Костоправ. Книга 2

Глава 23

— Выступаем сразу, как встанет солнце, — сказал я Нису по возвращению в лагерь. — Через пару часов они поймут, что отряд не вернётся, и отправят в нашу сторону гораздо больше людей.

— Да, господин.

Я прошёл мимо притихших людей, чувствуя на себе их взгляды. Тяжело опустившись у своего места для ночлега, я позволил себе на мгновение прикрыть глаза, но тут же услышал лёгкие шаги. Азара опустилась рядом, её лицо выражало беспокойство.

— Как всё прошло? — спросила она.

— Всё в порядке, — ответил я. — Это был один отряд. Разведывали территорию.

— Значит, остаёмся?

— Ночь переждём здесь, — подтвердил я. — Надо поесть. Пойду принесу…

— Сиди, — остановила меня она. — Я сама.

Она поднялась и скрылась в полумраке лагеря. Солнце уже полностью исчезло за горизонтом, и лишь мерцающие огоньки небольших костров освещали усталые лица людей. До моих ушей доносился приглушённый шёпот — все обсуждали недавние события и меня. Я видел, как они украдкой бросают в мою сторону любопытные и даже восхищённые взгляды.

Азара вернулась с двумя дымящимися тарелками, протянула мне одну и, прежде чем сесть рядом, тихо произнесла:

— Все только и говорят о тебе.

— И что же они говорят?

— Что ты подбил эволиска копьём. В их глазах ты становишься богом — исцеляешь, обладаешь невероятной силой…

— Никто из них до этого не видел силу Мрака, — сказал я, зачерпнув кашу ложкой. — А молодые даже и не слышали. В этом нет моей заслуги.

— Ох уж твоя излишняя скромность, Эйдан, — расплылась в улыбке она и спросила: — Тебе удалось что-то выяснить?

— Да, — кивнул я. — Короля Фридолина больше нет.

— Как нет?

— Если верить словам оикхелдского солдата, всю королевскую семью вырезали, — ответил я и добавил после паузы: — Во всём обвинили мою семью.

Азара изумлённо уставилась на меня. Её губы дрогнули, и она тихо произнесла:

— Так вот почему они напали сейчас…

— Поэтому не было никаких требований, — вздохнул я, чувствуя горечь на языке. — Новости даже не успели добраться до нас. Мы оказались застигнуты врасплох.

— Это сделали Бьерды?

— Не думаю, что только они, — покачал головой я. — Без поддержки других Домов такое не провернуть.

— Всё как-то неожиданно… — промолвила она, опустив взгляд. — Какие будут последствия?

Я снова вздохнул, чувствуя, как усталость накатывает волнами. Голова гудела от мыслей и вопросов, на которые пока не было ответов.

— Не хочу сейчас об этом думать… Давай просто поедим и ляжем спать. Завтра будет тяжёлый день, нужно набраться сил.

Азара понимающе кивнула, и мы погрузились в молчание, каждый обдумывая услышанное. Я механически ел, не чувствуя вкуса пищи. Доев свою порцию, я отставил пустую тарелку в сторону. Азара молча последовала моему примеру. Наши взгляды встретились, и в её глазах я увидел те же смятение и тревогу, что чувствовал сам.

Она слабо улыбнулась и не сказала ни слова. Мы легли рядом, и я, накрыв нас покрывалом, прижал её к себе.

— Спокойной ночи.

— Спокойной, Эйдан.

Под её тихое дыхание и потрескивание угасающих костров я погрузился в сон.

Дорога вела нас всё выше; воздух становился холоднее, но до снежной линии было ещё далеко. Мы шли осторожно, стараясь не привлекать лишнего внимания. На такой высоте большие костры были слишком рискованными, поэтому ночами приходилось жаться друг к другу, чтобы сохранить тепло. Днём нас спасало палящее солнце — лето выдалось на редкость жарким.

Спустя два дня пути мы вышли к узкому ущелью, зажатому между отвесными скалами. Это была та самая долина, ведущая к Вотрийтану. Мы двигались медленно, но верно, преодолевая километр за километром.

