Королевская охота

Глава 6 Затишье

Утром мы благополучно вернулись на «Тиру» вместе с продежурившими в сарае всю ночь матросами, оставив только смышлёного Койпера, который деловито объяснил товарищам, принявшим новую смену, чем они будут заниматься. Поднявшись на борт, я первым делом нашёл Тью и позвал его к себе в каюту.

— Собирайся, поедешь к донне Асунте, — сказал я, переодеваясь. — Скажешь ей, что комната для важного гостя должна быть готова к послезавтрашнему вечеру. Пусть всех ненадёжных слуг уберёт из дому. Понял?

— Так точно, командор. А как я туда доберусь?

— Найди бездельника Данеля, пусть отвезёт и вернёт обратно. Ему заплачено за все дни. Начнёт свой нрав показывать, разрешаю ножичком пощекотать и напомнить о договоре, — я скинул рубашку, оставшись в одних подштанниках. — Виконт на корабле?

— Дрыхнет, — сморщил нос Тью. — Разбудить его?

— Сам разбужу, — решил я. — Возьми из кошеля немного мелких монет. Мало ли, вдруг пригодятся. Только нигде не задерживайся. Чтобы до заката был на борту. Ясно?

— Так точно, командор, — вскинулся парень.

— Только шейный платок сними, — почему-то я вспомнил вчерашний инцидент с молодыми дворянами. — Слишком заметен. Снимай, снимай. А то сине-белый цвет с некоторых пор не нравится местным сеньорам.

Тью удивился подобному объяснению, но перечить не стал. Стянул платок, аккуратно ссыпал монеты в кошель и нацепил его на пояс, запахнулся полами сюртука. Я проводил его до штормтрапа, по которому он ловко спустился в шлюпку, болтающуюся у борта. Пегий решил, что постоянно поднимать и спускать её на воду никаких сил не хватит, а для перевозки людей на берег и обратно на «Тиру» была создана команда гребцов, менявшихся после каждого рейса. Махнув на прощание своему денщику, я пошёл искать виконта. К моему облегчению он уже проснулся и сидел на кровати, спустив босые ноги на пол.

— Дружище, мне нужна твоя помощь, — обратился я к Ниму, почуяв винный запах. Видать, крепко вчера приложился, по лицу видно, как мучается. Осуждать виконта в моих планах не было. Он не состоял в команде, и находился рядом только по своему желанию. Но его пронырливость и связи, пусть не такие серьёзные, но всё же помогавшие нам в разработке предстоящей операции, сейчас нужны как никогда.

— Конечно, только скажи, что надо сделать, — хрипло пробормотал Агосто, и я налив в кружку воды из кувшина, подал ему. — О, спасибо! Извини, что в таком состоянии. Так славно провёл время в борделе, но слегка перебрал с вином.

— Надеюсь, кошелёк не спёрли? — усмехнулся я.

— Нет, при мне, правда, почти пустой, — хохотнул Ним. — Всего две «короны» осталось, зато девочки всю мелкую монету выгребли. Ох, и жаркие они здесь! Что надо сделать?

— Найти своего приятеля Модвена и попросить его передать «племяннице» записку. Или самому проникнуть внутрь.

— Нет, не получится, — мотнул головой виконт, и пошатываясь, подошёл к столу. Схватил кувшин и стал жадно пить, не обращая внимания на льющуюся на сорочку воду. Икнул, с шумом поставил кувшин на место. — Там что-то непонятное и удивительное происходит. Девочки нашептали мне, что такое впервые. Раньше просителей пропускали во дворец без всяких проблем по назначенным для этого дням. Проверяли, конечно, на входе, несёшь ли оружие, а потом спокойно идёшь в зал прошений. Не всегда, конечно, Тенгроуз самолично решал проблемы горожан, для этого у него были советники, имевшие право казнить или миловать. А теперь вообще никого не пускают, только по каким-то особым жетонам.

— Что за жетоны? — я навострил уши.

— Не знаю, — пожал плечами виконт и вернулся к кровати. — Шлюхи ничего внятного не сказали. Но и так ясно, что эти жетоны играют роль какого-то пароля. Получить его у нас не получится, слишком мало времени осталось. Сам же говоришь, надо бежать отсюда как можно быстрее.

— Понятно. А когда запретили горожанам приходить с прошениями?

— Где-то около двух месяцев, — подумав, ответил Ним. — Да, так они и сказали. Зато теперь герцог посылает своих советников в ратушу, где и принимают жителей Фариса.

— Так-так, — я простучал пальцами по крышке стола. — Очень интересно. Сразу возникает вопрос: а с чего вдруг?

— И я о том же подумал, когда услышал, — виконт, кажется, пришёл в себя и стал одеваться. — Сам понимаешь, задавать такие опасные вопросы в борделе я остерёгся.

— Правильно сделал, — я одобрительно кивнул. — В таких местах обязательно есть шептуны, которые передают все разговоры с клиентами наверх, службе безопасности герцога.

— Службе безопасности? — переспросил Ним, наморщив лоб.

— Ну да, людям, которые призваны охранять милорда и порядок в городе.

— А, понял! Эрмандада. Так здесь называют организацию, следящую за общественным порядком в городах, а заодно и шпионящую за гражданами, если они представляют какую-нибудь угрозу высшим чинам.

— Надо же, всё-таки она существует, — хмыкнул я. — Эрмандада, значит. Так вот, подозреваю, что все таверны, гостиницы, бордели и прочие людные места напичканы агентами этой Эрмандады как матрас самой дрянной ночлежки клопами.

— Записка для Тюленя? — поинтересовался виконт.

— Да. Нужно, чтобы она сегодня же попала в его руки.

— Конечно, я попрошу Модвена помочь, но не даю гарантию, что он добросовестно отнесётся к просьбе.

— Ты ему не доверяешь?

— Игнат, в этом городе я вообще никому не доверяю, но сам же видишь, нет у нас иного выбора.

— Заплати ему две кроны, — я положил монеты на стол. — Люди с непонятной репутацией охотно продаются тому, кто им платит. Значит, мы купим его услугу. Если он вздумает играть на две стороны и сдаст Тюленя герцогу, я отрежу ему голову.

— Лучше ему об этом не говорить, — хмыкнул виконт, натягивая сапоги. — Именно тогда Модвен сразу побежит к Тенгроузу.

— А я и не прошу передавать эти слова твоему приятелю. Но ты можешь завуалировать моё предупреждения.

Ним Агосто рассмеялся и заверил меня, что попробует донести эту мысль до Модвена, но подозревает, что придётся принять вызов на дуэль. Под горячим солнцем Фариса кровь кипит и быстрее бежит по венам, не давая разуму принять верное решение. Зато рука сразу хватается за рукоять шпаги или кинжала.

