Кое-что об архимагах

Глава 11

– Я исправился и обрел новый смысл в жизни. Извините, мне нужно работать, – могучий бас Гектор внушал, как и сама кряжистая фигура бывшего кулачного бойца. Огромное бревно на левом плече, прямо поверх рабочей рубахи, придавало словам весомости – килограмм в шестьдесят в весовом эквиваленте.

Словом, очередной местный, из числа «старых знакомых» внушился, открыл рот и задумчиво зачесал затылок – то ли прикидывал, как надо было до такого допиться, то ли «а не упало ли это самое бревнышко на голову куму».

Друзей у Гектора оказалось много, и все они, общей компанией, пришли вытаскивать старого товарища из объятий коварной «белочки», или, на самый край – из лап чертей – если рекомый кум не закусывал. Да вот не походило это на болезнь разума – выглядел Гектор здоровым, трезвым и говорил на удивление внятно, но почему-то без мата. Тут уже общественность коллективно зачесала голову, подсылая время от времени кого-нибудь справиться – не очнулся ли здоровяк? Гектор завершал разговор одинаково – вот и на этот раз…

– Пригнись! – хором заорали со стороны небольшой завалинки, где проходил стихийный сбор сочувствующих неожиданному недугу.

Переговорщик успел в самый последний момент присесть, отчего голова его таки разминулась с концом бревна – Гектор развернулся и пошел работать.

Не все были достаточно шустры, хоть и предупреждали каждого – но как тут вспомнишь напоминание, когда такое происходит? Тех, кому повезло меньше, шустро оттаскивали к остальным и лечили сугубо народными средствами. Счастливчики же угощались просто так. В итоге голова кружилась и ноги не держали у тех и тех.

– Пять – три, – с досадой пробурчал на заборе детский голос. Следом треснул о лоб щелбан и раздалось недовольное шипение, – Дед, нечестно!

Компания архимагов отдыхала – прямо на вершине трехметрового ограждения, за ночь поднятого сильным и неутомимым зомби. Мать и тетя с рассветом ушли в поле, оставив детей следить за больным дядькой. Мужчин не тревожили – в честь чуда выдали выходной. Да и какие из них работники, после вчерашнего и хмельного..

– И зачем нам вообще забор? – проворчала Аркадия, стрельнув глазами на потирающего лоб Фила. Попытка залезть вслед за остальными завершилось испачканным смолой платьем, что совсем не прибавило настроения.

– А зачем нам еще один дом? – ответил вопросом архимаг.

– А зачем вообще разбирать дом лесоруба? – не сдавалась Аркадия.

– Чтобы были бревна для забора, – улыбнулся солнцу Кеош.

Аркадия заметила, что тихо рычит.

– Вот вылечится наш пациент и вернется назад. Столько хороших дел – и напрасно. А так – не вернется – потому что некуда, – пояснили ей.

– Но забор то нам зачем? – всплеснула руками девочка, – Половина двора в тени.

– Нельзя мне без хорошего забора. Я сделал слишком много хорошего этим милым людям и собираюсь сделать еще больше, – архимаг наклонился влево и выпрямился уже с котом в руках – любопытному животному тоже понравилось сидеть наверху, – Ты смотри, какая прелесть!

Кот выглядел весьма колоритно – полосато-рыжий, явный ветеран деревенских сражений, титулованный убийца грызунов. Уши носили следы схваток, на боках руками ощущались старые шрамы, шерсть тоже имела вид весьма не мирный – но мордочка так и светилась умом и хитринкой.

– То есть? – уточнил Фил и присоединился к ласке кота.

– Не оставят нас в покое, – промурчал архимаг, – Вчера наших коров забили на общем празднике.

– Как? – ахнула Аркадия.

– Тесаком, Ох уж эти архидемоны. Вечно вам подробности подавай, – с осуждением покачал Кеош и легко увернулся от затрещины.

– Что делать собираешься? – Фил, сидевший посередине, отклонился чуть назад, чтобы не попасть под удары.

– До барона идти придется, провести беседу об организации хозяйства в отдельно взятом поселении, – Кеош отсел в сторону и продолжил гладить кота, разместив его на своих коленках.

– Не проникнется, – категорично показал головой Фил.

– Я ж не просто так, а аргументы приведу, – значительно поднял палец ввысь Кеош.

– А у кошки – блохи! – выдала Аркадия, которую возмутительно оттеснили от мягкого кота, и все-таки показала язык.

