Костоправ. Книга 2

Глава 16

Добравшись до ближайшего порта, мы принялись искать капитана, готового доставить нас до Верданта.

— Говорить будешь ты, — произнёс я, скрыв родовую метку куском ткани. — И не называй моего имени. Осторожность не помешает.

— Как скажешь, — кивнул Рони.

Поиски затянулись. С началом войны торговые корабли всё реже посещали гавани Оикхелда, но в конце концов подходящее судно нашлось. Его капитан, пожилой эльф со скрипучим голосом, бегло говорил на зувийском.

— Двое вас всего? — спросил он, оглядывая нас цепким взглядом.

— Только двое, — ответил Рони.

— Монеты откуда? Оикхелдские или наши?

— Вампирские. Все до единой.

— Тогда золотой и два сребреника за одного, — подытожил эльф. — Если согласны, отплываем через четыре дня.

— «Четыре»? — нахмурился Рони.

— Раньше никто и не отправится, — отрезал эльф.

— Ладно… Нас устраивает.

Мы продали лошадей и все четыре дня безвылазно просидели в дешёвом постоялом дворе. Отправились мы в точно назначенное время. Помимо нас на борту оказалось ещё несколько оикхелдцев. Я представился Тором — гонцом, посетившим Лаубиен по поручению своего господина. Здесь же я якобы познакомился с Рони, с которым мы решили возвращаться вместе.

До Верданта мы доплыли спокойно, встретив в пути лишь одно судёнышко. Между Лаубиеном и Оикхелдом ещё действовал договор об открытых границах, поэтому нас даже не пытались досматривать в порту. Разве что сам корабль и его товар подвергся проверке.

— Ты уж извини, но поделиться монетами не могу, — сказал я, когда мы вошли в город.

— Доберусь как-нибудь без них, — отмахнулся Рони и вдруг спросил: — Слушай, может, отправишься со мной в Саминд?

— Мы же обсуждали…

— Я разберусь с бумагами, схожу в банк и дам тебе ещё денег.

— Не нужно, — покачал головой я. — Мне хватит.

— Отсюда на эволиске ты долетишь только до Гилима. А дальше как? Пешком? Или прямо здесь клячу купишь и поскачешь через всё королевство?

— У меня дом в Гилиме, — сказал я. — Припрятал там немного золота перед отъездом.

— Вот как… Тогда ладно.

— Рони, есть к тебе просьба.

— Да?

— Если вдруг встретишь Емриса, расскажи ему обо мне. Пусть возвращается обратно.

— Думаешь, он остался бы здесь, если бы… выжил?

— Всё может быть.

— А если увижу твоих солдат? Без Емриса?

— Пусть напишут отцу и ждут ответа. Он поможет вернуться каждому.

— Хорошо, — твёрдо кивнул Рони. — Надеюсь, когда-нибудь увижу тебя снова, Эйдан.

— И я надеюсь.

Мы обнялись на прощание и, пожелав друг другу удачи, разошлись в разные стороны. Чтобы окончательно сменить образ, я избавился от оружия на ближайшем рынке, побрился налысо и немного поправил бороду, отросшую за время путешествия.

В летучем дворе выяснилось, что улететь из Верданта можно уже наутро. Денег хватило впритык, поэтому остаток дня и ночь пришлось провести прямо на улице — благо погода позволяла.

Эволиск мягко приземлился на посадочную площадку Гилима. Я отстегнул ремни, спустился по приставной лестнице и влился в поток людей. Пёстрая толпа несла меня по оживлённым улицам, словно полноводная река. Я специально выбирал людные места, избегая тихих безлюдных переулков, где любой человек сразу бросался бы в глаза.

Вскоре я добрался до своего района. Знакомые улочки встретили меня привычным разноцветными фасадами, увитыми плющом. Здесь ничего не изменилось за время моего недолгого отсутствия. Подойдя ближе к своему дому, я замер, заметив одинокого стражника, проходящего мимо. Замедлив шаг, чтобы не привлекать внимания, я свернул в небольшую нишу у соседнего здания и встал там, делая вид, что просто прогуливаюсь.

К моему удивлению, вместо того чтобы уйти, стражник вдруг развернулся и пошёл в обратном направлении. Через минуту стало ясно, что он лениво патрулирует небольшой участок улицы. Я попробовал подойти к дому с другой стороны и заметил других стражников. Теперь сомнений не осталось: они явно следили за моим участком, потому что никто и никогда не охранял эту часть района. Максимум можно было встретить стражников, проходящих мимо, — да и то они всегда ходили парами.

