Костоправ. Книга 2

Глава 18

Я стоял на берегу моря, вдыхая полной грудью родные запахи соли, водорослей и свежего ветра. Закрывая глаза, можно было представить, что ничего не изменилось — ни войны, ни потерь, ни горя. Но реальность безжалостно возвращала меня обратно.

— Значит, не вернулся никто, — тихо произнёс я, глядя на горизонт, где небо сливалось с морем.

— Никто, — эхом отозвался отец, положив руку мне на плечо.

Боль сдавила грудь. Ни один солдат из моего подразделения не вернулся обратно. Я надеялся, что за время моего отсутствия хоть от одного из них пришла весточка, однако новостей не было.

— Всё из-за меня… — Слова вырвались против воли. — Если Емрис…

— Не нужно, Эйдан, — мягко прервал папа. — Давай прогуляемся.

Мы медленно пошли вдоль кромки прибоя, оставляя следы на мокром песке. Мысли путались, не находя выхода.

— Ты виделся с правителем Вотрийтана, — сказал я.

— Да, — ответил папа. — Мы встретились с королём Гертом у границы.

— Что вы решили?

— Мы объединимся.

— Когда?

— Как только Герт закончит все приготовления.

— Сколько времени это займёт?

— Не знаю, сын, — сказал он, глядя вдаль. — Без союзников будет сложно противостоять Оикхелду. Если мы хотим сохранить Волноломные земли, надо заручиться поддержкой и других королевств.

— Вотрийцы всегда были изгоями… — протянул я.

— Времена меняются, — сказал папа. — Не все готовы мириться с главенством Оикхелда. Война ускорила перемены.

— А если Герт не успеет?

— Тогда нам придётся покинуть дом, — тяжело вздохнул он. — Забрать, что сможем, и уходить.

Мы продолжили молча идти, погруженные каждый в свои думы. Папа вдруг остановился и посмотрел на меня с улыбкой:

— Ты скоро станешь старшим братом.

— Что?.. — опешил я, не веря своим ушам. — Мама…

— Беременна, — подтвердил он, и глаза его засияли. — У тебя скоро появится братик или сестрёнка.

— Ничего себе! — ошарашенно выдохнул я. — Я даже не заметил!

— Живот ещё небольшой, — сказал папа. — Сейчас только третий месяц.

— С ума сойти… Это самая лучшая новость за последнее время! — засмеялся я, чувствуя, как тяжесть отступает и на душе становится легче.

Папа ободряюще похлопал меня по спине:

— Мама сейчас как никогда нуждается в твоей поддержке. Не забывай об этом.

Я молча кивнул и тут же вспомнил ещё кое-что важное:

— Я хочу написать Азаре.

— Кому?

— Вотрийке, с которой учился.

— И зачем же?

— Я дал клятву, что исцелю её брата — это была плата за моё обучение. Она говорила, что он не ступит на наши земли, и я подумал…

— Клятва есть клятва, однако я тебя никуда не пущу, — отрезал папа. — Прими это как приказ главы Дома, если нужно.

— Пап…

— Достаточно, Эйдан. Сейчас не время.

— Я хочу пригласить их к границе. За пределы Волноломных земель выезжать не придётся.

— Не пересекая границу?

— Не пересекая, — подтвердил я. — Не думаю, что она сможет уговорить брата, но всё же… Я хотя бы дам знать, что готов исполнить свой долг.

— Хорошо, — поколебавшись, согласился он. — Отправим письмо через Ултою. Посмотрим, что ответит твоя… вотрийка.

Папа, как глава Дома, снял всё оставшиеся деньги с моего банковского счёта, избавив меня от необходимости светиться где-либо. Сейчас все его усилия были направлены на то, чтобы собрать как можно больше солдат и ресурсов. Каждый воин, каждый меч и щит были на вес золота перед лицом надвигающейся угрозы.

Я же безвылазно сидел в замке. Новость о моём возвращении вряд ли могла дойти до столицы, однако я старался не выходить в город, чтобы не мелькать на глазах у горожан и редких гостей, решивших посетить Навир.

Погруженный в невесёлые мысли, я коротал дни в библиотеке, пытаясь найти ответы на вопросы в древних фолиантах. Тишину прервал голос слуги:

— Господин Эйдан, стол накрыт. Вас ждут.

— Сейчас буду, — кивнул я, откладывая в сторонку очередной том.

В обеденном зале уже сидели родители. Мама, завидев меня, просияла улыбкой:

— Сынок, попробуй ягнёнка, пока не остыло.

— Хорошо, — улыбнулся я в ответ, усаживаясь за стол.

Невольно я обратил внимание, что на ней снова было свободное платье, скрывающее фигуру. Раньше она всегда предпочитала наряды, подчёркивающие её стройный стан.

