Клан. Человеческий фактор

Глава 14. МАА-ИРР-РЕТ-АЛЬ

Фил медленно перетекал по родным сердцу кольцевым и радиальным улочкам родного города, поросшим светящимися, словно глубоководные рыбы, прозрачными деревьями и вымощенным лунным камнем, призрачно мерцающим в обманчивом вечном свете трех ночных светил. Четвертая луна еще не взошла, и по местному времени ночь еще не вступила в фазу Глубины.

Ночь в Обители Четырех Лун, или Маа-ирр-рет-аль, как называли свой город-государство Крылатые Кошки, делилась на 5 фаз, в зависимости от числа Лун, взошедших на грифельно-серый небосклон: фазы Истока, Дуала, Терции, Глубины и Пустоты, когда ни одно светило не озаряло Обитель. Понятия дня в этом мире лунной магии, соединенной со специфическими высокими технологиями крылатой расы, не существовало. Маа-ирр-рет-аль йиннэн выстроили миллионы земных лет назад на перекрестке миров — линии сопряжения нескольких реальностей разной плотности и мерности, на которой их природная магия была особенно сильна, а за счет мощи четырех лун становилась практически безграничной.

Хотя Фил любил Обитель всей душой и очень скучал по родному городу, он слишком редко бывал здесь — каждый камушек, каждый переулок, каждый лунный лучик, отразившийся от мостовой напоминали черному фамильяру о погибшей семье и теплом сиянии материнских глаз.

Вскоре Фил оказался в самом центре города, где в любое время ночи бурлила деловая, личная и социальная жизнь, на которую снисходительно взирал бесчисленными окнами-бойницами древний замок местного владыки — князя Риана, недавно — лишь около трех тысячелетий назад — занявшего престол Маа-ирр-рет-аль. Равнодушно миновав строгий мраморный Храм Правосудия, соединенный сетью порталов и переходов с местной тюрьмой — Зиккуратом, Фил пересек широкую площадь перед Храмом Науки — образовательным учреждением, аналогом одновременно школы, университета и центра научной жизни, в котором сам в свое время провел не одно десятилетие, обогнул величественный Лунный Храм, выточенный из цельного лунного камня, украшенный лепниной, колоннами и крылатыми статуями великих представителей расы йиннэн, и оказался перед входом в Храм Любви — изящное строение, отдаленно напоминающее пагоду, собранную из кусочков витражного стекла и увитую цветами из разноцветного хрусталя. Именно здесь около полутора тысячелетий назад его родители обменялись клятвами любви и верности, соединив семью узами, которые способна разорвать только смерть. Что она в итоге и сделала.

Выдохнув воспоминания, словно горький дым от ведьминой травки, Фил сбил здоровым крылом несколько прозрачных листиков с дерева, которому не повезло вырасти именно здесь. Листики с тихим звоном упали на светящуюся мостовую. Фил фыркнул, отвернулся от Храма и направился прочь от центра, вниз по радиальной. Через два кольца отсюда прежде находилась таверна "Крылья и Когти", и вряд ли за какую-то жалкую сотню лет здесь что-то радикально изменилось. Статуи знаменитых крылатых владык, магов, полководцев, деятелей науки и искусства смотрели ему вслед живыми, немного грустными глазами.

Как фамильяр Киры и предполагал, увеселительное заведение находилось на прежнем месте. За прошедшие века здесь совершенно ничего не изменилось, и даже морды бармена, подавальщиц и посетителей за барной стойкой остались прежними — время не имело власти в Маа-ирр-рет-аль. Время рождалось, старилось, умирало, бесилось, пожирая целые народы, расы, миры и само себя, кусало свой собственный хвост, закручивая линии реальности в цепи, кольца, спирали и снова обращая в ничто, и лишь Вечный Город, сияющий призрачным лунным светом, созданный никогда и нигде, снисходительно смотрел со стороны на этот безумный танец. Обитель Четырех Лун, обитель безвременья и вечной юности, Маа-ирр-рет-аль. Душа Крылатого народа. Фил был рад оказаться здесь — рад той горькой радостью солдата времени и пространства, вечного путника, пережившего и повидавшего слишком много, на краткий миг позволившего себе забыться и поверить, что он вернулся домой, что времени не существует, нет ничего, с чем невозможно справиться и никто, совсем никто не умирал.