Пока я осторожно бродил вокруг и раздумывал, как незаметно пробраться внутрь, у забора показался Сарзон с корзиной в руках. Он вышел за калитку, запер её и отправился по делам. Я устремился следом.

Как и ожидалось, он заглянул на продуктовый рынок. Убедившись, что его никто не преследует, я раскрыл себя у лавки мясника.

— Сарзон, — негромко окликнул я.

Он обернулся, секунду вглядывался в моё лицо и широко раскрыл глаза от удивления:

— Госпо…

— Отойдём в сторонку, — прервал его я.

Сарзон молча увязался за мной. Когда мы оказались в укромном месте, я сказал:

— За домом следят.

— Да, господин Эйдан, — закивал он. — Мурин и Тобан сразу заметили.

«Не зря своих солдат оставил, — подумал я с одобрением. — Молодцы».

— Давно стражники бродят?

— Недельку назад появились, — ответил Сарзон и спросил: — Господин, а что вы в городе делаете? Вы же говорили…

— Так получилось. Меня здесь быть не должно.

Сарзон снова понятливо закивал, и я спросил:

— Никто к вам не вламывался?

— Нет.

— Как ребятня? Всё нормально?

— Как обычно, — пожал плечами он. — Деньги ваши каждый месяц забираем, грамоте учимся, за хозяйством смотрим.

— Никто не приходил?

— Никто.

— Так… — вздохнул я. — В общем, Сарзон, я собираюсь вернуться к себе.

— В Волноломные земли?

— Да, — ответил я и добавил: — В доме вам оставаться больше нельзя.

— Как нельзя?

— Скоро там будут шастать в открытую, а я не хочу, чтобы из-за меня вы впутались в неприятности. Боюсь, рано или поздно вы попадёте под удар.

— Тогда мы можем вернуться в барак… — неуверенно произнёс он.

— Или отправиться со мной.

— С вами? Сразу все?

— Да, — кивнул я. — Для всех найдётся место.

— Господин Эйдан, я даже не знаю…

— Не нужно раздумывать.

— Ну… Мива, наверное, только рада будет… Вотрийцы же рядом…

— Слушай внимательно, — сказал я. — Тебе нужно будет кое-что забрать из моей комнаты.

— Конечно, господин.

— Под левой ножкой кровати, у стены, надо поднять доски, — объяснил я.

— Под левой ножкой… — повторил он. — Под левой ножкой у стены.

— Там будут лежать деньги, кое-какие бумаги и книжки. Соберёшь всё в один мешок, понял?

— Да, господин Эйдан. Принести мешок сюда?

— Передай его Тобану и скажи ему, что я жду у лавки мясника. Пусть приходит один. Сможешь объяснить ему дорогу?

— Смогу, — сказал он. — Господин, а что с живностью делать? Курицы-то ещё ладно, а вот корова без присмотра сляжет.

— Не знаю… Продай кому-нибудь задаром до вечера.

— Сделаю, — произнёс он. — А Миве рассказать о вас можно?

— Конечно, — ответил я. — Соберите вещи и будьте наготове. И проследи, чтобы дети языком не чесали, когда будем улетать. Никто моего имени не должен слышать, понял?

— Понял, господин Эйдан.

— Я буду ждать у мясника.

Сарзон торопливо зашагал в сторону дома, а я прошёл к нужной лавке. Тобана не пришлось ждать слишком долго — он объявился через час. Я открыто вышел к нему и коротко махнул головой в сторону, уводя за собой. Тобан поравнялся со мной и, не останавливаясь, заговорил:

— Господин Эйдан, что вы…

— Все разговоры потом, — оборвал я его.

Он молча кивнул и передал мне позвякивающий монетами мешок.

— Мы покидаем Гилим завтра утром на эволиске, — сказал я. — Приведёшь всех в летучий двор.

— Хорошо.

— Толпой не выходите, чтобы не привлекать внимания. И убедись, что слежки нет.

— Господин Эйдан, вам больше не нужно служить в армии?

— Разговоры потом, — повторился я. — Объяснимся в дороге.

— Виноват.

— От отца вестей не было?

— Нет, господин Эйдан.

— Ладно… Лучше приходите до рассвета. И присмотри за детьми.