– И что? Я вчера вот такущ-щего клопа видел, – Фил развел руками, показывая не меньше метра, – Проснулся – смотрю, на твоем лице сидит и усами шевелит! Знаешь, как страшно было? Вдруг на меня перескочит!

Аркадия усилием воли заставила себя не протирать руками лицо. Гордо приосанилась и посмотрела вправо-ввысь.

– А вот он, на шее у тебя! – довольно тыкнул пальцем Фил.

– Кви-и! – захлопала девочка руками по себе. И тут же, уловив радость в глазах парня, принялась его душить.

– Тихо, кота мне спугнете, – цыкнул на них архимаг, – У меня, между прочим, ни одного кота в детстве не было. А потом как-то не до них было, честное слово.

– Кхр-де-д, – прохрипел Фил, пытаясь расцепить сильные руки демоницы.

– Вот я и говорю, ни одного кота! Только собаки – ловчие, поисковые. Даже против крыс – специальная порода собак, представляете?

– Кхх-х-ха!

– Аркадия, в твоих руках не только темный, преступник и убийца, но еще наш повар! – отметил архимаг.

Девочка с неохотой отцепила руки от посеревшего Фила.

– Спасибо, дед, – смог выдохнуть Фил.

– Да не за что, вот, приготовь, – Кеош передал нечто мягкое и теплое в руки Фила.

– Ты же сказал, что любишь котов? – возмутилась Аркадия.

– Когда? – деланно возмутился архимаг и слитным движением соскочил с забора, – Пойду, прогуляюсь.

Фил же пришел в себя и сейчас с интересом смотрел на мило умывающегося представителя кошачьих.

– А ведь дед прав, ни одного кота в детстве, – и погладил замурчавшее животное.

– И ты его приготовишь? – приподняла бровь девочка.

– Нет конечно, – возмутился тот, – Сходим с Пиратом на рыбалку!

– Удочки, сети, снасти? – монотонно перечислила Аркадия, намекая на недостающее.

– Зачем, если есть кот?

– Э-э, по-моему ты мало знаешь о котах и рыбалке, – осторожно предположила девочка.

– Коты ловят рыбу? – нахмурился Фил.

– Да, но редко и мало, – быстро произнесла она.

– А почему? Потому что с берега, – важно ответил Фил, – А если закинуть его подальше, то…

– Они воды боятся!

– Хватит придумывать, женщина! – Фил спрыгнул с забора, удерживая кота, и зашагал вниз по дороге.

– Планы на жизнь – захватить мир, не сойти с ума, – обреченно выдохнула Аркадия, когда фигурка мальчика скрылась из виду, – Хотя, пункты надо поменять местами.

В очередной раз она с досадой попыталась оттереть смолу с платья, вновь убедилась, что дело это бесперспективное – только больше испачкаешь, и решительно – но аккуратно – слезла с забора. Следующий шаг как раз отвечал за одежду – и для местной жизни, и для большого города.

Старый дом нависал мрачной брошенной коробкой над высокой гущей травы, тронутой желтым окрасом подступающей осени. Дверь не поддалась ни внутрь, ни наружу, игнорируя резкие и сильные рывки за массивную ручку – видимо, закрыта изнутри, а последний, кто был внутри, уходил через окно, закрыв деревянными ставнями и этот путь в дом.

Аркадии нужно было место – подошел бы сарай, но вход в него заколотили еще и несколькими горбылями от досок – если отодрать, со стороны будут заметны светлые полосы на постаревшем дереве. Словом, дом выглядел предпочтительнее.

Девочка вскарабкалась на уровень окон, подцепила преобразованной в когти рукой правую ставню и с ойканьем выломала правую створку – не рассчитала силу. Густая трава погасила глухой звук падения дерева о землю. Аркадия воровато оглянулась по сторонам, подтянулась вверх, присела на подоконник и осторожно спустилась вниз – свет из окна не освещал место прямо под ней, а оцарапаться совсем не хотелось.

Постепенно глаза привыкли к полумраку, открывая вид на такой же, как и в прежнем доме, прямоугольник комнаты с печкой посередине. Где-то в подполе зашуршала мышь, обозначая гнездовье вредных грызунов, ходивших из подпола забытого дома за добычей в обжитые места. Аркадия сделала отметку – в Своем доме она такого не потерпит.

Вещей не было, как и мебели – голые стены закрытые паутиной, запах пыли, холода и сырости.

Девочка мысленно определила центр свободного пространства и встала на нужную точку. Закрыла глаза, вздохнула-выдохнула, пытаясь успокоить мысли и примириться с тем, что произойдет дальше. То, что предстояло сделать, вряд ли можно было называть приятным, но было необходимо. С досадой цыкнула, отметив свет из открытого окна – ее помощники любили тьму. Одним движением она вышагнула из платьица, оставшись в ночнушке, и занавесила проем в окне.