Йиннэн, собравшиеся этой Глубиной в низеньком полутемном помещении, освещенном несколькими магическими светильниками, хорошо знали Фила. Глаза Крылатых Котов и Кошек самых разных мастей, отвлекшихся от тарелок, кубков, игр в кости, карты и го, одновременно обратились к вошедшему. Зал, наполненный запахами луны, вереска и кошачьей мяты, вперемешку с ароматом жарящегося на вертелах мяса и дымом ведьминой травки, взорвался радостными приветствиями:

— Черный Демон, поглоти тебя Бездна, ты где пропадал?

— Мою ж демонову родню, что с крылом, дружище?

— Жив, подлец! Я уж думал, не свидимся больше!

— Рик, почто хвост жуешь, али все 4 луны на голову упали? Бочку "Лунной дорожки" выкатывай!

— А жрец в Храме Последнего Предела тебя отмурчал уже!

Фил пробрался поближе к барной стойке, оберегая поврежденное крыло.

— Рано он меня отмурчал, и со всей ответственностью сообщаю — не дождетесь, дамы и господа! Рик, княжеский кубок "Лунной дорожки"! — фамильяр Макаровых протянул бармену черную лапку, с которой сорвалась голубая искра Силы — оплата.

— Убери в Бездну свои лапы, Черный Демон, — фыркнул рыжий бармен с подпаленными усами, отправляя искру назад, и достал из потайного закутка толстую бутыль с голубоватой светящейся жидкостью. — Твое здоровье!

Йиннэн дружно и радостно разразились смехом, вперемешку с покашливанием, повизгиванием и мурчанием.

— Бандитская пуля? — с интересом муркнул серый полосатый сосед, стражник Дир. С Филом они были знакомы с детства, выдрали друг дружке не один клок шерсти в гулких коридорах Храма Науки, а также не раз вместе подпаливали хвост и мазали усыпляющим зельем стол пожилому Магистру Эргу, чем очень огорчали Дею.

— Хуже — мантикорский хвост! — ответил приятелю Фил, смакуя "Лунную Дорожку".

— Да уж, не повезло тебе, приятель! — покачал полосатой головой друг детства. — Как тебя только угораздило, умертвие ты потенциальное?

— Жив остался — уже везение, — не согласился дымчатый Рэй, постукивая по стойке когтями. — Мантикоры — твари смертельно опасные, это любой котенок знает…

— А вы слыхали последние новости? — раздался голос бармена Рика, из-за издержек профессии бывшего в курсе всех городских событий. — Недавно двух мантикор стража поймала, почти что у самых ворот.

— Ни демона себе!

— Да враки!

— Обычная газетная утка!

— Да стражники ведьминой травки обкурились!

— Откуда здесь мантикоры? — загомонили йиннэн. Для многих из них этот инцидент новостью не являлся, но уже успел обрасти домыслами и слухами, причем весьма противоречивыми.

Фил едва не поперхнулся "Лунной Дорожкой" — уж он-то точно знал, откуда здесь мантикоры.

— Дир, это правда? — тихо спросил он у стражника, который прикинулся шлангом и уставился в свой кубок, не принимая участия в бурной дискуссии.

— Да, — ответил Дир так тихо, что его услышал только Фил.

— И что же с ними сделали? — забеспокоился Фил.

— В застенках Зиккурата пока закрыли, на что еще они годны? Не в княжеском же замке их жарким потчевать? — передернул крыльями стражник. — Допросят как следует, да и в Храм Правосудия отправят, будут судить, как военных преступников. Ясно же, как лунный свет — эти твари — шпионы и представляют угрозу государству.

Похолодевший Фил одним махом допил "Лунную Дорожку", попрощался с сородичами, покинул "Крылья и Когти", сославшись на срочные дела, и снова растворился в кружевных переплетениях светотени, чтобы возникнуть в особняке Ивашина. Ала и Дэма следовало срочно выручать, иначе уже через пару Истоков мантикор упокоят — князь Риан в вопросах государственной безопасности был крайне суров. Сказочный Маа-ирр-рет-аль был жесток к чужакам, слишком жесток. Выходной Фила закончился, так толком и не успев начаться.

— Это, по-твоему, линия реальности? — обманчиво мягко поинтересовался Виктор, приподняв бровь. Маг наслаждался крепким ароматным кофе в кабинете, развалившись в мягком кресле, и попутно проверял "самостоятельную работу" Киры. В офис сегодня он не спешил — с мелочевкой и рутиной там вполне справятся и без него.

