Король Умбры

Глава 7

Винкула

Король Умбры нетерпеливо постукивал пальцами по обсидиановому подлокотнику своего трона, уставившись в дальний конец комнаты. Ему сообщили, что он ожидает прибытия, и он не мог не задуматься о том, что сделал этот человек.

Когда мистиков отправляли в Винкулу, их преступления варьировались от вооруженного ограбления до убийства, хотя убийства обычно совершались случайно или оправданно.

Те, кто насилует, издевается над детьми и убивает без всякой причины, кроме собственного развлечения, пропустили Винкулу и были отправлены в ад, не задавая вопросов. На самом деле это простое решение, учитывая, что их души были чернее ночного неба Винкулы.

За исключением Кая. Адила не могла покинуть царство — тюрьму без правителя, не так ли? Поскольку он был членом королевской семьи, его младшая сестра не могла видеть цвет души Кая, но она все равно чувствовала это и милостиво избавила его от вечности с Оркусом.

Его захлестнул гнев, и он сжал камень в руках, когда образы Атары, лежащей на земле в луже собственной крови, напали на его разум. Он никогда не забудет выражение лица Адилы, когда она назначала ему наказание. Пятьсот лет заключения в Винкуле. Самый длинный приговор во всех королевствах.

— Это для твоего же блага, брат.

Он выжидал, пока не сможет осуществить свою месть, которая вполне могла решить его судьбу, не оставив его сестре иного выбора, кроме как отправить его в ад, в любом случае.

Пятьсот лет — это долгий срок, и обида гноилась в его душе. Он знал, что спасение уже за гранью.

Открыв глаза, Рори поползла назад по холодному полу. Бетон судебных покоев исчез, и на его месте был серый мраморный круг посреди моря черных мраморных полов. Вдоль стен стояли факелы, дающие ровно столько света, чтобы можно было видеть, но недостаточно, чтобы разглядеть мелкие детали по всей комнате.

Поднимаясь на ноги, она огляделась. Винкула. Ее осознание усилилось, и она закружилась по кругу, ища кого — нибудь, кто сказал бы ей, что делать. Не было цепей, опоясывающих ее запястья, и не было камеры, удерживающей ее в плену, сбивающей с толку ее и без того затуманенный разум.

Рори не заметила его, поначалу. По крайней мере, до тех пор, пока его властное присутствие не привлекло ее внимание к другому концу комнаты и снова чуть не сбило ее с ног. На своем черном троне небрежно восседал мужчина, излучавший такую необузданную силу, что она чувствовала это до глубины души. Что — то в нем было не так, но он был недостаточно близко, чтобы она могла ясно разглядеть его в тусклом освещении.

От трона к кругу, на котором она стояла, тянулась дорожка из светло — серого мрамора, и по обе стороны от нее собрались разные люди с разной степенью любопытства. Она не знала, кто они такие, но знала, что мужчина перед ней был королем Умбры.

Толпа хранила молчание, пока Рори смотрела через огромную комнату на короля, и что — то заставляло ее подойти к нему, но она крепко держалась. Мучительно медленно он поднялся со своего трона и спустился с помоста, когда тени колыхнулись у него за спиной, заставив глаза Рори расшириться. Он был королем монстров среди людей и злодеем из ночных кошмаров каждого.

Его размеренные шаги по мраморному полу были единственными звуками, которые эхом разносились в воздухе. Она была уверена, что никто не дышит, включая ее саму.

Он шел с опасной грацией, которая заставила бы вздрогнуть самых свирепых мистиков, а тени, пронизывающие воздух вокруг него, были порочны сами по себе.

Он был высоким и мускулистым, в облегающей черной рубашке на пуговицах, расстегнутой сверху, идеально сшитых черных брюках и серебряных кольцах, украшавших обе руки. Его яркие золотистые глаза уставились на нее сверху вниз, и когда он подошел достаточно близко, чтобы она могла разглядеть его ужасающе красивое лицо, она в ужасе отступила назад.

