Комендантская дочка. Книга 2

Глава 35

Элия

Муравьишка бежал по перилам беседки, построенной в дальнем углу сада. Наверное, сюда ещё не добралась армия слуг в попытке изничтожить всех насекомых, пугающих ханских наложниц.

Элия проводила муравья взглядом. Он был сильно занят, спешил изо всех муравьиных сил. А она была бездельница.

Даже в этом дурацком импульсивном побеге, закончившемся просиживанием в степи, был какой-то смысл. Она чувствовала свою важность, старалась, искренне веря, что занимается нужным делом. Пусть даже у неё и не получался именно разговор с Великой Матерью, но в ней самой происходили перемены.

Она пересмотрела основы своего характера, поведения, проследила последствия поступков и ужаснулась тому, насколько результаты её усилий противоречили представлениям о самом ценном в жизни.

Как ни странно, ей впервые в жизни захотелось, чтобы её полюбили просто так. Не за то, что она забавная, игривая, миленькая или полезная. А ни за что, может, даже вопреки всему.

Бывает ли так?

Наверное, нет.

Вчера она здорово обманулась с этой своей новой мечтой. Почему-то решила, что это за ней хан прислал отряд нукеров, что встреча в саду и попытка научить её игре в волан что-то могут значить. Да и от своей первой ночи с мужчиной ожидала неведомых чудес. Удовольствия, конечно, тоже хотелось, наслушалась ведь вдоволь вздохов и ахов от офицерских жён да поварих.

Едва стемнело и созвездие Орлисса взошло в чёрном небе над Улаан-маком, её привели по специальному ходу, построенному между гаремом и домом хана. Поглазеть по сторонам не дали, сразу впихнули в комнату.

Это было самое странное место, куда ей только доводилось попадать!

Широкое ложе занимало треть помещения, но вокруг него тоже лежали матрасы и множество подушечек, вышитых затейливыми узорами. Стену занимало зеркало, а перед ложем с потолка свисали занавеси из прозрачной кисеи, образуя множество кулис.

Возможно, наложницы именно здесь танцуют перед ханом в тех одеждах, из которых они выбирали себе наряды на выступление? Или, наоборот, без одежд? Что ей делать? Уже раздеваться?

Элия покраснела от своих мыслей, увидела это в зеркале и смутилась ещё больше. Она слегка ослабила пояс и сдвинула его так, чтобы, охватывая талию с одного бока, узел спускался на бедро другой стороны. Одёрнула ворот, аккуратно обнажая ложбинку меж грудей, чтобы раздразнить воображение, но не показать сосков.

У дальней стены было выделено место для гигиены, состоявшее из столика и лавочки безо всяких подушечек. На столике стояли пустой тазик и высокий кувшин с душистой водой. Стопкой лежали мягкие платочки с красивой вышивкой. Она намочила один и освежила горящее лицо.

- Это вода и платки для подмывания после соития, - сообщил, входя, хан, - они, конечно, чистые, но я тебе предлагаю умыться в отведённом для этого месте.

Он отодвинул завешенную кисеёй стенку, оказавшуюся панелью, и указал на скрытую комнатку.

- Хотя я сам тебя умою. Снимай халат, иначе промочишь.

Элия молча выпуталась из рукавов, оставшись в нижней полупрозрачной юбке. Хан подвёл её к туалетному столику, встал сбоку и набрал воды в свою большую ладонь.

Наклоняйся!

Она послушно нагнулась, и мужская ладонь окатила её лицо тёплой водой, пройдясь по щекам и исследуя на ощупь всё до ушных раковин.

- Стой так.

Ещё. В следующий раз рука перешла на шею, а потом он зашёл ей за спину, и к первой руке присоединилась вторая, скользя с подбородка к груди, поглаживая и пощипывая набухшие горошины сосков.

- Упирайся руками.