— А что? Нормальная ветка получилась, — пожала плечами девушка в бежевой пижаме, почти по-кошачьи свернувшаяся в соседнем кресле. — Красивая!

— Призрак коммунизма это, а не ветка! Этой веткой бы тебе да пониже спины — как раз по тому месту, которым ты думала, когда ее прописывала! — не проникся эстетикой Кириной работы Высший. — Разрыв на разрыве, основная вероятность сбита в плоскость эгрегорного и человеческого факторов, а после точки бифуркации даже не ветвление — расщепление… та-а-ак, мы событиями управляем, или глазки строим? Буду вынужден принять к тебе меры.

— Ну вот, опять сердишься, — вздохнула Кира, опуская глазки. — Хотела как лучше, а получилось, как всегда. Не надо меня веткой с разрывами по нижним полушариям мозга, мне ими еще думать и сессию сдавать. И ничем другим тоже не надо, лучше дай кофе, я расстроилась!

Зеленоглазка ловким движением увела чашку из-под носа у мага, отхлебнула глоток черного бодрящего напитка, полного насыщенного аромата с оттенком шоколада и терпкой горечи, покатала на языке и прищурилась от удовольствия. Почему-то этот вкус плотно ассоциировался у нее с самим Ивашиным.

— Божественно! Еще бы коньяка сюда добавить…

Девушка блаженно зажмурилась, на мордашке заиграла мечтательная улыбка.

— Не заслужила, — маг просветил ее фирменным лазерным взглядом и бесстрастно отвернулся к окну.

Ночью он ее не тронул: девушка слишком устала после обратных переходов и перенервничала, ей необходимо было отоспаться, а бессознательное тело, по глубокому убеждению Виктора, ни на что иное и не годилось. Зато теперь, когда малышка отдохнула, выглядела свежей, бодрой, так мило щурилась и облизывала губки, даже не понимая, как на него это действует, желание захлестнуло мужчину с новой силой. Он едва сдерживался, чтобы не сорвать с девчонки эти нелепые пижамные штанишки и не овладеть ею прямо здесь, на рабочем столе, вместо того, чтобы обсуждать с ней линии реальности.

— Ну не злись, — плеча мужчины робко коснулась маленькая теплая ладошка. — Я же первый раз, даже Фил говорил, что создать новую линию реальности очень сложно. Я только существующие раньше меняла, и то по мелочам — экзамен там, или собеседование…

Кира покраснела и замолчала, словно призналась в чем-то очень постыдном. Маг накрыл ее руку своей и притянул девушку ближе, усадив к себе на колени, так что она оказалась сидящей на нем сверху с разведенными коленками, едва не касаясь подрагивающими, пахнущими кофе губами его кожи. Сквозь одежду девушка почувствовала возбуждение мужчины, которое передалось и ей. Прикусив губу, чтобы сдержать тихий стон, Кира потерлась о его возбужденную плоть, изогнулась, стремясь прижаться всем телом, и это безумно заводило. Ладони Виктора скользнули под пижаму, поглаживая животик, спинку девушки, медленно поднимаясь к груди. Бюстгальтера под пижамой не оказалось, и мужчина, не выдержав, стянул ее с подрагивающей от страсти, покорно льнущей к нему девочки, чтобы без помех ласкать губами ее обнаженную грудь, выписывать языком огненно-жаркие узоры на трепетной, бархатистой коже, наслаждаясь тем, как в ее теле зарождается и разгорается пламя ответного желания, а аура вспыхивает электрической дугой.

Малышка, не в силах сопротивляться сладкому безумию, выгнулась ему навстречу и вскрикнула, непроизвольно сжимая бедра. Ее сердечко колотилось и рвалось из груди пойманной птичкой. Тоненькие пальчики то зарывались в его волосы, то цеплялись за плечи, то блуждали по телу мага, наслаждаясь теплом его кожи и неизведанным, пьянящим ощущением своей женской власти, чистейшего кайфа от того, насколько она желанна для этого сильного и опасного мужчины. Хождение по грани, танец на краю пропасти, опасное безумие, антидот и наркотик в одном флаконе. Наркотик, на который она уже, похоже, крепко подсела.

— Моя девочка, малышка моя, — прошептал Виктор, замерев в сантиметре от ее губ и вглядываясь в искрящие от страсти, шальные глаза Киры, словно пытаясь что-то прочесть в их пьяном омуте. — Моя…

В руке Высшего возникла бутылка коньяка.

