Корабль Его Величества «Улисс»

Глава одиннадцатая ПЯТНИЦА. ВЕЧЕР

Поднимаясь на полубак по трапу левого борта, Вэллери внезапно остановился. Ухватившись руками за поручень, он сильно наклонился вперед и, напряженно всматриваясь в темноту ночи, пытался увидеть суда конвоя. Несколько минут его глаза, привыкшие к яркому свету внутренних помещений, ничего не различали. Но вот наконец веред ним обозначился силуэт глубоко осевшего в воду торпедированного танкера. Из нависшего над танкером густого клуба черного дыма вверх, на высоту нескольких сот футов, вырывалось пламя. Танкер горел. Вэллери с тревогой вглядывался в окружающую темноту.

— Сэр, вы хотели подняться на мостик, — слегка коснувшись его руки, робко напомнил Петерсен.

— Да, да, Петерсен. Одну минутку…

Его ум напряженно работал, натренированные сорокалетней службой на море глаза ощупывали едва различимый горизонт.

«Странно, — подумал он, — танкер почти не виден, вероятно потому, что он закрыт клубом дыма, а вот другие суда конвоя, белые, как призраки, резко выделяются на фоне сине-фиолетового неба».

— Это танкер, сэр? — раздался голос Николаса. — Не лучше ли нам пройти под укрытие? Помните, что произошло с тем, другим танкером?

— С каким другим? — рассеянно отозвался Вэллери.

— С «Кочеллой». Несколько дней назад. О нет, нет. Извините, сэр, это же было сегодня утром!

— Когда танкеры взрываются, то они взрываются, Николас. — Казалось, что Вэллери думал в этот момент о чем-то очень далеком. — А если они просто горят, то могут продержаться очень долго. Танкеры очень живучи, мой мальчик, очень… Они держатся на плаву намного дольше других судов.

— Но у него ведь огромная пробоина в борту, сэр, величиной с дом, — возразил Николас.

— Это не имеет никакого значения, — ответил Вэллери. Он продолжал что-то внимательно рассматривать и, казалось, чего-то ждал. — Эти суда имеют огромный запас плавучести. На танкере может быть двадцать семь герметических цистерн, не говоря уже о коффердамах, насосных станциях, машинных отделениях… Вы, наверное, никогда не слышали, Николас, как Нельсон сумел удержать поврежденный танкер на плаву, нагнетая в его цистерны сжатый воздух? А о капитане первого ранга Мэйсоне и «Огайо» слышали что-нибудь? А о… — Вэллери внезапно остановился на полуслове и после короткой паузы продолжал уже совсем иным тоном: — Так я и думал! Я так и знал! «Витура» все еще на ходу и не потеряла управления! Боже, она, наверное, все еще идет пятнадцатиузловой скоростью! Быстро на мостик!

Вэллери почувствовал, как Петерсен обхватил его своими сильными руками и, поднявшись на мостик, поставил, как ребенка, перед изумленным старшим помощником.

— Все в порядке, старпом, — улыбнулся Вэллери. — Брукс решил, что необходимо приставить ко мне Пятницу. Это кочегар Петерсен. Он обращается со мной чуть ли не как с ребенком. Тем не менее без него мне было бы очень трудно… Но довольно обо мне. — Он кивнул в сторону танкера, который пылал теперь еще ярче. — Что делать с ним, старпом?

— Да, этот факел — прекрасный маяк для любого немецкого корабля или самолета, которые ищут нас, — проворчал Тэрпер. — В Тронхейме, наверное, уже читают донесение с нашими координатами…

— Вот именно, — согласился Вэллери. — Кроме того, он прекрасно освещает новые цели для лодки, атаковавшей «Витуру». Да, этот горящий спутник слишком опасен для нас. Неплохая работа, старпом, а? Надо отдать должное фрицам, ведь атаковали почти в полной темноте!

— Возможно, кто-нибудь забыл затемнить иллюминатор, сэр. Плохо, что у нас не хватает кораблей для проверки затемнения. Но противник тоже попался, сэр. «Викинг» находится над лодкой и поддерживает акустический контакт с ней… Я послал его туда сразу после взрыва.

— Это хорошо, — одобрительно пробормотал Вэллери. Он еще раз посмотрел на горящий танкер, затем снова повернулся к Тэрнеру. — Придется потопить его, старпом.

— Да, придется, — глухо повторил Тэрнер.

— Это ведь «Витура»? Да?

— Да, это «Витура», сэр. Танкер, который был поврежден еще утром.

— Как фамилия капитана?

— Не имею представления, сэр, — признался Тэрнер. — Штурман, где список судов конвоя и экипажей?

