Корнуолльские Ведьмочки и Аномальные Материалы

Глава 11. Воспитание и отвага

– …каждый поёт на свой любимый мотив, – произнёс Дамблдор. – Итак, начали!

Несколько сотен учеников тотчас заголосили:

Элли постаралась ничем не выдать своего отношения, благо, многие слизеринцы, похоже, были с ней солидарны. Дирижирующий же Директор, похоже, аж плакал от умиления. И хотя Господь не наградил дочь Стер Дуласс слухом и голосом матери, но звучащая катавасия заставляла её чувство прекрасного страдать.

Возможно потому что, в отличие от старого волшебника, Элли Преддек любила слушать пение и музыку.

На противоположной стороне Фред и Джордж Уизли всё еще продолжали исполнение на мотив похоронного марша. Их форма протеста наводила на мысль, что они тоже предпочитают нормальное исполнение. Вопреки стереотипам, укореняемым у одиннадцатилетних обитательниц Порф-Йа профессором Снейпом и мисс Снайд, эта парочка гриффиндорцев пока что вызывала у Элли симпатию.

– О, музыка! – воскликнул Дамблдор, когда Уизли, наконец, выдохлись. – Её волшебство затмевает всё то, чему мы учимся здесь. А теперь спать. Бегом – марш!

Слизеринцы покинули Большой зал последними и, в отличие от остальных Домов, первогодков вели сразу двое старост. У первой же лестницы группка разделилась – мальчиков повёл коротко стриженный крепко сбитый шестикурсник, а девочек, другой дорогой – высокая девушка с вьющимися каштановыми волосами до плеч, зачёсанными налево и значком старосты, которым гордилась явно не меньше, чем Перси Уизли утром на вокзале.

– Итак, запоминайте, – староста вела первокурсниц через полутёмные коридоры, так напоминающие родной мэнор. – Меня зовут староста Джемма Фарли, и я рада приветствовать вас в Доме Слизерина. На нашем гербе – змея, символ мудрости, тайн и зелий. Наши цвета – зелёный и серебряный, если вы ещё не поняли. Вход в нашу гостиную находится в подземельях замка, как и у барсуков. Запомните некоторые факты, которые вам следует знать о вашем новом Доме. Навсегда запомните и те факты, которые стоит забыть!

Заметив, что тихоня Куинни отстаёт, Фарли замедлила шаг.

– Возможно, до вас доходили слухи, что Дом Слизерина – оплот тёмных магов, что с вами тут будут общаться, только если ваш прадед был великим волшебником, и всё в таком духе. Надеюсь, вы не верите всему, что слышите от выпускников и учеников соперничающих Домов! Глупо отрицать, что мы выпустили свою долю Тёмных магов, но их выпускали и остальные Дома – они просто боятся в этом признаваться. И да, у Змей традиция принимать студентов, вышедших из многочисленных поколений волшебников и волшебниц. Но в настоящее время на Слизерине можно найти и учеников, у кого есть магглы среди родственников. Хотя им и приходится сложнее, чем отпрыскам чистокровных семейств, при должном усердии им удаётся компенсировать отсутствие дошкольного обучения.

Староста остановилась и внимательно оглядела девочек. Затем понизила голос.

– При общении с мальчиками, зарубите себе на носу! Такие, как этот напыщенный павлин Малфой, не представляют из себя абсолютно ничего. Сам он ничего не решает. Решает его отец, довольно часто – мать. Захотите о чём то договориться с Малфоями – общайтесь со старшими. Как скажет отец, так сын и поступит.

Змейки дружно закивали.

– Разумеется, наш Дом самый лучший в школе! Мы играем только на победу, потому что мы заботимся о чести и традициях Слизерина. Мы также пользуемся уважением нашего брата-студента. Да, уважение может принимать некоторый оттенок страха из-за нашей репутации, но знаете что? Это очень упрощает жизнь – иметь репутацию приверженца тёмной стороны. Стоит лишь намекнуть на то, что вы изучали тёмные ритуалы, и мало кто захочет испортить ваше зелье на экзамене.

Они прошли мимо дверей кухни, за которой шумели школьные эльфы. Элли подумала, что, если верить словам призрака-монаха, где-то рядом прячется гостиная Хаффлпаффа.

