что-то видимое только ему, завораживал и немножко пугал. Видеть Виктора таким она не привыкла и теперь слегка растерялась, не зная, чего ожидать от мага в таком непонятном состоянии.

— Тренировка по сканированию ауры будет позже, — с легким сарказмом заметил маг. — И не одна, еще надоесть успеют. А щиты ты не пройдешь, если я сам этого не позволю.

Наивные попытки девчушки считать его состояние не остались незамеченными. А смущенное порозовевшее личико выдало бы ее со всеми потрохами, даже если бы магическое воздействие было проведено безупречно.

— Не больно-то и хотелось! Дались мне твои щиты, как Лысому балетная пачка, — фыркнула Кира, почти как Фил, и села в кровати. — Просто не спится, а беспокойный разум ищет, чем бы заняться. И придумывает разные сумасшедшие идеи.

— Скорее, беспокойное седалище ищет приключений, — хмыкнул маг, шутливо шлепнув ее под одеялом по означенной части тела. — И какие гениальные идеи посетили тебя на этот раз?

— А пошли на улицу! — с воодушевлением предложила девушка. — Там сейчас так красиво! Снег прошел, ветер стих, а луна просто волшебная! Не волнуйся, побег в Маа-ирр-рет-аль я не планирую — не люблю повторяться, нет ничего скучнее предсказуемости.

— И чем же ты, радость моя, собираешься заниматься на улице в третьем часу ночи, раз побегов не планируешь? — настороженно прищурился Виктор.

— Снеговика лепить! — с восторгом выдала Кира и потянулась за одеждой. — А что, третий час ночи — самое время, ни тебе офиса, ни универа. Ну что ты на меня смотришь, как на живое воплощение демоновой праматери? Одевайся, иначе я решу, что в Высших совсем пропал дух авантюризма и они превратились в замшелые пни, поросшие поган… опятами, опятами!

— Вот как пташечка запела! Так, значит, поганками? — Высший, практически названный замшелым пнем, с очень грозным видом резко повалил не успевшую одеться девчонку обратно и подмял под себя, вздернув руки над головой. Мимолетный испуг в зеленых глазах сменился предвкушением, сердце, пропустившее удар, затрепетало в ускоренном ритме, сливаясь с ударами его сердца. Кровь, прихлынувшая к лицу и жар, уже начавший разливаться по телу, казалось, заполыхали жарче камина. Сплетающиеся в страстном танце потоки Силы и дикий, яростный поцелуй, сменившийся нежными, дразнящими касаниями губ пьянили сильнее эльфийского вина, отключая бесполезный рассудок, отступивший перед захлестнувшей обоих лавиной желания.

Мужчина словно пытался забыться в этом сладостном безумии, утонуть, раствориться в расплавленном золоте ауры девушки, вспыхивающей то ослепительными, как ядерный взрыв, протуберанцами острой до исступления страсти, то тягучими, как дикий мед, водоворотами нежности, то разноцветными искорками всех оттенков наслаждения. Он целовал ее и не мог насытиться, самоконтроль таял стремительно, как таяли бесчисленные ледяные бастионы, старательно возводимые годами. Но это стало совсем неважно, когда зеленоглазая девушка с тихим стоном прильнула к нему всем телом, открылась, подаваясь навстречу. В ауре проявились и замерцали тоненькие нити, отдаленно напоминающие люрекс или ветвящиеся прожилки хрусталя. Таких странных включений маг никогда не встречал. Но сознание уже соскользнуло в бескрайний океан наслаждения и оказалось неспособным замечать такие пустяки. От хриплого прерывистого стона девушки и ее призывного, нетерпеливого движения навстречу тормоза, удерживаемые из последних сил, отказали окончательно.

— Доигралась, — выдохнул Виктор ей на ухо, слегка прикусывая мочку. — А я предупреждал насчет провокаций. Теперь точно не остановлюсь. Моя!

— И не надо, — путано отозвалась Кира, цепляясь за его плечи, словно боялась, что он передумает.

Градус желания накалился до предела, сметая последние остатки самоконтроля и похоронив под ними то, что осталось от разума, уступившего место дикой, всепоглощающей, первобытной страсти. Одним движением он погрузился почти полностью в податливое лоно, преодолевая упругое сопротивление разгоряченной шелковистой плоти и едва сдержавшись, чтобы не ворваться слишком стремительно и не причинить своей малышке боль — размерами маг был явно не обделен. Но его опасения оказались напрасны — сгорающая от страсти девушка с готовностью откликалась на каждое движение и ласку, подаваясь ему навстречу. Они двигались как единое целое, задыхаясь от растущего с каждым толчком

наслаждения, доходя до того предела, за которым стираются все границы. Тела сплавились, сплелись, чтобы ощутить, что и это не предел, и продолжить танец на грани безумия, безумие на грани танца.