— Не знаю, сэр, — неуверенно ответил Карпентер. — Кажется, он был у адмирала… Да, да, он был у него. Но теперь этот документ, наверное, уничтожен…

— Почему вы так думаете?

— Сегодня утром вестовой адмирала Спайсер чуть не задохнулся от дыма, — пояснил Карпентер. — Адмирал разжег в ванной целый костер, чтобы уничтожить в нем, как он сказал, «важные документы, которые не должны попасть в руки противнику». Это были большей частью старые газеты. Но я думаю, что и список судов попал туда же… Больше ему быть негде.

— Додумался же, старый… — Тэрнер вовремя спохватился — ведь речь шла об адмирале — и остановился на полуслове. С сожалением покачав головой, он обратился к Вэллери: — Разрешите запросить семафором у Флетчера на «Кейп Хаттерасе»?

— Не надо, — нетерпеливо ответил Вэллери. — У нас нет времени. Бентли! Капитану «Витуры»: «Немедленно покидайте корабль. Танкер необходимо потопить».

Внезапно Вэллери всей тяжестью своего тела налег на руку Тэрнера.

— Извините, старпом, мои ноги, кажется, меня уже не держат… Они как ватные… — Он криво улыбнулся. — Это, пожалуй, уже конец… Если взбунтовались ноги, то притворяться дальше нет никакого смысла… О боже, неужели конец?!

— А чему тут удивляться! — заворчал Тэрнер. — Вы же сами довели себя до такого состояния! Сядьте на адмиральский стул, он свободен…

Вэллери попытался было возражать, но, почувствовав, что не устоит на ногах, покорно согласился и разрешил усадить себя на табурет. Откинувшись на переборку, он глубоко и с облегчением вздохнул. Послышался скрип двери и приглушенный гул голосов. Затем к Вэллери подошел Тэрнер:

— Старшина корабельной полиции, сэр. Вы вызывали его?

— Да, вызывал, — мрачно, с раздражением сказал Вэллери. — Подойдите сюда, Хастингс!

Старшина встал перед ним по стойке «смирно».

— Слушайте внимательно, Хастингс. — Рокот бушующего на танкере пламени заставил Вэллери говорить громко, и все заметили, что это стоило ему немалых усилий. — У меня сейчас нет времени вести с вами длинный разговор. Мы поговорим утром. А теперь идите и немедленно освободите старшего матроса Ралстона. После этого передайте свои обязанности, документы и ключи старшине корабельной полиции Перрату. Теперь вы уже дважды превысили свои права. Это наглость, и ее можно было бы еще как-то простить. Но ведь вы, кроме того, держали в карцере человека во время боевой тревоги. Арестованный мог бы умереть, как мышь в ловушке. Вы, Хастингс, больше уже не являетесь главным старшиной корабельной полиции крейсера «Улисс». Все. Можете идти.

Несколько секунд Хастингс стоял неподвижно и не проронил ни единого слова. Но потом его словно толкнул кто-то.

— Передать свои обязанности? Вы предлагаете мне передать обязанности? Но, сэр, вы не имеете права! Вы не…

Почувствовав железную руку Тэрнера на своем плече, Хастингс замолчал так же внезапно, как и начал.

— Не смей возражать командиру! — зло прошипел у него над ухом Тэрнер. — Слышал, что тебе приказано? Вон с мостика!

Хастингс юркнул вниз, как побитая собака.

Наступившее напряжение разрядил Кэррингтон.

— С «Витуры» что-то семафорят красным фонарем! — доложил он громко.

Все снова устремили свои взоры на танкер, на то место на нем позади столба пламени, откуда сыпался бисер красных тире и точек. Но вот мерцание фонаря внезапно прекратилось.

— Что передали, Бентли? — с нетерпением спросил Вэллери.

Странно и как-то виновато кашлянув, Бентли прочитал:

— «Пошли вы ко всем чертям. Только попробуйте — тараню вас. Машины работают. Можем продолжать движение».

Вэллери закрыл глаза. Он, кажется, начал понимать, каково было старине Тиндэлу. Через несколько секунд, приняв решение, он крикнул:

— Семафор на «Витуру»! «Вы ставите под удар весь конвой. Немедленно покиньте корабль. Повторяю: немедленно». — Повернувшись к Тэрнеру, он добавил: — Преклоняюсь перед ним! Боже, как нелепо угрожать такому капитану!

— Да, сэр, понимаю, как это тяжело… А что там делает «Викинг»? Пора бы получить от него донесение…

— Да, да, запросите его. Пусть сообщит, как дела. А где минер? Где Маршалл?

— Маршалл? — удивленно переспросил Тэрнер. — Он же в лазарете, сэр… Ранен… Разве вы не помните, ему выбило четыре ребра?