Этого не могло быть.

Когда ее глаза прошлись по всей длине его тела, она чуть не упала в обморок от шока.

Он выделялся на фоне остальной части комнаты не потому, что был королем, а потому, что был ярко раскрашен. Его кожа была такого оттенка, которого она никогда раньше не видела.

Бежевый от загара, — прошептала ее душа в глубине сознания, и его волосы были светлыми.

Хотя увидеть его в цвете было шоком, это не то, что лишило ее дара речи. Она мало что знала о печально известном короле Умбры, но что она знала, так это то, что десять лет назад она видела, как он убил ее сестру.

Король уставился на Рори, и она впилась ногтями в ладони, когда гнев и отвращение захлестнули ее. Он склонил голову набок, и она заставила себя не ерзать под его пристальным взглядом.

Не отрывая от нее глаз, он вытянул руку и щелкнул пальцами. Через несколько секунд к нему подбежал исполнитель, которого она узнала по вынесению приговора, и вложил лист бумаги в его протянутую руку. После того, как человек удалился, король просмотрел документ.

По мере чтения его лицо менялось от любопытства к отвращению и гневу.

— Аврора Рейвен.

Его голос был глубоким и наполненным ледяным спокойствием, от которого у нее встали дыбом волосы на руках.

— Король Умбры, — выплюнула она в ответ.

Ее голос понизился, чтобы только он мог слышать, когда она сказала:

— Или мне следует называть тебя Бэйн?

На его лице появилось удивленное выражение, когда он сделал шаг вперед, и тени сгустились вокруг них обоих. Прежде чем она поняла, что происходит, тень схватила ее за подбородок и заставила посмотреть на него.

— Ты будешь обращаться ко мне 'Ваша светлость', или я вырежу твой язык из твоего прелестного ротика.

Ее переполняла слепая ярость, и если бы не тот факт, что он владел душой ее сестры, она бы попыталась оторвать его голову от шеи голыми руками и искупаться в его крови.

Ее предательское тело отреагировало на исходящую от него мужскую сексуальную привлекательность, но никакое влечение не могло притупить ненависть, которую она испытывала к мужчине, стоявшему перед ней.

Его лицо было холодным и бесстрастным.

— Как ты убедила мою сестру сохранить тебе жизнь?

Она снова промолчала, и тень отпустила ее подбородок, когда он обратил свое внимание на бумагу в своей руке.

— Твой контракт рассчитан на пятьсот лет.

Он медленно обошел ее кругом, и она почувствовала, как его глаза окидывают ее холодным оценивающим взглядом.

— Поздравляю. Тебе вынесен самый длинный приговор из всех мистиков в истории королевств.

— Я полагаю, она думала, что пятьсот лет с тобой — это хуже ада, — невозмутимо произнесла Рори.

Оказавшись в поле ее зрения, он подошел достаточно близко, чтобы она могла разглядеть различные оттенки золота в его глазах.

— Я обещаю, маленький мясник, проведя время со мной, ты пожалеешь, что она не отправила тебя в ад. Я сожалею только о том, что когда ты вернешься в Эрдикоа, ты не будешь помнить время, проведенное здесь.

Его дыхание овевало ее кожу, и мурашки каскадом пробежали по пальцам ног.

Уходя от нее, король повернулся, чтобы обратиться к толпе.

— Кажется, худший из вас удостоил нас своим присутствием.

Он сделал паузу, когда над толпой повисла тишина.

— Мисс Рэйвен не только отняла жизнь; она отняла тринадцать.

По толпе прокатились вздохи и ропот, и Рори выпрямила спину. Она знала, что ее преступления были ужасны, но она не позволяла себе сожалеть о них.

— Некоторые из вас, кто пробыл сюда всего год или два, возможно, слышали о ней.

Король отступил назад и с помпой взмахнул рукой в ее сторону.

— Она иначе известна как Мясник.

