Клан. Разбитые стекла

Глава 15. ДОЧЬ ВРАГА

… Базовая реальность, загородная резиденция полковника Ивашина. Координаты засекречены

Боевая группа, дежурившая в момент срабатывания одной из межпространственных ловушек, в недоумении рассматривала взятый объект через оптические прицелы. Иномирная тварь, явно не ожидавшая того, что координаты выхода собьются, даже не успела поставить магическую защиту. Да это ее бы и не спасло — мощный удар контролируемого Хаоса уничтожил бы практически любой артефакт и смял любую защиту среднестатистического шпиона. Но шпион — точнее шпионка — оказалась без единой защиты. Руководителю спецподразделения «Шторм», в зоне ответственности которого произошел инцидент, это показалось странным, о чем Шторм-Первый без колебаний сообщил начальнику спецотдела. Полковник Ивашин к подозрениям подчиненного отнесся внимательно, лично перепроверив конфигурацию ловушки и механизмы срабатывания развернутых им боевых заклинаний. Шеф перестраховался, система сработала безупречно. Но в оценке уровня подготовки нейтрализованного агрессора он, видимо, ошибся. Получив сигнал тревоги красной категории, спецназ особого отдела был готов к жестокому бою, неизвестным опасным аномалиям и неизбежным потерям. Но точно не к тому, что брать придется обездвиженное существо, находящееся в бессознательном состоянии. Еще и выглядящее, как ребенок.

— Это же… девчонка! — не сдержался один из молодых боевых магов, нарушив режим тишины в эфире.

«Салага», — мысленно скривился руководитель спецподразделения, координирующий перехват.

— Заткнись, — получив болезненный ментальный удар, боец опомнился. Личный канал связи дрогнул, пропуская в его сознание Первого. — Это враг, и не имеет значения, как он выглядит. Внешность, сука, обманчива. Иллюзия, дубль, вирус, «крот» — да все, что угодно. Трехлетний ребенок под определенным воздействием хладнокровно перережет глотки вам всем, щенки! Понял?

— Так точно.

— Всей группе — активировать максимальную защиту. Объект нестабильно пассивен, но потенциально крайне опасен.

— Есть.

Оглушенная и дезориентированная Элиа пришла в себя нескоро и не до конца. Сознание то ненадолго возвращалось, то снова уплывало. Она порой улавливала отголоски и обрывки каких-то чужих мыслей, но совершенно ничего не понимала. Таких ударов по сфере сознания она еще не получала, хотя обучение одаренных ментальной магии в Идавелль было далеко не щадящим. Элиа абсолютно не ощущала обездвиженного тела, не осознавала, что произошло и где она находится. Непонятным образом отделенная от Источника Силы, она была беспомощнее новорожденного котенка. При попытке позвать отца виски болезненно сдавливало, сознание гасло, и Элиа снова проваливалась в удушливую вязкую тьму.

— Вколи глюкозу, сдохнет еще нахер, отвечай потом, — шеи коснулась чужая рука в каких-то грубых перчатках, которые не помешали неизвестному прощупать пульс.

— Если сдохнет, то и тебе до трибунала не дожить…

— Не должна, вроде…

— Если мы, одиннадцать идиотов, не справимся с этим заданием, Полкан обещал нас расформировать и сделать вместо подразделения футбольную команду…

— Из тех, кто жив останется? Он неисправимый оптимист…

Сквозь шум и звон в ушах чужие, чуждые мысли казались Элии обрывками кошмара. Перед глазами плясали разноцветные пятна, по лицу стекал холодный пот. Неожиданно болезненный укол в вену частично вернул чувствительность тела, заставив ее дернуться и резко распахнуть глаза. Мужской голос грубо выругался. Кажется, что-то про демонову мать и про то, в какое место и как именно нужно засунуть аптечку, чтобы тварь раньше времени не врезала дуба. Какая-то бессмыслица. Перед глазами вспыхнули радужные круги и все померкло.

— Аура в мясо, потенциал почти в ноль. Перестарался маленько Аристархович. Да и я был лучшего мнения о подготовке их наемников. Но пульс четкий, очухается — не человек же. Да и не за красивые глаза ее сюда послали, — Первый переключился с магического зрения на обычное, параллельно отчитываясь начальнику по каналу телепатической связи.

— А демон их знает, глаза и правда, красивые, васильковые, — успел оценить Второй, оказывавший девушке медицинскую помощь.

Руководитель спецподразделения, закончивший отчет, вопросительно приподнял бровь, глядя на подчиненного.

— За красивые глаза — два наряда вне очереди. Объект приковать наручниками к стене и выставить караул. Полкан уже в пути.

Помимо пульса он успел просканировать захваченный объект на наличие следящих маячков, передатчиков и жучков. Но даже если таковые и были — магический удар их уничтожил еще на выходе из портала. Таких вещей в резиденции Полкан не терпел. Так же, как расхлябанности и разгильдяйства.

Наблюдать за тем, как исполняется его распоряжение, Первый не стал. В дисциплине собственного подразделения он не сомневался. А вот посты проверить следовало. Да и линии реальности заодно просмотреть и скинуть отчет о проведенном перехвате на служебный инфокристалл. Затребовать полный пакет информации Полкану может взбрести в голову в любой момент, без оглядки на время суток и прочие пустяки. Не каждый день им попадаются иномирные шпионы. За рутиной ночь пролетела незаметно.