— О да, конечно, конечно! — Вэллери устало покачал головой, видимо сетуя на свою память. — А главный старшина-минер Нойз? Он убит вчера? А Виккерс?

— Он был в центральном артиллерийском посту, сэр, — ответил Тэрнер.

— В центральном артиллерийском… — медленно повторил Вэллери.

Он удивлялся, почему его сердце до сих пор не остановилось. Организм давно уже должен был бы сдать, а кровь свернуться… Все тело было как кусок льда… Никогда он не представлял себе, что может быть так холодно…

«Странно, — подумал он, — почему же я больше не дрожу?..»

— Я сделаю это сам, — прервал его размышления Тэрнер. — Переведу управление торпедной стрельбой на мостик и проведу атаку отсюда. Думаю, что я еще не забыл, как это делается. — Он слабо улыбнулся.

— Спасибо, старпом. Действуйте.

— Придется атаковать его правым бортом, сэр, — вспомнил Тэрнер. — Управление торпедной стрельбой левого борта выведено из строя… Пойду вниз, проверю расчеты… Боже мой! Смотрите! — внезапно с ужасом зашептал Тэрнер, показывая на дверь. — Адмирал, сэр! Он идет на мостик!

Не веря ушам своим, Вэллери повернулся к двери. Старпом не ошибся: перешагнув через высокий комингс, Тиндэл шел к своему табурету, на котором сидел Вэллери. Плотная тень, отбрасываемая ограждением мостика, почти скрывала фигуру адмирала. Под накинутым на голову прозрачным дождевиком в свете бушующего на танкере пламени были видны только спутанные клочья седых полос, сморщенное старческое лицо да ссутулившиеся плечи. Тиндэл молча пересек мостик и остановился около Вэллери в ожидающей позе. Опираясь на подставленную Тэрнером руку, Вэллери медленно слез с табурета. Проводив Вэллери отсутствующим взглядом и поблагодарив его кивком головы, Тиндэл взобрался на свое место. Он взял висевший на переборке бинокль и начал медленно осматривать горизонт.

Первым нарушил молчание Тэрнер:

— Сэр! Вы без перчаток, сэр!

— Что? Что вы сказали? — Тиндэл положил бинокль и с удивлением посмотрел на свои забинтованные руки. — Гм… А ведь я знал, что что-то забыл. Это уже второй раз… Спасибо, старпом. — Он благодарно улыбнулся, опять взял бинокль и начал снова осматривать горизонт.

Несколько секунд Тэрнер стоял в замешательстве, потом быстро повернулся к Карпентеру:

— Штурман! У нас в рубке, кажется, висят рукавицы?

— Да, сэр, я сейчас принесу их, — откликнулся Карпентер и выбежал с мостика.

Тэрпер снова посмотрел на адмирала.

— У вас голова, сэр… не покрыта. Пожалуйста, наденьте шапку или капюшон, сэр.

— Капюшон? — удивленно переспросил Тиндэл. — За каким чертом? Мне вовсе не холодно. Извините, старпом, я занят. — Он навел бинокль на пылающий танкер.

Тэрнер посмотрел еще раз на адмирала, перевел взгляд на Вэллери, постоял несколько секунд в нерешительности и затем быстро направился на корму.

Карпентер уже возвращался на мостик с рукавицами, но в этот момент щелкнул динамик трансляционной сети и из него донеслось: «На мостике, докладывает радиорубка! На мостике, докладывает радиорубка! «Викинг» доносит: «Контакт потерян. Продолжаю поиск».

— Контакт потерян! — с отчаянием повторил Вэллери.

«Это самое плохое, что могло случиться, — подумал он. — Лодке сейчас никто не мешает, а конвой освещен, как на параде. Повторной атаки надо ждать в любой момент…»

Забыв о том, что еле держится на ногах, Вэллери круто повернулся и упал бы, если бы не успел ухватиться за нактоуз.

— Бентли! От «Витуры» ответа еще нет?

— Нет, сэр. — Бентли ждал этого ответа с таким же нетерпением, как и командир, ибо хорошо понимал, как важна быстрота действий. — Может быть, у него вышли из строя фонари? — размышлял он вслух, напряженно отыскивая глазами красные проблесковые сигналы. — Впрочем, нет, нет, сэр! Вот он начинает отвечать…

На мостике снова появился Тэрнер:

— Правый торпедный аппарат вышел из строя, сэр. Не разворачивается.