– Вы должны стать как наш герб: опасные, сильные и быстро реагирующие. Вы, как слизеринцы, должны приглядывать друг за другом. Это отличает нас от ворон и грифов. Не говоря уже о том, что зубрилы являются самым большим стадом эгоистов, какое вы когда-либо видели. Они идут друг у друга по головам, чтобы получить хорошие оценки, в то время как мы, слизеринки – сёстры. В гостиной и спальнях мы можем рвать друг другу глотки – фигурально выражаясь. Но за их пределами, в коридорах школы мы – одна семья. Для нарушения этого правила вам лучше иметь очень веское обоснование.

Первокурсницы пробежали по подозрительно щёлкающей винтовой лестнице.

– Вы знаете, что Салазар Слизерин искал в своих учениках? Семена величия! Вы были выбраны в наш Дом, потому что у вас есть потенциал стать великим, в прямом смысле этого слова. Да, вы можете увидеть пару человек, слоняющихся по общей гостиной, о которых сложно подумать, что им уготовано нечто особенное. Держите своё мнение при себе. Если Распределяющая Шляпа направила их к нам, значит, в них есть что-то выдающееся. Не забывайте об этом.

Стены из каменных блоков незаметно сменил тёсаный базальт.

– Привидение нашего Дома – Кровавый Барон. Если вы с ним поладите, он может согласиться запугивать других учеников по вашей просьбе или шпионить за ними. Только не спрашиваете его, откуда на его одежде кровавые пятна, он этого не любит. Пароль от Общей гостиной Дома меняется каждые две недели. Следите за доской объявлений. Никогда не приводите никого из другого Дома в нашу гостиную и не сообщайте им наш пароль. Никто из посторонних не заходил к нам уже более семи веков. Что ж, я думаю, это пока всё. Я уверена, вам понравятся наши спальни.

Фарли остановилась. В ничем не примечательном тупичке их уже ждали мальчики во главе с Флинтом. Первокурсники один за другим последовали за Маркусом в открывшийся по паролю «Ёрмунганд» проход. В последний момент Джемма жестом показала Элли остаться.

– Мисс Преддек, я хочу уточнить один момент. У нас с вами будут проблемы?

Вопрос прозвучал наполовину утвердительно.

– Насколько я понимаю, проблемы будут у Драко.

– С тобой?

– Нет. С грифами – Поттером, Лонгботтомом и Уизли. И с халфами – с Киттлер.

– С этой магглорождённой?

Элли покачала головой.

– Она из ирландских Кителеров, по отцу-сквибу. Который служит моему отцу. К тому же, Эрин живёт в нашем мэноре, и учились мы тоже вместе. Так что… я знаю, на что она способна уже сейчас.

– Драко тоже учился у отца.

– Нас готовили Стражи. Против Драко даже у меня неплохие шансы. В Канаде, Стража – примерно как у вас аврорат, – пояснила Элли, заметив тень непонимания на лице старосты.

Староста задумалась.

– А с грифами?

– Я не буду мешать попыткам самоубийства молодого Малфоя.

– Даже так? – Джемма хихикнула.

– Планы Драко обычно состоят из одного пункта. А ведь где младший Уизли, там и его братья.

– Похоже ты считаешь, что было бы лучше, если бы Малфоя распределили на Гриффиндор…

– Не я это сказала, мисс Фарли.

Староста вновь открыла проход в гостиную.

– Кстати, Иеремия Гамп из Совета…

– Мой дед по матери, – кивнула Элли, спускаясь по коридору. – И мы, конечно, не столь богаты как Малфои, но и не столь бедны, чтобы они могли нас купить.

– Да неужели?

– Мисс Фарли… В мой личный сейф «Гринготтса» на период обучения положено двести тысяч.

Проход заканчивался небольшим портиком, с колоннами в античном стиле, обрамляющими резные дубовые двери. Сразу за ними восемь широких ступеней вели к залитой призрачным зеленоватым светом широкой гостиной. У покрытых фресками и увитых плющом стен слева от лестницы стояли небольшие письменные столики. Посередине стены – огромный камин из светло-серых плит согревал зал волнами тепла.

Чёрные кожаные диваны с тёмно-зелёными подушками уже были заполнены однокурсниками Элли.

