Корнуолльские Ведьмочки и Аномальные Материалы

Глава 12. Специалисты по зельеварению

Кабинет Снейпа находился в одном из замковых подземелий. Тут было холодно – куда холоднее, чем в самом замке – и довольно страшно. Вдоль всех стен стояли стеклянные банки, в которых плавали заспиртованные животные.

Снейп тоже начал занятие с того, что открыл журнал и стал знакомиться с учениками, вслух зачитывая имена и фамилии. И, как, по слухам, профессор Флитвик, он остановился, дойдя до фамилии Поттер. Правда, реакция декана Слизерина была другой.

– О, да, – негромко произнес он, даже и не думая падать. – Гар-ри Пот-тер. Наша новая знаменитость.

Драко Малфой и его друзья Крэбб и Гойл захихикали, прикрыв лица ладонями – правда, почти сразу поперхнулись, стоило лишь профессору обратить на них свой ледяной взгляд. Попытка вернуть расположение декана мелким подхалимажем, очевидно, провалилась.

Закончив знакомство с учениками обоих Домов, Снейп обвел аудиторию внимательным взглядом. Его чёрные, как безлунная ночь, глаза были холодными и пустыми и почему-то напоминали провалы в подземельях Гринготтса.

– Вы здесь для того, чтобы изучить науку приготовления волшебных зелий и снадобий. Очень точную и тонкую науку, – начал он. Снейп говорил негромко, но ученики ловили каждое слово. Как и профессор МакГонагалл, Снейп обладал даром без каких-либо усилий контролировать класс. И, как и на уроках профессора МакГонагалл, после заткнувшегося Малфоя больше никто не отваживался шептаться или заниматься посторонними делами.

– Глупое махание волшебной палочкой к этой науке не имеет никакого отношения, и потому многие из вас с трудом поверят, что мой предмет является важной составляющей магической науки, – продолжил декан Слизерина. – Я не думаю, что вы в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла, источающего тончайшие запахи, или мягкую силу жидкостей, которые пробираются по венам человека, околдовывая его разум, порабощая его чувства. Да, я могу научить вас, как разлить по флаконам известность, как сварить триумф, как заткнуть пробкой даже саму смерть… Но всё это только при условии, что вы хоть чем-то отличаетесь от того стада болванов, которое обычно приходит на мои уроки.

После этой короткой речи царившая в курсе тишина стала абсолютной. Если бы не Преддеки, душа Теодора бы точно сейчас ушла в пятки. Впрочем, спокойствие, с которым Элли смотрела на преподавателя, передавалось и Нотту.

Сидящая на ряд ближе к кафедре Гермиона Грэйнджер нетерпеливо заёрзала на стуле – судя по всему, заучке не терпелось доказать, что уж её никак нельзя отнести к стаду болванов.

– Поттер! – неожиданно произнес профессор. – Что получится, если я смешаю измельченный корень асфоделя с настойкой полыни?

«Измельченный корень чего с настойкой чего?» – почти явно проступило на лбу ученика.

Рука Грейнджер взметнулась в воздух.

– Я не знаю, сэр, – ответил Гарри.

По лицу Снейпа проскочила тень презрения.

– Так, так… Очевидно, известность – это далеко не всё! Но давайте попробуем ещё раз, Поттер. Если я попрошу вас принести мне безоаровый камень, где вы будете его искать?

Гермиона продолжала тянуть руку, с трудом удерживаясь от того, чтобы не вскочить с места. Поттер же, похоже, абсолютно не представлял, что такое безоаровый камень.

Элли еле слышно фыркнула.

– Я не знаю, сэр, – ожидаемо ответил Поттер.

– Похоже, вам и в голову не пришло почитать учебники, прежде чем приехать в школу, так, Поттер?!

Снейп продолжал игнорировать дрожащую от волнения руку Гермионы.

– Хорошо, Поттер, а в чем разница между волчьей отравой и клобуком монаха?