— Не разворачивается, — раздраженно повторил Вэллери. — Это не удивительно: замерзший снег, лед… Конечно, не будет разворачиваться! Отогрейте его! Полейте горячей водой, возьмите паяльные лампы, придумайте что-нибудь…

— Извините, сэр, но дело не в этом, — сокрушенно покачал головой Тэрнер. — Погнут поворотный стол. Должно быть, от взрыва снаряда — или в боцманской кладовой, или в третьем агрегатном отделении, под самым аппаратом. Так или иначе, сэр, но аппарат не действует.

— Ну ладно, — нетерпеливо сказал Вэллери, — тогда давайте левым бортом.

— Управление стрельбой с мостика невозможно, — возразил Тэрнер. — Если только наводить прямо с аппарата?

— А почему бы и нет? — решительно отрезал Вэллери. — В конце концов, расчет аппарата тренировался в решении таких задач, не правда ли? Соединитесь с левым торпедным аппаратом, телефонная связь ведь имеется? Прикажите приготовить аппарат для стрельбы!

— Есть, сэр.

— И потом, Тэрнер…

— Да, сэр?

— Извините, — устало улыбнулся Вэллери. — Я сварливый старый грубиян, как говорит о себе старина Тиндэл. Вы уж извините меня…

Тэрнер одобрительно улыбнулся, затем лицо его внезапно стало серьезным, и, кивая головой в сторону адмирала, он спросил:

— Ну, как он, сэр?

Вместо ответа Вэллери многозначительно посмотрел на Тэрнера и едва заметно покачал головой. Тэрнер понял, в чем дело, и быстро сошел с мостика.

— Ну, Бентли? Что он семафорит?

— Что-то непонятно, сэр, — виновато ответил Бентли. — Я не все разобрал… Кажется, говорит, что выйдет из конвоя и пойдет самостоятельно… Что-то в этом роде…

«Пойдет самостоятельно… Это не выход, — быстро соображал Вэллери. — Они не справятся с пожаром еще несколько часов, даже если пойдут другим курсом. Самостоятельно! Неохраняемый, поврежденный, горящий танкер… А до Мурманска еще тысяча миль! Самая тяжелая тысяча миль! — Вэллери закрыл глаза. Он почувствовал невероятную усталость и слабость во всем теле. — Такой мужественный капитан и такой замечательный корабль!.. И все же придется в них стрелять…»

Неожиданно раздался властный голос Тиндэла:

— Лево руля, тридцать градусов по компасу!

Вэллери буквально застыл от ужаса: повернув на тридцать градусов влево, «Улисс» пошел бы прямо на «Винтуру».

Прошло две секунды жуткого молчания. Затем вахтенный офицер Кэррингтон наклонился к переговорной трубке и отрепетовал:

— Лево руля, тридцать градусов по компасу!

Вэллери рванулся было к нему, но сразу же остановился, как только увидел, что Кэррингтон успокоительно машет ему рукой. Вэллери понял, что помощник, прежде чем передать команду, заткнул переговорную трубу рукавицей.

— Прямо руль!

— Есть, прямо руль, сэр.

— Так держать! Командир!

— Есть, сэр.

— Этот свет от пожара режет мне глаза, — пожаловался Тиндэл. — Нельзя его убрать?

— Сейчас мы попытаемся, сэр. — Вэллери подошел к Тиндэлу и мягко заметил: — Вы устали, сэр. Не хотите ли спуститься вниз?

— Что? Спуститься вниз?!

— Да, сэр. Если нужно будет, я пошлю за вами, — добавил Вэллери виноватым тоном.

Поразмыслив несколько секунд, Тиндэл решительно замотал головой.

— Нет, не выйдет, Дик. Это нечестно с вашей стороны… — пробормотал он затихающим голосом, так что последние слова Вэллери не расслышал.

— Простите, сэр, я не понял, — извинился Вэллери.

— Ничего не поняли?! — отрывисто воскликнул Тиндэл.

В этот момент с танкера взметнулся ввысь ослепительный огненный столб, заставивший всех прикрыть глаза рукой. Почти одновременно раздался оглушительный взрыв, и все почувствовали, как до мостика докатилась горячая взрывная волна. Танкер получил еще одно попадание торпедой в кормовую часть, рядом с машинным отделением. Теперь он горел в двух местах. Только мостик в средней части судна каким-то чудом остался не охваченным пламенем и дымом. Сначала Вэллери подумал, что танкер долго уже не продержится и пойдет ко дну, но тут же понял, что просто обманывает себя, пытается оттянуть тот неизбежный момент, когда потребуется принять роковое решение. Танкеры, как он объяснял Николасу, очень живучи и сопротивляются долго.

Вэллери подошел к левой бортовой двери на мостике. Тэрнер гневно кричал в телефон:

— Делайте, черт вас возьми, то, что вам приказывают! Слышите? Идите за ними сейчас же! Немедленно! Да, да, я говорю: немедленно!