Теперь – дождаться, пока глаза вновь привыкнут к полумраку и вернуться на обозначенную точку.

Новый вздох и – мягкий, теплый огонек зажегся над головой. За ним – второй и третий…шестой. Огоньки мягко спустились к шее, опоясывая ее ожерельем. Теперь – ждать, и не бояться.

Через минуту она почувствовала мириады еле ощутимых прикосновений к коже. Тени на стенах поколебались от движения тысяч зачарованных паучков, что устремились к волшебному свету изо всех углов здания, протягивая миллионы нитей к манящей цели. Аркадия закрыла глаза, представляя будущее платье, детализируя его перед глазами – а заодно отрешаясь от еле слышного скрипа миллионов лапок собственного окружения. В след за ее мыслью начали двигаться шары света, а вслед за светом – в причудливом танце, создавая под собой ровное, тонкое полотно невероятной прочности и красоты – ее новые работники. Медленно тянулись секунды, тысячи портных создавали наряд без единого шва – легкий, мягкий и практичный.

– Я не помешаю? – делано прокашлялись рядом.

Аркадия вздрогнула, открыла глаза, но все вокруг пряталось в контрасте тени и света от магических шаров.

– Мешаешь, – строгим тоном, отработанным на нежелательных кавалерах, припечатала девочка.

– Ты уверена? – со смешинкой ответил Кеош.

– У вас есть достойные причины быть в комнате с неженатой неодетой девушкой, приличествующие вашей чести? – витиевато спросила Аркадия, закрыла глаза и попыталась успокоиться.

– Отравление оной девицы, – охотно пояснил архимаг, – Посмотри вокруг еще раз.

Аркадия с неохотой приоткрыла глаз – вроде, все было по-прежнему. Открыла второй, попыталась оглядеться и поняла, что жестко зафиксирована – руки прижаты к телу, а сама она висит над полом в паучьем коконе! Магия не подчинялась, родовые способности – тоже глухо! Волна паники захлестнула девочку.

– А как же клятва?! – выпалила она.

– Не нарушена, – убил последнюю надежду маг, – Видишь ли, среди очарованных тобой пауков были, как бы это сказать, мои паучки. Твоя попытка захватить над ними контроль была воспринята как нападение. Именно поэтому в твоей крови яд, а тело сковано.

– Но я же не нападала на тебя!

– Девочка, у нас на территории огорода два выхода в преисподнюю. Если ты считаешь, что я буду ходить и улыбаться, когда кто-то рядом напачкал – ты сильно ошибаешься. Вы, демоны, такие предсказуемые. Как что – сразу вход в домен, накачка силы, потом – прорыв и что там дальше? Новая Империя?

– Нет! Я не хотела, это совсем для другого! – истово заговорила девочка, ощущая, как холод растекается по телу.

– Ну-ка, послушаем? – архимаг зашагал по комнате, а в след за ним сдвинулись его тени – огромные, отражающие истинную силу и мудрость тысячелетнего существа.

– Золото, – с досадой прикусила губу Аркадия. Все планы, жизнь – все в корзину. Но она чувствовала – нельзя молчать! – Золото резонирует с бездной. Оно тут есть!

– Хм, старый клад? То есть, ты берешь золото, идешь к местному барону, а он тебе такой «Разлюбезная моя, у меня нет сдачи, вы не могли бы принять в ее качестве всю эту деревеньку с холопами?». Тут и меди то год не видели.

– Нет, золото для легенды! Самородное! Я хотела уйти с купцами. В городе жить достойно, не здесь. Здесь даже душа нет! – напоследок возмутилась она от всей души.

– Так, сойдемся на том, что девочка ты умная, – замер на месте архимаг, – С купцами все ясно – ты их убьешь и поднимешь свитой.

– Сам будто святой, трех человек убил, – язвительно прошипела Аркадия.

– Все по закону, – отмахнулся архимаг.

– Да? За клубнику – человека?

– За превышение должностных полномочий, взяточничество, воровство и нарушение дисциплины на посту.

– А во время казни? – на сдавалась Аркадия.

– За несправедливый суд и как непосредственных начальников, виновных в деянии подчиненного.

– А кота?

– Дальше.

– Невинное животное! – уловила слабину девочка.