Руководитель спецподразделения «Шторм» убрал кристалл с отчетом в нагрудный карман и устало потер глаза. Теперь можно и покемарить пару часиков. А утром придет смена и подкрепление.

— Первый, объект пришел в сознание, — внезапно прошипел визор, заиграв на руке зеленым огоньком.

— Проклятие, только хотел вздремнуть. Сейчас буду.

Передав сообщение начальнику, матерящийся под нос Шторм-Первый натянул маску, привычно забросил за спину свой автомат и коротким ходом спустился в пыточную.

Шпионка, связанная заклинаниями и для верности прикованная наручниками, слабо дернулась на скрип двери, зажмурившись от резкого света. При виде вошедших вооруженных мужчин она задрожала и испуганно вжалась в бетонную стену. Окинув взглядом помещение, в котором оказалась, иномирная тварь смертельно побледнела и задрожала еще сильнее. Явно поняла назначение пыточной. И это назначение ей очень не понравилось.

— Не дворец, но для преступника — то, что надо, — бросил нелюдь по-русски, внимательно разглядывая девушку магическим зрением. Иномирянка подняла на него испуганные глаза. Понимает. Без знания языка на такие задания не отправляют.

— Какие языки знаешь? Русский, английский, немецкий?

Девушка молчала, вжимаясь спиной в бетон и фактически повиснув на наручниках. Ноги ее не держали, темные волосы перепачкались и спутались, а едва светящаяся аура, напоминавшая потрескавшийся грязно-серый кристалл, фонила животным страхом. Он даже не смог определить ее изначальный цвет. Лишь широко распахнутые глаза оставались небесно-синими, напоминая альцион. Сейчас она не походила ни на преступницу, ни на шпионку. Измученный, испуганный подросток без единой капли магической силы. Принадлежность к другому миру выдавали разве что зрачки в виде вытянутого в вертикаль ромба. Такого Первый в своей достаточно долгой и насыщенной жизни еще не видел.

«А этот олух, Второй, прав, глаза и правда красивые», — промелькнуло на краю сознания.

— К демонам! — устало рыкнул Первый. — Пора уже себе наказания назначать… Кто ты?

Девчонка продолжала молчать, затравленно глядя на вошедших.

Первый повернулся к спецназовцам.

— Выйдите.

Группа организованно покинула помещение, плотно закрыв за собой дверь. Иномирянка проводила бойцов слегка расфокусированным взглядом, полным смятения и растущего страха. Речь она явно понимала, но продолжала молчать, что проклятая демонова горгулья.

— Aer inn, — руководитель «Шторма» едва разобрал сдавленный хриплый шепот. Полная бессмыслица. Если не считать того, что в сознании возник образ воды и слово «Пить». Мать твою, эти твари относятся к гуманоидным расам, а значит, пить они хотят. И телепатией, оказывается, владеют. Первый снял с пояса фляжку. Только сейчас он обратил внимание, насколько обветренные и пересохшие у существа губы.

— Не шпион, а недоразумение, — проворчал мужчина. — И отвязать бы, да хрен тебя знает, что ты такое. Пей давай!

Девушка жадно припала к фляжке, торопливо глотая прохладную воду.

— Да не давись ты, никто не отнимает, — сердито буркнул Первый, придерживая фляжку. — Не знаю, распространяется ли на тебя конвенция об обращении с военнопленными, но не дать воды? Мы нелюди, но не настолько.

— Asai, — тихо отозвалась девчонка. Ужас в васильковых глазах мало-помалу сменялся равнодушной усталостью.

— Это твое имя? Мир? Раса? — уточнил глава спецподразделения.

Иномирянка сосредоточенно нахмурилась. В сознании нелюдя возник незнакомый символ, похожий на иероглиф, и перевод — «благодарность».

— Ерунда, — не глядя на пленницу, мужчина вернул фляжку на пояс. — Так кто ты и на кого работаешь?

— Не понимаю этот вопрос, — с трудом разобрал он мысленный ответ.

— Не валяй тут дурака. Как твое имя? — довольно резко спросил Первый.

Девчонка вздрогнула, звякнув цепью от наручников.

— Элиа… Элиа Тейя эль-Арран, — выдавила она вслух. Голос прозвучал хрипло и испуганно.

— Элиа, значит, — задумчиво протянул мужчина. — Откуда ты и какова твоя цель? Ну, боевая задача?

В синих глазах блеснуло понимание. Конкретные вопросы, сопровождаемые четкими мыслями, вполне однозначный интерес и разумные меры предосторожности, нелишние в любом мире.

— Моя… родина — Идавелль, — Элиа с трудом подобрала мысленное понятие. В сознании Первого возникла объемная карта какой-то незнакомой ветви с указанием координат названного уровня. Карта слегка дрожала и расплывалась, на лбу существа выступили капельки пота — передача сложного мыслеобраза, еще и в таком состоянии, давалась очень нелегко. — У меня нет боевой задачи, я просто хочу жить. Хочу к папе… Это какая-то ошибка, меня с кем-то перепутали…

Девчонка побледнела и бессильно повисла на наручниках, растеряв остатки сил. Мысленный контакт прервался, все образы бесследно исчезли.