– Мальчики – налево, девочки – направо, – показал на уходящий между высоких стрельчатых окон коридор староста Маркус Флинт. – Но мой совет – немного посидеть в гостиной. В комнатах ещё холодно.

– Окна выходят на дно озера, – добавила Дженна. – Иногда можно увидеть кальмара, гриндиллоу или других озёрных обитателей. Кстати, в озере есть целый городок русалок. Ходят слухи, что где-то в мальчишеских спальнях есть тайный шлюз…

– Как бы то ни было, спать вы будете хорошо. Вода за окнами успокаивает!

– Садись, – показала рукой на свободную часть дивана Дафна.

Тепло от камина нагоняло сон. Куинни Смит уже откровенно дремала. Малфой попытался рассказать, как ловко он летал на метле за маггловскими вертолётами, но уже на середине сам начал зевать.

– Комната для юных леди готова.

Девочки – кроме Куинни – встрепенулись. У входа в коридор стояла эльфа в тёмно-зелёном аккуратно подогнанном сюртуке, выглаженных брюках и блестящих штиблетах.

– Благодарю, Паски, – кивнула Элли. – Поможешь мне дойти? И, полагаю, сначала надо будет перенести мисс Смит.

Малфой вытаращился на эльфу, аккуратно подхватившую спящую первокурсницу.

– Эй, это как это? Личные домашние эльфы ведь запрещены!

Элли одарила его спокойным, но будто бы отсутствующим взглядом.

– У некоторых здесь присутствующих есть родственники в Совете попечителей. Спокойной ночи, мистер Малфой.

Переодевшись в батистовую рубашку, Дафна Гринграсс с интересом наблюдала, как Элли поверх своей ночнушки надела нечто, напоминающее кирасу из плотной кожи. И лишь убедившись, что Паски хорошо закрепила удерживающие ремешки, мисс Преддек с наслаждением растянулась на соседней кровати под балдахином с зеленой шёлковой драпировкой.

– Это от спины? Извини, я слышала, у тебя не очень хорошо с… ну, проблемы со здоровьем. Что-то со спиной?

– Есть немного, – согласилась мисс Преддек. – Должно пройти через год-другой. Или вы про кирасу, мисс Гринграсс?

– Да, именно про неё.

– Нет, тут другая причина. Около шести утра мой фамильяр начинает проверять, не умерла ли я за ночь.

– И?

Элли вздохнула.

– Он весит двадцать пять фунтов. До завтрака…

На второй день Хогвартс начал нравиться Элли меньше. Даже несмотря на разрешение иметь при себе личного домашнего эльфа, вызывающее плохо прикрытую зависть соседок по спальне, ходить по почти полутора сотням разных лестниц мисс Преддек пришлось самой.

И дело было даже не в количестве – в круглой башне не построить широкую пологую лестницу, а крутой винтовой подъём нет смысла ставить у главного входа замка. Но никто не подумал, что колдовские способы защитить Хогвартс от вторжения можно было бы и убрать в конце двадцатого века! Чуть ли не каждая лестница была оснащена ловушками – например, у некоторых посередине внезапно исчезала ступенька. Ученикам надо было помнить, где делать прыжок, а мисс Преддек – выбирать обходные пути.

Вдобавок, лестницы и проходы жили своей жизнью – они вели на разные этажи и к разным дверям в зависимости от дней недели, фазы луны и прочих дурацких причин. Часть дверей не открывалась, если не попросить вежливо или с нужной интонацией, или не постучать в определенном месте. Некоторые вообще были не дверьми, а стенками, которые только притворялись. Естественно, первокурсникам было невероятно трудно запомнить, где что, потому что сам замок постоянно находился в движении. Даже люди на живых портретах постоянно ходили друг к другу в гости.

От факультетских привидений толку почти не было. Вдобавок, магглорождённые студенты часто пугались, если какое-нибудь из них вдруг просачивалось сквозь дверь, которую те пытались открыть. Испуганные крики и визг постоянно разносились по коридорам школы. Уже на второй день, в понедельник, опоздавшая к завтраку Эрин высказала было надежду, что через пару недель все привыкнут, но Теодор, печально растягивая слова сказал, что видел визжащих пятикурсниц, столкнувшихся с Почти Безголовым Ником – привидением Гриффиндора.