Мужчина, стоявший с краю толпы, отпрянул и, повернувшись к женщине рядом с ним, прошептал ей на ухо. Оттуда информация о том, кем она была, распространилась по толпе, и взгляды любопытства вскоре сменились взглядами страха.

Улыбка, которую король направил на нее, была полна чистой злобы, и ее собственное лицо исказилось от презрения. Он повернулся обратно к толпе.

— Как вы знаете, заключенные, осужденные за убийство, приговорены к работе во дворце, чтобы легион и я могли следить за их поведением.

Тени подталкивали ее сзади, пока она, спотыкаясь, не приблизилась к нему.

— Мисс Рейвен ничем не отличается.

Объявление вызвало еще больший ропот в толпе, и он поднял руку, призывая их к молчанию.

— Я верю, что вы окажете ей прием, которого она заслуживает.

Он прошел по мраморной дорожке и вышел через дверь в задней части помоста, не оглядываясь. Толпа быстро рассеялась, предположительно возвращаясь к работе, и Рори с трудом сдержала улыбку.

Король, сам того не ведая, предоставил ей возможность, которая выпадает раз в жизни. Она будет рыскать по дворцу, пока не найдет душу своей сестры, а затем отправит короля ждать ее в ад.

Грубая рука схватила ее за руку и потащила через большую комнату. Она повернулась, чтобы бросить свой лучший взгляд на того, кто с ней обращался, но у нее пересохло в горле от того, что могущественный мистик тащил ее за собой.

— Самьяза, — прошептала она, больше для себя, чем для него.

Она думала, что он был мифом, сказкой на ночь, которую рассказывают детям, чтобы держать их в узде. Говорили, что он был командиром легиона Винкула, жестоким за гранью понимания и посланным непосредственно из эфира самими Серафимами. В книгах никогда не говорилось, каким мистиком он был, и впервые с момента прибытия страх сжал ее, как тиски.

Ее глаза прошлись по нему сверху донизу. Его светлые волосы свисали ниже плеч, загораживая ей вид на его лицо, а белые крылья, торчащие из спины, были большими, даже когда они были плотно прижаты к спине.

На нем были доспехи, которые она видела в супермистических фильмах и старых книгах историй. Он был выше короля и производил впечатление, и когда он, наконец, повернулся к ней лицом, она прикусила язык, чтобы не закричать.

Черты его лица были суровыми, и то, как его глаза прожигали ее, заставило ее задуматься, обладает ли он способностью создавать огонь.

— Да, — сказал он самым глубоким голосом, который она когда — либо слышала.

— Я предпочитаю Сэм.

Ожидал ли он, что она назовет его таким небрежным именем? Она была бы слишком занята, наложив в штаны в его присутствии, чтобы вообще как — то его называть.

Она кивнула в знак признания и перевела взгляд вперед. Если бы она смотрела на него слишком долго, умерла бы она? Вероятно.

— Скажи мне, почему ты назвала короля Бэйном, — сказал он, не оставляя места для споров.

Ее голова резко повернулась к нему.

— Так он и сказал, но теперь я знаю, что это была ложь.

Глаза командира сузились.

— Ты пьяна?

Осел.

— Конечно, нет. Именно так он сказал моей сестре, как его зовут, но, как я уже сказала, это была ложь.

Он убрал руку с ее плеча, но продолжал идти. Она ни за что не остановилась бы, пока он не прикажет ей, и он знал это.

— Твоя сестра тоже здесь?

— У нее была одна из самых ярких душ, которые я когда — либо видела, — сказала Рори, прочищая горло от эмоций.

— Она оказалась бы здесь не раньше, чем сама встала бы на Весы правосудия.

Сэм молчал, пока они шли, и она подумала, что их разговор окончен, но затем он сказал:

— Тогда с ней говорил не Кай. Он был заперт в Винкуле почти пятьсот лет. По его контракту осталось всего несколько месяцев.

У короля был контракт? Ее разум отложил информацию на потом. Она слышала, что он был заперт в Винкуле на неопределенный срок за убийство собственной сестры. Миф.