Я пожелал виконту провести день без дуэлей, так как его способности потребуются уже завтра. Ним сел в шлюпку и помахал шляпой. Гребцы, едва успевшие отдохнуть после рейса, вновь поплевали на ладони и взялись за вёсла.

— Командор, не составишь компанию? — раздался голос Пегого с капитанского мостика. — Хочу показать кое-что интересное.

Я поднялся наверх и взял протянутую мне подзорную трубу.

— Посмотри на причалы, — сказал капитан «Тиры». — Видишь там разгуливающих юнцов разодетых как птички-пестрянки? Такие же надутые, пёрышки блестят, важно ступают, как в поисках самки.

— Вижу, — улыбнулся я, вглядываясь в компанию из шести человек, бродящую вдоль берега и мешавшую грузчикам выполнять свою работу. Улыбка улетучилась, когда я узнал в одном из них обладателя бородки-эспаньолки, а в другом — нахального молодого парня. Это были те самые дворяне, с которыми нам довелось вчера столкнуться. И появились они здесь не случайно. Явно хотят встретиться с теми, кто вчера им позорно накостылял, даже не прибегая к оружию.

— Можешь что-нибудь сказать? Когда твой мальчишка-слуга выскочил из шлюпки и помчался куда-то, к парням подошли эти птенчики и стали о чём-то расспрашивать. А теперь смотри, что будет дальше.

Шлюпка причалила к старому пирсу и туда сразу же устремилась компания сеньоров. Понятно, что они увидели матросов со знакомыми шейными платками и решили удостовериться, кого в этот раз принесло на берег. Виконт Агосто остановился и о чём-то сказал молодым людям. Те почтительно приподняли шляпы и пропустили Нима, а сами бросились к шлюпке, стали махать руками, а гребцы в ответ грозить вёслами.

— Что там происходит? — Пегому было не до веселья. Скандалить с дворянами не входило в наши планы.

— Ищут нас, — ответил я, отрываясь от трубы. — Вчера наткнулись на этих идиотов. Предлагали им мирно разойтись, но им что-то не понравилось, стали задираться. Пришлось проучить наглецов.

— Ага, понял, — ухмыльнулся шкипер и почесал бородку. — Откуда они знают, кого спрашивать про вас?

— Шейные платки есть у всего экипажа, — пояснил я. — А мы вчера были в таких же. Но я не думал, что сеньоры такие мстительные.

Когда шлюпка вернулась к «Тире», Пегий перегнулся через борт и рявкнул:

— Фредо! Живо ко мне!

— Есть, капитан! — жилистый гребец, блестя чисто выбритой головой, ловко взлетел по штормтрапу наверх и бросился на капитанский мостик. Увидев меня, тут же вытащил из-за пазухи парусиновую шляпу и напялил на себя. Кое-какой порядок и дисциплину я совместно с Пегим всё-таки навел на борту, потому что теперь «Тира» была не пиратской посудиной, а принадлежала славному аристократическому роду.

— Кто те люди, которые дважды к вам подходили у пирса? — поинтересовался я у Фредо.

— Какие-то сеньоры спрашивали, с какого мы корабля, — пожал плечами матрос. — Они искали моряков, которые их ограбили вчера и чуть не убили. Говорят, что они были в таких же шейных платках.

Фредо прикоснулся к своему. Я засмеялся. Вот же шустрые ребята, сообразили, как найти нас, чтобы не возникло подозрений. Знают, что моряки за своих горой стоят, даже если те совершили какое-то преступление. Поэтому и выдумали историю с ограблением.

— Надо же, чуть не убили? Вооружённых шпагами людей, умеющих ими пользоваться? Да ещё ограбили? Ну и что вы им сказали?

— Так это… не знаем таковых, — почесал блестящую на солнце лысину, ответил гребец. — Мы тоже посмеялись. Как это — ограбить высокородных? На нашем корабле нет места грабителям.

Пегий захохотал, похлопывая ладонями по перилам.

— Надеюсь, вам хватило ума не говорить, откуда вы? — я напрягся. Не хватало ещё, чтобы идиоты-сеньоры раздули скандал накануне атаки на дворец.

— Сказали, что не их дело, — обрадовал меня Фредо. — Господа шибко рассердились и грозились устроить проверку всех экипажей кораблей, стоящих в гавани. Тем более, они же могли видеть, куда мы плывём.

— Ну, это вряд ли, — ухмыльнулся Пегий. — Кишка у них тонка устроить тотальный обыск. Для него нужно веское основание. И что они будут говорить герцогу? Что им морды набили и деньги отобрали? Да их так опозорят, что останется навесить на грудь камень и утопиться. Тьфу!

— Разумеется, всё верно, — озабоченно пробормотал я, снова приникнув к трубе. Чёртовы сеньоры продолжали шарахаться по порту, но уже не так рьяно. Устали. — Но меня беспокоит, что вахта на складе останется без обеда. Надо бы как-то незаметно туда вестовых послать.

— Так я могу, — с готовностью сказал Фредо. — Причалим шлюпку подальше от старого пирса. Там есть старые сараи, где раньше лодки хранились. Они уже сгнили наполовину и кустами заросли. Прошмыгнём незаметно.

— Давай, действуй, — одобрил я план, и когда гребец ловко скатился вниз, я с щелчком сложил трубу и отдал её Пегому.

— Что будем делать с этой компанией? — шкипер видел, насколько меня озаботила возникшая проблема, и тоже насупился. — Этак они нам всё веселье испортят.

— Придётся самому с ними поговорить, — решил я. — А для этого устроим небольшой карнавал.

Тью нашёл кучера за углом самого большого в порту пакгауза, уютно устроившегося в тенёчке, отбрасываемом каменной стеной. Лошадка с надетой на морду торбой хрупала овсом, изредка взмахом хвоста отгоняя назойливых мух. Увернувшись от прогрохотавшей мимо него телеги, Тью подскочил к похрапывающему мужику и стукнул кулаком по облучку фаэтона.

— Просыпайся, ленивая задница! — воскликнул парень. — Тебе платят не за сны, а за работу!

— Ты хто? — спросонья не понял Данель и размахнулся, чтобы ударить плетью наглеца, но тот отскочил в сторону и угрожающе схватился за рукоять ножа, отбросив полу куртки. — А, щенок на побегушках! Чего надо?

Тью хотел обидеться и как следует проучить ленивого дядьку, но вспомнил наставления командора, которые он каждое утро давал штурмовикам и матросам, выстроив их вдоль борта: никаких конфликтов с местными, даже если очень хочется ответить на вздорные или обидные слова. Чем меньше на них будут обращать внимание фарисцы, тем больше шансов выполнить очень важное задание, данное самим королём.