Кровавый Барон, как выяснила Элли, мог объяснить новым слизеринцам нужный путь, но – исключительно на староанглийском. Больше всего повезло барсукам – по рассказам Эрин, Толстый Монах всегда был готов сопроводить барсуков-первогодков, но на всех его, разумеется, не хватало.

И только когда студентам удавалось попасть, куда надо, начинались собственно уроки. Ведь для магии, как и говорил отец, требовалось гораздо большее, чем помахать волшебной палочкой и пробормотать загадочные слова.

По четвергам, в полночь, слизеринцам предстояло забираться на Астрономическую Башню, учить названия звёзд и траектории движения планет. Преддек, неожиданно вдруг воспылавшая любовью к этой не особо уважаемой среди зелёных дисциплине, ухитрилась сразу же выбить себе дополнительное разрешение на совместные пятничные занятия с Хаффлпаффом. Трижды в неделю у первого курса были занятия в теплицах возле замка. Профессор Спраут, невысокая коренастая женщина, пытавшаяся научить детей основам ухода за разными растениями и грибами, и объяснить, как можно их использовать, была просто воплощением терпения. Она с улыбкой объясняла повторяющиеся ошибки Забини даже когда Блейз откровенно зевал.

Впрочем, гербология от декана Хаффлпаффа была ещё ничего – по крайней мере, там было чем заняться. В отличие от Истории магии – единственного предмета, который вело привидение. Кутберт Биннс монотонно бубнил, а с трудом сопротивляющиеся сну ученики записывали нескончаемый поток имён и дат. Поскольку никаких изменений в курсе за последние двадцать лет (если не больше) не было и не предвиделось ещё как минимум столько же, этим летом аудиторию 4F объединили с соседней, чтобы на лекции могли присутствовать студенты двух факультетов. Объяснить профессору Биннсу, что занятия нужно перенести в другое помещение никому из деканов не удалось – даже после долгой беседы с Серой Леди он продолжал посещать свою аудиторию по расписанию, как ни в чём не бывало.

Профессор Флитвик, декан Рейвенкло, преподавал Чары. Крошечный полугоблин, которому приходилось вставать на стопку книг, чтоб его было видно из-за кафедры, на самом первом уроке он долго рассказывал о важности Чар в жизни волшебника, приводя в пример только окончившую Хогвартс мисс Снайд, лучшую студентку прошлого десятилетия. Мисс Преддек и мистер Нотт пришли к выводу, что для каждого Дома Флитвик приводил в пример их выпускника. Впрочем, надо было признать – неряшливая молодая ведьма в своё время произвела хорошее впечатление даже на лорда Преддека, что случалось крайне редко.

Глава Дома Гриффиндор, профессор МакГонагалл была прямой противоположностью. Декан Снейп был прав, рекомендуя её не сердить. На первом же уроке, как только все уселись, она произнесла вступительную речь:

– Трансфигурация относится к наиболее сложным и опасным видам магии, которые вы будете изучать в Хогвартсе. Тот, кто будет нарушать дисциплину на моих занятиях, покинет класс и больше сюда не вернется. Вас предупредили.

Затем она превратила парту в свинью и обратно. Это произвело глубокое впечатление на малфоевских прихвостней Кребба и Гойла, имевших отдалённое представление о возможностях магии вообще. Драко и самому не терпелось начать, но вскоре выяснилось, что потребуется долгое время, прежде чем студенты научатся превращать мебель в животных. После того, как слизеринцы прочитали, повторили и успешно пересказали множество сложных правил, все получили по спичке, которую требовалось превратить в иглу. К концу урока удалось добиться заметного успеха только Нотту; профессор МакГонагалл показала всему классу, что спичка стала металлической и заострилась с одного конца. Блейзу удалось сформировать проушину, Элли же задумчиво затачивала невесть откуда взявшейся маникюрной пилочкой свою спичку – вполне металлическую, но к сожалению, цвета меди и легко гнущуюся. И, хотя они тоже удостоились похвалы от декана Гриффиндора, два балла на занятии получил только Теодор.