Я принялся за еду, но мысли блуждали далеко. Лишь когда с половиной порции было покончено, мама прервала молчание:

— Мастер Талваг сказал, что ты попросил его лично обучать грамоте слугу. Как же его?..

— Сарзон, — подсказал я. — Он начал учиться ещё в Гилиме. Пусть продолжает.

— И зачем же?

— Мне нужен свой человек, который сможет выполнить любое поручение.

— У нас полно верных слуг.

— Милая, Эйдану нужен не просто исполнитель, а правая рука, — мягко сказал папа. — Кто-то, кому он может доверять, как самому себе. Ведь так, сын?

— Именно так, пап, — с благодарностью кивнул я.

— Он чужеземец, — неодобрительно покачала головой мама. — Разве можно доверять такому?

— Это не имеет значения.

— И что же ты в нём нашёл? — вздохнула она.

— Сарзон не просто слуга, — ответил я. — Он был беспризорником и через многое прошёл.

— И всё же…

— Я завоевал его преданность не звоном монет, мам.

— Если он хорошо себя зарекомендует, можно будет похлопотать, чтобы возвести его в дворянское сословие, — одобрительно кивнул папа. — Пусть служит тебе верой и правдой.

Мама явно собиралась возразить, но наш разговор прервал громкий оклик слуги у дверей:

— Господин Лэвалт! Срочные новости!

— Говори. — Папа поднялся из-за стола, мигом посерьёзнев.

— Недалеко от берега встал вотрийский корабль!

— Один?

— Всего один, без сопровождения!

— Сейчас буду.

— Лэвалт, дорогой, что-то случилось? — встревоженно спросила мама.

— Не беспокойся, Валда.

— Я с тобой, — решительно произнёс я.

Папа бросил на меня долгий взгляд, но спорить не стал, лишь неслышно вздохнул:

— Идём.

Мы поспешно вышли из замка, оседлали лошадей и добрались до берега. Вдали я различил корабль, а над его мачтой — красные очертания вотрийского флага.

— Когда они появились? — спросил папа, спешиваясь возле группы вооружённых воинов на берегу.

— Да вот только что, господин, — отрапортовал один из них. — Встали как вкопанные.

— Господин, они спустили шлюпку! — вдруг воскликнул другой воин, не отрываясь от подзорной трубы. — Кто-то плывёт к нам!

Я напряг зрение, пытаясь разглядеть лодчонку, пляшущую на неспокойных волнах. Она медленно, но верно приближалась. И тут порыв ветра отбросил со лба одного пассажира прядь длинных огненно-рыжих волос. Сердце пропустило удар.

— Не может быть… — пробормотал я. — Неужели Азара?

— Что? — переспросил папа.

— Точно она, — уже увереннее сказал я, разглядев её лицо. — Это Азара!

Когда шлюпка наконец достигла мелководья, солдаты бросились в воду, подтягивая её ближе. Азара не стала дожидаться помощи: она ловко спрыгнула за борт, тут же погрузившись по колено в шипящую пену прибоя. На ней были высокие сапоги, облегающие штаны, короткая приталенная курточка.

Я решительно шагнул в воду и двинулся навстречу. Брызги летели во все стороны от наших шагов, но мы не замечали этого, не отрывая друг от друга взглядов.

— Ты даже не написала! — произнёс я, когда расстояние между нами сократилось до пары метров.

— Решила, что так будет быстрее. Письмо могло затеряться или прийти слишком поздно.

Я преодолел оставшееся расстояние и порывисто обнял её. Спустя секунду почувствовал, как Азара расслабилась и ответила на объятие.

— Рад тебя видеть, — сказал я, слегка отстранившись, чтобы заглянуть в её лицо.

— Я тоже, Эйдан, — улыбнулась она. — Как ты здесь оказался? Почему ты не в армии?

— Ох, это долгая история.

В этот момент на берегу раздался оклик папы:

— Сын, может быть, познакомишь меня со своей прекрасной гостьей?

Мы с Азарой переглянулись и вышли на песок.

— Пап, это Азара Ил-гон. Моя подруга.

— «Подруга», — дёрнув уголками губ, повторил папа, и представился сам: — Лэвалт, глава Дома Кастволк.

— Рада знакомству, господин Лэвалт.

— Взаимно, госпожа Азара, — произнёс он. — Вы прибыли одна?

— Мой брат ждёт на корабле, — ответила она и, глянув на меня, добавила: — Ждёт встречи с вашим сыном.

— Понимаю, — медленно кивнул папа и перевёл тяжёлый взгляд на меня.

— Мы скоро вернёмся, — сказал я. — Не волнуйся.

— Сейчас подготовят корабль.

— Пап… — попробовал возразить я, но он остановил меня:

— Не стоит рисковать с такими волнами.