— Нужно съездить на Жемчужную улицу, — переборол себя Тью. — К донне Асунте. Хозяин послал.

— Так бы сразу и сказал, — проворчал возница и соскочил на землю чтобы снять торбу с лошади. — А то перья вспушил перед старшим. Хозяин-то твой человек благородный, вежливый, а ты позоришь его. И не хватайся за нож, если нет нужды. Здеся тоже ухарей хватает, резче тебя будут. Кишки враз выпустят.

Ворча под нос правильные, в общем-то, наставления, Данель вернулся на облучок и посмотрел, на месте ли наглый щенок, и удовлетворённо кивнув, чмокнул губами. Лошадь мотнула головой и бодро побежала по широкой дороге между бесконечными складами и деревянными сараями. Тью чувствовал, как краснеют его щёки. Он и в самом деле позорил своим поведением командора. Эрл Игнат всегда, сколько его знал Тью, вёл разговор с незнакомыми людьми не как грубый кондотьер или бандит, а проявляя вежливость и терпение. Проверял, что за человек перед ним, можно ли вести с таким дело или сразу прекратить отношения. И правда, надо соответствовать хозяину. Командор приблизил его к себе не как слугу, а как бойца штурмового отряда, пусть и в качестве денщика. Это ведь тоже почётная обязанность, как ему сказал однажды дон Ардио. А такой человек как командор Игнат Сирота не должен отвлекаться на мелочи вроде глажки рубашек, чистки верхней одежды и сапог. Ну да, это работа слуги, как не крути. Но никто из штурмовиков не смеялся за спиной Тью, а командор даже учит его обращаться с оружием, не жалеет для этого времени.

Постепенно успокоившись и решив для себя, что будет ещё усерднее познавать премудрости, которые даёт хозяин, он стал вертеть головой по сторонам. Из всех городов, которые Тью удалось повидать за последнее время, не считая захолустного родного Акаписа, Фарис был самым красивым. Его извилистые улочки, белые дома и особняки, разноголосые площади и рынки, толпы народа, в которых мелькали стройные фигурки южных красавиц, невероятные запахи специй, жареного мяса и рыбы, от которых приходилось глотать обильную слюну — всё это вызывало у молодого человека необъяснимый восторг. Он благодарил всех богов и даже Единого, что судьба привела его к господину Сироте, а то так бы и сгнил в ремесленных цехах за выделкой кожи или испортил зрение за пошивом башмаков. Вариантов прожить унылую жизнь было предостаточно. Зато теперь, как сказал командор, «у тебя будет столько опасных приключений, хоть жопой ешь». Ну и что? Пусть даже и так! Вон, ни один из штурмовиков не жалеет, что служит эрлу Игнату. К ним в отряд уже просятся люди, слухи о кондотте господина Сироты расползаются по всем приречным городам. В Скайдре и вовсе продыху нет. Тью слышал, как хозяин, Леон и Михель обсуждали возможность пополнения кондотты, но боялись, что из-за количества упадёт качество подготовки. Поэтому следовало сначала разработать «методику тренировочного процесса». Тью ничего не понял из сказанного, но сообразил, что скоро в Акаписе появится большой лагерь для рекрутов.

Пока фаэтон неторопливо катился по улочкам, мысли Тью перескочили на другое. Ему очень не нравилось своё имя, но штурмовики говорили, что получить «позывной» можно только пройдя рекрутский отбор. Это как награда, дающаяся бойцу за определённые заслуги. Тью тоже хотел стать штурмовиком, но командор почему-то до сих пор называет его тем именем, что дала мать. Тью! Что за имечко! Точно, как будто беззаботные птички на ветках посвистывают! Обидно!

Данель уже привычно доехал до знакомой виллы сеньоры Эскобето и остановил фаэтон.

— Тебя ждать? — спросил он Тью, соскочившего на землю.

— Конечно! Не пешком же мне обратно идти! — возмутился парень и подёргал калитку, которая оказалась, как всегда, закрытой. Яростно залаял пёс, выскочивший из своей засады, устроенной в тенистом кустарнике. Садовник, привычно копавшийся в клумбах с цветами, поднял голову. — День добрый, уважаемый! Мне бы донну Асунту повидать.

— По какой надобности? — отряхнув руки от земли, подошедший мужчина потрепал по холке пса, продолжавшего скалить зубы, но хотя бы уже не лающего.

— Есть послание от эрла Толессо, — важно произнёс Тью.

— А, ты же его слуга, — вспомнил садовник. — Дай мне письма, я его отнесу сеньоре.

— Не получится. Оно у меня в голове.

— Ладно, проходи. Уймись, Дарвиш! Проводи гостя, чтобы он не заблудился.

Ехидные нотки в голосе садовника не насторожили Тью. Денщик пожал плечами и по гравийной дорожке направился к вилле. Дарвиш неожиданно потрусил рядом, высунув длинный розовый язык. Но перед ступеньками из бело-розового мрамора резко сел, не пропуская его внутрь. И громко залаял, но не зло, а как будто вызывая кого-то.

— Дарвиш! Хватит уже! — в арочном проёме входа показались трое молодых людей, один из которых был Эстеван Эскобето.

— Добрый день, сеньоры! — весело воскликнул Тью, помахав рукой.

— Это же Тью! — рассмеялся внук донны Асунты. — Ты как здесь оказался? Смотрите-ка, друзья, он на фаэтоне раскатывает, как будто господин какой!

— Что-то в мире изменилось, — с серьёзным лицом произнёс молодой человек с длинными волосами, волнами падающими на плечи, на что остальные рассмеялись.

— Так зачем ты здесь? — спросил Эстеван. — Что-то с эрлом Игнатом случилось?

— С ним всё в порядке, — поспешно заявил Тью. — У меня сообщение для донны Асунты. Срочно.

— Тогда идём, — посерьёзнел парень. — Она как всегда во внутреннем дворике. Сеньоры, прошу прощения, мы должны вас ненадолго покинуть. Не скучайте. Можете вычесать у Дарвиша блох.

В ответ раздался смех. Тью показалось, что в этом доме уныние и скука нежелательные гости. Пройдя через анфиладу комнат, продуваемых тёплым ласковым ветерком, они очутились во внутреннем дворике с фонтаном. Донна Асунта благосклонно кивнула, когда посыльный эрла Игната согнулся в поклоне.

— Подойди, мальчик мой, присядь рядом.

Тью с некоторой робостью примостился возле хозяйки виллы, но тут же обрёл уверенность.

— Командор просил передать для вас сообщение. Очень важное.