Уроки Защиты от Тёмных Сил профессора Квиррелла оказались сущей профанацией. В первую очередь из-за чесночной вони, которая, как обычно считали магглорождённые, служила защитой от вампиров. Квиррелл повстречал их в Румынии и до сих пор боялся новой встречи. Его постоянно носимый тюрбан, по слухам был весь набит чесноком, дабы защищать Квиррелла, куда бы он ни шёл. Профессор рассказал, что его тюрбан подарил ему африканский принц в благодарность за то, что Квиррелл избавил его от надоедливого зомби. Но стоило мисс Преддек спросить, какой именно это был зомби – мистер Нотт даже усмехнулся про себя, слухи об интересе[9] Преддеков к некромантии, похоже, были обоснованы – тот вдруг порозовел и заговорил о погоде.

Тео с некоторым изумлением обнаружил, что по многим предметам превосходит остальных. Да, в других Домах многие пришли из маггловских семей, и не имели представления, что они волшебники и ведьмы. Но даже на Слизерине перед школой, помимо него хоть чему-то учились разве что Преддек, Малфой и Забини. Да и то, судя по тому, что Драко предпочитал осваивать полёты на метле, а знания Блейза были весьма отрывочными – даже над такими, как Лиза Турпин или Дин Томас, эти двое заметного преимущества не имели.

Старшекурсники, насколько заметил Теодор, отнеслись к появлению маленькой ирландки с осторожным любопытством. Различие в фамилиях не помешало им в первый же день выяснить, что её дед входит в Совет попечителей, и именно он убедил Дамблдора принять мисс Преддек на обучение. Лебезить перед молчаливой болезненной девочкой, разумеется, никто не собирался, но фамилия Гампов оказалось достаточным барьером против грубых шуткок.

Тем более, что Элли вела себя с остальными слизеринцами весьма аккуратно. Её неизменная вежливость в общении со всеми, начиная от собственного эльфа и заканчивая деканами, почти сразу превратилась в непробиваемый щит. Старшекурсники, разумеется посмеивались над неизменным поклоном даже при встрече с вечно брюзжащим стариком Филчем, но воспринимали это скорее ирландским чудачеством, нежели причиной насмешек. Особенно после случившегося на второй же день спора с деканом Гриффиндора.

Тем утром мисс Преддек отправилась в Большой зал в сопровождении приехавшей с ней небольшой рыси и домашнего эльфа с корзинкой зелёных яблок. Притягивающий взгляды половины встретившихся первогодкам учеников, зверь с интересом обнюхивал всё на своём пути и даже поиграл в гляделки с Миссис Норрис, пока Элли шокировала Аргуса Филча неизменным поклоном, пожеланием доброго утра и комплиментом его ненавидимой большинством учеников Хогвартса кошке. От неожиданности смотритель даже забыл возмутиться поведением детей и машинально пожелал слизеринцам хорошего дня.

В зале, усевшись у самого края стола, мисс Преддек с недоумением оглядела предлагаемую ученикам крайне полезную овсянку, фасоль, сосиски и омлет. В её понимании, скромный шотландский завтрак включал в себя бекон, яичницу, тосты, солёное масло, помидоры и много чая с молоком. С отсутствием картофельных блинчиков, кровяной колбасы, жареных грибов с луком и водорослевого хлеба она смирилась заранее, но завтрак без бекона и помидорок на гриле…

Элли задумалась о том, с какими ещё лишениями ей предстоит столкнуться в школе. Будущее рисовалось в довольно мрачных тонах.

– Уррряу… – согласился фамильяр. Отсутствие на столе кровяной колбасы угнетало зверя не меньше, чем хозяйку.

Его выступление привлекло внимание декана Гриффиндора. Профессор МакГоналалл встала из-за учительского стола, одёрнула мантию, и, поджав губы, подошла к девочке, печально размазывающей омлет по тарелке.

– Мисс Преддек! Должна заметить, что школа с пониманием относится к нынешнему состоянию Вашего здоровья. Поэтому для Вас были сделаны некоторые послабления в части учебной программы, а также разрешено пользоваться услугами собственного домашнего эльфа…

Паски, в своём неизменном идеально чистом и выглаженном тёмно-зелёном мундирчике, с гордостью посмотрела на хозяйку.

– …и тем не менее, хотелось бы напомнить, что согласно направленному Вам при зачислении в Хогвартс письму, в качестве фамильяра студенту разрешено привозить только сову, кота или жабу.