Всё лицо у неё горело, и слова хана слышались словно через вату, однако Элия вцепилась ладонями в столик, чувствуя, как сзади её юбку задрали до пояса. Теперь её грудь поддерживалась одной рукой, а вторая проникла между ног, растопыривая пальцы.

- Расставь ножки, девочка. Вот так. Умница.

Она выполняла, млея уже только от его приказного тона, напряжённо вслушиваясь в участившееся мужское дыхание, не замечая, что и сама начинает дышать в такт, и голова идёт кругом.

Сильно запахло розовым маслом, и в неё скользнул палец. Неглубоко, но её бросило в жар. Ужасно стыдное положение, но даже если бы она и могла противостоять хану, то не стала бы этого делать, потому что... потому что просто всё её существо ждало, что будет дальше, и жаждало этого продолжения.

Палец выскользнул, заменяясь чем-то более толстым, она замерла, и внезапно её будто резанули внутри со всего размаха. Мужское тело быстро задвигалось, хрипнуло и коротко простонало, отшатываясь от неё. Весь жар с её лица моментально схлынул, оставляя напряжение и стыд.

- Идём, обмоешь меня, да и себя тоже.

Хан уселся на лавочку, расставив ноги. Взглянул на неё, бестолково глядящую и не понимающую, чего же он требует.

- Не стой столбом, бери таз, ставь сюда, чтобы в него стекало. Бери платок, намочи и обмывай. Вас ничему в Полии не учат, что должна знать женщина? Да не три, а просто смой кровь и выделения, - и остановил через некоторое время, - достаточно. Себя тоже почисти.

Он встал и, не оглядываясь, прошёл к ложу, а она схватила другой платок и торопливо стала приводить себя в порядок, боясь его рассердить задержкой. Но, когда она подошла, хан уже спал.

Элия на цыпочках походила по комнате, посидела на подушках, но в итоге не придумала ничего лучше, чем закутаться в халат и уснуть, тихонько пристроившись на другом краю ложа.

Утром с неё потянули халат и сказали нетерпеливым тоном:

- Хватит спать, красавица, весь день в гареме в твоём распоряжении. Раздевайся-ка, покажи, что за трофей мне достался.

Хан лежал и наблюдал, как она, путаясь со сна, снимает одежду.

- Пройдись. И обратно. Медленно повернись. Иди ко мне.

Он уселся, спустив ноги на пол.

- Сядь на колени. Видишь его?

Она видела. От страха пересохло горло, и она только и смогла еле кивнуть. Хан схватил её за волосы, заставив поднять взгляд:

- Прошло слишком мало времени, а мне не нравится причинять боль своим наложницам, если только они не вынуждают, поэтому сейчас я тебя не возьму, мы попробуем другим способом.

Элия слабо кивнула, неуверенная, что ему нужно было это подтверждение её согласия, однако испытывая сильную признательность от того, что вчерашнее не повторится.

- Поцелуй его, поблагодари, что сделал тебя женщиной.

Она подумала, что ослышалась, но тяжёлая рука, по-прежнему крепко сжимающая её волосы, повлекла её голову вниз.

- Ну, давай, девочка, покажи, какой ты умеешь быть, как ты можешь доставить удовольствие. Держи его ладонью. Нежно и ласково, так же, как он тебя брал вчера. Облизни. Ещё...

Он руководил ею, как куклой, такой она себя и чувствовала - гадкой использованной игрушкой, не сломанной только из-за прихоти владельца.

Муравьишка давно убежал. А её состояние бессильного отупения нарушил знакомый голос:

- Доброго утра, Элия.

Она вздрогнула, выныривая в реальность, и глубоко вздохнула:

- Это утро вовсе не такое, мудрейший.

Шаман, видимо, случайно проходивший мимо беседки, покачал головой:

- Каждое утро доброе, девочка.

- Могу я спросить, почему вы от меня отказались, мудрейший? - почему-то было горько так думать, хотя ответ на этот вопрос уже ничего не решал, но всё ещё для неё много значил.