Элли задумалась. Похоже, в этом она уже не была уверена. Теодор и сам не знал ответа на последний вопрос, но как минимум второй-то был очевидным даже для него, летом посмотревшего учебник мельком.

Хотя, если честно, исключительно по настоянию отца.

Грейнджер, как будто ей в попу воткнули иглу, вскочила, вытягивая руку к потолку.

– Я не знаю, – тихо произнес Гарри. – Но мне кажется, что Гермиона это точно знает, почему бы вам не спросить её?

Послышался смех. Гриффиндорцам, похоже, этот ответ показался весьма остроумным.

У декана Слизерина, очевидно, было другое мнение.

– Запомните, Поттер: из корня асфоделя и полыни приготавливают усыпляющее зелье, настолько сильное, что его называют напитком живой смерти. Безоар – это камень, который извлекают из желудка козы и который является противоядием от большинства ядов. А волчья отрава и клобук монаха – это одно и то же растение, также известное как аконит. Поняли? Так, все записывайте то, что я сказал!

Все поспешно схватились за перья и зашуршали пергаментом. Правда, насколько подсмотрел Тео, вместо дословного копирования слов профессора, Элли записала «Глоссарий синонимов реагентов, по частоте упоминания, найти или составить».

Снейп же повернулся к растеряно стоящей гриффиндорке.

– Итак, мисс Грейнджер, мистер Пот-тер указал, что Вы хотели ответить на все мои вопросы. Я правильно понимаю, что это так?

– Да, профессор, – выпалила она.

– И вы полагаете, что вызубрив от нечего делать учебник, вы хоть сколь нибудь поняли суть зельеварения? Что праздное любопытство хоть что-то вам дало? Что вы хоть чем-то отличаетесь от остальных болванов с Гриффиндора? – последнюю фразу декан Слизерина почти прошипел, нависнув над девочкой.

В аудитории повисла тишина, которую можно было бы назвать зловещей.

– Но? – Снейп развернулся настолько резко, что полы его мантии хлестнули по соседним столам, и решительным шагом направился к кафедре. – Что если я ошибаюсь? Вдруг среди нас та, перед чьими способностями померкнет талант самого Фламеля? Мастер зельеварения, перед которым мне и самому стоит склониться и смиренно просить принять в ученики?

Аудитория замерла. Ни слизеринцы, ни гриффиндорцы пока ещё не понимали смысла выступления профессора.

– Это очень просто проверить. – Снейп резко вернулся к своей обычной манере разговора. Декан потянулся к одной из полок. – Асфодель. Полынь. Пожалуйста, мисс Грейнджер. Продемонстрируйте нам свои знания. Я жду от Вас напиток живой смерти.

Красная, как свёкла, Гермиона упёрлась кончиками пальцев в крышку своего стола.

– Я… Я никогда ещё не пробовала варить зелья, профессор… – тихо ответила она севшим голосом.

– У Вас есть котёл, и я уверен, что его будет достаточно для изготовления этого напитка, мисс Грейнджер. Ведь Вы только что хотели поделиться со всеми нами своими глубокими знаниями по зельеварению, не так ли?

– Да, но…

– Искусство зельеварения, в отличие от маггловедения, или прочих… предметов, – в слово «предметы» профессор вложил столько презрения, что его хватило бы на всю программу первых двух курсов разом. – Искусство зельеварения подразумевает результат, а не бездумную зубрёжку, которую могут освоить даже великаны или тролли. Если захотят. Прошу, мисс Грейнджер! Здесь, на кафедре, чтобы все наблюдали. Может быть, даже учились…

Гермиона, как-то осунувшись, потащила свой котёл на кафедру. Со стороны слизеринцев донеслись сдавленные смешки.

– Тишина в аудитории! – рявкнул Снейп. – Каждый, кто будет мешать мисс Грейнджер демонстрировать своё… искусство… – тут профессор позволил себе ухмыльнуться. – Повторяю для болванов – каждый мешающий будет неделю чистить котлы в лабораториях по два часа после занятий. Финнеган, Малфой, Булстроуд, Поттер, Паркинсон – вам понятно?