– Я знаю, профессор МакГонагалл.

Сидящая на полу возле стола рысь, задумчиво глядела на декана, положив голову на столешницу.

– Под словом «кот», мисс Преддек, подразумевается именно кот, а не любое животное из рода кошачьих.

– Разумеется, профессор МакГонагалл, – согласилась Элли и прижала ладонью к столу потянувшуюся было к овсянке лапу.

Лапа была раза в полтора шире ладони.

– Ваш фамильяр – рысь, мисс Преддек.

– Боюсь, Вы ошибаетесь, профессор МакГонагалл. Мой фамильяр – кот.

Негромкий спор преподавателя и первокурсницы начал привлекать внимание. Тео заметил, что и профессор Снейп, и Флитвик, и Спраут с интересом смотрят на свою коллегу. Причём – в этом мистер Нотт был готов поклясться – декан Слизерина пытался скрыть улыбку.

– Вы хотите сказать, что это – не Ваш фамильяр?

Рысь недоумённо вытаращилась на МакГонагал.

– Разумеется, это мой фамильяр, профессор МакГонагалл. Это Боб, кот.

За учительским столом захихикала профессор Спраут.

– Помона? – МакГонагалл повернулась, удивлённо приподнимая бровь.

– Прости, Минерва, но на сей раз девочка права, – декан Хаффлпаффа продолжала хихикать. – Это действительно Боб, кот[10]. Мисс Преддек… хи-хи-хи… не отступила от правил ни на букву. И подозреваю… хи-хи-хи… что вполне намеренно. У Вашей студентки есть чувство юмора, Северус.

Профессор МакГонагалл громко хмыкнула и перевела взгляд на соседний стол.

– Это кот! – безапелляционно заявила Эрин Киттлер, оттаскивая от сосисок наглого бело-дымчатого книззла с необычно пушистым хвостом. Книззл тихо орал.

– А иногда енот, – снова хихикнула профессор Спраут, глядя на безуспешную борьбу между хаффлпаффкой и её фамильяром. – Тут всё зависит от точки зрения…

Гриффиндорцы с ужасом смотрели на ухмыльнувшегося Снейпа.

Пятница стала важным днём для Элли и Эрин. Хаффлпаффка наконец поднялась в Большой Зал к завтраку ни разу не заблудившись, так что у обеих девочек появилось время нормально пообщаться.

– Что у вас сегодня интересного? – спросила Эрин, щедро посыпая овсянку сахаром.

– Сдвоенные Снадобья, на пару с грифами, – ответила мисс Преддек, деликатно прикрывая зевоту ладошкой. То, что девочки сидели спинам друг к дружке, их не смущало. – Как тебе ЗОТИ?

– Кошмар! Нет, ты представляешь? Он читал нам лекцию про нахцереров! Вот скажи мне, какое мне дело до этой польской нежити, которая жрёт сама себя и никогда не вылезает из могилы? А когда я спросила, где мы будем бегать – на меня все так посмотрели…

– Бегать? – Теодор развернулся, говорить не видя собеседника ему было неудобно. – Зачем?

– Чтобы уворачиваться от проклятий и сглазов, разумеется! Как же без тренировок?

– Ты собираешься уворачиваться от заклинаний?

Их беседа привлекла внимание за обоими столами.

– Ты слышала? Барсучонок любит бегать! – нарочито громко прошептал Пьюси своей подружке.

– Она что, даже не слышала про Защитные чары?..

– А при Локомотор Мортисе она побежит на руках, да?..

– Да с чего ты вообще взял, что её уже учили?..

Эрин сжала челюсти. Глядя на её сжатые кулачки и красное лицо, захихикали даже за столом барсуков.

– Не существует щитов, способных остановить или отклонить Ар-ма-ду Ка-дав-ра, – последние два слова Элли произнесла громко и чётко разделяя слога. – От третьего Непростительного можно только увернуться.

– Похоже, в Древнем и Благородном Доме Преддек, – разошедшийся Драко поднялся на ноги и издевательски изобразил подобие поклона, – не знают, что правильно это проклятье звучит как Ава…

– СТУПЕФАЙ!!!

– ИНКАНЦЕРУС!!!

– ИИИИИИИИИИИИИ!!!