— Я видела его собственными глазами, — настаивала она.

— Я не слепая.

Его холодные черты оставались бесстрастными.

— Думай, что хочешь.

Что — то заставляло ее поверить ему, но она знала, что видела. Было странно, что король не был цветным все эти годы назад.

— Почему он сказал, что у меня самый длинный приговор в истории, если у него такой же длинный?

Они все были придурками.

Не обращая на нее внимания, Сэм провел их вниз по нескольким лестничным пролетам, прежде чем оказаться в сыром коридоре с множеством дверей. Воздух был густым от влаги, а факелов давало ровно столько света, чтобы не натыкаться на стены. Она убила бы за фонарик.

Сэм остановился перед дверью с надписью 21030 и распахнул ее. Он мягко втолкнул ее внутрь и закрыл за ними дверь. Оглядевшись, она увидела, что они стоят в маленькой, опрятной комнате с лампой, кроватью, тумбочкой и комодом. В левой стене была дверь, которая, как она предположила, была ванной.

— Добро пожаловать домой, — сказал он, провожая ее через комнату, которая состояла в общей сложности из пяти шагов.

Она повернулась к нему.

— Нет подземелья?

Его суровые глаза уставились на нее, лишенные эмоций.

— Нет необходимости в подземелье. Если кто — то переступит черту, его казнят.

Рори отшатнулась.

— Я понимаю, это для меня, но для всех?

Она была в ужасе.

И снова лицо Сэма оставалось каменным.

— Ты забываешь, что все здесь совершили какое — то серьезное преступление. Они здесь не за мелкую кражу.

Он толкнул дверь слева и жестом пригласил внутрь.

— Уборная.

Голос командира звучал так, будто ему миллион лет, когда он заговорил. Она сделала паузу. Возможно, так оно и было. За дверью была маленькая комната с душем, раковиной и туалетом. Поблагодарите Серафимов.

— Швея снимет с вас мерки. Как только ваша униформа и ночное белье будут готовы, их доставят в вашу комнату. Положите свою испачканную одежду в корзину,

— сказал он, указывая на маленькую корзинку у двери.

— Стирку собирают два раза в неделю.

— Ставлю ли я корзину в холле в такие дни?

Он медленно покачал головой.

— Зачем тебе это делать?

— Как еще они смогут их собрать? — спросила она, удивляясь, как он мог командовать целым легионом с мозгами, полными камней.

Его брови приподнялись.

— Они открывают твою дверь, забирают твою корзину, закрывают твою дверь и уходят, — сказал он, как будто разговаривая с ребенком.

Она недоверчиво уставилась на него.

— Что, если я голая?

Сэм откинул голову назад с раскатистым смехом, и этот звук испугал ее.

— У тебя больше нет уединения. Добро пожаловать в Винкулу.

Он повернулся, чтобы уйти, но остановился.

— Кто — нибудь заедет за тобой, как только Кай назначит тебя на должность среди дворцового персонала.

Не сказав больше ни слова, он ушел, оставив Рори одну в ее новом доме на следующие пятьсот лет.

Рори стояла в ванной и плескала водой на лицо, пока ее мозг пытался осознать концепцию существования в течение нескольких жизней. Мистики жили где — то от ста до двухсот лет. Но пятьсот плюс еще сто пятьдесят, когда она была свободна? Это было непостижимо.

Дверь в ее комнату распахнулась, и в комнату вихрем ворвался комок ткани. Рори выпрямилась, приготовившись к драке. Это был только вопрос времени, когда другие сотрудники начнут превращать ее жизнь в сущий ад, если судить по их реакции в тронном зале. Ну, больше, чем это уже было.

Невысокая женщина с темными волосами, подстриженными в длинный каре, стояла у кровати Рори, уронив узел с одеждой, который держала в руках. Она повернула свои широко раскрытые глаза к Рори и наклонила голову.

— Почему у тебя такое лицо? — спросила она.

Глаза Рори сузились.

— Что это должно означать?