— Я передумал. Кофе с коньяком можно пить и иначе.

— Как? — девушка осторожно взглянула на него из-под ресниц. Потемневшие глаза горели любопытством и предвкушением.

— Изысканно, вкусно… — горлышко бутылки коснулось приоткрытых губ, обдав их янтарной жидкостью. Обжигающе-холодная тонкая струйка потекла вниз по горячей коже подбородка, шеи, груди, напряженной от желания, рождая внутри тела девушки жаркую волну, перехватывающую дыхание. Непередаваемый контраст: лед снаружи и жар изнутри. — Горячо…

Мужчина медленно провел языком по мягким влажным губкам, слизывая янтарные капли.

— Сладко…

Насладившись сладостью ее губ, оттененной кофейной горечью и смолистой терпкостью коньяка, он неторопливо опустился ниже, скользнул губами по нежной коже шеи, пульсирующей под кожей жилке, ключицам, упругим округлостям небольшой груди с дерзкими нежно-розовыми вершинками, попутно собирая с горячего юного тела маслянистые хмельные капли и вдыхая дурманящий коньячный аромат, смешанный с ее собственным запахом, пьянящим еще сильнее, чем коньяк. Самым желанным, самым манящим.

— Моя сладкая девочка… Этого стоило ждать!

Девушка с тихим стоном прикрыла изумрудные глаза, пряча хмельной взгляд за пушистыми ресничками, потянулась к нему, словно притягиваемая магнитом, запустила ладони под рубашку. С кончиков ее пальцев сорвались искорки неподконтрольной Силы, распалившие Высшего еще больше. Маг уже готов бы кончить, даже не успев раздеться — безумное сочетание невинности и просыпающейся чувственности зеленоглазой девочки сводили его с ума.

— Ну уж нет, так не пойдет, рано еще, — Виктор перехватил шаловливые ручонки, касаясь легкими поцелуями искрящих пальчиков. А в следующий момент руки оказались зафиксированы за спиной и стянуты "авоськой".

Кира дернулась пару раз и замерла, непонимающе глядя на мага. Подернутые дымкой страсти глаза немного прояснились и тревожно напряглись.

— Зачем это? Убери ее, пожалуйста, — голос девушки звучал хрипло и немного испуганно. Иррациональный страх перед "авоськой" у нее еще не выветрился.

— Не бойся, это всего лишь превентивная мера, чтобы продлить удовольствие, — хрипло пояснил маг, успокаивающе поглаживая обнаженную спинку. — Ты действуешь на меня, как солнечный удар, какой тут к демонам контроль? Вот-вот окончательно сорвусь с катушек, впору себя уже "авоськой" связывать.

Девушка тихонько вздохнула, расслабляясь в кольце его рук, и доверчиво прижалась к груди.

— Ладно, "авоська" так "авоська". Только не обижай меня, я тебе верю.

— Не обижу, — пообещал Виктор, вновь касаясь ее губ. — Насилие я использую в исключительных случаях, при необходимости, и по отношению к противникам и врагам, но никак не к своей женщине. Сами по себе эманации страха и боли меня не привлекают. Меня заводят совсем другие игры… Поиграем?

Маг вновь поднес к ее губам бутылку коньяка, позволяя уловить аромат, затем сделал глоток, притянул Киру к себе и приник к ее губам, проскользнув между ними языком и переливая крепкий напиток в ее ротик. Девушка, инстинктивно глотнув, распахнула глаза, замерла от неожиданности, и тут же затрепетала от жаркой волны удовольствия, накатывающего волнами, тянущего ее в пучину нежного безумия. Мужчина продолжал целовать ее, одновременно лаская потоками Силы — неистово, страстно, доводя до исступления, стонов и сладкой дрожи.

— Малыш, не забывай дышать, — услышала она как будто из-под воды, и лишь после этого поняла, что задыхается от желания, нежности, удовольствия, накрывающего подобно горной лавине — мощно, безжалостно, неотвратимо.

— Дышу… тобой, — мысленно простонала Кира, сгорая в его объятиях, горячо отвечая на поцелуи.

— Будь моим воздухом, до конца.

— Твой, — донесся ответ мага. — А ты моя… Ведь моя?