Так прошло ещё два дня. Ущелье всё сужалось, и в какой-то момент мне показалось, что скалы вот-вот сомкнутся над головой, погребая нас заживо. Я шёл впереди, внимательно вглядываясь в каждый поворот.

И вдруг раздался возглас. Слов я разобрать не мог, но тон показался встревоженным. Я вгляделся и увидел солдат вдалеке, преграждающих нам путь. Я поднял взгляд выше: по бокам ущелья, на уступах, засели лучники — пара десятков, не меньше. Их стрелы были направлены прямо на нас, готовые по первому сигналу обрушиться смертоносным дождём.

В этот момент раздался возглас Азары. Она что-то прокричала на своём языке, отчаянно замахав рукой. С той стороны ей что-то прокричали в ответ.

— Это свои, — выдохнула она с облегчением и, не дожидаясь моей реакции, пошла вперёд.

— Господин Эйдан, это вотрийцы? — тихо спросил Нис, подойдя ко мне. Его рука лежала на рукояти меча, готовая в любой момент обнажить клинок.

— Да, — ответил я, не сводя глаз с Азары и солдат. — Мы перешли границу. Успокой людей.

— Хорошо, господин.

Он побежал назад, а я направился вслед за Азарой. Чем ближе я подходил, тем яснее убеждался, что все незнакомцы действительно были вотрийцами — их выдавали яркие янтарные глаза.

Азара о чём-то говорила с одним из них — судя по всему, с командиром отряда. До меня долетали обрывки фраз на незнакомом языке, но я сумел различить своё имя, которое она несколько раз произнесла. Внезапно командир вотрийцев перевёл взгляд на меня и принялся пристально изучать моё лицо. Я выдержал этот взгляд, стараясь не выдать своего напряжения.

Наконец, он снова повернулся к Азаре и что-то сказал ей. Она кивнула и обернулась ко мне:

— Король Герт приказал пропускать всех жителей Волноломных земель, если они просят помощи. У границы организовали общий лагерь, куда направляют всех беженцев.

— Лагерь? — оживился я, чувствуя, как сердце забилось чаще. — Где именно?

— К югу отсюда.

— У дороги, по которой бежали люди из Навира? — уточнил я.

— Да, — подтвердила Азара. — Если… твоя мать добралась, то она должна быть там.

— Нас проводят?

— Никто бы нас и не отпустил без сопровождения, — ответила она с лёгкой улыбкой.

— Хорошо, — сказал я. — Скажи, что людям надо немного передохнуть.

Азара перевела мои слова командиру. Тот коротко кивнул и отдал приказ своим солдатам. Часть из них тут же рассредоточилась по ущелью, занимая сторожевые посты.

Через час мы снова выдвинулись в путь. Теперь нас сопровождал отряд вотрийских солдат. Дорога была не из лёгких — узкие тропы петляли меж скал, то взбираясь вверх, то ныряя в глубокие расщелины. Но вотрийцы уверенно шли вперёд, явно зная эти места как свои пять пальцев.

Спуск занял ещё два дня. За это время я не раз замечал пограничных стражей в самых неожиданных местах: они словно вырастали из камня, зорко следя за каждым нашим шагом. Их присутствие одновременно успокаивало и настораживало — мы были под защитой, но в то же время полностью зависели от их воли.

Когда мы наконец спустились с гор, нас передали в руки другой группы солдат. Они должны были сопроводить нас на юг, к лагерю беженцев. Перед тем как отправиться в путь, Азара отозвала меня в сторону.

— Мне нужно отправить весть отцу, — сказала она, глядя мне в глаза. — Он должен знать, что со мной всё в порядке.

— Ты можешь отправиться домой прямо сейчас.

Азара покачала головой, и в её янтарных глазах вспыхнула решимость:

— Нет, я не оставлю тебя.

— Но твой отец…

— Я отправлю ему послание.

Я вздохнул, понимая, что спорить бесполезно. Её упрямство порой могло поспорить даже с горными вершинами.

Мы двинулись дальше на юг. В конце концов солдаты привели нас к равнине, посреди которой, словно гигантский муравейник, возвышался лагерь. Оттуда, навстречу к нам, уже шли люди.

— Господин Эйдан! — вдруг раздался неподалёку знакомый голос, заставив меня остановиться.

