Кое-что об архимагах

Глава 27

Что там, за видимой красотой? Филипп знал по опыту, что за величественным фасадом каменных домов-исполинов обычно узкие коридоры и низкие потолки, сырость и плесень переходов, теснота общих комнат и холодный гул из дыры единственного на этаже сортира. Толщина стен заберет свое, коммуникации примитивны, а протопить углем и дровами такую махину невозможно.

Так было здесь, и капли росы на стенах поутру не вызывали удивления – неважно, насколько сильно горел очаг в комнате, сильный ветер промораживал единственный в городе комплекс высоких зданий.

Магия решила бы все неудобства – Фил помнил родную академию старого мира, где вода из рун над умывальником перестала казаться чудом на вторую неделю проживания, а теплые полы и широкие окна просто еще раз подчеркивали, что судьба неофита устроена, и завтрашний день обещает только хорошее.

Но в этом мире этого не умели. Или не хотели уметь, взамен ловко оценивая решение каждой бытовой проблемы серебряной и медной монетой. Холодно – заплати, и служка принесет грелку с кипятком, чтобы ночью подложить под одеяло. Тесно и душно в общей комнате – заплати, и будет хоть и крошечная, но своя личная комнатушка с оконцем, замком на дверях и зевом камина, дрова и угли для которого тоже продаются. Еда – платно, вода – платно, а хорошие еда и вода – и того дороже. Учебные пособия стоят денег – впрочем, у церковников, занимавших отдельное здание в общем комплексе, книга-то была всего одна, названная главной, а вот что делали остальные ученики… Брали в долг, вероятно – услуга была широко представлена в качестве официальной, пусть и не навязываемой прямо. Только в залог нагло требуют жизнь, пусть и не обременяют займ процентом и дают хорошую отсрочку. Как Филипп видел, многие соглашались – у тех же будущих магов пять золотых на поступление уже потрачены, отбивать их все равно придется, а в планах на эту самую жизнь, по молодости, еще сотни желтоватых кругляшей…

Деловой подход устроителей отчасти обескураживал, а отчасти вызывал равнодушие у Филиппа – не его надежды спотыкались о чужую жадность, не его представления и фантазии подвергались надлому о суровую реальность.

Тем не менее, комнату себе и достойную еду Филипп оплатил наличной монетой, вызвав зависть, одобрение и оценивающие взгляды – смотря кто из сотни юных церковников смотрел на него в тот момент. Храмов в Короне было много, служки требовались всегда, а наличие дара не проверялось, хватало грамотности вместе с рекомендательным письмом – но пусть и поступление было бесплатным, золото для нормальной жизни было просто необходимо. Впрочем, многих выручали подработки – что здесь, что вне стен.

Филипп криво ухмыльнулся, заметив, что слишком вживается в местные проблемы. Ему, в общем то, все на руку – тот же дед, привыкший бесплатным библиотекам привычных академий, будет изрядно разочарован ценой за доступ в книгохранилище. О каких поисках может быть речь, если картотеки показывают за отдельные деньги – а там всего-то название и автор, с полным пренебрежением к содержимому. Перебирать книгу за книгой, покладисто оплачивая по серебрушке за аренду каждой? Воистину, потребуются огромные средства и немалое время. А за это время может случиться всякое.

Фил в очередной раз удержался, чтобы не привалиться к грубоватой стене наклонного коридора, винтом спускавшегося в подвальные помещения третьего корпуса. Оперся бы, в самом деле – от стены веяло теплом: где-то за ней кипятили огромные чаны с водой, а по замурованным трубам горячий пар шел мимо лекторий. Но на стенку уже оперлась девчонка-сокурсница, щебечущая что-то наивно-романтичное, глядя на его профиль. Вета, кажется – так ее звали. Симпатичная, к слову – вон прядка светлых волос выбивается из черного капюшона. Формы лица – правильные, глаза – темно-зеленые, с искоркой ранней весны.

А что за твоей красотой? Филипп посмотрел влево и вбок скорее устало, чем цинично. Ум там был, за изящным лбом – тот житейский, который подсказывает закрепить за собой интересного неофита. Интуиция – в полной мере, вместе с наблюдательностью. Фил не сорил деньгами – отдельный закуток могли позволить себе многие, а черная безразмерная хламида на плечах, выданная в первый день, так и продолжала лежать у него на плечах неуклюжей и не подшитой. Зачарованная им же ткань грела и не пускала сквозняки – но кому это видно? Длинные рукава скрывали содержимое ладоней – так кто об этом мог задуматься? Многие вели себя куда как нескромно, открыто щеголяя богатыми одеждами и связями во внешнем мире. А подавляющее большинство первым же делом сшило на заказ форменную черную мантию – по мерке, из хорошей ткани, демонстрируя достаток. Словом, были цели поинтереснее.