— Твоя, — выдохнула девушка. — Полностью твоя… только твоя…

Виктор больше не мог и не хотел ждать. Приподняв девушку за бедра, он сдернул с нее штанишки вместе с трусиками, рывком расстегнул брюки, освободил вздыбленный член и медленно, наслаждаясь каждым прикосновением, раздвинул набухшие от желания нижние губки, провел головкой по горячим влажным складочкам. Девушка застонала и непроизвольно дернулась, приподнимая бедра ему навстречу. И он не заставил свою девочку ждать — вошел в нее до упора, дразня и сводя с ума обоих мучительно медленными, плавными, осторожными движениями, постепенно, чтобы она успела подстроиться, наращивая темп, окутывая девушку лаской и нежностью, словно мягкой, невесомой, но прочной паутиной. Финишировали они почти одновременно, и весь мир исчез в ослепительной вспышке наслаждения. От мощного всплеска Силы, вырвавшейся из-под контроля у обоих магов, в декабрьском снежном небе еще долго змеились молнии, а также сгорели к демонам все предохранители в радиусе нескольких километров. Но им обоим было на это решительно наплевать.

Как и Филу, которому сегодня в очередной раз повезло увидеть много: хоть и не нового, но крайне интересного.

— А ну-ка иди сюда, вуайерист крылатый!

Пойманный с поличным Фил с горьким вздохом соскочил с подоконника и предстал перед опасно спокойным Виктором Андреевичем. Слава Матери-Луне, маг уже успел одеться, в отличие от менее расторопной хозяйки черного фамильяра, торопливо замотавшейся в покрывало.

— Виноват, проявился не в то время и не в том месте, — опустил мохнатую голову йиннэн, стараясь не фыркать — продолжать испытывать пределы терпения мага было опасно для жизни.

— Надеюсь, у тебя имелась достаточно веская причина это сделать?

— Если две мантикорских шкуры для вас веская причина, то да, — ответил Фил.

— Что с Дэмом и Алом? — вмешалась встревоженная Кира. — Разве они не на задании?

— Вряд ли кто-то из вас посылал их в Обитель Четырех Лун, — привычно съязвил фамильяр.

— В Обитель? — в один голос изумились маги.

— Только оттуда, — передернул плечиками Фил. — Как видите, вообще убрался из этой реальности с самыми чистыми намерениями посетить родной город, увидеться со старыми друзьями, пропустить пару стаканчиков чего покрепче — все для вас, лишь бы вам, голубкам, не мешать. Да и от вас заодно отдохнуть. А там весь город на ушах стоит, обсуждая явление мантикор народу…

— Упокою бешеных тварей! — прорычал Ивашин, едва сдерживаясь, чтобы не врезать кулаком по столу. Глаза мага полыхнули рубиновым огнем.

— В очередь, Виктор Андреевич, — передернул ушками фамильяр. — Князь Риан намерен вас опередить.

Кира побледнела, рука девушки, держащая кофейную чашку, задрожала.

— Он не может! Они же ничего не сделали!

— К сожалению, может, — тихо вздохнул Фил, привычно запрыгивая на ее плечо. — В Маа-ирр-рет-аль он в своем праве и власть его безгранична. Князь собирается судить их как шпионов.

— Шпионов?! — хозяин "шпионов" насмешливо приподнял бровь. — С них шпионы, как с Красной шапочки краповый берет. Какого демона они вообще туда поперлись? Хотя, можешь не отвечать, сам знаю.

— Их нужно срочно вытаскивать, — тихо, но решительно отчеканила девушка.

— Я их туда не посылал, — отрезал маг.

— Вить, но ты же им поможешь? МЫ поможем?

Ивашин прорычал под нос грубое ругательство о нетрадиционных сексуальных предпочтениях мантикор, их предков до 12 колена и особенностях появления этих тварей на свет.

— Вы предлагаете мне сравнять с землей Маа-ирр-рет-аль? Разрушить к демоновой праматери Зиккурат и Храм Правосудия? Никакая магия, кроме лунной, там не действует, вы это понимаете? Я их даже по связи оттуда вытащить не могу, наша магия там полностью гасится. Ваши предложения?

— Мои мантикоры, никому не отдам! — отчаянно сжала кулачки девчонка. Зеленые глаза медленно затягивал, заполнял смертельный бархат Тьмы. По кабинету стоном прокатилась волна искажения пространства.

— Прекратить немедленно! — рявкнул Виктор, легким движением руки погасив волну, и ощутимо встряхнул девушку Силой. — Твою мать! Ты хочешь мантикор спасти или полгорода затопить Тьмой и Хаосом?