Я вгляделся в толпу и с удивлением узнал Сарзона.

— Господин! — выдохнул он, задыхаясь от быстрого бега. — Я сразу понял, что это вы!

— Сарзон! Живой!

— Да, господин! Я…

— Моя мать, — перебил его я. — Она здесь?

— Здесь, господин! — выпалил он. — Она в лагере! С ней всё хорошо!

Его слова обрушились на меня подобно волне, смывая все тревоги и сомнения последних дней. Я почувствовал, как напряжение, сковывавшее моё тело, внезапно отступило, словно тяжёлые цепи упали на землю.

— Пойдёмте, господин! — сказал он, не скрывая своего нетерпения.

Азара обнадеживающе улыбнулась и слегка сжала мою руку:

— Беги, мы догоним.

Я поспешил за Сарзоном, пробегая мимо бесконечных рядов временных палаток и наскоро сколоченных из досок домиков. Вокруг царила суета: люди сновали туда-сюда, слышались приглушённые разговоры и детский плач. В воздухе висел запах дыма и готовящейся еды.

Наконец, мы остановились перед большим шатром. Я глубоко вздохнул и шагнул внутрь. В первый момент я ничего не мог разглядеть в полумраке, но затем мои глаза привыкли, и я увидел её. Мама сидела на низкой кровати, склонившись над каким-то шитьём. Услышав шаги, она подняла голову, и наши взгляды встретились.

В этот миг весь мир перестал существовать. Всё, что я видел — это её лицо, осунувшееся и усталое, но такое родное и любимое. Её глаза расширились, губы дрогнули, и она медленно поднялась на ноги.

— Эйдан… — прошептала она, и это слово прозвучало как молитва.

Я сделал шаг вперёд, другой, и вот уже мы стоим, крепко обнявшись, боясь отпустить друг друга. Слёзы текли по моим щекам, но я не замечал их. Я чувствовал, как дрожат её плечи, как колотится её сердце.

— Мама… — только и смог выдавить я, зарываясь лицом в её волосы.

Мы стояли так целую вечность, не в силах разомкнуть объятия. Все страхи, все тревоги последних дней растаяли без следа, уступив место безграничному облегчению и счастью. Мама была жива. Измученная, истощённая, но живая. И это было единственное, что имело значение.

Наконец, мы отстранились друг от друга. Она смотрела на меня так, словно не могла насмотреться, словно боялась, что я исчезну, стоит ей отвести взгляд.

— Я так волновалась за тебя, — прошептала она, гладя моё лицо дрожащими пальцами. — Когда напали… когда пришлось бежать… Я думала только о том, чтобы ты был жив.

— Я здесь, мама. Я с тобой.

Я накрыл её ладонь своей, чувствуя, как тепло её кожи разливается по моему телу, даря покой и умиротворение.

— Твой папа… — сквозь слёзы прошептала она, когда первая волна эмоций отхлынула. — Солдаты… они видели… он…

— Я не смог его спасти, — тихо сказал я. — Не уследил.

— Сынок, послушай меня, — произнесла она серьёзно, но мягко. — Ты не должен винить себя в случившемся. Ты не мог этого предотвратить.

— Но я должен был быть рядом, — пробормотал я, опуская голову. — Должен был защитить вас.

— Нет, — мама покачала головой, приподнимая мой подбородок. — Твой отец никогда бы не простил тебе, если бы ты рисковал собой. Он хотел, чтобы ты жил.

Её слова проникали в самое сердце, заставляя его сжиматься от горя и любви.

— Ты сделал всё, что мог, — продолжала мама, и в её голосе звучала непоколебимая уверенность. — Ты спас столько жизней. Привёл этих людей в безопасное место. Ты достойный сын своего отца.

Слёзы вновь подступили к глазам. Я крепко обнял маму, чувствуя, как её слова исцеляют мою истерзанную душу.

— Он гордился бы тобой, — прошептала она, поглаживая меня по спине. — Как горжусь я. Ты вырос настоящим мужчиной. Сильным, смелым, благородным.

— Я так скучал, мама, — выдохнул я, уткнувшись лицом в её плечо.