Пик наслаждения ослепил обоих одновременно, подобно вспышке сверхновой, пронзив каждую клетку тела мощной судорогой оргазма, накрывая блаженным полузабытьем и заставляя обессилено откинуться на подушки и раствориться в объятиях уже родных рук.

Давно Виктору не было так легко и спокойно на сердце — словно пленка жизни отмоталась назад лет на пятнадцать, он снова счастливый и беззаботный мальчишка, у которого все впереди, рядом лучший друг и любящая семья, и не было ни боли, ни потерь, ни предательств, ни смертей за плечами. Он словно был приговорен, а теперь вдруг получил помилование. С чем это может быть связано, маг не представлял, но по большому счету это было и неважно. Весь бескрайний, непостижимый космос, многомерное кружево миров, пространств, времен и вероятностей сжалось до размеров их комнаты, или они развернулись на всю Вселенную? Мужчина просто держал в объятиях свою женщину, любуясь мерцающими хрустальными прожилками в ее сияющей ауре, перетекающей, наложившейся на его огненную, оттененную всполохами бархатной Тьмы.

— Тебе больше не будет больно, — прошептала девушка, коснувшись его груди. — Я не могу изменить реализованную вероятность или факт слияния, но могу перекрыть кислород той, что продлевает псевдожизнь и улучшает ее качество за счет Силы твоего рода и твоей души. Хватит, всему есть предел. Пожалуй, давно пора прикрыть эту лавочку…

Зрачки ее резко увеличились, залив чернотой всю радужку, от которой остался только мерцающий хрустальный контур. С тонких пальцев вытянулись длинные хрустальные лучи, проникая под кожу, внутрь тела, души, всего его существа. Хрустальные лучи развернулись в объемные сплетения тончайших нитей, на фоне которых огромной опухолью запульсировал комок жидкой грязи, черной, как нефть, но отвратительно живой, инородной, чуждой, не имеющей никакого отношения к гармоничной и совершенной Изначальной Тьме.

Виктор никогда не видел такого и не понимал действий Киры, но не удивился, не оттолкнул, позволил ей это, находясь в каком-то странном состоянии, напоминающем гипноз или искажение реальности. Хрустальные нити мерцающим коконом обхватили пытающуюся сопротивляться "живую грязь", проросли сквозь и вокруг, после чего полыхнули особенно ярко, растворяя энергетическую опухоль со всеми метастазами. Выполнив свою задачу, нити проделали ту же последовательность действий в обратном порядке, собрались в лучи и снова втянулись в пальцы девушки. Хрустальные включения в ауре медленно погасли, словно елочная гирлянда, глаза приобрели обычный человеческий вид. Только после этого маг словно очнулся. Теперь он точно смотрел на Киру, как на воплощение демоновой праматери.

— Что ты сделала? — спросил Ивашин. В его взгляде полыхала смесь удивления, смешанного с недоверием, подозрением и совершенно детской, безумной, невероятной надеждой.

— Я? Я… не знаю, о чем ты? — девушка растерянно заморгала и потрясла головой, пытаясь прийти в себя. Мир для нее тонул в тумане, голова кружилась, не хватало воздуха, сознание медленно гасло.

На другом конце страны, за тысячи километров отсюда с диким криком подскочила на кровати Тамила, вырываясь из удушающего бликующего кокона. Еле-еле выровняв дыхание, суккуба рванула в ванную и жадно набросилась на воду — так плохо ей не было около двухсот лет, с тех пор, как ее едва не упокоили. Потенциал упал настолько, что холеные пальцы скрючились узлами, глаза ввалились, а кожа высохла подобно пергаменту и пошла трещинами. Взглянув на себя в зеркало, Тамила закричала снова — дико, отчаянно. Ее крик разбудил и испугал дочь, но ей было плевать. Из зеркала на нее смотрел иссохший полутруп с белыми, абсолютно седыми волосами.