— Ну, говори, — улыбнулась донна, уже догадываясь, о чём будет идти речь.

— Наедине, — замялся Тью, кинув взгляд на Эстевана. Тот возмущённо засопел. Как так? Он проявил гостеприимство, а тут ему не доверяют. — Прости.

— Мой внук уже знает достаточно, поэтому можешь смело говорить при нём. Он не скажет ни слова даже перед королевским палачом.

«Ну, это вряд ли, — с сомнением подумал Тью. — Палач и не таким языки умеет развязывать. Боль никто не вытерпит. А дворянин ничем не отличается от обычного рыбака или башмачника, поэтому не заливай, Эсти».

Свои мысли он, конечно же, оставил при себе, и негромко, словно пытаясь найти оправдание нарушению приказа, произнёс:

— Командор просил подготовиться к завтрашнему вечеру. Приходящих слуг нужно отправить домой, оставить только самых верных.

— Поняла, — кивнула донна Асунта. — Значит, завтра. Передай эрлу Игнату, что комната для важного гостя уже готова. Будем молить богов за благополучие намеченного дела. Эстеван, завтра постарайся не оставлять никого из своих друзей на ночь. Понимаешь, чем это грозит всем нам?

— Да, бабушка, — посерьёзнел юноша.

— Тогда я побежал, — заторопился Тью. — Командор просил не задерживаться.

На самом деле он хотел побродить по Фарису, по его площадям и рынкам. Когда ещё удастся сюда приехать? А после того, что они замышляют, вряд ли им здесь будут рады… если узнают, кто похитил герцога. Хоть бы удача не отвернулась от командора!

Когда Данель столь же неспешно доехал до главной площади Фариса, Тью попросил его остановиться.

— Ты можешь ехать в порт, — сказал он и дал две мелких монеты вознице, чему тот несказанно удивился. — Только не говори моему хозяину, что я гуляю по городу. Я быстренько погляжу одним глазком и вернусь.

— Гляди, парень, не загуляйся, — предупредил его Данель, пряча деньги в кошель. — И деньгами не сори. Прирежут среди бела дня. Я не пугаю. Такое частенько с пришлыми происходит.

Тью понимал, что сильно рискует. Командор никогда не запрещал прогулки по незнакомым городам, но всегда требовал от своих штурмовиков соблюдать дисциплину. «Вы не банда разбойников, которая решила напасть на город, ограбить его и сжечь дотла, — говорил он. — Вы штурмовики, псы войны. Поэтому ведите себя как подобает, не обижайте гражданских, и сами не валяйтесь в грязи как свиньи, дорвавшиеся до вина. Надо защищаться — бейтесь в кровь, но не посрамите честь кондотты».

Возница усмехнулся, взмахнул вожжами и укатил, оставив Тью в одиночестве. Оглядевшись по сторонам, парень сразу решил идти на центральную площадь, где всегда можно было посмотреть представления бродячих артистов и дрессировщиков диких зверей. К его сожалению, сегодня возле ратуши было не так многолюдно, артистов тоже не заметил, а вот большое количество стражи и моряков с военных кораблей сразу бросилось в глаза. То и дело к фонтану подходили патрульные четвёрки, состоящие из солдат гарнизона, о чём-то быстро переговаривались и исчезали на примыкающих к площади улицах. Тью разочарованно вздохнул. Может быть, командор прав, что доверяет своей интуиции? Не зря же он говорил, что его беспокоит непонятная обстановка в Фарисе! Тью никак не мог понять, почему эрл Игнат так решил. Горожане веселы и спокойны, с моря их охраняет королевский флот, даже воров и попрошаек, вечного бича больших городов, здесь почти нет. Может, всё дело в неопытности? Или командор знает о происходящем больше других? Тью поражался, как его господин готовится к операции. Все трудились с утра до ночи, а на совещании, которое собиралось в кают-компании, каждая мелочь обретала истинный смысл.

Остановившись возле ларька, где продавались охлаждённые напитки из ягод и фруктов, он купил кружку какого-то ярко-оранжевого сока с лёгкой кислинкой, с удовольствием выпил, поблагодарил толстяка-продавца, и, чтобы закрепить удовольствие, приобрёл пышный калач, посыпанный сладким порошком. Командор называл его «сахар» и частенько сыпал в чашку со свежесваренным куфесаби.

Жуя на ходу, Тью решил идти в порт. Раз ничего интересного, лучше не дразнить судьбу. Он заметил, как на него стали поглядывать рослые парни, топчущиеся возле входа в ратушу. Их было трое, все в чистой, но потрёпанной одежонке. Явно из слободки, ищут жертву. Тью не был уверен, что справится со всеми, если не применять оружие. Командор учил его драться голыми руками, но одно дело — тренировки, а другое — когда сталкиваешься лицом к лицу с уличными дерзкими ребятами. Даже сам господин признавал, что любой боец рискует проиграть бой на узких улочках, встретившись с бандитами или наглой шпаной.

Задумавшись, он шёл по мостовой, уступая дорогу проезжающим фаэтонам, каретам, телегам, грохочущим оббитыми железом колесами, и не заметил, как влетел в чьё-то тело. Цепкая рука схватила его за ворот куртки, резко дёрнула в сторону и прижала к стене дома.

Тью поднял голову и обомлел. На него смотрел тот самый человек, за которым он следил в Осхоре по приказу командора. Ошибки быть не могло. Эти разноцветные глаза разве забудешь? Страх ледяной волной окатил позвоночник, неприятно скрутило живот.

— Отпустите его, — приказал мужчина в красивом зелёном бархатном камзоле двум крепким слугам, прижавших Тью к стене. Надвинув шляпу до самых глаз, он усмехнулся. — Надо же, старый знакомый. Не показалось мне, значит. Помнишь меня?

Врать не было смысла.

— Да, — хрипло ответил Тью, в сердцах ругая себя за глупость, невнимательность и нарушение приказа командора. — Сеньор Котрил.

— Всё верно, маленький шпион торгаша Сироты, — кивнул Рэйдж, даже не улыбнувшись. — А почему один? Где твой хозяин?

Тью покосился по сторонам, оценивая ситуацию. Люди старательно делали вид, что ничего не происходит, обходили их редким ручейком, а вот двое крепышей Котрила очень внимательно следили за каждым движением юноши. Бежать не получится. Города он не знает, какой закоулок станет спасительным — тоже неизвестно. Поймают сразу.

— Не знаю, о чём вы говорите, сеньор, — пролепетал Тью, старясь избавиться от спазмов страха в животе. — Я ведь убежал от него, когда он пропал в Осхоре.

— Дурочку не валяй, — поморщился Котрил и кивнул помощникам. — Ведите его за угол дома.