– У тебя не слишком много времени, чтобы сожалеть о котах, – вернулся к теме архимаг, – Итак, ты берешь свое золото, едешь с караванщиками в город. Но что ты станешь делать с остальными людьми, как объяснишь природу слитков? Скажешь, дали в счет платы? А кто и за что? Любопытных будет очень много – вопросов не избежать, всех не перебить.

– Золото в ручье, – выдохнула Аркадия, пытаясь сдержать слезы от собственной беспомощности.

– Так, – вновь зашагал архимаг, – Якобы, золотой прииск в селении. Ты шикуешь в городе, а тем временем все заинтересованные бегут сюда, сжигают тут все подчистую, выстраивают бараки, заселяют их местными жителями и отправляют намывать золото. Какая ты добрая девочка. Отличный план, к слову.

– Я не хотела так! – истово зашептала она, чувствуя, как становится сложно говорить.

– Но именно так и будет, вернее – было бы. Золото уже в ручье?

– Я подняла жилу. К поверхности. Вода намоет. Не сразу, – мысли, искаженные болью, вырывались отдельными фразами.

– Тогда еще ладно, – вздохнул он, – У меня есть к тебе деловое предложение. Хочешь жить?

– Да! – сразу ответила она, чувствуя, как утекают мгновения.

– Г-хм. Я хотел поговорить о внуке. Он дорог мне. Скоро выйдет в город – не останется в деревне. Я хочу жить тут. Вы же, молодые, не можете сидеть на одном месте.

– Он же темный? – нашла в себе силы удивиться Аркадия.

– У всех нас есть недостатки, – примирительно развел руками архимаг.

– Он человека в зомби превратил!

– Не человека, а мародера. За мародерство – смерть.

– Где вы такие законы нашли – за все – смерть? – нашла в себе силы пошутить Аркадия.

– Мои законы, вполне нормальные, – хмыкнул Кеош.

– Но это – другой мир!

– Мои законы там, где я, – пресек возражения архимаг, – Вернемся к сделке. Я останусь тут, не пойду за внуком. Поэтому я хочу, чтобы ты последила за ним. Если исправится – пусть живет. Если нет – убьешь его. Кроме этого – само собой – приберешься за собой в деревне. Никаких каверн, никаких волков.

– Я согласна! – выдохнула Аркадия из последних сил, закрывая глаза.

– Я и не сомневался, – шепнуло где-то очень рядом.

Девочка открыла глаза и обнаружила себя сидящей на полу, в том, что было коконом. Холода в теле не было, тело привычно преображалось – словно и не было яда несколькими мгновениями раньше. Архимага тоже не было. В голове словно разорвалась струна – больно, звонко, обидно. В след за этим чувством, Аркадия разревелась, как быть может, она это делала в самой ранней юности. Только через несколько минут она нашла в себе силы подняться с места, вылезть в окно и деревянной походкой двинуться к дому. Клочки паутины оставались на высокой траве, освобождая ее от остатков кокона.

Как это бывает, когда хочется одиночества – на встречу вышла мама, протирая руки куском ткани.

– Милая, обидел кто? – зашептал теплый мамин голос, – Ой, какая ты красивая! – ахнула она.

Аркадия остановилась и с удивлением оглядела себя – изумительной красоты платье на ее плечах казалось кусочком сказки в затяжном кошмаре. Но это не тот фасон, который она задумывала – пронеслась мысль! Было в нем что-то знакомое – но что?

Рядом присела на колени мама, нежно обняла и погладила по волосам.

– В старом доме нашла, да, красавица? – тронула она носик пальчиком.

– Да, – кивнула Аркадия, обняла в ответ и вновь заплакала.

Не из-за страха или ужаса – просто вспомнила слова архимага и то, на какой ужас чуть было не обрекла человека, который, может быть, единственный на свете любит ее искренне и всем сердцем. А еще она вспомнила, откуда знает этот наряд – именно такой был на Леиеле, вернейшей соратнице архимага, на известной картине празднования первой годовщины падения Цитадели. Кое-кто умел раздавать авансы, от которых невозможно было отказаться.

Высшая аристократия неотделима от земельных наделов. Чем бы не прославилась семья – силой магии, верностью, умом, военной удачей или торговыми успехами, фундаментом благополучия всегда была земля и те, кто на ней работал.

Где-то там, на фоне блеска драгоценностей и батальных полотен, падений и взлетов высшего света, жили своей жизнью строчки приходов и расходов в толстых бухгалтерских книгах, обезличено и хладнокровно отмечавших жизнь селений во власти господ. Иногда строчки вычеркивались темно-красными чернилами, по разным поводам – неурожай, черный мор, бунт… Иногда цифры менялись в большую сторону, тоже по разным поводам, не всегда очевидным.