Зато Филиппа выделяли лекторы – иногда все занятие и состояло из диалога между почтенным преподавателем и неофитом в скромных одеждах. Ведь вопросы веры – дискуссионны и требуют обсуждения перед истовым принятием, чтобы свободно пересказать это пастве. Вернее, надо было деятельно согласиться со сказанным – или же, как Филипп, поднять руку… Как оказалось, ораторское искусство тут совершенно не практиковалось, а способность процитировать главную книгу с любого места, трактуя в свою пользу – нагоняла на уважаемого оппонента изрядную робость. Ведь нельзя спорить с изначально верным…

Бедный и счастливый мир, не знакомый с опасностью двойных трактовок священных текстов и не ведавший кровавой резни из-за ереси, в которую сваливались целые провинции. Или же – успевший все это позабыть?

На всякий случай, Фил был скромен и не старался делать выводов из своих ответов, отдавая инициативу лектору – Фил просто произносил священный текст, пусть и каждый раз к месту.

С какого-то момента лекторы перестали задавать ему вопросы при людях, приглашая на чай обсудить вопросы теологии в узком кругу – куда, разумеется, Филипп являлся вовремя, не забыв с собой дорогие подарки и слова лести.

А там и кружок образовался по интересам – из людей, которые начали сомневаться в правильности существующего положения дел – пока еще робко, с легким возмущением к собственным словам, которые были столь сладки после произнесения вслух… Последовали приглашения духовных авторитетов и властных сановников для участия в дискуссии – близких знакомых, разумеется, которые не станут болтать. Но которым тоже понравились некоторые идеи, произнесенные скромным юношей из темноты дальнего угла. Или это были их собственные мысли? – как же иногда сложно разобраться… То ли еще будет.

Словом, одна смышленая девица сопоставила образование, скромность, определенный достаток и усомнилась в деревенском происхождении Филиппа. Тут тоже верили в замаскированных принцев – или Светлейших, не желающих афишировать свой статус. Поэтому девчонка трется рядом с ним, имея на него планы. Фил считал справедливым, поступая точно так же.

Где-то внизу коридора громко хлопнула дверь, заставив парня встрепенутся и внимательно прислушаться к поступи шагов.

-..ты меня совсем не слушаешь!.. – мило и чуть разочарованно проворчала сокурсница.

– Подожди, – поднял Филипп ладонь и чуть повернул голову к коридору.

Поступь тяжелая, обремененная грузом. Значит, информатор не соврал. Филипп прикармливал пару-тройку ребят, намеками сообщая, что ему может быть интересно – и те охотно приносили слухи, а то и самостоятельно выслеживали нужных ему людей. Поймают – будет легко отречься.

– Слышишь? – перейдя на шепот, изобразил он тревогу.

– Что? – так же тихо спросила девчонка.

– Это дверь в подвал кукольников. Идет кто-то. – Филипп встал рядом с ней, касаясь плечом и приобнимая за локоток.

В интимное прикосновение были вложены быстрое дыхание и слегка сжатая рука на болевой точке. А тишина и подступающие шаги вогнали сокурсницу в так нужное Филиппу чувство тревоги и страха.

– Слышу, – нервно сглотнула Вета, замерев. – Может, пойдем отсюда?

– Говорят, там проводятся ужасные ритуалы и таинства. – Быстрым шепотом произнес Филипп на ушко, нагнетая. – А порой, в глубине подземелий пропадают прекрасные девушки. Выходят же они околдованными игрушками колдунов!

– Церковь н-никогда б-бы такого не допустила, – не попадала та зубом на зуб, вглядываясь в темноту.

Где мимо погашенных факелов, в отсветах того огня, что был у Филиппа за спиной, действительно поднимался силуэт парня с кем-то легким и безвольным на руках.

– Для этого надо поймать за руку, раздуть скандал! – С горечью произнес он. – Простыми обвинениями не обойтись. Он слишком влиятелен!

Из полумрака показалась мощная, рослая фигура Кеоша с крайне хмурым видом прижимающего к себе темноволосую девчонку, явно в обморочном состоянии – вон как повисли руки и растрепались волосы.

– Ох! – Вздрогнули рядом с Филиппом.

– А еще он страшно богат!

– Богат? – Пробормотала Вета.

– Чудовищно богат! Откупится непременно. – Категорично заявил Фил. – И никогда не угомонится!.. Стой, куда..? Куда!?

Фил даже с некоторым ступором отреагировал на откинутую от себя руку и гордо зашагавшую к Кеошу сокурсницу… Чуть ли не кинулся за ней вслед, но тут же отстал на пару шагов за ее спиной.

– Оставь ее! – Скинув капюшон красивым жестом, рассыпав волосы по плечам и горделиво подняв подбородок, заявила она недоуменно воззрившемуся на нее Кеошу. – Я займу ее место, чудовище!

«Ты должна была бежать наверх и всем об этом рассказать!» – чуть не взвыл Фил и еле удержался, чтобы в сердцах не махнуть рукой.