Ученики вразнобой подтвердили что, да, всё предельно ясно. Нотт было ухмыльнулся, глядя на вытянувшееся лицо Драко, но мгновенно принял предельно сосредоточенный вид, натолкнувшись на ледяной взгляд Снейпа, не суливший ничего хорошего уже и Теодору.

Следующие полчаса ученики следили за манипуляциями Грейнджер. Кто-то делал пометки в своих пергаментах, кто-то втихую болел за успех (или наоборот, за неудачу) ученицы Гриффиндора. Кто-то просто уставился в одну точку, справедливо опасаясь гнева декана Слизерина.

– Полагаю, лучше уже не будет, – скривив губы, прокомментировал Снейп попытки Гермионы выловить серебряной алхимической ложкой катализатор. – Напиток живой смерти, мисс Грейнджер, не подразумевает зрительную атрофию, даже если принявший Ваше зелье сможет каким-то чудом проснуться.

Живая ртуть, будто подтверждая своё название, рассыпалась в колбе сотнями блестящих капель, будто бы специально уворачивающихся от ложки. Тонуть при этом металл тоже категорически отказывался.

– П-простите… – Тео показалось, что глаза гриффиндорки подозрительно заблестели.

– Я бы сказал, что это варево заслуживает оценки «Отвратительно». И то, только потому, что первые две минуты у меня были основания думать, что Вы всё делаете правильно.

– Это несправедливо! – Поттер поднялся со своего места. – Спрашивать такое на первом же уроке! Вы даже не прочли ни одной лекции…

– Не нарывайся! – яростным шёпотом попытался одёрнуть его сидевший рядом Уизли.

Снейп его как будто не заметил.

– Кто-то ещё может сварить живую смерть? – негромко спросил профессор.

Аудитория дружно ахнула, когда Элли Преддек молча подняла руку.

– Мисс Преддек, – голос Снейпа был даже слишком ровным. – Прошу за кафедру.

Элли поднялась и аккуратно вышла в проход.

– Мисс Гринграсс, помогите мне, будьте любезны. Нужно поставить котёл на кафедру…

Дафна изумлённо вытаращилась на преподавателя. Тот кивнул.

– Но ведь когда Гермиона… – на этот раз вскочил Шимус.

– Сядьте, мистер Финниган. Мисс Грейнджер, я запрещал Вам звать кого-то в ассистенты?

– Нет… – прошептала та, снимая свой котёл.

– То, что Вы не просили помощи, когда вдруг справедливо усомнились в своих возможностях – это отнюдь не гордость, это очевидная глупость. А идиотов, запомните, мисс Грейнджер, нельзя пускать к котлу зельевара ближе, чем на сто футов!

Дафна водрузила котёл, пока Элли внимательно осматривала полки, отбирая реагенты. Первые несколько минут слизеринки в точности повторяли действия Гермионы, пусть и медленнее. На сей раз к кафедре было приковано внимание всех без исключения учеников. Даже Гермиона, явно сдерживая слёзы, царапала по листу пером, записывая порядок действий.

Однако, в отличие от Грейнджер, мисс Преддек проигнорировала полынную настойку, со словами «Лунная роса, семь жидких унций» достав из шкафа с реагентами бледно-розовый фиал. Перья заскрипели активнее. Затем наступила очередь также отсутствовавшей в рецепте гриффиндорки толчёной рябиновой коры. А когда очередь дошла до живой ртути, казалось, перестали дышать даже оставленные за дверью фамильяры[11].

– Живая ртуть, двенадцать жидких драхм, – прокомментировала Элли, наблюдая как Дафна осторожно добавляет в котёл плавучий металл. – Подготовить мерную колбу. Не меньше горсти шариков полированной базальтовой лавы…

Преддек достала с нижней полки деревянную запылённую шкатулку и тщательно протёрла её рукавом.

– Промывать? – спросила она у Снейпа.