Из груди женщины вырвался смех. На вид ей было за тридцать, у глаз виднелись едва заметные морщинки, предположительно от смеха. Или от прищура.

— Я имею в виду, ты выглядишь так, словно впервые съела лимон.

Рори скрестила руки на груди, но ничего не сказала, когда женщина взяла платье и поманила ее ближе.

— Я здесь, чтобы снять с тебя мерку, а не линчевать.

Опустив руки, Рори неохотно пересекла крошечную комнату.

— Что ты хочешь, чтобы я сделала?

— Надень это, — сказала женщина, беря другое платье.

Рори стянула рубашку через голову и бросила ее на кровать, прежде чем схватить платье и натянуть его. Оно было черного цвета с короткими рукавами и тремя пуговицами наверху. Они опускались чуть ниже колена, и ее лицо расслабилось.

— Ты, должно быть, издеваешься надо мной.

Женщина пожала плечами и указала на свою собственную униформу.

— Мы все должны носить это.

Рори взглянула на платье женщины, отметив, что на ней также был сероватый фартук с большими карманами.

— Кстати, я Беллина, — сказала она.

— Рори. Ты изучаешь меня, чтобы найти лучший способ помучить меня?

У нее не было времени на игры.

Беллина покачала головой с легким смешком.

— Тебя бы здесь не было, если бы ты была такой злой, как о тебе говорят.

Она посмотрела на нее с любопытством.

— Хотя меня беспокоит, что ты подвешивала своих жертв на крюки.

Рори дернула плечом, ей больше не нужно было притворяться, что она не монстр. Это было освобождение.

— Их души были черными, и, по моему мнению, они были ничем иным, как мясными костюмами для чистого зла.

— Ты фейри, — поняла Беллина.

— Я посетительница.

Она откинула волосы в сторону, чтобы показать крошечную отметину за левым ухом.

Брови Рори поползли вверх. Посетители обычно были миротворцами. Они обладали способностью контролировать настроение окружающих.

— Как ты здесь оказалась?

— Я ничем не отличаюсь от тебя, — сказала она с натянутой улыбкой.

Рори подняла руки, пока Беллина прикрепляла ткань по бокам.

— Ты тоже убила тринадцать человек и повесила их на мясные крюки?

Беллина с улыбкой покачала головой.

— Нет.

Выражение ее лица стало серьезным.

— Я убила своего тестя.

Рори постаралась не показать своего удивления.

— Я обнаружила, что он неоднократно избивал мою жену, когда она была ребенком. Ее мать умерла при родах, и он винил ее.

Ее кулаки сжались вокруг ткани.

— Она была всего лишь ребенком.

Ее голос был едва слышен, а взгляд отрешен.

— Моя жена заранее сказала мне, что у нее были проблемы с травмами, полученными в детстве. Я думала, она имела в виду то, что росла без матери, и я никогда не настаивала на этом. Я знала, что она скажет мне, когда будет готова.

— Ей снились кошмары, — продолжила она.

— Я находила ее в нашей комнате плачущей, и то, что я не могла ей помочь, разбивало мне сердце, пока однажды она не открылась мне. Она призналась, что была в ужасе от того, что он снова попытается причинить ей боль.

Беллина подняла взгляд на Рори.

— Я бы скорее умерла, чем позволила ему прикоснуться к ней, и я не могла видеть, как она живет в страхе. Я бы всадила нож ему в живот десять раз.

Рори кивнул.

— Жаль, что мы не были друзьями в Эрдикоа. Я бы сделала за тебя грязную работу.

Беллина потеребила одежду, которую держала в руках, прежде чем разразиться смехом.

— Я знала, что ты мне понравишься. Сними это платье, чтобы мы могли померить твою пижаму. Ты можешь надеть фланелевый комплект из двух частей или сорочку.

Рори уставился на неприличную ткань в руке швеи.

— Пижама? Мне не две тысячи лет.

Ей было жарко во сне, и она знала, что скорее будет спать голой, чем во фланели. Вздохнув, она указала на белую ткань.