Большая часть аристократии довольствовались изучением поля «итого», некоторые всерьез занимались преумножением богатств рода, распоряжаясь выделить помощь туда, где это необходимо, но практически никто не видел за цифрами людей. И тем более никто не бывал в деревеньках лично, не знал их жизни и понятия не имел о устройстве жизни села. Для того были слуги.

Сегодня Фил был одной из таких цифр, правда, в тоненькой книжице местного владетеля – и десяти сотен строчек в ней не наберется. И все равно мир в шаге от него жил своей жизнью, по каким-то особенным законам, чуждым представлениям потомственного аристо. Даже любопытство терзало – совсем легонечко. Смерть тут очень легко перемежалась с жизнью, а радость с горем. Печальные события обращались праздником, тяжелая работа была частью судьбы, а спиртное заменяло все лекарства – заодно служило деньгами и главным средством обмена.

Вокруг было невероятно спокойно – все вновь ушли в поле, оставив вместо себя тишину и одиночество. Не было лишних глаз и на озере – зеркало воды в несколько сотен метров застыло почти без движения, словно осколок неба на земле. Озеро питал широкий ручей, некогда проходивший сквозь запруду и оборачивающийся речкой, но местные перегородили ход реке, отвоевав себе землицу под посевы.

Получилось красиво – в таких местах в прошлом Фила любили возводить изящные, почти игрушечные замки, прямо посреди водоема – с ажурным мостиком шириной в одну карету, высокими шпилями, стенами из белого мрамора и волшебными огнями. Само собой, идея половить рыбу в подобном озере со вполне прагматичной целью – сварить и съесть – раньше в голову аристократа не приходила.

Однако именно за этим пришли два специалиста по не вполне честной рыбной ловле. Господин Пират, бывалый кот, предпочитал ловить рыбу непосредственно у рыбаков, а лучше у их детей, на самый крайний случай – отвоевывать объедки у других котов. Господин Фил любил удочку и сети, но прекрасно знал, что во время его выездов в родовые угодья, этой самой рыбой просто заваливают те пруды, в которых его светлость соизволит удачить. Сейчас халявы ни Пирату ни Филу не светило, что не сильно их огорчало. Фил мог надеяться на захоронку с достаточным количеством еды, а кот был просто философом по жизни.

– Надо бы чем-нибудь шарахнуть, как считаешь? – Фил покосился на кота. Животное зевнуло, соглашаясь.

– Но чем шарахнуть, так, чтобы не перебить вообще всех?

Кот смотрел умно, как полагается вежливому собеседнику.

– А если их напугать? Выпрыгнут на берег или на дно уйдут?

Фил мысленно разметил где-то четверть озерца, сосредоточился и создал в сознании условный серп, как у косы, вытянул его до середины, нарисовал остальную часть инструмента, чтобы мысленно – опять таки – взяться за нее руками. Медленно потянул титаническое лезвие по озеру, из самой его глубины, к себе и вбок, словно срезая копну.

Волна ужаса ударила по обитателям озерца. Неразумные создания, вогнанные в панику памятью о древнем кошмаре, как обезумевшие рванули от мрачно-черной полосы, вставшей за их спинами, и что самое жуткое – медленно плывшей вслед за ними.

Заклинание породило настоящую волну из водных жителей, плеснувшую на берег сотней серебристых рыбьих тел, да так щедро, что Фил приоткрыл рот от удивления, совсем не ожидав такого результата. Незримый серп тут же распался, стоило потерять концентрацию.

Господин Пират с видом королевского ловчего, по широкому кругу обходил законную добычу, не в силах решить, с чего начать поднадкусывать.

– Знатно получилось, – покачал головой Фил, присел на корточки и вновь задумался – как это все домой нести? Корзину он позабыл, рассчитывая завернуть улов в рубашку. Все добытое уместить, как планировалось, было категорически невозможно, а выбрасывать не позволял родовой девиз. Отпустить в реку? Разве что.

Мысли прервал сильный удар по земле, словно молотом. По глади воды прошла заметная волна, плеснувшая на берег и забравшая с собой обратно часть улова. Следом – еще один удар. Фил присмотрелся на узор на водной глади – центр удара был будто бы почти посреди водоема, чуть ближе к ручью. Именно там зарождался звук и движение земли. Огромный водяной холм взметнулся в одно мгновение, а вслед за ним, из фонтана брызг – прозвучал скрежет ярости разбуженного монстра.

– Порыбачили, – прошептал Фил.