— Вот же… орки зеленые! — с досадой выругался Первый вслух, мысленно дополнив сказанное куда более грубым и развернутым ругательством. При мысленном контакте можно что-то утаить, скрыть, но не солгать напрямую. А это значит, иномирное отродье действительно не имеет отношения к шпионажу и диверсиям. Шефа порадовать, к сожалению, нечем. Нелюдь разочарованно вздохнул, разглядывая измученное, скованное, обессиленное и смертельно напуганное существо, не имеющее боевой задачи и так похожее на обычного ребенка. Подойдя ближе, он задумчиво коснулся наручника.

— Если я ошибся, Полкан меня точно убьет.

Наручники щелкнули, освобождая девушку. Элиа от неожиданности пошатнулась и медленно сползла по стене. Ее бледное лицо казалось таким же серым, как окружающий бетон. Нелюдь снова выругался, бесцеремонно подхватил ее под руки и усадил на лавку, напоминающую нары. Более комфортной мебели пыточная не предусматривала.

— Тысяча демонов! Таскал пьяных, таскал раненых, да и трупы доводилось. Только этого недоразумения синеглазого мне не хватало. Второй, Шестой! Горячий сладкий чай срочно, — бросил командир, поднеся к губам визор. — И бушлат, а то холод псячий…

***

Полина проснулась удивительно рано — едва над рекой зазолотилась заря. Девушка не сразу поняла, где находится и почему ей так тепло, уютно и спокойно. Робко открыв глаза, она поняла, что спала на плече Андрея Аристарховича, забросив на его бедро ногу и прижавшись к магу всем телом. Как оказалось — обнаженным. Сам мужчина еще спал, его рука обвивала талию Полины. Девушка вспыхнула от смущения и искренне обрадовалась, что пуховое одеяло целомудренно прикрыло это откровенное зрелище. Как хорошо, что нелюдь привык спать одетым — не окажись на нем легких домашних брюк, девушка бы запаниковала. И слава богу, что здесь не вздумалось проявиться Дэму.

Полина, красная, как рак, медленно отодвинулась от начальника особого отдела и принялась осматриваться в поисках любой одежды. Даже, черт с ним, пеньюара. Но из доступной одежды имелось только одеяло. И брюки, в которых сладко спал маг. Но не стягивать же с иерарха его собственное одеяло. И тем более, не снимать же с него штаны. От таких крамольных мыслей девушка вспыхнула до кончиков ушей.

— Интересные у тебя идеи, — раздался хриплый спросонья голос Андрея. — Но снимать с меня штаны все-таки слишком дерзко. Да и преждевременно.

— Прости, — Полина покраснела еще гуще. — Я думала, ты спишь. И не хотела тебя будить.

— Я очень чутко сплю, Золотиночка. Так что незаметно оставить меня без штанов у тебя точно не выйдет.

Андрей снова притянул ее к себе и сжал в объятиях. Серебристо-стальные глаза смеялись. Девушка робко улыбнулась в ответ.

— Я… это… пеньюар искала. А про штаны просто так подумала.

— Ну подумала и подумала, не бомбу же в штаны подложила, — мягко улыбнулся маг, зарываясь пятерней в золотисто-каштановые волосы.

— Я не умею, это к Химере. Прикажешь — подложит, грамотно и профессионально, — полусерьезно ответила Полина. — Кому же охота перед начальством позориться?

Андрей на мгновение замер. Полина не стала прятаться в свою раковину и дрожать перед ним из-за случайно считанной мысли. Впервые девчонка пыталась разговаривать с ним на равных и даже рискнула пошутить.

— В ее профессионализме я и так не сомневаюсь, — хмыкнул иерарх. — Так что, пожалуй, обойдемся без таких несомненно разумных и дельных приказов. Пусть минирует то, что положено. А эти штаны и то, что в них, слишком дороги моему сердцу.

Полина тихо, неуверенно рассмеялась ему в грудь.

— Чекист ты! И шутки у тебя чекистские — то про пеньюар, то про бомбы… Кстати, куда делся пеньюар?

Во взгляде девушки промелькнула легкая настороженность.

— Демон его знает, кровать большая, развязался скорей всего. Можешь поискать.

— Голой? — Полина испуганно натянула одеяло по самые уши.

— Заметь, не я это предложил, — хитро усмехнулся Андрей. — А если совсем честно, эта демонова вещица меня демонски раздражала, и я ее телепортировал в шкаф. Гладить твою живую теплую кожу намного приятнее. Да, я еще и кинестетик, Солнышко.

— Ты Высший маг, глава клана, иерарх уровня, полковник спецназа, телепат, эмпат, еще и кинестетик, — Полина рассматривала нелюдя, словно какое-то чудо света. Неведомое, непонятное, опасное, но уже не пугающее. — Ты знаешь обо мне все. А я толком ничего о тебе не знаю.