— Сорочка.

Беллина ухмыльнулась.

— Ты получаешь кредиты на десять предметов одежды, пять комплектов нижнего белья и две пары обуви в месяц, чтобы купить их в городе. Одежда там обычная.

— Нам разрешено уйти?

Удивленно спросила Рори.

— И мы получим кредиты?

Беллина кивнула.

— Вы также получаете кредиты, которые можно потратить на дополнительные предметы первой необходимости, такие как пиво, выпечка и игры. Это царство совсем не похоже на кошмар, о котором нам рассказывали. В некотором смысле это лучше, чем Эрдикоа.

Она сделала паузу.

— За исключением того, что нет солнечного света.

Согласно урокам истории, которые Рори проводила в школе, дни Винкулы были эквивалентом сумерек в Эрдикоа, а ночи были черными, как смоль, без звезд и луны, за исключением одного раза в месяц, когда в Эрдикоа было полнолуние. Когда это случалось, в Винкуле появлялись луна и звезды, которыми могли наслаждаться заключенные. Это называлось Полнолуние. Она пыталась не падать духом от осознания того, что еще очень долго не почувствует солнечного света на своем лице.

В хорошие дни ее матери они иногда встречались с ее отцом в парке на прогулке или пикнике, чего она больше никогда бы не сделала.

Слезы защипали ей глаза, и она отвернулась. Она могла только надеяться, что Дьюм и ее отец позаботятся о ее матери.

Стражи порядка должны были уведомить ее отца о ее заключении. По крайней мере, она надеялась, что они это сделали. Она знала, что он никогда не оставит ее мать в покое, но иногда Леноре было больно видеть своего бывшего мужа в хорошие дни. Было бы лучше, если бы Дьюм жил с ней вместо этого.

Боль сдавила ее грудь при мысли о том, что она больше никогда ее не увидит. К тому времени, когда ее контракт истечет, ее мать будет давно мертва, как и ее отец, и ее друзья.

Палец постучал ее по лбу.

— Я знаю этот взгляд, — тихо сказала Беллина.

— Выбрось из головы. Если бы у меня были здесь, внизу, мои способности, я бы помогла, но тебе придется успокоиться самой.

Сорочка упала ей на плечи, и Рори посмотрела вниз. Бретельки были маленькими, спереди переходили в V — образный вырез чуть выше груди, а низ доходил примерно до середины бедра. Оно было сшито из мягкого белого шелка и представляло собой ночную рубашку вместо ужасного халата, который она ожидала увидеть.

— Как долго ты здесь? — спросила Рори.

Беллина жестом велела ей повернуться и начала добавлять новые булавки.

— Сто лет. Я здесь уже долго.

— Это не так уж плохо. У тебя все еще есть шанс снова увидеть свою жену.

Рори украдкой взглянула на Беллину через ее плечо, и глаза Посетительницы встретились с ее глазами.

— Это то, что заставляет меня двигаться вперед. Лексе было всего двадцать девять, и она Фейри.

Рори понимающе кивнула. Жизни Фейри находились на более длинном конце спектра.

— Мы закончили, — объявила Беллина и жестом попросила Рори снять одежду.

— Какой у тебя размер обуви?

— Двадцать четыре с половиной, — ответила Рори, задаваясь вопросом, какую обувь ей приходится носить во время работы.

Говоря это, Беллина убрала свои принадлежности.

— Твоя новая одежда будет здесь к вечеру.

— Так быстро?

Рори думала, что шитье занимает больше времени, но опять же, она не вышивала ни дня в своей жизни.

Женщина кивнула, собирая платья.

— Там уже должна быть униформа твоего размера. Если нет, то ее изменение не займет много времени.

— Сколько здесь швей?

Рори поинтересовалась, был ли дворец Винкула таким же большим, как дворец Эрдикоа.

Беллина открыла дверь и, уходя, крикнула через плечо:

— Много. Добро пожаловать в Винкулу.