– Обычно да, но эти уже очищенные, – кивнул тот. – Всем обратить внимание! За отсутствие этого вопроса на экзамене для ингредиентов, которые должны быть специальным образом подготовлены, оценка понижается. Даже если вы уверены, что подготовку они уже прошли!

– Засыпать в колбу, – явно не уверенная в точном количестве ингредиента, содержащегося в положенной «горсти», Преддек насыпала в колбу чёрных лавовых шариков до половины. – Закипает?

Гринграсс молчала и кивнула лишь спустя пару минут.

– Перелить в колбу… – на сей раз, котёл переворачивали они обе. – Дать отстояться. Так, мне нужна сеточка…

Через пять минут Элли осторожно собрала всплывшую лаву золотой сеткой на длинной ручке и переложила её в отдельную каменную миску. Ртути в колбе видно не было.

Северус Снейп внимательно изучил зелье на просвет.

– При сдаче СОВ это было бы «Удовлетворительно», – наконец, вынес он вердикт. – Недобор катализатора, он рассчитывается по текущему полному объёму ингредиентов, а не по первоначальному количеству воды. Слишком много лавы, это уменьшает выход готового зелья. Но требуемый эффект в целом достигнут… Что ж, мисс Преддек, сегодня Вы можете немного погордиться собой. С точки зрения идиотов из Министерства Вы уже вроде как знаете мой предмет. Но напомню, что для поступления на углубленный курс зельеварения, для последующей сдачи ЖАБА, нужно получить как минимум «Выше ожидаемого».

Девочки синхронно кивнули.

– Можете сесть. Котёл пока оставьте.

Дождавшись, пока слизеринки займут свои места, Снейп оглядел всех находящихся в аудитории учеников и продолжил.

– Подведём итог. Вместо того, чтобы прочитать вам вводную лекцию, как справедливо заметил мистер Поттер, крайне необходимую – по инициативе того же мистера Поттера мы все наблюдали за успешными и не очень любительскими опытами несостоявшихся (возможно лишь пока!) юных зельеваров. Это означает, что первые две лекции, страницы учебника с шестой по пятьдесят третью – вы все самостоятельно перепишете и будете готовы показать мне на следующем занятии. И под показать я имею в виду не ваши каракули, а тот опыт, который они должны описывать.

Декан Слизерина довольно улыбнулся краем губ.

– За неспособность подтвердить свои претензии на знание зельеварения с Дома Гриффиндор я снимаю десять баллов. Надеюсь, это научит Вас соотносить свои реальные таланты с действительностью, мисс Грейнджер.

Красная половина аудитории неодобрительно загудела.

– Вопросы и претензии направляются мистеру Поттеру, указавшему именно на Вас, мисс Грейнджер. Именно он предложил провести столь глупое… состязание.

Слизеринцы засмеялись. Особенно зашёлся Драко, даже захрюкавший от веселья.

– Базальтовая лава, хотя, по сути, является простым камнем, втягивает живую ртуть. Точнее, сама ртуть втягивается в неё. Если Вы используете катализатор, то стоит задуматься, как его убирать – задуматься до того, как он попадёт в котёл. Всем записать и запомнить.

Гермиона молча, сжав губы, добавила пару предложений в свой пергамент.

– Показанный мисс Преддек результат, который большинство таких болванов, как присутствующие в этой аудитории, могут повторить лишь на пятом курсе, приносит Дому Слизерин десять баллов. Три из них можете отнести на счёт помогавшей ей мисс Гринграсс. Тем не менее, – он внимательно посмотрел на Дафну, – я надеюсь, что к концу первого курса Вы и самостоятельно сможете изготовить несколько зелий.

Дафна закивала.

– Я постараюсь, декан Снейп!

– Занятие на сегодня окончено. Хотя, – профессор поднял руку, – мистер Поттер. Вы так ловко подставили другого ученика, и теперь делаете вид, что Гриффиндор потерял баллы вовсе не из-за вас. Полагаю, на распределении Шляпа долго советовала Вам поступить в Слизерин. Тем не менее, будет справедливо, если котёл мисс Преддек и, тем более, котёл мисс Грейнджер сейчас будете чистить именно вы.