— Солнышко, все знать невозможно, даже для меня, — Андрей уютно устроил девушку на своем плече, поглаживая по обнажившейся спинке. — Я знаю, что ты любишь чай с мятой и вишневыми веточками, запах выпечки, весенний сад и теплый летний дождь. Знаю, что ты любишь водоемы, кошек и смотреть на звезды. Любишь книги, высоту и терпеть не можешь алкоголь, потому что в детстве испугалась пьяной драки. Но понятия не имею, как ты можешь отреагировать на самые естественные для меня вещи, самые невинные слова и действия. И совершенно не знаю твою глубинную женскую суть.

— Почему?

— Отчасти потому, что это женская полярность, далекая от меня, как Ключ Эйн-Соф или Грааль от разводного ключа на 72. А отчасти потому, что ты сама себя толком не знаешь. Поэтому изучаю тебя — так же, как и ты меня. Твои мысли, эмоции, реакции, твое тело. У меня есть кое-какое преимущество — способность видеть линии реальности, прогнозировать события и при необходимости создавать нужные мне ветки вероятности. Но если я сделаю явную глупость или допущу критичную ошибку, эта же реальность ударит меня же так, что хер я… в общем, демонски жестоко ударит, мало точно не покажется.

— Ты уже и так меня изучил, — осознав двусмысленность фразы, Полина густо покраснела и спрятала лицо. — В смысле, кто я, что люблю и вообще… А ты?

— Ну а я люблю живой Огонь, добрый коньяк и домашнюю кухню, мощные Источники, полные арсеналы, успешные операции и интересные, необычные уровни. Люблю природу — разных миров, в разных проявлениях. Люблю мантикор, плотоядных мертвяков и аморфных инферналов.

— Фу, гадость какая! — фыркнула Полина, забавно сморщив носик. — Не мантикоры, а эти…

— Знаешь, Солнышко, какая война — самая лучшая? — мужские пальцы мягко пробежались по слегка растрепанным золотистым волосам, остановившись между лопаток. — Та, которая окончилась еще до того, как началась. Для чего эта гадость порой просто незаменима. Но больше всего я люблю драконов. Величественные, мудрые, благородные создания, которые живут настолько долго и знают так много, что называют свою расу Дети Вечности.

— Они тоже существуют? — ахнула девушка. — Химера рассказывала только про вампиров. Эти тоже долго живут.

— Существуют. Но на кой демон они бы мне сдались, эти кровососы, — покачал головой маг. — Взаимодействовать порой приходится. Но куда больше мне нравятся маленькие золотистые бабочки!

Андрей мягко опрокинул Полину на спину и медленно провел ладонью по обнаженному плечу. Под его рукой на коже девушки засветился тоненький золотистый стебелек, отдаленно напоминающий веточку орхидеи.

Иерарх замер, осторожно касаясь проступившего на коже рисунка. Тонкая, словно живая золотистая вязь испуганно спрятала листочки, скрывая ими едва заметный контур нераскрывшегося цветка, свернулась в спираль и медленно растаяла. Полина вздрогнула, инстинктивно прикрывая плечо рукой, словно это могло спасти ее или вычеркнуть увиденное из памяти мага. Глаза заполнил безотчетный страх. В памяти промелькнуло полустертое воспоминание о том, что из-за такого цветочка вполне могут заживо снять кожу.

— Это не я! Не я, оно само, — умоляюще пролепетала девушка.

— Солнышко, не бойся, все хорошо, — Андрей мягко, но настойчиво отвел ее руку и потянул Полину на себя, обнимая теплое и такое желанное тело. — Ты можешь верить мне. Я никому не скажу об этом и не использую против тебя, даю Слово. Это больно? — мужчина одними кончиками пальцев коснулся кожи, таящей древнюю опасную тайну.

— Нет, больше щекотно, — Полина наконец осмелилась поднять на него глаза. — Это что-то плохое?

— Нет, не плохое. Но кому попало видеть это точно не стоит, — предупредил иерарх. — Такое с тобой впервые?

— Д-да, — выдавила Полина, бессознательно прижавшись к нему, словно ища защиты.

— Я так и понял. Было бы такое прежде — считка бы показала. Почему ты испугалась, Лина? Где ты могла с таким сталкиваться?

Девушка заколебалась. Мужчина терпеливо ждал. Наконец Полина решилась.

— Из-за такого заживо кожу сдирают. У мамы что-то такое было. Кажется. Но я могу ошибаться.

— Ты не уверена?

— Маленькая была, не помню, — словно оправдываясь, прошептала девушка. — А может, память стерли. Это и есть ключ, который они искали? Внутри меня живет что-то ужасное? Я что, нелюдь?

— Нет, Золотинка. Успокойся, ты человек, — успокоил Андрей. — Стопроцентный.

— Ты уверен?

— Уверен. Эти подкожные картины — ахимса — подобны Печатям. Только не Печатям Власти, а знакам принадлежности к некоторым тайным обществам и кланам. Они могут нести магию, определенные силы влияния, но никогда не несут угрозы. Порой они проявляются у потомков Древних или людей, которым покровительствует некая сила.

— А у меня откуда? — растерялась Полина.

— Не знаю, маленькая. Но обещаю узнать. Это сложно, символ проявился только частично и всего на несколько мгновений, я не успел рассмотреть. Но он отдаленно похож на родовой символ великого дома Ренн, восходящего к Анаит Лассар. Одной из Девяти, создавших Грааль и ценой великой жертвы остановивших Разрушителя.