— В чем дело, старпом? — поинтересовался Вэллери, мягко коснувшись рукой плеча Тэрнера.

— Подумайте, какая наглость, командир! Он учит меня, что делать!

— Кто?

— Старший торпедист! Ваш друг, Ралстон! — гневно ответил Тэрнер.

— Ралстон? Ах, да, да, — припомнил Вэллери. — Он сказал мне, что его вахта ночью. А что случилось? В чем дело?

— Что случилось? Говорит, что не может выполнить приказание, не желает, не хочет, вот что! Открытое неповиновение! — возмущался Тэрнер.

— Неужели Ралстон? Вы уверены, старпом?! — удивился Вэллери. — Впрочем, конечно… Интересно… У этого парня тяжелые личные переживания, Тэрнер. Думаете, что…

— Я не знаю даже, что и думать! — Тэрнер снова взял телефонную трубку. — Торпедный пост? Ага, наконец-то!.. Что? Что вы сказали?.. Почему не из орудий? При чем здесь орудия? — Он гневно поставил на место трубку и резко повернулся к Вэллери. — Умоляет меня потопить танкер снарядами, а не торпедами! Он, наверное, сошел с ума! Сошел он или не сошел, но я пойду вниз и постараюсь как-нибудь вправить ему мозги! (Вэллери никогда не видел Тэрнера таким разгневанным.) Прикажите, сэр, Кэррингтону встать здесь у телефона, а я спущусь вниз.

— Да, да, старпом, идите, — одобрил Вэллери, рассердившись теперь уже и сам. — Каковы бы ни были его личные переживания, сейчас не до них. Приведите его в чувство… Может быть, я был с ним слишком мягок, слишком заботлив… Он, пожалуй, считает, что мы в долгу перед ним по причине гнусного с ним обращения… Хорошо, хорошо, старпом! — Возраставшее нетерпение Тэрнера было слишком очевидным. — Идите, идите. Атака через три-четыре минуты.

Вэллери круто повернулся и направился к компасной площадке.

— Бентли!

— Есть, сэр!

— Последний семафор…

— Посмотрите на танкер, сэр, — вмешался Кэррингтон, — он начал отставать.

Вэллери подошел к борту и начал наблюдать за танкером, пылавшим, как гигантский костер. Танкер заметно снизил скорость хода и быстро отставал.

— Отваливает шлюпбалки, сэр! — доложил возбужденно Карпентер. — Да, да! Спускает катер, сэр!

— Слава богу! — облегченно прошептал Вэллери. Затем, после нескольких секунд внутренней борьбы, он спокойно приказал: — Шифровку на «Сиррус»: «Перейти на корму. Подобрать людей со спасательного катера «Витуры». — Встретив изумленный взгляд Кэррингтона, Вэллери пожал плечами. — Риска в этом нисколько не больше, помощник, поэтому к черту приказы адмиралтейства! Пусть они сами попробуют оказаться в спасательном катере в Баренцевом море! И чтоб их никто не подбирал! — Повернувшись, он увидел стоявших на мостике Николаса и Петерсена. — Вы все еще здесь, Николас? Не лучше ли вам спуститься вниз?

— Как прикажете, сэр. — Николас кивнул головой в сторону Тиндэла. — Я думаю, что…

— Да, вы, пожалуй, правы, — смущенно сказал Вэллери. — Посмотрим, что будет дальше… Подождите немного. Штурман! — крикнул он.

— Есть, сэр!

— Обе на малый вперед!

— Есть, обе на малый вперед!

Сначала медленно, едва заметно, затем все быстрее и быстрее «Улисс» начал отставать. Вскоре даже замыкающие суда конвоя ушли далеко вперед. Конвой по-прежнему прокладывал свой путь на норд-ост. Снег пошел теперь сильнее, но огромное зарево от горящего танкера все еще предательски освещало беззащитные суда.

Кипя от негодования, Тэрнер быстро примчался к левому торпедному аппарату. На высоком незащищенном сиденье наводчика, расположенном над средней трубой аппарата, сидел Ралстон.

— Ралстон! — властно окликнул его Тэрнер. — Подите сюда!

Ралстон быстро повернулся, поднялся и соскочил на палубу. Встав перед Тэрнером, он встревоженно смотрел ему в лицо.

— Что же это такое, Ралстон? — раздраженно спросил Тэрнер. — Вы что, отказываетесь выполнять приказание?

— Нет, сэр, — ответил каким-то дребезжащим, напряженным голосом Ралстон. — Это неправда.

— Неправда?! — едва сдерживая себя, воскликнул Тэрнер. — Тогда какого же черта вы разыгрываете всю эту комедию? Почему вы не выполняете боевой приказ? Вы что, хотите переплюнуть кочегара Райли? Вы соображаете, что вы делаете?