— Прости, — девушка подняла на Высшего виноватые глаза, постепенно проясняющиеся и приобретающие осмысленное выражение. — Такое со мной впервые.

— Я-то прощу, но самоконтроль это не отменяет. Не будешь контролировать Силу — она будет контролировать тебя, и в итоге убьет, — отрезал маг. — А теперь предложения по существу.

— Может, просто нормально поговорить с их правителем? — неуверенно спросила Кира, с надеждой глядя то на Виктора, то на Фила.

— Увы, князь занимается только самыми важными государственными вопросами: межмировая дипломатия и торговля, государственная безопасность, военные разработки, контроль деятельности корпораций и магических показателей нашего мира. Маа-ирр-рет-аль — закрытый город Крылатых Кошек, и вас, — Фил многозначительно обвел взглядом обоих магов, — даже к Вратам никто не подпустит, не то, что непосредственно к правителю.

— Государственная безопасность, говоришь? — задумчиво прошипела Кира. — Если для того, чтобы этот ваш Риан снизошел, необходима угроза государственной безопасности — они ее получат! Надеюсь, попытки незаконного пересечения границы будет достаточно, чтобы привлечь внимание князя.

— И кто же, по твоему разумению, должен ее пересечь? — нейтрально поинтересовался Виктор.

— Мой план — мне и пересекать, — подумав, ответила девушка. — В любом случае кто-то должен остаться на свободе, чтобы оставались шансы вытащить того, кто попался. И лучше, если это будешь ты, а не такой неуч, как я. А ты просто откроешь мне портал.

— Большей глупости в жизни не слыхал, — оценил Ивашин план младшего мага. — Это самоубийство, а не операция. Ты не учла тот немаловажный факт, что любая сторонняя магия там блокируется, в том числе и пространственная. Даже больше скажу — особенно пространственная, кошаки — не дураки. В худшем случае ты размажешься между мирами или умрешь на выходе, в лучшем тебя может выбросить в такое прекрасное далеко, что легион демонов с адскими гончими до веку не найдет. Неужели ты считаешь, что я дам добро на такую акцию? Даже не думай, я на это не пойду. И тебе запрещаю заниматься подобными глупостями, поняла? Иначе устрою тебе близкое знакомство с подчиняющей Цепью или тессерактом. Я предупредил, девочка.

— И что же предлагаешь ты? — стараясь сохранять невозмутимость, спросила Кира. Голос девушки звучал бесстрастно, ни единого всплеска Силы тоже не последовало — лишь сверкающие зеленые глаза выдавали ее гнев и досаду.

— Дождусь восхода Луны и отправлю Риану официальное прошение об аудиенции.

— Ты вообще адекватен? Да их упокоят прежде, чем твоя макулатура окажется у князя! — Кира едва сдерживалась, чтобы не выплеснуть Силу. Или не заплакать.

— Девочка моя, если мне придется выбирать между тобой и мантикорами — я выбираю тебя. И не буду рисковать твоей жизнью и безопасностью. Вопрос исчерпан.

— Как ты можешь говорить такое? — похолодела девушка. — Они же наши друзья!

— Они — мои подчиненные, которые допустили критичную ошибку, — равнодушно пожал плечами маг.

— Да иди ты в Бездну! — выплюнула Кира, подхватила одежду и бегом выскочила из кабинета, чтобы циничный, бесчеловечный, бессердечный и безжалостный иерарх не заметил слез. Вслед ей донесся сдержанный смешок невыносимого мага.

Филу давно не было так паршиво. Пожалуй, с того самого дня, когда он прощался с жизнью, куском рубероида валяясь в кабинете мага и сходя с ума от собственного бессилия. Ощущение бессилия Фил ненавидел, пожалуй, больше всего. За исключением трусости, подлости и предательства.

Обдумав сложившуюся ситуацию со всех сторон, фамильяр Макаровых приемлемого решения так и не нашел. В отличие от обоих магов, как и все йиннэн, лунной магией он владел в совершенстве, трудностей с перемещением в родной город не испытывал и ни в каких порталах не нуждался. Хозяйка не знала: для того, чтобы оказаться в Маа-ирр-рет-аль самому или переправить туда кого-то еще, Филу было достаточно лишь лунного света. С одним маленьким нюансом: это было незаконно, и любой из Крылатого Народа, посмевший открыть границы запретного чужаку, автоматически становился государственным преступником, предателем и изгоем, для которого доступ в Обитель будет закрыт навеки. Но оставить мантикор на верную гибель Фил просто не мог. А спокойно смотреть, как Кира в отчаянии третий час избивает в спортзале ни в чем не повинную грушу, снова и снова пытаясь найти известное ему решение, было совершенно невыносимо. И как бы ни поступил черный фамильяр, в любом случае он оказывался подлецом и предателем.