Та же картина промелькнула и в сознании Виктора — связь, созданная при слиянии, даже "обезвреженная" энергетически, информационно сохранялась. Моментально сопоставив все факты, маг сложил для себя целостную картину произошедшего и выбросил суккубу из головы. Сейчас, непонятно как лишенная мощного источника Силы, Тамила была в ярости, а не в опасности, но ее состояние мужчину интересовало не больше, чем мантикор — идеи вегетарианства. Намного сильнее его волновало состояние Киры, в котором Высший сразу определил сильнейшую перегрузку и магическое истощение.

Девушка побелела, как мел, вокруг глаз расползлись огромные серые тени, в лице не осталось ни кровинки, на лбу выступил холодный пот. Подняться с постели она не могла — от головокружения Кира была на грани потери сознания. Выплеснув в хрустальные лучи почти всю Силу, аура почти погасла, и лишь едва заметное свечение показывало, что девушка еще жива. Внешне она напомнила Виктору мертвяка или жертву вампира, но сейчас ему на все было плевать — маг знал, что если срочно не восстановить ее потенциал, девушка впадет в кому, и даром не терял ни секунды.

— Проклятие, какого демона ты натворила? Ты вообще соображаешь, горе мое, или опять на премию Дарвина претендуешь? — еще ворчал мужчина, держа в руках ее холодные ладошки, впитывающие его Силу, как потрескавшаяся земля — живительную влагу. Ответ девушки ему был не важен — самое важное, что на ее щечки снова возвращался румянец, аура светилась все ярче, а зеленые глаза приобретали осмысленное выражение. Некстати мага болезненно укололо запоздалое чувство вины — как он мог прежде даже подумать о том, чтобы осознанно подвергнуть эту девочку съему потенциала, не то, что сплести заклинание отбора Силы. Мудак! Вовремя остановился? На редкость идиотское, жалкое оправдание, достойное презрения не меньше, чем сам подобный поступок.

— Не надо больше, мне хватит Силы! — слабо засопротивлялась Кира.

— Хватит, когда я скажу, — не глядя на нее и не отпуская рук, отрезал маг.

Девушка закрыла глаза и отвернулась, больше не решаясь спорить. На душе скребли кошки — мало того, что снова отличилась перед Высшим, еще и свела в ноль всю Силу и теперь вынуждена, словно упырь или пиявка, выкачивать чужую. Но еще больше пугала перспектива настолько потерять лицо в глазах мага, что он просто разорвет заключенный по нелепой блажи договор и пошлет ее в Бездну. В чем будет абсолютно прав: последнее время она создает слишком много проблем, а по договору нянчиться с ней и исправлять чужие ошибки он не обязан. Если она потеряет такой шанс учиться и прошляпит уникальную возможность восстановить свой род — грош ей цена как магу, сама себе злобный буратино и кроме себя винить ей некого.

— Прекрати эти глупости, — в стальных глазах мага было ничего невозможно прочесть. — Насчет

бредомыслия разговор уже был, если забыла — напомню: возникающие вопросы задаются мне, четко и ясно, а не раздуваются до размеров Бездны. Нянчиться с тобой я не намерен, но ситуации оказания первой помощи явно отличаются от подтирания соплей, не находишь?

Кира взглянула на него хмуро, но уже вполне осмысленно. Немного подумав, она кивнула.

— Поняла. Спасибо, что помог и не дал склеить ласты. Только не надо меня держать на своей Силе, магический резерв я сама восстановлю.

— А с чего ты взяла, что я собираюсь восполнять твой резерв? — неопределенно ответил Виктор,

мимоходом сканируя ее состояние. — Вот, уже на мага похожа. Слабость, сонливость, головокружение?

— Нет, как новенький терминатор! Спасибо, — сама не веря своим словам, с запозданием пробормотала девушка, распахнув глаза. Намного менее серьезные поражения у нее занимали недели и месяцы самостоятельного восстановления.

Мужчина тепло улыбнулся, сжимая ее руку.

— Это тебе спасибо, я в долгу перед тобой.

— Прикалываешься? Что вообще произошло, ты же объяснишь? — ничего не поняла девушка.

— На занятии обсудим, — обсуждать это сейчас Виктору не хотелось. Да и девчонку пока не стоит перегружать информацией. — А пока предлагаю выпить горячий сладкий чай — он чудесно справляется с перегрузками, и на улицу. Ты же еще хочешь лепить снеговика?

— Хочу-хочу-хочу! — Кира радостно захлопала в ладоши и бросилась одеваться.