Ученики потянулись на выход, кучкуясь по своим Домам. Уже на выходе, Теодор заметил, что Элли подошла к по-прежнему одиноко сидящей за столом Гермионе и внимательно на неё смотрит. Как оказалось, Финниган тоже это заметил и поспешил к одногруппнице – так, на всякий случай.

Гриффиндорка подняла на них полные слёз глаза. Казалось, ещё немного, и она заревёт в голос.

– Если вас это поддержит, мисс Грейнджер, – вежливо-нейтрально произнесла Преддек, – и если от этого станет легче – я не думаю, чтобы хоть кто-то из ваших товарищей сейчас бы сдал эту работу выше «Тролля».

– Ну да, я вообще бы даже не знал, как начать, – Шимус согласился с ней, пусть и несколько удивлённо.

Гермиона сглотнула, ещё сильнее сжав губы и быстро несколько раз кивнула.

– Мистер Финниган, мисс Грейнджер, – Элли протянула свой пергамент с пером подоспевшей Паски и кивнула гриффиндорцам. – Хорошего дня.

Они с Ноттом направились в гостиную Слизерина. Судя по всему, сегодня первокурсников ждали поздравления по поводу первых принесённых Дому баллов.

Вечером, в Большом зале, Эрин Киттлер сидела насупленной, несмотря на явно благожелательное отношение к ней остальных барсуков. Мисс Преддек это показалось странным, особенно с учётом утреннего дебюта – Эрин принесла Хаффлпаффу в полтора раза больше баллов, чем Элли Слизерину.

Ближе к концу ужина, когда большинство студентов рассосалось по своим гостиным или отработкам, Элли и Теодор, не сговариваясь, направились к мрачно скучающей Эрин. Задержавшиеся за столом Гольдштейн, Хопкинс и Боунс проводили слизеринцев полными подозрений взглядами.

– Добрый вечер! – улыбнулась мисс Преддек, аккуратно усаживаясь за стол неподалёку от подруги. – Не возражаешь?

– Добрый, – пробурчала Эрин. Довольно невежливо. – Не возражаю.

– Твоё настроение говорит мне о том, что уроки прошли не очень хорошо. Что-то случилось?

– Выпендрилась у Снейпа на зельеварении…

– Профессора Снейпа, – поправил девочку задержавшийся с однокурсницей мистер Нотт.

Мисс Киттлер лишь фыркнула.

– А как именно, если не секрет?

– Можешь спросить у своего декана!

Элли вздохнула.

– Если ты не хочешь рассказывать, то я не буду вызнавать. Такое нежелание означает, что произошедшее было весьма для тебя неприятно.

– Но тебе же любопытно?

– Очень, – кивнула мисс Преддек. – Но не настолько, чтобы…

– А, неважно, – Эрин махнула рукой и, против воли, улыбнулась. – Просто попытка приготовить Животворное снадобье.

– И?.. – заинтересовался Теодор.

– Рецепт из учебника слишком скучный, он бы не очень понравился профессору. Тогда решила, что лучше уравновесить вытяжку сока алихоции не английской мятой, а водяной. Ну, стебель у неё не полый, там сердцевина, а она лучше компенсирует. Но её было мало, и я использовала весь стебель, ну там луб, камбий…

– Дайте я угадаю! – подошедшая профессор Спраут присела напротив первокурсников. – Ты не сняла кожицу?

Мисс Киттлер вздохнула. У неё почти получилось не шмыгнуть.

– Откуда вы знаете?

– Эту ошибку совершают юные зельевары, стремящиеся убежать далеко вперёд программы. Правда, насколько я знаю, обычно это происходит курсе на третьем или четвёртом, – декан Хаффлпаффа задумалась. – И мне кажется, что Северус специально держит в банке недостаточное количество водяной мяты, провоцируя студентов выбрать неправильный путь. Весьма низко с его стороны!