Как только они завернули в тенистый закоулок, один из крепышей врезал Тью кулаком в солнечное сплетение. Он согнулся от боли и открыл рот, почувствовав себя рыбой на суше. Ему как будто сдавили горло и не давали дышать.

— Теперь скажешь? — сухо спросил Котрил. — Только не играй в героя, мальчик, и не делай из меня дурака. Раз ты здесь, то и командор, как вы его называете, тоже в Фарисе. Ну?

— Где-то в городе гуляет, — отдышавшись, просипел Тью. Медленно выпрямился и стал сползать по стене вниз. Его схватил слуга сеньора и рывком вздёрнул так, что куртка опасно затрещала, грозясь порваться. — Я просто решил посмотреть представление артистов, поэтому сюда пришёл.

— Дать ему ещё? — спросил второй слуга.

— Я с тобой нянчиться не буду, мальчик, — словно не слыша вопроса, сказал Котрил. — Мне нужен не ты, а Сирота. Но убивать сейчас я тебя не буду, но отведу тебя к одному очень важному человеку и ты расскажешь, кто такой командор Игнат. Что он решит с тобой сделать, то и будет. Или в подвал с крысами, или с камнем в море. Тащите его, парни, в Герцогский квартал.

И Тью понял, что пропал. И не просто пропал, а страшно подвёл командора. Интересно, его будут пытать? Врать можно до определённого момента, когда начнут ломать кости. Дальше только быстрая смерть избавит от мучений. Неужели этот, с разноцветными глазами, не знает, что у командора есть бриг «Тира»? Корабль уже несколько дней стоит в гавани, а сеньор радуется, как будто впервые узнал. Эх, Тью, вляпался ты в неприятности!

— Люди добрые! Спасите! Меня похитили! — неожиданно заорал он, когда проходили площадь, забитую гуляющим народом. Но вопреки всему от их компании шарахнулись по сторонам.

— Мы воришку поймали! — объяснял Котрил с улыбкой. — Он у меня кошелёк с деньгами спёр! Вот веду на герцогский суд. Пусть милорд решает, как с ним поступить.

— Правильно! — раздались голоса. — Наш герцог великодушен и справедлив! Ворам не место в славном Фарисе!

Тью вспомнил, что до дворца Тенгроуза нужно миновать одну узкую улочку с многочисленными ответвлениями, и стал готовиться к побегу. За то время, пока они шли, помощник Котрила, державший его за ворот, расслабился. Юноша стал вспоминать, как его учил командор избавляться от подобных захватов. Котрил в этот момент неторопливо шагал впереди, уверенный в своих слугах. Резко крутанувшись на месте, Тью оказался лицом к лицу с удивлённым крепышом, и с размахом нанёс удар ребром ладони по сгибу руки, тут же сделал подсечку, толкая того на второго сопровождающего. Воспользовавшись суматохой, он рванул в ближайший проулок… И влетел в выходящего оттуда мужика в грязном сюртуке. Тот нёс корзину, заполненную горючим камнем, которая с грохотом упала на брусчатку. Тью отлетел назад, и не удержавшись на ногах, шлёпнулся на задницу. Удача, кажется, покинула его, как только рядом не оказалось командора.

Мужик заорал и бросился на парнишку с кулаками, но шпага, неожиданно появившаяся перед его лицом, остудила пыл. Котрил дал своим слугам попинать лежащего наглеца, потом бросил:

— Достаточно! Надеюсь, он урок запомнил. А ты, болван, получишь десять плетей за свою беспечность.

— Как вам угодно, ваша милость, — покорно ответил крепыш, упустивший Тью.

Охрана, торчавшая у западных ворот, спокойно пропустила Котрила с помощниками и едва передвигающего ноги пленника. Только поинтересовались, зачем тащить воришку к герцогу. Можно было сразу на месте отрубить ему руку или вовсе кишки выпустить. Для устрашения других. Ведь сеньор в своём праве.

Котрил лишь отмахнулся от подобных советов. Он явно торопился после попытки Тью сбежать. Понял, что схватил не щенка, а вполне зубастого волчонка. Перед входом в особняк сеньор приказал своим сопровождающим оставаться на улице, а сам подтолкнул парня в спину.

— Топай, и не вздумай выкидывать свои фокусы. Отсюда не сбежать. Будешь слушаться, и я постараюсь защитить тебя перед герцогом.

— Так спросили бы сразу на улице и отпустили, — дерзко ответил Тью и сразу же получил крепкую зуботычину. Во рту стало солоновато.

— Вздумаешь плюнуть на пол, языком всё вылижешь, — предупредил Котрил.

Они миновали длинный арочный коридор, выходящий высокими узкими окнами на внутренний двор, под взглядами многочисленной челяди и охранников, стоявших чуть ли не через каждые десять шагов. Потом поднялись по широкой лестнице на второй этаж, где стражи было гораздо больше. Тью старался посчитать их количество, хотя понимал, что всё бесполезно. Ведь он уже не вернётся к друзьям-штурмовикам, не увидит бриг под парусами — и всё из-за глупого желания побродить по Фарису.

Широкий коридор с открытыми портиками, через которые врывался свежий морской ветерок, приятно остужал лицо и ворошил густую листву каких-то кустарников, посаженных в огромных кадушках. Тью увидел светловолосую горничную; она шла навстречу с ведром и метлой, умело уворачиваясь от хохочущих стражников, которые тянули к ней руки, чтобы пощупать аппетитные выпуклости.

Тью обомлел. Это же Тюлень! Он пропал с корабля пару дней назад, а командор даже не сказал, какое задание ему дал. Перед этим штурмовик куда-то уходил с Озавой, о чём-то с ней шептался, потом исчез — и вдруг оказался в самом сердце герцогского дворца, да ещё в женском платье!

Тюлень равнодушно взглянул на Тью, едва заметно мотнул головой, как будто давая знак, что нужно сохранять спокойствие и не орать его имя. Так он не дурак, понимает! У юноши заметно повысилось настроение. Здесь свои! Тюлень что-нибудь придумает, как предупредить командора!

— Его милость у себя? — спросил Котрил у стоявших возле высоких двустворчатых дверей матёрых воинов, обвешанных всевозможным оружием.

— По какому поводу? — к нему подошёл дворянин, на вид которому было лет пятьдесят, с едва тронутыми сединой длинными волосами. Он внимательно поглядел на Тью. — И кто этот юноша? Почему он в матросской робе?

— Поймал шпиона, — придав голосу серьёзности, ответил Рэйдж, на всякий случай сжимая плечо парня. — Нужно доложить милорду герцогу об опасности. Где-то в городе прячутся враги, проникшие сюда с целью помешать нашим планам.

