Комендантская дочка. Книга 2

Глава 66

Элия и Ирхан

Элия всегда знала, что нравится Ирхану. Сильно нравится. Но почему-то её не интересовали искренние чувства. Зачем-то надо было бороться и устанавливать отношения с равнодушным к ней парнем. Добиться своего! Эта задача казалась сложнее и привлекательнее.

Может быть, она привыкла видеть такое дома между родителями?

Может быть, открытые чувства, не требующие завоевания, носили для неё привкус ненастоящего?

А может быть, «сделанные» отношения куда лучше поддавались тотальному контролю над своей жизнью?

Она же была самым жёстким своим диктатором, безжалостно выпалывая любой намёк на непредсказуемость! Был бедолага-офицер, что так неосторожно влюбился в неё и из-за этого вынужден был перевестись на другое место службы. Это ведь она прибежала жаловаться к отцу, испугавшись, что нарушены правила её игры!

Со своей наглухо замурованной душой она искала вовсе не душевное тепло, а такого же замкнутого человека. И нашла! Но вот Хельриг не захотел поддерживать её тщательно продуманный сценарий. К счастью.

Они уже полчаса сидели на детской горке. Долго целовались. Потом Ирхан пересадил её к себе на колени, укутывая дополнительно своей шинелью, так что Элия сидела в защищающем тёплом коконе. Как здорово, что ей уже не надо заботиться о том, что настоящие лери себе этих вольностей не позволяют! И удивительно, сколь многое она считала в жизни ненастоящим вместе с самой собой.

- Не придётся притворяться? Разве такое бывает в семье? - вырвался вопрос.

- Так и семью создают, чтобы душой отдыхать, радоваться с родным человеком, - удивился Ирхан. - Если люди притворяются, значит, что-то скрывают, боятся. Это и само по себе напрягает, отдаляет одного человека от другого, так ещё и действовать каждому приходится в условиях недостаточной информированности. Это порождает новые недомолвки. И так далее, так далее, а ведь всё это время каждый думает, что решает в общих интересах, а на деле расходятся всё дальше.

- А если я так не смогу? Это что - всё-всё рассказывать? - серьёзно спросила Элия.

- Чем-то захочется поделиться, а чем-то придётся, - сказал он совсем рядом с её ухом.

- Придётся? - насторожилась она, - например?

Он вытянул перед собой сложенные в щепоть пальцы:

- Летела оса, б-з-з, как сядет тебе на спину, каа-ак укусит под лопатку, ка-ак придётся бежать и сразу рассказывать!

Через несколько слоёв одежды не было ощутимо, но, кажется, он и вправду попытался показать то место, куда её оса «укусила».

Невольно она сравнила с ханом, у которого прогладывало лишь желание обладать ею как собственностью. Посмотрел - оценил, доволен. А этому большому забавному парню постоянно хотелось её трогать, касаться, обнимать, он сдерживался, но всё равно так или иначе - руками, лицом, всем телом - притягивался к ней.

- Для помощи? - с улыбкой предположила Элия.

- Да. Или потому что это надо рассказать, хоть не хочется и неприятно.

- «Надо» - это кому? Тебе тоже «придётся»?

Он вздохнул и прижал её крепче.

- И мне тоже. Эли... твоих родителей больше нет в живых.

Она замерла. Зашевелилась, пытаясь выбраться. Ирхан разжал руки, но она притихла, и он снова её обнял.

- Как это произошло?

- Лер Останд был приговорён к казни военным трибуналом, а у твоей мамы не выдержало сердце.

- Что? Что ты такое говоришь? Зачем ты так врёшь? Уж наверняка бы мне каждый встречный предъявил такое, - Элия отшатнулась, вскочила и, резко отвернувшись, быстро пошла прочь.

Ирхан поднялся и пошёл за ней.

- Оставь меня в покое! - враждебно кинула она через плечо. - Я не верю тебе, слышишь?

И торопливо зашагала дальше. Недалеко - до ближайшего толстенного тополя, уткнувшись в который и разрыдалась. Видимо, не было сил унести горе подальше. Стукнула ствол:

- Не верю! Не верю!

Он подошёл, тихонько повернул девушку к себе и прижал, пережидая слабые удары ладонью. Крепко держал, чувствуя сотрясающие всё её тело стоны. Она мелко-мелко и быстро-быстро качала головой, отрицая услышанное, сильно дрожала.