Оглушённый Малфой, вдобавок получивший в лоб чьим-то яблоком, слетел со скамьи. Спустя мгновенье, его оплели прилетевшие от гриффиндорского стола верёвки. В мгновенно затихшем Зале лишь продолжала тоненько визжать на одной ноте сидящая рядом с Эрин Лили Танн.

– Мисс Танн, что вы орёте? – издевательски-холодный голос Снейпа остановил девичий визг. – Если бы вы были целью этого… идиота… то кричать уже было бы поздно.

Три декана – профессор Спраут на завтраках бывала редко – убрали свои палочки.

– Благодарю, коллега, – Снейп поморщился, но отвесил Флитвику короткий поклон. – Похоже, стоит отписать Люциусу, что наследник Древнего и Благородного Рода Малфой не знает, как нужно упоминать Непростительные в разговоре…

– Не стоит, декан Снейп, – МакГонагалл потёрла виски. – Я сообщу Квиррелу, что… этот вопрос обязательно нужно рассматривать на первом занятии. Во избежание повторения ошибки мистера Малфоя. Полагаю, Альбус поддержит…

– Не сомневаюсь.

Деканы подошли к распростёршемуся на полу Драко. Префекты, плюнув на вроде как обязанность успокаивать своих товарищей, подтянулись к ним.

– Мистер Уизли… Мисс Киттлер… Позвольте… Приори Инкантатем…

Флитвик внимательно осмотрел протянутые ему палочки Эрин и Перси.

– Хорошая реакция, мистер Уизли! Хммм, Инканцерус… Но выбор не самый удачный, должен заметить. Расстояние большое, третье Непростительное будет быстрее, увы…

– Пять баллов, – не дождавшийся окончания вердикта Флитвика Снейп поморщился так, как будто съел целый лимон. – За хорошую реакцию. Больше не за что, префект.

Над столом красных раздался удивлённый гул.

– Мисс Киттлер! Флипендо? Ещё до первого курса?

– На этот раз хотя бы Хаффлпафф… – негромко пробормотала МакГонагалл.

– Пятнадцать баллов Хаффлпаффу, – барсуков Снейп награждал уже спокойнее. – За хорошую реакцию и за правильные действия.

Последние слова он произнёс, внимательно смотря на Перси Уизли.

– Энервейт! Фините Инкантатем! Мистер Малфой, сейчас вас осмотрит мадам Помфри – а после этого вы немедленно приходите в мой кабинет. Ваш отец будет в высшей степени недоволен. Подобную ошибку мог допустить магглорождённый, но не тот, кто вырос в мэноре!

Побледневший Драко молча последовал за деканом. Зал потихоньку начал оживать.

– Потрясающе, – негромко произнёс Теодор.

– Надеюсь, теперь Драко научится думать раньше, чем открывать рот. Отец точно объяснял ему, что и как нельзя произносить.

– А что нельзя произносить? – влезла успокоившаяся Лили, смущённая своим глупым визгом.

– Смертельное непростительное, – пояснил второкурснице мистер Нотт. – Поскольку от него нельзя защититься, сама попытка его произнести, обычно расценивается как покушение на убийство.

– То есть, не в том смысле, что за слова вас отправят в Азкабан, – добавила мисс Преддек, на сей раз всё-таки развернувшись к столу барсуков. – Но если вас в это время кто-то приложит другим проклятьем или сглазом… да хоть просто левитирующим камнем по голове – это будет считаться оправданным. Даже если приложат насмерть.

– Поэтому используются схожие слова. Мой отец обычно произносит «Бравада Кентавра», а в семье мисс Преддек, как я понял – «Армада Кадавра».

– Э-э-э… «Громада Манёвра»?

– Тоже подойдёт. Ну, или просто – третье Непростительное. А сходные слова используют больше на тренировках авроров, когда нужно аналогичное время произношения. Кстати, – Нотт довольно улыбнулся и понизил голос. – А вы знаете, кого имела в виду МакГонагалл, когда про Флипендо прошептала «На этот раз хотя бы к барсукам…»

– Конечно, – кивнула Эрин.

– Она же нас и учила. Будешь?

И, не отрывая глаз от разочарованного лица Теодора, мисс Преддек протянула ему большое зелёное яблоко.