— С трудом верится, — с сомнением произнёс дворянин, продолжая разглядывать Тью. — Какая-то невероятная история. Впрочем, сейчас время такое, что любая дикость может превратиться в реальность. Ждите здесь, сеньор Котрил. Я доложу Его милости о вас.

— Благодарю, Венц, — склонил голову Рэйдж. — Вы меня обяжете.

Тью почувствовал, как его заколотило от ожидания встречи с герцогом и приговора. Мать всегда говорила, что от высокородных нужно держаться подальше. Никогда не знаешь, что им в голову взбредёт: то ли одарить монеткой, то ли натасканных на диких зверей волкодавов натравить. А в его случае ожидать милости не приходилось. Этот жуткий разноглазый сеньор, охотящийся за командором, сделает всё, чтобы Тью предал своего господина, а потом убьёт его. Ладно, если сразу, а не заставит пройти бесконечные круги страданий в руках палача.

Он не заметил, как распахнулись двери, и очнулся от своих мыслей только в тот момент, когда Котрил сильно толкнул его в спину.

— Не спи, шевелись, — зло проговорил он. — И кланяйся, глупый мальчишка.

Тью про себя усмехнулся, хотя страшно было до жути. Какой мальчишка? Он уже успел побывать в настоящем бою, когда отряд отбивался от наёмников, пытавшихся захватить купеческий корабль; умело действовал палашом, ножом и топором. Даже обидно. Но лучше прикинуться глупым и недалёким, чтобы герцог смягчил своё наказание.

Красивый мужчина с холёными руками и гладким лицом, явно дружащим с магическими мазями, с ленивым интересом взглянул на Тью, который на негнущихся ногах прошёл половину огромного кабинета и остановился в пяти шагах от кресла. Неловко поклонился, и то только потому, что Котрил жёстко надавил на шею.

— Милорд, дело чрезвычайной важности! — сказал он после приветственного взмаха шляпой. — Помните, я вам рассказывал о досадном происшествии, случившемся в Осхоре?

— Когда вы умудрились потерять всех своих людей, попасть в плен к какому-то торгашу и вдобавок лишиться важного письма? — иронично спросил Тенгроуз, поигрывая пальцами на подлокотниках.

Тью завороженно смотрел на многочисленные перстни и кольца, нанизанные на эти самые длинные ухоженные пальцы. Такого количества драгоценностей ему не приходилось видеть за всю свою короткую жизнь. Интересно, какой дом можно купить вон на то кольцо с ярко-жёлтым камнем? Двухэтажный или даже целую виллу, как у донны Асунты?

— Да, ваша милость, — покорно ответил Котрил. — И я до сих пор страдаю от невозможности ответить за все злодеяния, совершённые Игнатом Сиротой…

— Точно! — щёлкнул пальцами герцог. — Вы же это имя называли! И как сей юноша связан с вашими стенаниями о мести?

— Вот он, — Рэйдж встряхнул Тью как нерадивого щенка, — служит Сироте. Я впервые заметил его в Осхоре, когда мальчишка следил за мной, после чего проклятый торгаш обманом и хитростью заманил меня в ловушку. Как думаете, ваша милость, случайно ли появление его слуги в Фарисе?

— Мне ещё надо думать? — брови Тенгроуза взлетели вверх от удивления. — Излагайте свои мысли, сеньор Котрил, столь ясно, как они были бы моими.

— Да, милорд. Я полагаю, что Игнат Сирота сейчас находится в Фарисе. Можно догадываться, зачем он здесь, но я смею изложить свою точку зрения. Он выполняет какое-то поручение короля. Ведь именно кондотьер привёз меня в столицу, держал несколько дней в подвале, а потом отдал в руки королевских дознавателей. У него была аудиенция с Его величеством, после чего Сирота вдруг объявляется в Фарисе…

— А вы его видели? — прервал Тенгроуз словоизвержение Котрила. — Если бы привели самого кондотьера… кстати, он ещё и руководит кондоттой? Интересный торгаш. Итак, ваши догадки строятся лишь на поимке юноши… как тебя зовут?

— Тью, ваша милость, — ухмыляясь про себя, ответил тот. Неужели герцог не поверил разноглазому? Было бы здорово!

— На том, что вы увидели слугу торгаша-кондотьера в Фарисе и возомнили себе, что и сам Сирота находится здесь?

— Иначе никак! — уверенно ответил Котрил.

— Я давно господина Сироту не видел, — затараторил Тью. — Как потерял его в Осхоре, так и до сих пор не знаю, где он находится. А сюда я приплыл на купеческом корабле, который сопровождала кондотта моего господина.

— И сколько ты здесь находишься? — поинтересовался герцог.

— Скоро двадцать дней будет, — соврал парень. — Прошляпил уход каравана, вот и остался в Фарисе. Не знаю, как добраться до Акаписа, но думаю, что здесь останусь. Мне нравится ваш город, милорд.

— Милорд, — Котрил с силой сжал плечо Тью, отчего тот едва не вскрикнул от боли. — Поверьте мне: кондотьер Сирота очень опасный, коварный и не знающий чести человек. Я уверен, что мальчишка лжёт, а его хозяин сейчас что-то вынюхивает в Фарисе. Дайте мне людей, и я найду его, докажу, что был прав. Это король послал его сюда, и будет преступно не замечать готовящейся провокации накануне…

Он внезапно прервался, уловил раздражающий жест герцога.

— Мне буквально вчера доставили бюллетень из столицы, — Тенгроуз перевёл взгляд на Котрила. — Понимаете, о чём я веду речь? В списке лиц, представленных к титулованию, значится некий эрл Игнат Сирота-Толессо. Насколько я знаю, у единственного представителя старинного рода не было наследников, кроме внучки. И тут вдруг старик Эррандо в своём посмертном письме усыновляет некоего молодого человека по имени Игнат Сирота, делает его своим наследником. Не подскажете, Котрил, это тот самый торгаш?

— Да, сомнений быть не может. Второго человека с таким именем я больше не встречал, — потрясённый известием, ответил Рэйдж.

— И вы сейчас обвиняете благородного эрла и жаждете его смерти? — в глазах герцога заплясали опасные искорки злости и любопытства одновременно.

— Не совсем так, милорд, — с трудом проглотил скопившуюся слюну Котрил. — Я лишь хотел предупредить вас о возможной опасности с появлением этого человека в Фарисе. Я точно уверен, что он здесь по заданию короля Аммара. Не может быть таких совпадений. Я вообще в них не верю. Тем более, какой же он благородный? Сирота им стал, будучи рожденным в семье торговца…

Герцог ударил кулаком по подлокотнику кресла.