Внутренний хохотун ругался и стыдил за ненужную прямоту, чёрствость, бестолковость, грубость, бессердечность. Ирхан дорого бы дал за то, чтобы вернуть последние полчаса и всё сказать по-другому, издалека, не рубить с плеча. Но постепенно горький плач Элии перешёл в долгие всхлипы с прерыванием вздохов и потом совсем затих.

Тогда он придушил своего внутреннего паникёра и негромко произнёс:

- В городе, да и в гарнизоне об этом почти никто не знает. Разве что комендант. Делу придали статус секретности. В газетах было лишь упоминание, что лер Останд не справился с обязанностями и был снят с поста.

- А ты как узнал? - глухо спросила она, не поднимая головы. И потом глубоко вздохнула, явно прогоняя слёзы.

- Дэйса и Лемара вызывали свидетельствовать на трибунале. Их с Варьяной теперь в Бартон забрали, потом, может, ещё куда направят.

- Ты потом всё расскажешь подробнее, да? Я могла только надеяться, что они живы. А вот родители... - Элия замолчала, а потом еле выговорила, - не могу в это поверить, - ещё один глубокий вдох и нерешительное, - Ирхан?

- М?

- Ты сказал, что можешь провести на территорию гарнизона?

- Зачем?

- Ты немного знаешь о шаманах?

- Совсем нет. Ты теперь шаманка?

Элия замялась:

- Не очень-то ещё. Мне рассказали, что у всего в мире два начала: женское и мужское. Олира и Ярт. Великая Мать и Бог-Отец. Женское, которое у авархов олицетворяет Великая Мать, - это и степь, и гораздо большее, всё традиционное, устойчивое, пассивное, предметное. А Бог-Отец, которого они предпочитают не вспоминать - это всё активное, изменяющее, действия или явления. Магия - это подарок Бога-Отца. Поэтому маги воздействуют: на стихии, предметы, человеческое тело, даже на время. В Полии им покровительствует Ярт-Проказник. А шаманы.

Она задумалась, как лучше объяснить то, что сама узнала от шамана, пока ехала в караване:

- Видишь ли, в нашем мире всё живое и всё находится в состоянии общения. Даже этот тополь. И шаманы просто слушают. Некоторые умеют говорить или спрашивать. Это всё разные уровни развития. Самые сильные шаманы слушают Великую, она же Мать-Олира у полийцев, только повернувшаяся другим лицом. Авархам это кажется очевидным, а я сначала не понимала. Шаманами становятся по-разному, например, кто-то общается с животными. А я начала контактировать. ну, скажем, с территорией. И сейчас очень хочу услышать места, где бывали мои родители. Мне уже сказали, что их нет в крепости, но я хотела попробовать. Можно?

Ирхан легко поднялся, поставил девушку на землю и взял за руку:

- Идём.

- Ты вот так просто поверил мне? А если я соврала?

- Значит, дальше нам жить с этим, - пожал плечами Ирхан.

Они прошли ещё несколько шагов, когда она призналась:

- Я один раз только тебя обманула. Когда ты пришёл перед нападением, я сказала, что сейчас позову отца. А сама только дверью посильнее хлопнула, чтобы он услышал. Отец не знал, что мама одна уехала из крепости, без меня.

- Спасибо.

- За правду? - подняла бровь Элия. - Знай на здоровье. А обязательно надо назваться невестой на посту?

- Да. Либо можно пройти днём в сопровождении стражника, если комендант даст «добро» на посещение. Но там строго в комендатуру и обратно под присмотром.

- Точно, всегда так было, - вспомнила Элия, - только тогда это меня не касалось. Ирхан?

- Угу?

- А вот допустим, только допустим, что я согласилась.

- Хорошо.

- Вот появится дочка, если она спросит - что ты ей скажешь о её отце и моих родителях?

- Эли, там, где я вырос, никто не задаётся такими вопросами. Остался ребёнок без поддержки - нет родителей и бабушки с дедом, значит, его возьмут другие родственники, соседи, друзья родителей, просто односельчане и всегда своим будут называть. Земля у нас богатая, большие семьи кормит, а душа простого человека щедрая. И никогда худого не скажут про того, кто не смог воспитывать сам по разным причинам. Ведь это всё равно, что браниться на свою долю, мол, такой-сякой сбросил груз на мою шею. Да не дай Ярт оказаться на месте того, кто не сумел растить своих детей! А что именно говорить детям и сообщать ли - это решают вместе.