– А в чём ошибка? – поинтересовался Теодор. Он опасался, что рассуждения профессора Спраут уйдут в не самую приятную для слизеринцев сторону.

– У водяной мяты на кожице множество волосков. Они нейтральны относительно гиеновой вытяжки, и в обычном справочнике не упоминаются, только в расширенном. Но в сочетании с экстрактом из верхних облиственных частей побегов полыни они образуют особое эфирное масло, его ещё называют полынной летучкой, который усиливает всасывание в желудке гемолимфы брюховёрток. Точнее, её органической части.

– И в итоге, зелье проникает в организм неравномерно! – догадался мистер Нотт.

– Конечно! Два… нет, три балла Слизерину, пожалуй.

– А в гемолимфе не могут не присутствовать следы брюховёрткового яда, разумеется! – буркнула Эрин. – Поэтому у меня закружилась голова и… всё остальное. Остальное случилось поэтому, вот!

– Как ты поняла?

– Я читала «Жизнь насекомых» Фабра.

– Великолепно! Три балла уже мисс Киттлер! Кстати, ты не могла бы привезти мне эту книгу, я о ней не слышала? В итоге небольшая доля яда, которая в обычном Животворном снадобье была бы нейтрализована общеукрепляющими и бодрящими веществами, в твоём случае подействовала до них!

– А затем, полагаю, потерявшая ориентацию в пространстве, но весьма энергично настроенная левитирующая ученица произвела в лаборатории некоторый переполох… – предположила мисс Преддек.

– Я снесла три котла и заехала близняшке Патил коленкой по голове, пока меня не поймали Меган и Сьюзен. А Снейп, будто издеваясь, сказал, что за такое выступление мне положена дюжина баллов. Причём десять – «за лучшее наглядное исполнение роли Самоуверенного Экспериментатора»!

– Но профессор всё же не называл тебя тупой или болванихой?

– А ему и так хва…

– Милая моя, – мягко, но решительно прервала её профессор Спраут. – Мне не всегда нравятся методы декана Снейпа, но мисс Преддек права. Насколько я понимаю твоего учителя зельеварения, он был очень доволен твоим результатом. Нет-нет-нет, именно что доволен. Вы ещё только учитесь, и находитесь в самом начале своего пути, который будет заполнен ошибками самое меньше наполовину. Но есть ошибки, которые допускают глупцы – а есть те, которые совершают лишь самые способные ученики.

– Правда?

– Конечно! Вспоминая Северуса в бытность его студентом… Зелье, сделанное по учебнику, он бы не оценил.

– А… А если бы я сняла со стеблей кожицу?

– Он бы заподозрил, что кто-то выпил оборотного зелья и принял твой облик. Есть вещи, которые целиком не могут знать даже самые умные и начитанные дети. Так, а теперь давайте всё-таки по гостиным, ужин закончился полчаса назад!

– А у вас как день прошёл? – поинтересовалась изрядно повеселевшая Эрин, когда дети спустились в подземелье. – Чего интересного было?

– Я пыталась сделать Живую Смерть, – призналась Элли. – Получилось не очень, переборщила с катализатором, неправильно рассчитала выделение сока из бобов… но замена полыни на лунную росу и кору рябины сработала!

– А Грейнджер с Гриффиндора опозорилась, хотя первой лезла, – подмигнул хаффлпаффке Тео.

– Вот, она мне сразу не понравилась, выскочка и заучка! Так грифам и надо!

– А представляешь, если бы её Шляпа к нам распределила?

Эрин ухмыльнулась и произнесла какую-то фразу на гэльском, после которой уши мисс Преддек вдруг покраснели.

– Прошу прощения?..

– Если отбросить неуместные скабрезности… – задумалась Элли, – мисс Киттлер полагает, что происхождение мисс Грейнджер вызвало бы… проблемы. И не только у неё – нам с ней пришлось бы общаться.

– Слава Мерлину, что страдать придётся грифам, – подытожил мистер Нотт.