— Почему ты так думаешь?

— Золотая Орхидея — их символ.

— Откуда ты все это знаешь? — прошептала пораженная девушка. — У меня ум за разум уже заходит.

— Это мой мир, Солнышко. Я обязан знать все, что положено знать иерарху. А это знание — даже не из запретных, а общеизвестное. Истории великих домов тесно взаимосвязаны. Я — прямой потомок другого мага из этой девятки и наследник рода. Моя ветвь относится к дому Хассале, но тебе это вряд ли о чем скажет. У тебя, похоже, не совсем обычная кровь, но вполне человеческое тело и аура, самая обычная для человека сфера сознания и что самое главное — человеческая сущность.

— Сущность?

— Душа. Вечная частичка, искра того, что вы называете богом, а мы — Изначальными Силами. У тебя самая обычная, человеческая искорка. Золотистая, — суровое лицо осветила мимолетная улыбка. — Очень красивая в моих руках.

— Красивая? — удивилась Полина.

— Безумно. И очень теплая. На фоне Тьмы она мерцает, как звездочка в глубоком космосе. Моя звездочка.

Не сдержавшись, Андрей завладел ее губами. Потемневшие серебристо-стальные глаза оказались совсем близко, вытянутые зрачки гипнотически пульсировали. Одно касание, одно дыхание на двоих. Все мысли и тревоги Полины напрочь вылетели из головы, растворясь в бескрайнем космосе, вдруг ставшем таким уютным. Тело заполнила уже знакомая волна тепла. Открытость без границ. Не подчинение, но единение. Не похоть, но таинство. Глубинное, сокровенное. Невообразимое ощущение правильности. Может, так и должно быть?

Полина прикрыла глаза и робко ответила на поцелуй. Осторожно, неумело пытаясь повторить действия мага, вернуть ему ту нежность и тепло, что он так щедро дарил ей, не требуя ничего взамен. Слишком щедро для той, жизнь которой закончится вместе со спецоперацией. Неожиданно бережно для нелюдя, которому убить — что муху прихлопнуть. Она с ужасом ожидала грубого, беспощадного насилия, в лучшем случае — механического использования ее тела для удовлетворения мужских желаний иерарха. Право Сильного не оставляет шансов слабому. Но все оказалось иначе. Возможно, для него это всего лишь увлекательная игра, те самые пресловутые охотничьи инстинкты хищника. Но у нее больше не было страха. И почему-то совершенно не хотелось сопротивляться. Аура могущества, силы и власти мага уже не казалась ни подавляющей, ни угрожающей. Скорее, эти ощущения становились привычными и даже нравились. А еще… ей нравился его запах и вкус его губ. Нравилось, как горячее дыхание согревает кожу, ласкает губы и веки. Если он испытывает хотя бы малую часть того же, что она, Полина могла понять, почему Высший заявил на нее права. И даже простить Печать и забыть свои полудетские обиды.

Теплая, шершавая от оружия рука прижала ее к мужскому телу так крепко, что стало трудно дышать. Но стальной захват почти тут же ослаб. “Прости, Солнышко. У меня впервые так… с человеком”, — пронеслась чужая мысль. И это показалось таким же естественным, как дыхание. Но сейчас Полине не хотелось ни о чем думать. Почти инстинктивно она прильнула к Андрею, несмело коснувшись ладонью его щеки. Мужская рука медленно заскользила вниз по спине девушки, лаская пальцами каждый позвонок, опустилась на бедро, слегка стиснув его и еще плотнее прижав беззащитно обнаженное тело к себе. Умелые, почти невинные ласки расслабляли и вызывали неясное томление внизу живота. Незнакомое, немного пугающее, волнительное, но в целом приятное. Полина тихо выдохнула, не решаясь открыть глаза, но и не отстраняясь. Ее ладонь осторожно, несмело скользнула по его шее и плечу вниз. Иерарх легко перехватил ладошку, сплетая ее пальцы со своими.

— Что ты со мной делаешь, демонова погибель! Проклятие, я же не железный, — хриплым шепотом пробормотал Андрей, прерывая поцелуй. Полина от неожиданности распахнула глаза, встретилась с ним взглядом и спрятала вспыхнувшие щеки. Вместе со способностью мыслить вернулось смущение, въевшийся страх и жуткие воспоминания. Только теперь они словно поблекли, больше напоминая кошмарный сон, безобидно тающий под первыми лучами солнца.

— Мне надо в душ, — тихо попросила девушка.

— Мне бы тоже не помешало, — хитро, по-мальчишески прищурился маг. — Как появляться перед подчиненными с таким железобетонным стояком?

Полина снова залилась краской, натянув одеяло и пытаясь затеряться среди подушек.

— А разве душ… от этого помогает?

Иерарх рассмеялся, поднялся с кровати и небрежно телепортировал банный халат.

— Ты говоришь так, будто это ангина или радикулит. Помогает, Солнышко. Холодный, — уточнил Андрей. — Но мысли о твоих нежных губках и стонах наслаждения, в комплекте с нехитрыми движениями рукой, помогают намного лучше.