- Шаман не отказывается от ученика. Никогда, пока ученик готов следовать пути. Ты выразила желание быть с мужчиной, перестать Слушать. Молодые ханши понесли просьбы мужьям, однако хан первый в своём праве. Конечно, он узнал раньше, чем слово покинуло пределы дворца, и принял меры.

- Вы могли бы возразить, - жалобно сказала девушка.

Мудрейший сошёл с тропинки и поднялся в беседку. У Элии шевельнулась надежда, что ей можно рассчитывать хотя бы на сочувствие.

- Знаешь, почему женщины крайне редко становятся шаманами, хотя по своей сути каждая имеет к этому способности? Кто-то - ярко выраженные, как у тебя, кто-то - глубоко затаённые, но они все гораздо легче мужчин идут на контакт и имеют более развитую интуицию с рождения.

- Нет. А почему? - поинтересовалась она, оживая.

Пусть поучает её, пусть говорит, что хочет, лишь бы подсказал ей выход из ловушки, в которую она себя загнала.

- Они не умеют принимать ответственность за свои действия. Женщин специально воспитывают таким образом, что в юности они не могут научиться принимать решения и отстаивать своё мнение. Они растут отражением отцовских требований и материнских стремлений, не имея права на своё личное. В более взрослом возрасте, как Альгира-хатун, например, они в принципе неспособны поставить под сомнение общепринятое мнение и противостоять бытовому укладу, хотя прекрасно научились принимать решения и распоряжаться. Поэтому, увидев твою беседу с ветром, я не удержался, дал знак, что забираю тебя.

- И меня вам отдали просто так?

Карие глаза шамана прищурились:

- У нас много обычаев, но не так много законов, в каждой провинции свои порядки. Но есть правила, которые соблюдаются по всему Орайвал-Айару, и одно из них гласит, что никто не смеет препятствовать шаману, если он желает взять ученика.

- Какое неудобное правило, - оценила Элия.

- Очень неудобное, - согласился Суан, - но не абсолютное. Шаман не имеет права забирать из семьи кого-либо из супругов и, конечно, наложниц, ибо они считаются собственностью. Обычно мы берём в ученики подростков до двенадцати лет, уже видно, что из них может получиться, но ещё можно придать правильное направление.

- А я? - ей даже стало немного досадно.

Мудрейший неожиданно улыбнулся:

- А ты стала моим самым неожиданным экспериментом.

- Вот как. Экспериментом... - пробормотала Элия.

Шаман и не подумал оправдываться, смотрел на неё, ожидая вопроса. Ей ужасно не хотелось оправдывать это ожидание. Разве она ребёнок, чтобы её насквозь видеть? Но, немного помолчав, она всё же спросила:

- И что же, эксперимент не удался?

- Он ещё только начался, Элия. И мне очень интересно наблюдать, как разворачиваются события. Напоминаю тебе, что теперь ты не имеешь права носить балахон ученика, однако по-прежнему можешь приходить медитировать.

Шаман вышел из беседки, не обращая внимания на вскинувшуюся Элию:

- Погодите, мудрейший, получается, что всё так плохо, потому что я не брала ответственность за свои действия? Снова я во всём не права?

Он лишь на секунду остановился, чтобы сказать:

- Элия. Прав каждый, - и ушёл не оглядываясь.

А в беседку влетела Альгира и ухватила за косу, больно рванув на себя:

- Вот ты где, мерзавка! Никчёмная полийка! Я так и подумала, едва тебя вчера увидела! Ещё позволяешь себе трепать моё имя перед мудрейшим!

- Но это не я...

- Оправдываться надумала, я своими ушами слышала! Из-за тебя сегодня повелитель устроил мне разнос. Ты ещё пожалеешь, бестолковая! Быстро в гарем.

Альгира дополнила свой приказ жёстким тычком. Краем глаза Элия увидела у беседки перешёптывающихся наложниц. Оказывается, у её беседы с шаманом было полно слушателей.