Ралстон молчал.

Это молчание окончательно взбесило Тэрнера. Он схватил Ралстона за грудки и рывком подтянул его к себе. Их лица почти касались друг друга.

— Я задаю вам вопросы, Ралстон, — процедил он сквозь зубы, — но не слышу никакого ответа. Я жду. Что все это значит, черт возьми?

— Ничего, сэр. — В глазах Ралстона можно было заметить страдание, но не страх… — Я… я просто не хочу, сэр, не могу стрелять в свое судно! — Теперь в его голосе слышались мольба и отчаяние. — Почему этот танкер нужно топить?! — истерично воскликнул он. — Почему? Почему?

Ни мольба, ни отчаяние, казалось, не подействовали на Тэрнера.

— Это вовсе не вашего ума дело, Ралстон! Но, если хотите знать, танкер ставит под удар весь конвой! — Тэрнер все еще крепко держал Ралстона за грудки. — Вам положено делать свое дело и выполнять приказания, — тряся его, продолжал Тэрнер. — Садитесь на свое место и делайте то, что вам приказывают! Ну! — угрожающе толкнул Ралстона Тэрнер, чувствуя, что он все еще колеблется. — Живо на свое место!

Ралстон не двигался.

— Ведь есть же другие торпедисты, сэр! Разве нельзя приказать им, а не мне? — взмолился Ралстон.

Отчаяние Ралстона тронуло Тэрнера, хотя в нем еще бушевал гнев.

— Ага, значит, поручить это грязное дело кому-то другому? — с презрением спросил Тэрнер. — Заставить других делать, что господину Ралстону, видите ли, не нравится делать? Где телефон? Дайте мне трубку, я свяжусь с мостиком!

Передав Тэрнеру телефон, Ралстон медленно взобрался на аппарат и занял место торпедиста-наводчика.

— Алло! Кэррингтон? Говорит старпом. У нас все готово. Командир там?

— Да, сэр. Я позову его сейчас, одну секунду. — Кэррингтон положил трубку и побежал на ходовой мостик за командиром.

— Господин капитан первого ранга, вас просит к телефону.

— Минутку! — прервал его жестом руки Вэллери. — Посмотрите туда, помощник. Что там происходит? — Вэллери показал пальцем в сторону горящего танкера, на фоне которого маячила ярко освещенная фигура адмирала. Тиндэл сидел склонив голову на грудь и бормотал что-то себе под нос.

Кэррингтон перевел взгляд на танкер. Сквозь падавший снег можно было с трудом рассмотреть переполненный людьми спасательный катер, который, отдав тали и фалинь, начал быстро отставать от танкера. Кэррингтон повернулся к Вэллери и взволнованно произнес:

— Танкер набирает скорость, сэр! Он все еще на ходу и управляется… Что же с ним делать?

— О боже! У меня нет никакого выбора! Ни «Викинг», ни «Сиррус» ничего не доносят… Наш гидролокатор бездействует, а лодка все еще там… Передайте Тэрнеру, что происходит. Бентли!

— Есть, сэр!

— Сигнал на «Витуру», — с отчаянием в голосе приказывал Вэллери. — «Немедленно покидайте корабль. Атакую торпедами через три минуты. Последнее предупреждение». Штурман! Лево руля двадцать градусов!

— Есть, лево руля двадцать градусов, сэр, — как эхо повторил Карпентер.

«Улисс» медленно описал циркуляцию и, подойдя к танкеру с кормы, лег почти на параллельный с ним курс, на норд.

— Средний вперед, штурман!

— Есть, средний вперед, сэр!

— Штурман!

— Есть, сэр!

— Что говорит адмирал Тиндэл? Вы не можете разобрать?

Карпентер наклонился вперед, послушал и отрицательно покачал головой, с его капюшона посыпался снег.

— Нет, сэр, разобрать, к сожалению, невозможно… Мешает шум пожара на «Витуре»… По-моему, адмирал что-то напевает.

Вэллери нетерпеливо следил за танкером. На нем замигали красные проблески сигнального фонаря. Командир попытался читать знаки Морзе сам, однако передавали слишком быстро. Внезапно мигание фонаря прекратилось.

— Семафор с «Витуры», сэр, — послышался торопливый доклад Бентли.

Вэллери еще крепче ухватился за нактоуз.

— Текст семафора, — продолжал Бентли. — «Почему вы не идете ко всем чертям? Привет военно-морскому флоту! Мои наилучшие пожелания командиру».

Бентли умолк. Слышался только рокот бушующего на танкере пламени да отдаленный писк гидролокатора.