Девушка удивленно заморгала, смотря на него с полным непониманием. Наивная, неопытная маленькая бабочка, ничего толком не знающая о мужчинах.

— Ну, иди первым, — запоздало отреагировало его личное наваждение, неуверенно улыбнувшись в ответ.

— Я бы не возражал, даже предложи ты пойти в душ вместе. Но закон на этом уровне — я, а твое желание — закон для меня. Так что, придется тебе подождать своей очереди, Золотиночка.

Не дожидаясь ответа изумленной девушки, маг скрылся за дверью душа.

***

— Все-таки, тыловая крыса, — Шторм-Первый бросил усталый взгляд на совсем юное лицо недошпионки, перевел следящий маячок в фазу ожидания и задумчиво почесал небритый подбородок. — Салага, хер пойми, че с ней делать. Перехватили на свою голову…

Синеглазое недоразумение сладко сопело на узкой лавке, закутавшись в бушлат. На присутствие вооруженных противников, обстановку пыточной и даже самого Первого существо уже не реагировало — было слишком измучено для этого. От крепкого сладкого чая иномирное создание согрелось и хотя бы перестало напоминать умертвие, а через несколько минут уже крепко спало. С порозовевшими щечками оно выглядело по-детски трогательным для иномирной твари. Пусть и не имеющей боевых задач и агрессивных намерений. В капкан на матерого хищника попался детеныш. Три тысячи демонов, действительно детеныш твари, из которого когда-нибудь вырастет такая же жестокая и опасная тварь. Возможно, они еще не раз пожалеют, если оставят ее в живых. Но сейчас она — всего лишь детеныш. Ребенок, провались бы оно все в Бездну.

Сейчас, с закрытыми глазами, Элиа выглядела, как самая обычная девочка-подросток, каких сотни и тысячи. Увидев ее в других обстоятельствах, Первый, скорей всего, не обратил бы на желторотика никакого внимания. Идиот потому что. Сам всегда вдалбливал своим бойцам, что внешность обманчива, как ему в свое время это писаное кровью правило вдалбливали Полкан и Череп. А теперь приходится напоминать себе свою же науку, чтобы разумная гуманность в обращении с военнопленными не переходила границ одиннадцатого протокола и директивы «Дельта». Нельзя недооценивать противника. Нельзя его жалеть. И тем более — допускать зарождение симпатии.

— Шторм-Первый, ко мне с инфокристаллом, — внезапно прошипел визор голосом начальника спецотдела, пару раз мигнув красным огоньком.

— Так точно.

Руководитель спецподразделения отдал необходимые распоряжения, отключил визор и шагнул в портал. Заставлять шефа ждать — не дело.

Чтобы считать информацию, Андрею хватило пары секунд. Обработка и анализ заняли намного больше времени. Полковник Ивашин надолго погрузился в размышления, задумчиво глядя куда-то сквозь пространство и забыв о присутствии подчиненного.

— Тут все намного веселее, чем я предполагал, — наконец нарушил молчание иерарх.

— Какие будут распоряжения?

– “Дельта”. И повышение уровня секретности до первого-А.

— Максимальный и военное положение? — немного удивленно уточнил руководитель “Шторма”. — Из-за этой мелочи?

— Мелочи? — скептически хмыкнул начальник особого отдела. — Ты хотя бы представляешь, кого мы захватили и что вообще в событийных полях творится? Так вот, просмотри линии реальности, потом задашь глупые вопросы. Если они еще останутся.

Шторм-Первый переключился на магическое зрение и грязно выругался, не стесняясь присутствия командира. “Вилка” превратилась в пульсирующую разветвленную сеть закрытых вероятностей, на каждой из которых могла за каждым углом прятаться глупая и бессмысленная смерть. Доступные линии реальности сходились в узел нестабильности с высокой вероятностью новой войны. Нового витка, который не оставит от привычного мира камня на камне. С демонски высокой вероятностью, зашкаливающей за 90 %.

— Понял?

— Так точно, — Первый утер со лба холодный пот и пожалел, что с полгода назад бросил курить.

— Выполнять. И небольшое напоминание: замечу особый интерес к заложнице или неформальное общение — лишишься погон, Алишер. Какая сволочь нарушит режим секретности, информационной или биологической безопасности — будет выкорчевывать тайгу и укладывать шпалы. Если к тому времени еще останется тайга и клочок земли, чтобы их укладывать. Это ясно?

— Да куда уж яснее, товарищ полковник.

— Свободен.

Задерживать руководителя спецподразделения больше не было нужды. Ивашин аккуратно убрал инфокристалл в схрон и открыл портал прямиком в пыточную.

Разбуженное существо при виде выходящего из портала мужчины забилось в уголок, судорожно кутаясь в бушлат и разглядывая мага своими альционовыми глазами. Недаром Второй, никогда не видевший альциона, назвал их васильковыми. В чертах ее лица явно было что-то восточное, если это понятие применимо к уровню Идавелль. Трогательная, полудетская внешность могла бы быть идеальным прикрытием для шпионки. Но это существо оказалось намного ценнее, чем шпион или диверсант. Ценнее, беззащитнее и в то же время опаснее. В западню попалась пташка явно из близкого круга тех двоих, которых Андрей знал по полустертым воспоминаниям Полины. И это значит, что помимо важной информации к нему в руки приплыл возможный рычаг давления на ее родственничков. А установить степень родства теперь не составит труда. Понять бы теперь, как эта мелкая нелюдь связана с “вилкой” и связана ли вообще. “Вилка” так и оставалась для иерарха полной загадкой, и это тревожило его все сильнее. Даже больше, чем рост напряженности поля событий и зарождение опасных вероятностей.