Фил раздраженно дернул хвостом, фыркнул и осторожно проявился в спортзале. Измученная Кира из последних сил наносила удары по снаряду. Футболка девушки промокла насквозь, по перекошенному лицу градом стекал пот вперемешку со слезами, напрочь сбитые костяшки раз за разом впечатывались в многострадальную грушу. Даже несмотря на повышенную стойкость и выносливость, присущую магам, было заметно, что девушка едва стоит на ногах, а удары становились все слабее и неувереннее.

— Паршиво бьешь, мантикоры хвостом и то бьют лучше, — покачал головой Фил, оценив силу, скорость и технику удара. — И Ивашина на месте груши зря представляешь, бесполезно.

— Тебя представить? — не отвлекаясь от издевательства над спортивным инвентарем, бросила девушка. Сейчас ей совершенно никого не хотелось видеть. Даже Фила.

— Зачем? — передернул крылом фамильяр. — Я и так здесь. И не для того, чтобы составлять конкуренцию грушам и макиварам, а чтобы попытаться помочь нашим друзьям.

— Что?! — ахнула девушка, забыв про грушу. Руки бессильно упали вдоль тела. — Говори немедленно! Только закрой нас от считки, не хватало еще перед наследником драных штанов спалиться!

Фил мягко вскочил на ее плечо, распространяя вокруг себя и хозяйки призрачно-голубоватое лунное сияние. Древняя магия Луны уютным коконом скрыла девушку и фамильяра от любых посторонних глаз и ушей. Фил помялся, устраиваясь поудобнее, выдохнул и решился.

— Кир, я могу перенести тебя в Обитель.

— И ты молчал, еж твою медь?! — возмутилась девушка, радостно хватая фамильяра в охапку и кружа по залу. От таких новостей у нее словно открылось второе дыхание.

— Кира, последние крылья к демонам переломаешь! — фыркнул Фил, пряча под крыло довольную усатую мордашку. — Если бы меня жизнь не научила молчать, с тессерактом мы бы с тобой уже познакомились, причем крайне близко. И вообще, Ивашин прав — решения должны приниматься осмысленно, а операции проводиться обдуманно.

— В Бездну его вместе с его правотой! — фыркнула в ответ девчонка, задрав носик, и отвернулась.

— Нет, детеныш, так не пойдет, — Фил успокаивающе погладил юную хозяйку крылом. — Собачиться с ним сегодня тебе точно не стоит — если он выполнит свое обещание, хана всей спасательной операции, здравствуй, тессеракт, цепь, ошейник, наручники с батареей и прочие креативные идеи доминантного изобретательного иерарха, направленные на обеспечение безопасности одной взбалмошной девчонки. И знаешь, в этом я его понимаю.

Кира вздохнула, вынужденная признать правоту собственного фамильяра. В том, что Виктор Ивашин слов на ветер не бросает, она уже неоднократно убедилась.

— Ладно, постараюсь не собачиться, быть милой, ласковой и покладистой, — обреченно вздохнула девушка. — Это сложно, но надеюсь, что у меня получится.

— Не переигрывай, — фыркнул от смеха Фил, пихнув ее лапкой. — У тебя это получится не лучше, чем у разъяренного оборотня — закосить под хомячка. Лучше сделай вид, что обиделась, надуйся, как мышь на крупу — более правдоподобно выйдет. Маг скорее всего оставит тебя в покое, чтобы ты остыла, тут-то мы и сделаем ему ручкой.

— Ты прав, — подумав, согласилась Кира. — И что б я без тебя делала?

— Наслаждалась интересным и познавательным сидением в тессеракте, разумеется, — скромно констатировал факт Фил. От такой заманчивой перспективы и хозяйка, и фамильяр дружно рассмеялись.

— Тогда я продолжаю до самого вечера строить из себя недалекую обиженную капризулю, а ты, как самый умный и знающий, проработаешь детали нашего сумасшедшего плана по попаданию в иномирную тюрьму, — резюмировала довольная девушка. Глаза обоих провокаторов загорелись надеждой и азартом.