Архимаг, пожав плечами, глянул по сторонам и загрузил свою ношу на руки Филиппу – вернее, попросту нагло скинул, а тому волей-неволей пришлось подхватить.

Вета тут же театрально упала ему на руки, закатив глаза. При этом, впрочем, уверенно цепляясь за его одежды. Кажется, чудовище планировалось обуздать, приучить есть из рук и называть свое золото «нашим общим».

Кеош резко повернулся, стукнув симпатичной головой о каменную стену и куда удобнее расположил теперь уже точно беспамятное создание у себя на руках.

– Это кто?

– Сумасшедшая какая-то. – Деловито ответствовал Филипп, вскрыв вздох разочарования. – Ждала тебя тут, у стены.

– Зачем ждала? – Хозяйским взглядом осмотрел добычу архимаг.

– Кто их знает, тут женские романы не умнее наших. – Отмахнулся Фил. – А это кто? – Указал он на свою ношу.

– Аа-а, потерянное поколение! – Возмутился Кеош в голос. – Бесталанность! Ты бы видел, какие кривые швы они исполняют на трупах! А базовые ритуалы? Чуть что, надрез, капля крови – и в сразу обморок! Досталась же напарница… Тьфу! – И в самом деле сплюнул он на холодный пол. – Хотя ладно, эта хоть не блюет…

Филипп скорбно посмотрел на свою ношу. Девица выглядела изрядно бледной, а в темных волосах явно пробилась седина. И это лет в шестнадцать-семнадцать – чудя по внешнему виду…

– А ты зачем пришел? – Логично уточнил Архимаг.

– Обменяться информацией. Столько времени прошло. – Отбрехался Кеош.

– Так обменивайся.

– Читаю историю этого мира. Написана пять лет назад, и ни слова правды.

Собственно, как и всякая власть, местные ловко переписывали хроники в свою пользу.

– Я нашел тут устные предания, – пожевал губами Кеош. – Тоже переврано… Но симптоматично, знаешь ли. Как появлялись реки и озера, как им давались имена. Все сотворены героями в битвах.

– Может, отправить кого в порт? У купцов пусть поспрашивают – корабли сюда поднимаются с южного моря и идут до проливов в краях вечной зимы.

– Уже сделал. Есть созвучные персонажи и ключевые точки. Можно работать – я займусь сам. С тебя архивы.

Которые – серебряный за посещение… Ну конечно же…

– Расходы пополам, – скрипнул он зубами.

Ради виду, разумеется – искать он не собирался. Но простое согласие вызвало бы подозрение.

– Разберемся. Как Аркадия? Ходят слухи, ее видели в этих стенах? – Обвел Кеош взглядом пространство вокруг.

– Перебралась в Академию. Говорят, дом баронессы сгорел дотла. Пока строят новый, светлейшая решила удостоить академию своим присутствием. – Чопорно ответил Фил.

– Сама и сожгла, – хмыкнул Кеош.

– Даже не сомневаюсь.

Потому что другого убедительного повода заселиться сыскать было трудно. Во всяком случае, это куда правильнее жизни в гостиницах или съемных домах. Никто не удивится.

Понятно, что покои Светлейшей будут куда роскошнее и точно отоплены – никакого урона статусу.

– Это она зря, – задумчиво вымолвил архимаг. – Тут условия, все же, похуже – не в комнате, так в коридорах. Заболеть можно… Заразиться от служаки… Надышаться из сбоившей вентиляции…

– Мечтай, – скептически высказался Темный.

И Кеош согласно вздохнул в ответ.

– Ну, я пошел. – Заторопился архимаг с девчонкой в руках.

– Стой! А с этой что делать? – Возмутился Филипп.

– Отнесешь на восьмой этаж, зеленое крыло, справа четвертая. – Деловито уточнили ему без единого угрызения совести. – Головой отвечаешь!

Хотя какая там совесть. Фил еще раз оглядел нетяжелый груз.

А тот возьми – и приоткрой глаза.

– Храмовник? – Слабым голосом произнесла девушка. – Т-ты, забрал меня оттуда. Ты спас меня! – Вцепилась в него черноокая девица руками.

Филипп хотел было отказаться, но подумав, кивнул.

– Еле отбил. – Скромно произнес он.

– Я такого натерпелась, – уткнулась она лицом в одежды Филиппа и горько заплакала. – Я не хочу! Не хочу служить тьме!

– Никому не позволено заставить, – мягко произнес юноша.

– А еще этот, настоящий мясник! – Вздрогнула дева, опасливо оглянувшись по сторонам в коридоре, и перешла на шепот. – Он угрожает мне! Говорит, еще раз не сделаю верно – и я окажусь на столе вместо трупа! – Плакала девчонка. – А еще он потребовал участвовать в темных ритуалах вне стен!

– Обсудим это в моих комнатах, – насторожившись, зашагал Филипп с девицей в руках. – Я приму твою исповедь.