«Наилучшие пожелания командиру… — размышлял Вэллери с молчаливым восхищением. — Наилучшие пожелания! Он, должно быть, с ума сошел… Наилучшие пожелания командиру! И все же мне придется потопить его».

— Помощник! — крикнул он громко.

— Есть, сэр!

— Передайте старпому: «Аппарат товсь!»

Повторив поступившее с мостика приказание, Тэрнер повернулся к Ралстону:

— Аппарат товсь, старшина!

Посмотрев за борт, Тэрнер заметил, что танкер находится все еще несколько впереди «Улисса», который заканчивал поворот, чтобы занять исходную позицию для торпедной атаки.

— Остается около двух минут, — добавил он, обращаясь к торпедисту.

Тэрнер почувствовал, как корабль завибрировал, — это служило верным признаком того, что командир сбавил ход. Следовало ожидать, что через несколько секунд «Улисс» начнет отворачивать вправо. В телефоне снова послышался щелчок, едва слышимый в шуме пожара, бушевавшего на танкере. Тэрнер прислушался, посмотрел вверх.

— Есть первая и вторая трубы. Установки средние. Скорость цели одиннадцать узлов. Сколько осталось?

— Сколько осталось, сэр? — повторил на мостике Кэррингтон.

— Девяносто секунд, — ответил Вэллери охрипшим голосом. — Штурман, право руля десять градусов!

В этот момент раздался звонкий стук упавшего бинокля. Вэллери перевел взгляд с танкера на адмирала и увидел, что тот вдруг резко подался вперед и уткнулся лицом в ветрозащитное стекло, руки его безжизненно опустились.

— Штурман!

Но Карпентер уже подбежал к Тиндэлу. Он обхватил его рукой под грудь и поднял голову с острого барьера ограждения мостика.

— Что с вами, сэр? Что случилось?

Тиндэл слегка пошевельнулся и неестественно покачал головой.

— Холодно, холодно, холодно, — нараспев пробормотал он ослабшим голосом.

— Что? Что вы говорите, сэр? — допытывался Карпентер.

— Холодно. Я замерз. Мне ужасно холодно! Ноги! Мои ноги! — как в бреду, пробормотал Тиндэл и с грохотом свалился в угол мостика. На его обращенное кверху лицо медленно падали мокрые снежинки.

Склонившийся было над ним Карпентер вдруг резко поднялся с искаженным от ужаса лицом.

— На нем нет одежды, сэр! У него босые ноги! Они отморожены! Твердые как лед!

— Босые ноги? — спросил Вэллери, не веря своим ушам. — Не может быть!

— И в пижаме, сэр. На нем только одна пижама!

Шатаясь, Вэллери подошел к адмиралу и снял рукавицы. Склонившись над ним, он коснулся пальцами его ледяных ног и сразу же почувствовал острый приступ тошноты.

«Босой! В пижаме, — с отчаянием подумал Вэллери, — вот почему он прошел по мостику совершенно бесшумно!»

Вэллери с тревогой вспомнил, что последнее показание термометра было двадцать пять градусов мороза, а Тиндэл просидел на мостике почти пять минут! Неожиданно Вэллери почувствовал, что его кто-то подхватил под мышки и осторожно поставил на ноги.

«Петерсен, — подумал он, — это мог быть только Петерсен».

Позади кочегара стоял Николас.

— Я сделаю все, что нужно, сэр. Петерсен снесет его вниз, — сказал Николас.

Его бодрый и уверенный голос сразу же вернул Вэллери к действительности. Он прислушался к четким и отрывистым командам, которые помощник передавал по телефону на торпедный аппарат, сообщая курс, скорость, пеленг на цель. «Витура» находилась уже на курсовом пятьдесят градусов левого борта и медленно, но неотвратимо перемещалась на траверз. Даже на таком расстоянии жар от бушующего на нем огня был едва терпим. «Каково же людям на мостике танкера?» — с горечью подумал Вэллери.

— Боевой курс, помощник! — приказал он громко. — Управление стрельбой с аппарата!

— Боевой курс. Управление стрельбой с аппарата, — повторил в телефон Кэррингтон, словно он находился на учениях мирного времени.

— Есть, управление с аппарата, — повторил Тэрнер. Он поставил на место телефонную трубку и оглянулся кругом. — Действуйте самостоятельно, Ралстон, — добавил он мягко, обращаясь к торпедисту.

Ответа не последовало. Наклонившаяся вперед фигура на сиденье командира аппарата оставалась абсолютно неподвижной: никакого признака, что Ралстон услышал приказание.

— Осталось тридцать секунд! — резко крикнул Тэрнер. — У вас все установлено?