— Прекратите, сеньор Котрил! — рыкнул он. — Мне сейчас некогда решать проблемы, связанные с вашими обидами! Если вы так жаждете его смерти, найдите способ бросить ему вызов на дуэль и убейте! Так будет куда благороднее, чем уничтожать его чужими руками. Моими, заметьте!

— Милорд, я многого не прошу, — Рэйдж нервно облизал губы. — Дайте двух-трёх опытных сыщиков, хорошо знающих город. Возможно, Сирота приплыл сюда на каком-то корабле. Надо найти кончик ниточки, потянув который, можно обнаружить заговор.

— У нас нет времени на подобные мероприятия, — герцог всё же задумался. — Трёх человек я вам не дам. Такой человек как эрл Сирота-Толессо — не иголка в густой траве. Найти можно. И займётся этим делом Аса Лайнус. Найдите его и передайте мою просьбу. На всё про всё три дня. Не больше.

«Три дня, — подумал Тью, внимательно слушавший разговор двух дворян. — А что произойдёт через три дня? Герцог нервничает, не хочет обсуждать какую-то проблему. Разноглазый постоянно о заговоре талдычит. Командор тоже о чём-то подобном говорил. Значит, три дня. А мы уже завтра атакуем дворец. И Тюлень здесь! Непросто же так!»

Молодой человек воодушевился. Тащить его в пыточную никто пока не собирался. Появлялся неплохой шанс вырваться отсюда и предупредить командора об опасности. Тюлень поможет.

— А куда мальчишку? — спросил Котрил. — Отпускать его нельзя. Сразу побежит к своему хозяину, предупредит.

— Скажи Венцу, пусть отведёт его в подвал и стражника приставит, — подумав, ответил Тенгроуз. — Там есть несколько зарешёченных каморок. Потом с ним разберёмся.

Тюлень устало присел на стул и, навалившись на черен метлы, с раздражением подумал о Тью, умудрившемся попасться в лапы Котрила. Чёртов недоумок, как так у него получилось-то? А если сейчас его пытают? Вся операция дряхлой акуле под хвост! С ненавистью посмотрев на ведро с мусором, который он успел собрать в нескольких господских апартаментах, штурмовик стал обдумывать дальнейшие действия. До сих пор неясно, когда командор решит атаковать дворец. Каким образом он даст знать, вот вопрос.

О, боги! Как девчонки выдерживают такую адскую работу? За день приходится убирать почти два десятка комнат и длинный коридор, вечно заполненный снующими туда-сюда людьми. Ладно, Корнелия и Малена, работающие на этом же этаже, помогают, иначе бы руки отвалились. Сколько пришлось выслушать от языкастых горничных о его способностях! «Косорукая купчиха», «бестолочь, не умеющая держать метлу», «неумеха с красивым голосом». Вот за красивый голос спасибо! Тюлень улыбнулся. Ну не умеет он ловко шуровать метлой, а вот ножом, палашом или интрепелем — вполне себе!

Вздохнув, он аккуратно прошёлся щёткой по ковру, собрал мусор и ссыпал его в ведро. Оглянулся по сторонам, выискивая недостатки, которые могли бы повлечь за собой гнев проживающего здесь гостя Тенгроуза. Их, кстати, стало довольно много. Они приезжают каждый день из разных уголков южных провинций. Само по себе это странно.

Тюлень спустился вниз и через коридор для слуг вышел во внутренний дворик, высыпал мусор в деревянный ящик. Как только он заполнялся, его вывозили на телеге за город. Вздохнув ещё раз — когда закончатся его мучения? — штурмовик вернулся в коридор и вдруг оказался прижатым к стене. Чья-то рука лихорадочно ущипнула его за бедро и стала задирать платье.

— Не дрыгайся, крошка! — в лицо Тюленю пахнуло гнилостным запахом лука, рыбной похлёбки и плохих зубов. Это был дровосек Закхей, наглый и отвратительный мужик, чем-то обиженный на женщин. С ним даже остальные слуги старались не связываться, и поэтому в каморке Закхей жил один, что нисколько его не огорчало. Плохо, что он был невероятно силён, и если зажимал в углу какую горничную, спастись можно только закричав. Тюленя сразу предупредили, чтобы не вздумал сопротивляться, иначе этот идиот может сломать руку или ударить по лицу. Надо лишь дать ему пошарить под подолом и потискать грудь — потом сам отстанет. — Ты же новенькая, вот давай и проверим, какова ты на вкус!

Ведро с грохотом упало на пол.

— Что, сунуть свой стручок захотел кое-куда? — спокойно спросил Тюлень, с трудом выдерживая давление локтя на шею. — Какая же девушка захочет быть с тобой, если ты такой жадный и нетерпеливый?

— А что, появилось желание почувствовать моё хозяйство? — хохотнул Закхей, наконец-то, ослабив нажим.

— Помойся, зубы почисти, приоденься — и будешь завидным женихом, — усмехнулся в ответ штурмовик и жёстко ткнул пальцами в глазные яблоки дровокола. Тут же коленом врезал в промежность и завершил мощным ударом по шее, заваливая идиота на пол.

Закхей валялся под его ногами и выл, не зная, за что держаться: за внезапно заболевшие глаза или за пах. Тюлень наступил башмаком ему на горло, чуть наклонился и произнёс:

— Больше так не делай, а то яйца оторву с корнем. И девчонок прекрати зажимать по углам.

— Сучка-ааа! — всхлипнул Закхей. — Я же тебя на кусочки порублю на колоде! Убери ногу-уу!

— Вот дурак! — удивился Тюлень и внезапно заметил, как из-за угла на него смотрит какая-то девица, работающая на кухне. Её глаза были расширены от ужаса и счастья, а на лице написано такое потрясение, что штурмовика разобрал смех. Картина ещё та: какая-то слабенькая горничная повалила жуткого дровосека, пинает его и даже угрожает. Он подмигнул кухарке, и та умчалась быстрее ветра. — Да я тебя быстрее разделаю как свинью, ты даже не представляешь.

— Ты кто такая?

— Я твоя смерть, — ухмыльнулся штурмовик, и подняв ведро с метлой, спокойно насвистывая незатейливую мелодию, пошёл в кладовую, чтобы положить инструменты. До вечера можно отдыхать. Но не тут-то было. Только он прилёг на своей узкой кровати и закрыл глаза, дверь с грохотом отлетела в сторону, и на пороге появилась разгневанная Зефора. За ней маячил Модвен с любопытством на лице.

Старшая служанка упёрла руки в пышные бёдра и заревела:

— Ты что себе позволяешь, кукла белобрысая? Покалечила Закхея, он теперь работать не может! Хочешь, чтобы я тебя на колку дров поставила? А ну, подняла свою задницу, живо!