Разумеется, его беспокоили не волны: несмотря на грядущий союз с Вотрийтаном, старая вражда и подозрительность никуда не делись, ведь о соглашении знал пока лишь узкий круг лиц. Вскоре всё было готово, и мы с Азарой поднялись на борт в сопровождении двух десятков вооружённых до зубов солдат.

— Всё-таки твой брат согласился, — сказал я ей, когда мы отчалили.

— «Согласился»? — фыркнула Азара. — Мы разругались в пух и прах. Он упирался до последнего.

— Правда?

— Я поклялась, что не буду разговаривать с ним десять лет, если он не отправится сюда.

Моих губ коснулась улыбка:

— Даже так? Серьёзный аргумент.

— Не вижу ничего смешного, Эйдан, — возмутилась она. — Это же надо быть таким упёртым… Он всё равно отказался сходить на берег!

— Вотрийцы уже много лет не пересекали границу, — заметил я. — Его можно понять.

— «Можно понять»? В его-то положении?

— Ты тоже меня не жаловала. При том, что мы были в столице, а не в Волноломных землях.

Азара недовольно на меня покосилась, но спорить не стала, признавая мою правоту.

Наконец наш корабль поравнялся с вотрийским, и матросы бросили якорь. Мы с Азарой перебрались по перекинутому трапу. Моё внимание привлекли лица хмурых вотрийцев. Все как на подбор: высокие, широкоплечие, с янтарными глазами.

И тут мой взгляд выхватил его: худой, обезображенный, он полулежал в массивном резном кресле, укрытый пледом. Его единственный глаз немигающе смотрел прямо на меня, прожигая насквозь. Второй глаз, рука и обе ноги отсутствовали, а лицо было покрыто уродливыми шрамами, словно от ожогов.

— Белор Ил-гон, — представила его Азара. — Мой брат.

— Эйдан Кастволк, — представился и я. — Рад знакомству.

— Добро пожаловать, господин Эйдан, — произнёс он, а затем повернул голову и что-то сказал своим людям на вотрийском языке.

Речь Белора звучала отрывисто, с неожиданными повышениями голоса в разных местах.

— Не обращай внимания на его говор, — произнесла Азара, когда матросы подняли стул и понесли Белора на верхнюю палубу. — Он оглох, ему трудно контролировать интонации.

— Как вы общаетесь друг с другом?

— Иногда он читает по губам, — ответила она. — Иногда приходится писать на бумаге. Пойдём.

Мы поднялись в просторную каюту следом за ним.

— Моя сестра утверждает, что вы маг-мракотворец, — привлёк моё внимание Белор.

Ничего не сказав, я привычно вошёл в поток Мрака. Он удивлённо вгляделся в мои глаза и пробормотал:

— Вы мракотворец… А магия?

— Не рискну колдовать в таком состоянии, — старательно двигая губами, ответил я. — Вас надо раздеть, господин Белор. Пусть все выйдут.

Он покосился на Азару, и она тут же распорядилась:

— Все на выход.

Матросы покинули каюту. Азара же вышла последней, прикрыв за собой дверь. Я помог Белору снять одежду, обнажив изувеченное тело. Культи конечностей были затянуты гладкой кожей без единого волоска.

— Вы правда владеете силой древних, господин Эйдан? — вдруг спросил он, и в его голосе послышалось напряжение.

— Лежите.

Белор послушно лёг, и я вычленил тонкую струйку в потоке Мрака. Я направил целительную энергию сначала в голову, восстанавливая слух, возвращая зрение утраченному глазу, разглаживая ожоги на лице.

Я избавился от жутких шрамов по всему телу и, наконец, занялся конечностями, отращивая ноги и руку. Когда я закончил, Белор осторожно поднял новую руку, оглядывая её со всех сторон. Недоверие в его взгляде постепенно сменялось изумлением. Он несмело пошевелил пальцами.

— Как ощущения? — спросил я.

— Вы… — Он затаил дыхание и осторожно дотронулся ушей: — Мой голос! Я слышу свой голос!

— Теперь вы здоровы.

Белор растерянно смотрел на меня, не зная, что сказать. Я подал ему руку, помогая встать. Сделав несколько неуверенных шагов, цепляясь за мою ладонь, он вскоре обрёл равновесие и смог передвигаться самостоятельно.

— Кажется, вам понадобится новая одежда, господин Белор, — улыбнулся я, вынырнув из потока Мрака.

— Одежда… — пробормотал он, словно очнувшись от транса. — Да… Одежда…

Я накинул ему на плечи покрывало, скрывая наготу. Белор неторопливо добрался до двери, сам открыл её и вышел наружу. Я держался позади, готовый в любой момент подхватить его, однако с каждой секундой он крепче стоял на ногах.

Стоило нам выйти на палубу, как раздался радостный возглас Азары; остальные вотрийцы громко загомонили. Белор же застыл у борта, заворожено глядя на море, вдыхая воздух полной грудью. Он обернулся. По его лицу текли слезы.