— Да, сэр, — слегка повернувшись, ответил Ралстон. — Бее установлено. — Внезапно он круто повернулся назад и в отчаянии прокричал: — Господи, неужели нет другого?!.

— Двадцать секунд! — зло, с угрозой сказал Тэрнер. — Вы хотите, Ралстон, чтобы из-за вашей трусости погибли тысячи людей? Если вы промажете…

Ралстон медленно повернулся к танкеру. На какой-то миг его лицо ярко осветилось пламенем пожара, и Тэрнер увидел, что по лицу торпедиста текут слезы. Затем зашевелились его губы:

— Не беспокойтесь, сэр. Я не промахнусь.

Совершенно не понимая, что происходит с торпедистом, скорее ошеломленный, чем злой, Тэрнер увидел, как он левой рукой смахнул с глаз мешающие слезы, а правой решительно ухватился за рукоятку спускового рычага первой трубы торпедного аппарата.

Неожиданно, настолько неожиданно, что Тэрнер даже вздрогнул, Ралстон резко дернул рукоятку на себя. Послышался щелчок курка машинного крана торпеды, приглушенный рокот во взрывной камере, шипение сжатого воздуха. Торпеда, сначала как бы нехотя, а затем все быстрее и быстрее, вышла из трубы, зловеще блеснула своим гладко отшлифованным корпусом и стремительно нырнула в воду у самого борта «Улисса». Почти в тот же момент торпедный аппарат содрогнулся еще раз, и и воду плюхнулась вторая торпеда.

В течение пяти — десяти секунд Тэрнер напряженно следил за тем, как на освещенной поверхности воды от «Улисса» по направлению к танкеру обозначались два клинообразных следа из воздушных пузырьков от шедших под водой торпед, в боевых зарядных отделениях которых было более шестисот восьмидесяти килограммов аматола…

«Бедные люди — те, кто остались на мостике «Витуры», — с горечью подумал Тэрнер.

Его мысли прервал щелчок в динамике: «Внимание на наружных постах! Внимание на наружных постах! Всем немедленно под укрытие! Немедленно под укрытие!»

Тэрнер встрепенулся, оторвал глаза от моря и, взглянув наверх, заметил, что Ралстон все еще сидел, согнувшись, на торпедном аппарате.

— Слезайте сейчас же вниз! — крикнул он встревоженно. — Хотите, чтобы вас изрешетило, когда взорвется «Витура»? Вы слышите меня, Ралстон?

Молчание. Ни слова, ни малейшего движения. Только гул беснующегося на танкере пламени.

— Ралстон!

— Есть, сэр! У меня все в порядке, — глухо ответил он, не поворачивая головы.

Тэрнер выругался, взобрался на аппарат, стащил Ралстона с сиденья и столкнул его на палубу. Затем, спрыгнув с аппарата, потащил торпедиста в укрытие. Ралстон не оказывал никакого сопротивления, — видно, ему все было абсолютно безразлично.

Обе торпеды попали в цель. Танкер затонул удивительно быстро. На «Улиссе» все приготовились к оглушительному взрыву, но его почему-то не было. Разломившись на две части, многострадальное судно опрокинулось через борт и быстро скрылось под водой.

Через три минуты Тэрнер открыл дверь в командирскую рубку на мостике и втолкнул Ралстона.

— Вот он, сэр, — с раздражением произнес Тэрнер. — Я подумал, что вы захотите увидеть молодчика, который отказывается выполнять боевой приказ!

— Да, да, конечно. — Вэллери отложил в сторону вахтенный журнал и испытующе осмотрел торпедиста с ног до головы. — Это была хорошая работа, Ралстон, но она ни в какой мере не смягчает вины за ваше поведение. Одну минутку, старпом. — Вэллери повернулся к Карпентеру, чтобы закончить разговор с ним. — Да, да, так будет хорошо, штурман. Их сиятельства в адмиралтействе прочитают это с интересом, — сказал он со злой иронией. — Танкер, который не могли доконать немцы, мы доконали сами… Не забудьте запросить утром «Хаттерас», пусть сообщат нам фамилию капитана «Витуры».

— Он погиб… Вам нечего беспокоиться! — неожиданно ввязался в разговор Ралстон.

Бросив на торпедиста гневный взгляд, Тэрнер с размаху звонко ударил его по лицу.

— Вот тебе за наглость, салага! Как ты смеешь разговаривать так с командиром?

Ралстон медленно поднял руку и ощупал покрасневшую от удара щеку.

— Вы не поняли меня, сэр, — произнес он еле слышно, без всякой обиды, каким-то слабым шепотом. — Я могу сообщить вам фамилию капитана «Витуры». Его фамилия Ралстон, капитан торгового флота Майкл Ралстон. Это был мой отец.