— Я тоже, — скорее сам себе признался мужчина. Последний раз Высший лепил снеговика с отцом и сестренкой, в этом же дворе, больше двадцати лет назад. А мама наблюдала из окна и улыбалась, даже не пытаясь загнать одного взрослого и двух малолетних неслухов домой, только время от времени выносила им горячий сладкий чай в термосе и ароматные булочки с корицей. А потом они все вместе смотрели, как "живой снеговик", созданный отцом, забавно переваливается по двору, порой роняя нос-морковку. О том, что это называется "голем", Виктор тогда понятия не имел. В то время в доме у них колокольчиками звучал мамин смех, пахло счастьем, выпечкой, яблоками и мандаринами, которые приходилось прятать от сестренки. А после того, как у нее в четыре года проявилась Сила, спрятать от Риты что-либо стало сложно даже отцу. Пожалуй, надо позвонить сестре, а то и в гости наведаться. Почти два года с Риткой не виделся, болван. А еще, Тьма и Бездны, телепортер! "Эх ты, дубина орочья! На кой демон тебе, дурень, телепортация дана?", — спросил бы отец, прежде, чем с досады отвесить великовозрастному и высокоранговому сынуле подзатыльник, чтоб не забывал родную кровь…

— Ты идешь, Высший? Просыпайся, не на совещании! — звонкий голос Киры выдернул мага из воспоминаний. Воспоминаний, которые впервые за два года пахли снегом, корицей и счастьем.

"Привет, сейчас я слишком далеко от любых зон действия сети. На праздные вопросы могу ответить, что дела у меня замечательно, да, погода отличная, нет, денег не займу. Если у вас действительно важное дело, оставьте сообщение после сигнала, и я перезвоню, когда вернусь".

Голос в трубке сменился тонким и противным, как скрежет гвоздя по стеклу, звуковым сигналом. Если объективно, сигнал был вовсе не такой уж противный, но Тамиле сейчас даже шорох кошачьих лап казался топотом копыт, острой болью отдающим по вискам.

— Ян, проклятие, где тебя Тьма носит? Загибаюсь, нужна помощь, — пробормотала в трубку суккуба, едва сдерживаясь, чтоб не застонать. Снова накатили слабость и озноб, от которого седая девушка затряслась, словно жалкая собачка на тоненьких ножках. Контуры тела постепенно теряли четкость, сквозь дрожащие руки уже довольно ясно проглядывали очертания раковины, на которую Тамила

опиралась, чтобы не рухнуть на пол.

И какого демона, по какому закону подлости Аверьяна понесло по другим мирам именно сейчас? Сидел бы в Москве! Тем, что Охотника за Силой кормят порталы, как волка ноги, Тамила решила пренебречь, ведь Ян у нее в долгу, а помимо долга — еще и на крючке. "Для магии не существует ни расстояний, ни пределов, и она значительно надежнее телефона", — кривая усмешка исказила растрескавшиеся губы

на иссыхающем, испещренном сеткой крокелюров лице, пока она, закрывшись в ванной, активировала едва виднеющуюся на запястье Печать договора с Охотником. Вряд ли Яну понравится, если некоторые факты его жизни станут достоянием гласности, поэтому в ближайшее время он объявится сам, это полностью в его интересах. И в ее интересах тоже, Сила — слишком ценный ресурс, его дефицит сразу налицо. Причем, в самом прямом смысле. Проклятие! Но ничего, скоро эта небольшая проблема будет решена. Из ее сетей еще никто не выбирался и не выберется, если даже Высший не смог освободиться до конца. Аверьян, конечно, не Высший, но польза от него при правильном использовании может быть неоценимая. Да и из своих "командировок" без результатов Охотник не возвращается никогда, значит, придется делиться. Глаза суккубы при этой мысли полыхнули голодным огнем. Казалось, жизни не жалко за порцию Силы. Идеально — долговременный мощный источник, но она уже рада была бы даже подпитывающему артефакту.

Еще вчера она бы и не позарилась на такие крохи Силы, но оставшись без мощнейшего даже в пассивном состоянии источника, перебирать не приходится. И на охоту в таком виде не выбраться, сейчас ее испугается даже родная дочь, не то, что потенциальная жертва. А ей теперь нужны жертвы. Много жертв — много энергии, больше энергии — больше возможностей и силы влияния. Пошатнувшееся влияние необходимо восстановить, иначе даже призрачный доступ к Силе рода Ивашиных будет утрачен безвозвратно. Но пока еще далеко не конец. И уж точно не предел.

Словно огромный паук, Тамила плела красивые, смертельные, непреодолимые сети.