Необычные ромбовидные зрачки с серебристой окантовкой расширились от испуга, лицо побледнело. Совсем как у Полины при их встрече в госпитале. Ничего нового или неожиданного: во всех мирах боль остается болью, страх — страхом, а смерть — смертью. Первый сообщил, что эти существа способны к телепатическому общению и магически высокоразвиты. Что ж, замечательно: не нужно даже объяснять, кто он такой и зачем пришел. Аура все скажет за него.

— Dia li, — жалобно и как-то отчаянно пробормотало существо, дублируя слова мыслями. Просьба о пощаде.

— Она тоже просила. Умоляла пощадить, — поднявшийся из глубин памяти образ Полины затопила безбрежная Тьма. — Что ваша раса знает о пощаде? Хотя, это неважно. Мне не нужна твоя смерть или страдания. Пока мне от тебя нужна только информация, и я ее получу. А тут уже сама решай, по-хорошему или по-плохому. Мне это безразлично. Как мы будем сотрудничать — зависит от тебя.

Элиа задумалась — напряженно, хмуро, но без помех в виде ужаса и отчаяния. Этот мужчина казался девочке более пугающим, чем все остальные вместе взятые. Холодные стальные глаза, мгновенно заполняющиеся бездонной чернотой, зеркально гладкая аура Тьмы с редкими всполохами Огня и полное безразличие к судьбе очередной мошки. Наверно, самый главный здесь… Лучше бы пришел тот, вооруженный и в маске, с вертикальными зрачками. Который снял наручники, принес теплую одежду и дал пить. Он тоже страшный, но не настолько, как этот. Хотя, немертвые, работорговцы или черный рынок органов намного хуже. Этому нужны всего лишь какие-то сведения, и с виду он адекватен и не враждебен. Значит, с ним можно договориться. Они же разумные, развитые существа, интересы которых невольно пересеклись. В умирающем, агонизирующем мире взрослели рано.

— Я… нет выбора, мир чужой, ваша воля здесь da-aret, — мысленный ответ иномирянки показался начальнику спецотдела сбивчивым и неразборчивым. Синеглазое создание с трудом подбирало мыслеобразы и понятия. — Можно… “по-хорошему”?

В стальных глазах промелькнула тень интереса. Девочка крепко пострадала при перехвате, осталась одна в чужом мире, в руках врагов и далеко не комфортной обстановке. Маг физически ощущал ее страх, опустошенность и нечеловеческую усталость. Алишер верно оценил ситуацию и действовал разумно, не зря занимает должность. Все-таки малость перегнули палку. Но из всех возможных линий поведения синеглазое нечто интуитивно выбрало самую правильную, выгодную и невероятную — дипломатические переговоры.

— По-хорошему так по-хорошему, — согласился глава особого отдела. — Это все упрощает. Приятно иметь дело с разумным существом. В глаза смотри, ментальные щиты убрать. Сломаю — будет больно.

— Нет щитов. Выгорели, — мысленно ответила иномирянка.

Ментальные методы допроса были ей явно знакомы. Смотреть ему в глаза она заметно опасалась, но старалась не подавать вида. Проникнуть в ее сознание оказалось просто. Элиа не сопротивлялась и не пыталась закрыться. Глупо тратить последние драгоценные крохи Силы, поддерживающей жизнь, на бесполезные защиты, не прочнее папиросной бумаги. И она это понимала. Не в том она положении, чтобы юлить. Считка — далеко не самое ужасное, что с ней могут сделать. Просто очередная неприятная процедура, вроде трансформации, досмотра, дезинфекции или сдачи минимума выживания. И которая быстро закончится. Воспоминания, мелькающие с огромной скоростью и детальной точностью, не вызывали у измученной Элии никаких эмоций. Хочет смотреть — пусть смотрит. Было бы, на что.

Вырождающийся уровень со смещенными базисами Грани. Мир свинцового цвета. Аномалии, метастазами захватывающие все новые локации, не оставляющие возможности даже эвакуироваться. Целые города, полные инфернальных тварей, плотоядных трупов и вынесенные в зону отчуждения. Таких зон, судя по черным меткам на отцовской карте, становилось все больше. Островки жизни, искусственно поддерживаемые магами за счет Источников Силы, которых с каждым годом становилось все меньше. С самого рождения — жизнь среди солдат и боевых магов, за крепостными стенами. Серый пепел, постоянно летящий с изрытого разломами и разрывами зеленоватого неба. Грязно-бурый снег, не тающий даже в ладони, из-под которого каким-то чудом пробился пушистый желтый цветок. Одно из немногих ярких воспоминаний, которые Элиа хранила бережнее, чем Император — свою давно шатающуюся корону. Вылазка из крепости в лес. Тогда она впервые в жизни увидела цветок и, не удержавшись, дотронулась до забавного пушистого шарика. Который почти мгновенно иссох и рассыпался в ее руке тем же серым пеплом. А сама рука покрылась морщинами, как у древней старухи. Кожа пожелтела, стала сухой и хрупкой, как пергамент. Увлекшись цветком, она не заметила блуждающую аномалию с отрицательной мерностью и ускоренным периферийным временем. Если бы не мощный защитный артефакт, подаренный дядей Дейтом, судьба цветка постигла бы и саму Элию. Ей повезло. Правда, отец орал так, что стены крепости дрожали. А изуродованную руку маг-целитель лечил несколько декад. И вылечил же.