— Не думал, что вновь смогу услышать шум волн, — еле слышно произнёс он и вдруг поклонился. — Благодарю вас, господин Эйдан.

— Не стоит, господин Белор, — сказал я. — Поблагодарите в первую очередь свою сестру.

Азара кинулась обнимать его, смеясь сквозь слезы:

— Вот видишь… Я же говорила тебе! Я же обещала, что Эйдан поможет!

— Как же я скучал по твоему голосу, сестрёнка, — прошептал Белор, крепко прижимая её к себе.

Она отстранилась и вдруг подошла ко мне вплотную. Не успел я опомниться, как Азара поцеловала меня в щеку:

— Спасибо.

Хотя близость с девушками не была для меня в новинку, этот поцелуй заставил мои уши пылать. Чтобы скрыть смущение, я поспешил предложить:

— Может, вы погостите в Навире пару дней? Мы приготовим лучшие покои.

— Простите, господин Эйдан, но вынужден отказаться, — качнул головой Белор. — Мы не можем закрыть глаза на вражду между нашими народами. Слишком глубока пропасть между нами.

— Я не считаю вас врагами.

— Вы должны понять, господин Эйдан.

— Понимаю… — протянул я и добавил: — Когда-нибудь этой вражде придёт конец, господин Белор.

Он вопросительно поднял бровь, однако я не стал развивать эту тему и произнёс, глянув на Азару:

— Отец, наверное, до сих пор ждёт на берегу. Мне пора обратно.

Она кивнула, а затем, повернувшись к Белору, вдруг сказала:

— Я вернусь по суше.

— Что?.. — опешил он. — Азара, ты…

— Всё будет в порядке, брат. Я хочу побыть с другом.

— В другой раз.

— И когда же наступит «другой раз»?

— В любом случае, я против, — сказал он и глянул на меня: — Господин Эйдан, прошу, вразумите мою сестру!

Прежде чем я успел подобрать слова, Азара вспылила:

— Имей хоть каплю уважения! Тебе даровали вторую жизнь!

— Азара…

— Я вернусь по суше! — отрезала она. — Если хочешь остановить меня, тогда придётся тащить силой!

— Если с тобой что-то случ…

— Со мной ничего не случится!

Белор долго смотрел на неё, а затем подозвал шестерых солдат:

— Будете сопровождать её. Глаз не спускать, ясно?

— Ясно, господин!

Они что-то обсудили друг с другом, а затем Азара забрала свои вещи.

— Господин Эйдан, присмотрите за ней, пожалуйста, — сказал мне Белор на прощание.

— Конечно, господин Белор.

Мы с Азарой и шестью её солдатами перебрались по трапу обратно. Когда корабль взял курс к берегу, я сказал:

— Брат о тебе волнуется.

— Знаю, — вздохнула она. — Я просто… устала от рутины. Никуда теперь в ближайшее время не вырваться.

— Ты не собираешься на учёбу в академию?

— А ты как думаешь? Оикхелд начал войну.

Я хотел было сказать, что Тама тоже не вернётся в академию, но в последний миг передумал и вместо этого заметил:

— Когда Белор вернётся, у многих возникнут вопросы.

— Я попросила его не называть никаких имён, — сказала она. — Наши люди тоже будут хранить молчание.

— Если честно, меня это мало заботит, — признался я. — Уверен, никто из вотрийцев не станет делиться с оикхелдцами такими секретами. Как я и говорил: мы не враги.

Азара смерила меня странным взглядом и улыбнулась.

Папа, как и ожидалось, стоял на том же самом месте. Я поспешил к нему с докладом:

— Всё улажено. Азара погостит у нас несколько дней.

Он одобрительно кивнул и приказал слугам привести лошадей. Мы неспешно поскакали обратно. Когда мы спешились у крыльца замка, папу перехватил слуга:

— Господин Лэвалт, вам пришло письмо.

— От кого?

— Отправитель не указан.

— Просто письмо? — с тревогой спросил я, вспомнив, как однажды получил посылку в академии. — Ничего больше?

— Просто письмо, господин Эйдан.

Я успокоился: из обычной бумаги нельзя было сделать артефакт, чтобы заключить в него проклятие.

— Принеси, — приказал папа.

Слуга мигом метнулся в дом и вернулся с запечатанным посланием. Папа взял конверт, вскрыл печать и быстро пробежал глазами по тексту. Его брови сошлись на переносице, а губы напряженно сжались. Он поднял на меня тяжёлый взгляд.

— Что там? — забеспокоился я. — Дурные вести?

Вместо ответа он молча протянул мне листок. В письме значилось:

«Рыцарь Емрис Вонгхар был запытан Домом Бьерд. Он умер после допроса в Зале правды».