Тюлень с трудом сдержался от колкого ответа. Ему нужно продержаться пару дней, не больше. Если сейчас эта наглая бабёшка выкинет его на улицу, операция окажется под угрозой. Да, он выяснил, где находится отдельная спальня, кабинет и либрария герцога. Теперь осталось дождаться своих и провести их по запутанным коридорам наикратчайшим путём. Нельзя сейчас срываться, никак нельзя.

Он встал, одёрнул на себе передник и умело вызвал дрожь в голосе, при этом повысив тональность.

— Закхей меня стал лапать и предлагал засунуть свой стручок куда мама не велела! Как должна, по-вашему, вести себя честная девушка? Вот я и попыталась от него убежать!

— Смотрите-ка, неженка нашлась! — немного сбавила обороты Зефора. — Подумаешь, полапал чуток. Ещё никто из горничных не умер от этого! А стручок у него не стоит, могла бы и не волноваться! Но ты ему пальцы отдавила! Он не может топор держать! Кто нарубит дров на кухню?

— Если надо, я нарублю, — пожал плечами Тюлень. — Я не такая неженка, как вам кажется.

— Точно? — неожиданно удивилась смотрящая. — То-то у тебя мозоли странные. Колун-то удержишь? Не для женских ручек, как-никак.

— Попробую.

— Ну, хватит мне тут оскорблённую невинность строить! — снова зарычала женщина, но как-то спокойно, без надрыва. — Чтобы этого больше не повторилось. Говорю тебе, пусть себе шарит, от тебя не убудет. Но я предупрежу его, чтобы поменьше руки распускал. Действительно, девочки мои с синяками ходят, тоже жалуются, нехорошо.

«Ага, если бы он между моих ног засунул руку, очень бы удивился, — хмыкнул про себя Тюлень. — Тогда пришлось бы его кончать на месте. Ох, как-то надо выдержать, смириться с некоторыми неудобствами, когда ходишь в женском платье».

— Спасибо, Зефора, больше не повторится, — кивнул Тюлень.

— Ладно, отдохни немного. Ты ела?

— Нет ещё. Было много работы.

— Поешь, а потом отнеси еду в подвал. Туда какого-то воришку отвели, накорми его. Странно как-то. Обычно с уличными ублюдками не церемонятся, судят сразу же в ратуше и наказывают. Ладно, к тебе тут сеньор Модвен.

Зефора ушла, грохоча башмаками, а Модвен проскользнул в каморку, прикрыл дверь и подмигнул Тюленю.

— Ну ты и даёшь, Энесс! Я, когда слушал этого жутко воняющего громилу, даже усомнился, что такая хрупкая девушка могла свалить его с ног! Но там какая-то кухарка подтвердила. Она видела, как ты расправилась с дровосеком.

— Меня батюшка и дядя учили защищаться, — улыбнулся штурмовик и кокетливо поправил выбившуюся из-под чепца прядь волос. — Самое главное — неожиданность. Мужчина сильнее по природе, он не ожидает сопротивления от слабой на вид девушки. Вот этим и надо пользоваться. Освоила несколько простеньких приёмов, и как видите, сеньор, они мне помогли сегодня.

— Невероятно, — Модвен облизал губы, по-новому глядя на высокую белобрысую девицу. — Да ты горячая девица. Есть у меня уверенность, что ты в Фарисе приживёшься.

— Спасибо, сеньор, — улыбнулся Тюлень. — Я тоже на это надеюсь.

— А для тебя письмо от дядюшки, — мужчина сел на лавку и вытащил из-за пазухи сложенный вдвое лист бумаги. — Ты читать умеешь?

— Конечно, я же дочь торговца, — штурмовик развернул листок. — С детства обучена.

«Дорогая племянница! Завтра, после полуночи, отплываем к Чёрным Островам. Хотелось бы с тобой встретиться и попрощаться перед опасным путешествием, но не получится, увы. Но ты можешь подняться на дворцовую террасу и помахать мне рукой. Да, понимаю, это ребячество. Тем не менее, мне будет очень приятно знать, что кто-то из родных остаётся ждать на берегу. А моряку это очень важно. Я надеюсь, что ты не испугаешься трудностей и найдёшь свое счастье в Фарисе. Твой дядюшка».

«Значит, завтра ночью мне нужно ждать командора на террасе, — сообразил Тюлень. — Но как он попадёт туда? Неужели с помощью мориона?»

Стало легче дышать. Теперь бы сообщить о дурачке Тью, попавшему в лапы Тенгроузу. Но каким образом? Просить Модвена об услуге? Ишь, смотрит как кот на сметану, чуть ли не взглядом раздевает.

— Может быть, ты хочешь ответ написать? — мужчина источал мёд. — Я передам человеку, который знаком с твоим дядюшкой.

— Да, хотела бы, — Тюлень закусил губу. — Только где взять бумагу, чернила и перо?

— Я спрошу у Зефоры, а ты пока подумай, что написать, — Модвен вышел из каморки.

Вернулся он довольно быстро, принеся чернильницу и замызганное перо.

— Бумагу не нашёл, — развёл он руками. — Используй обратную сторону.

— Спасибо, — Тюлень сел за столик возле узенького оконца, и почесав переносицу пером, стал медленно царапать раздавленным кончиком по шершавой бумаге. Он подозревал, что этот сеньор с хитро бегающими глазами обязательно прочитает его ответ, поэтому тщательно подбирал слова

«Благодарю тебя, дядюшка, за письмо. Твоё желание выполню несмотря ни на что, пусть даже меня потом заругают, что я разгуливаю в неположенном месте. Очень буду скучать и ждать твоего возвращения. А насчёт своей вещи, которую ты, возможно, потерял, можешь не беспокоиться. Она здесь, при мне. Буду смотреть на неё и вспоминать тебя. Целую. Энесс, твоя любимая племянница».

— Всё! — выдохнул Тюлень, помахивая листком, чтобы чернила побыстрее высохли. — Вы точно передадите? Я так хочу, чтобы дядюшка не волновался за меня. Передайте, мне здесь нравится.

— Конечно, милая, — Модвен забрал сложенное вдвое письмо. — Меня несколько дней не будет, но ты не переживай.

«Да и в мыслях не было переживать. Можешь вообще не появляться, — улыбаясь, подумал Тюлень. — Ишь, усы встопорщил, сладенького захотел».

Мужчина ушёл, а штурмовик стянул с головы чепец и вытер им взмокший лоб. Надо продержаться ещё немного. Кстати, не забыть бы Тью накормить. Вот ещё забота, как его вытаскивать из ловушки.