- Моя бартонская родня всегда говорила много слов о том, как мы их стесняем, даже если мы с мамой останавливались лишь на день, чтобы найти подходящее жильё. Хотя мы привозили много хороших подарков, а мама очень хвалила и их детей, и наряды, и дом, извинялась и преувеличивала их доброту к нам. Мне было настолько неловко, что в последний раз я отказалась к ним ехать, а мама укоряла меня, считая это вкладом в моё будущее.

- Не покупается доброе отношение гостинцами и лестью, - покачал головой Ирхан, - лери Абрана, конечно, старалась для тебя устроить всё так, как ей казалось наилучшим. Просто не знала, как по-другому. Она очень тебя любила.

- Я знаю, но всё равно спасибо, - Элия шмыгнула носом и вдруг сказала, - я согласна.

Он остановился на виду у стражников и спросил, вынуждая её уточнять свои слова:

- На что?

- Быть твоей женой, - слабо улыбнулась девушка, - с двумя или тремя детьми. С волосами ты будешь или без. Молодой или старенький.

- Иди ко мне, родная, - Ирхан потянул её в свои объятия. - Спасибо тебе.

- А тараканов с твоей кухни я повыведу! - неожиданно гневно сказала она, прерывая поцелуй.

Он ничего не мог с собой поделать, затрясся, пытаясь сдержать смех.

А у неё сейчас улыбка не появлялась на губах:

- Идём, Ирхан. Я хочу знать.

Было уже очень темно, и редкие фонари на территории гарнизона, скорее, работали маяками.

- Здесь стало всё другим, хотя основные здания на том же месте, - Элия озадаченно оглянулась по сторонам.

«Ещё бы! Там же входы в лабиринт, да они тысячелетия простоят, что им тот костерок!» -прорезался внутренний суфлёр.

Ирхан отмахнулся от него и указал в сторону новых домов:

- Жильё для офицерского состава теперь там построили. И дома новых магов гарнизона, и коменданта. А столовую, наоборот, дальше и площадью меньше. Там теперь за один раз только два отряда поесть могут, трёхсменку сделали. Ближе к воротам ульсятник. Я не успел тебе сказать, у меня теперь боевая пара. По сути, моя, но на службе империи.

- Столько изменений, - рассеянно сказала Элия.

Для всего нового ещё будет время, сейчас же ей не терпелось сделать то, что должна. Может быть, отца оклеветали, и расследование так и не установило истину?

- Здесь был дом казначея, - узнала она место, - я, пожалуй, начну отсюда. Ты...

- Я буду рядом.

Ирхан отступил с дорожки. Девушка некоторое время стояла в центре, но потом скинула капюшон и мелкими шагами стала передвигаться к обочине. Постояла и направилась на бывшее пепелище.

Он подошёл поближе, следя, чтобы она не запнулась. Легко, между прочим. Лицо Элии было спокойным, а глаза видели что-то другое, невидимое ему. Она внезапно ухмыльнулась, но тут же снова стала серьёзной.

Следующим было место, где раньше стоял дом коменданта. Здесь она задержалась. Тени бродили по её лицу, то принося радость, то заставляя хмуриться. Долго.

Ирхан ждал. В конце концов, она словно встряхнулась, нашла его взглядом и подошла. Встала рядом, не поднимая глаз.

- Эли, я с тобой, - негромко сказал он. - Ты не обязана проживать это одна.

- Может, и обязана. Но Великой Матери виднее, как лучше для её детей. Ты всё знаешь? -спросила она.

- Кое-что, - Ирхан качнул головой. - Дэйс и Варьяна рассказали. Они здесь, в Южной, принца сопровождают. Завтра уедут. Ребята звали встретиться после бала. Хочешь?

- Да, а я видела, как Варьяна и Ри встретились, - нашла силы на улыбку Элия и добавила,

- я хочу всех увидеть, когда ещё решаться узнать правду, если не сейчас. Ещё будет время всё спокойно обдумать, написать родственникам в столицу, что-то же они должны мне рассказать! К новому коменданту надо будет сходить. Вдруг у него есть распоряжения на мой счёт, - и добавила совсем тихо, - а погоревать об ошибках и оплакать любимых людей я ещё успею. И в Бартон съездить на кладбище.

В небе громко свистнуло, Ирхан схватил свою девушку в охапку, поднял голову:

- А! Вот и фейерверк!

Но отпускать не спешил. Так они и смотрели, обнявшись, на диковинные яркие цветы, распускающиеся в небе над ратушей.