— Понял!

— Ну всё, иди.

Я проводил его взглядом и отправился искать неприметный постоялый двор, где можно было как следует отмыться и хорошенько отдохнуть.

Утром все были в летучем дворе ещё до того, как я туда пришёл. Мелкая — Вейра — открыла была рот, завидев меня, но не посмела говорить под строгим взглядом Сарзона. Обменявшись с Тобаном парой фраз, я направился в главное здание летучего двора.

— Нужно восемь мест до Оргонта, — обратился я к распорядителю полётов, когда до меня дошла очередь.

Он окинул меня с ног до головы, задержавшись на бритой голове и забинтованной руке, а затем осторожно спросил:

— Ваше имя?..

Похоже, его смутила моя простая одежда, которую я купил накануне.

— Левис, — ответил я и добавил: — Господин велел возвращаться обратно. Вот и летим до Оргонта.

— Левис, значит, — закивал распорядитель, заметно расслабившись, и сделал запись в журнале. — Дети среди вас есть?

— Трое.

— Они летали раньше?

— Нет.

— Надо будет проследить, чтоб не попадали.

— Проследим.

— И внимательней там…

Я невольно улыбнулся — не из вежливости, а оттого, как забавно это было: стоило распорядителю понять, что перед ним такой же работяга, как его тон сразу же изменился. Он рассчитал стоимость, и я оплатил все места.

Полёт, как и в прошлый раз, занял несколько дней. Оказавшись в Оргонте, мы первым делом купили длиннющую телегу и лошадей, на которых двинулись в Навир. Весь полёт наша компания сидела молча, несмотря на неприкрытый восторг от воздушного путешествия. Сейчас же все наконец-то расслабились, и оттого вокруг стало очень шумно. Даже тихоня Салас, не произнёсший ни слова с момента нашего знакомства, широко улыбался, глядя на друзей.

Наконец-то впереди показались родные горы, поросшие густыми лесами. Их величественные пики устремлялись ввысь, а склоны переливались всеми оттенками зелени, купаясь в лучах солнца. Каждый камень, каждое дерево будто приветствовали меня, признавая во мне своего. Тревоги и волнения последних дней растворились, уступив место спокойной уверенности и ощущению гармонии.

— Красиво здесь, — восхищённо сказал Сарзон.

— Ещё бы, — глубоко вздохнув, произнёс Мурин. — Всё-таки дома хорошо!

— Господин Эйдан, а Вотрийтан далеко? — поинтересовалась Мива.

— Совсем рядом, — ответил я. — День пути от Навира.

— Вы там бывали?

— Кастволкам там не рады, — ответил я и добавил: — Сейчас не рады.

— Наши немало удивятся, увидев Миву, — заметил Мурин. — После войны вотрийцы здесь не появлялись.

— У вас плохо относятся к вотрийцам? — насторожился Сарзон.

— Ничего подобного, — успокоил его я. — Миву здесь никто не обидит.

— Уж точно не за цвет глаз, — усмехнулся Тобан.

На следующий день мы заехали в город и добрались до замка, где прошла почти вся моя жизнь. Стоило нам пересечь ворота, как я в нетерпении спрыгнул на землю и побежал. Солдаты и слуги провожали меня взглядом, явно узнавая.

— Эйдан!

Я замер и обернулся на оклик. Это был Талваг.

— Мастер!

— Во имя Рондара!.. Живой! Нас известили, что ты погиб у Азерона!

— Что?.. Кто известил?

— Армейские писари!

— Мастер Талваг, где родители?

— А… Ужинают!

Взлетев по лестнице, я стремительно пересёк холл, пробежал коридор и с шумом распахнул двери обеденного зала. Мама и папа одновременно повернули лица в мою сторону. Мгновение они недоверчиво глядели на меня, а затем повскакивали со своих мест:

— Эйдан!

Я шагнул вперёд и бережно подхватил бросившуюся ко мне маму. Она разрыдалась, вцепившись в меня так крепко, как никогда прежде. Папа подошёл ближе и произнёс надтреснутым от волнения голосом:

— Сынок…

Он обнял нас обоих своими сильными руками, прижимая к себе. К горлу подступил ком, и из глаз хлынули слёзы. Боль разлуки, страх, стыд, отчаяние — всё вырвалось наружу. Так мы и стояли, сплетясь в объятиях и давая волю накопившимся эмоциям.

Наконец-то я дома.