Слайды мелькали перед глазами, словно живые. Порой — до тошноты и головокружения. Магическая травма сферы сознания и падение потенциала — малоприятная штука. Это время показалось Элии вечностью, хотя на самом деле не прошло и пары минут. В эти моменты иномирный маг, бормоча ругательства, приостанавливал считку, что в целом затягивало допрос.

— Будь ты в нормальном состоянии, уже бы закончил, — пояснил чужой разум в ее сознании. — Сейчас такую перегрузку ты не выдержишь. А в щадящем режиме будет немного дольше.

— Управление… скоростью… информационного потока? Почему? — мысленно задала девушка тревожащий ее вопрос.

— Потому что обещал по-хорошему. Дальше поехали.

Почему иномирный маг заинтересовался образом ее отца и его картой, она могла понять. Это было логично и ожидаемо. Но пристальное внимание к каким-то детским воспоминаниям удивило. И еще сильнее удивила явная неприязнь похитителя к ее семье. Ко всем, за исключением погибшей мамы, которую Элиа почти не помнила. Или было легче так думать.

— Значит, Шерридан эль-Арран, — сделал какие-то свои выводы иномирянин. Сталь в глазах сменилась чистейшей Тьмой. — Шерридан — твой отец. А ты, выходит, любимая дочь этого… демонова выродка.

— Да, он мой отец, — не стала отпираться Элиа. — Но он не этот… выродок, он хороший!

— Ладно. Пусть будет хороший, — процедил иерарх, так и не обнаруживший в памяти девчонки самого главного — истинных целей и конкретики о делах ее распроклятого папаши. Видимо, отец не особо делился с дочуркой подробностями своей деятельности. — Тогда какого облезлого демона этот… хороший человек который год находится здесь, а не дома со своим ребенком, который его так рьяно защищает?

Пусть у него уже сложилась довольно полная рабочая версия, Ивашину было любопытно услышать версию Элии. И получить весомые факты.

— Он занимается… исследованиями и научным поиском, — уже не так уверенно ответила Элиа, еще не понимающая, к чему клонит этот страшный мужчина, загнавший ее в западню.

— Насчет этого я и так в курсе, — прищурился маг. — Он сам сказал или теперь это так называется?

— Что называется?

— Создание шпионских сетей и бандформирований, оборот альциона, оружия и живого товара, международный и межуровневый терроризм, кража чужих архивов и физическое уничтожение их законных владельцев. Дальше продолжать послужной список этого прекрасного ученого или этого хватит?

Элиа стала бледнее свежевыпавшего снега, расширенные от растущего шока зрачки-ромбы затянула вязкая муть.

— Этого не может быть! Я не верю, отец не мог… Это ужасная ошибка. Или его подставили…

Мысли Элии скакали бешеными гхорртами. Одного пункта из того, что приписывались ее отцу, с лихвой хватало на смертную казнь через изъятие потенциала с разборкой преступника на органы. Эта практика в ее мире была так же привычна, как гарь, пепел, аномалии и зоны отчуждения. Преступников хватало с лихвой, а жизнеспособные органы нужны всегда. Даже если законы этого мира отличаются, такой список преступлений потянет на несколько казней. Если отец виновен, пощады ему не будет. И ей тоже. Надежда на то, что она попалась по ошибке, все это — кошмар, а отец ни в чем не виноват, еще теплилась. Но иномирянин не шутил. Самообладание Элии и остатки надежды рушились, утекали, словно песок сквозь пальцы. Особенно ужасным оказалось понимание, что согласившись на считку, она невольно предала собственного отца. Предала дядю Дейта, о котором теперь чужак знает больше, чем она сама. Предала память матери, позволив постороннему мужчине рыться в своей памяти, как в помойке, выставляя на всеобщее самое сокровенное.

— Глупая девчонка, твое согласие — не более, чем формальность, — холодная, бесстрастная мыслеречь отрезвила, подобно ушату ледяной воды. — Чтобы ты убедилась, что твоего отца не подставили и не оболгали, можешь просмотреть. Записи сделаны напрямую из моей памяти, все увидишь сама. Насколько я понял, у вас таким пользуются. Разберешься?

В ладони Элии возник небольшой прозрачный инфокристалл. Девушка, колеблясь, несколько раз сжала и разжала кулак. Самый обычный инфокристалл. За исключением того, что информация, записанная на него, может ее просто уничтожить. Но Элиа все равно хотела знать правду.

— Разберусь.

Иерарх молча кивнул и покинул помещение, оставив след в виде серебристой дымки.