— Я тоже, родной. Каждый день молилась, чтобы ты был жив.

Мы стояли так ещё долго, черпая силы и утешение в объятиях друг друга, пока полог палатки вдруг не откинулся, и внутрь не заглянул Сарзон.

— Господин Эйдан, тут какой-то вотриец хочет поговорить с вами, — сказал он немного смущённо, явно не желая прерывать нашу встречу. — Кажется, писарь.

— Сейчас буду.

Мы вышли наружу, и там я увидел мужчину. В руках он держал карандаш и маленькую книжку в кожаном переплёте. Он бросил быстрый, оценивающий взгляд на мою левую руку, где сохранились повреждённая огнём родовая метка и фамильная печатка, и обратился ко мне на неплохом зувийском:

— Господин Эйдан, мне нужно было убедиться, что это правда вы. Меня зовут Мивзр, я армейский писарь.

— От меня что-то требуется?

— Вы заняли место своего отца?

— Теперь я глава Дома Кастволк, — кивнул я.

— Сколько людей вы привели с собой?

— Четыреста шесть.

— Сколько среди них солдат?

— Девятнадцать.

— Сколько женщин, детей и стариков?

— Этого сказать не могу, — признался я. — Не считали.

— Хорошо, — кивнул Мивзр, делая запись в своей книжке. — Что ж, размещайтесь. Удачного дня, господин.

— Подожди, — остановил его я. — Король Герт оставлял какие-нибудь послания?

— К сожалению, нет, господин Эйдан.

— Благодарю.

Он кивнул и ушёл. Я же обернулся к матери и спросил:

— Папа… он рассказал тебе о соглашении с вотрийцами?

— Да, — вздохнула мама, и в её глазах мелькнула тень боли. — За несколько дней до… Он сказал, что король Герт может дать нам убежище в Вотрийтане.

— И за эти дни от Герта не было никаких вестей?

— Нет, сынок, — покачала головой мама. — Ничего.

Она хотела ещё что-то сказать, но в этот момент я заметил, что на нас смотрят. Смотрят все. Сотни глаз, полных надежды, страха, ожидания. Я огляделся по сторонам — вокруг нас незаметно собралась толпа. Люди из Волноломных земель — все те, кто выжил и добрался досюда.

— Эйдан! — вдруг раздался до боли знакомый голос.

К нам, запыхавшись, спешил Талваг — мой старый наставник.

— Мастер! — обрадовался я, видя его живым и невредимым.

— Молитвы услышаны! Ты вернулся!

— Как вы, мастер Талваг?

— Ноги ещё держат, — выдохнул он, поравнявшись со мной. — А вот сердце… сердце болит. Прими мои соболезнования, Эйдан. Я знаю, что значит потерять отца.

Я благодарно кивнул, прижав ладонь к груди, и решил сразу спросить:

— Сколько у нас раненных?

— Много, — помрачнев, ответил Талваг. — Серьёзно раненых несколько тысяч. Вотрийцы прислали своих знахарей, но… Не все доживут до конца недели. Их зелий не хватает, да и знахари… не боги.

— Сарзон! — громко позвал я, и мой верный помощник тут же оказался рядом:

— Да, господин?

— Вели приготовить для новоприбывших еды и воды. Пусть всем найдут место.

— Понял, — кивнул он, и сразу ушёл выполнять приказ.

— Мастер Талваг, мне нужен один большой шатёр, — продолжил я. — И надо разместить там большую койку.

— Хорошо, — сказал он, хотя в его глазах читалось недоумение.

— Пусть всех раненных несут туда по одному, — произнёс я. — В первую очередь тех, кто находится при смерти.

Талваг, который ещё не видел моих целительских способностей воочию, удивлённо поднял брови:

— Эйдан, ты хороший знахарь, но их же тысячи…

— Я исцелю всех, мастер, — сказал я с непоколебимой уверенностью. — Всех до единого.

Следующие двое суток слились для меня в один бесконечный поток. Я практически не отдыхал, делая лишь короткие перерывы на туалет и скромную трапезу. Сон урывками, по пять часов, казался непозволительной роскошью. Ко мне непрерывно несли раненых, которых я исцелял одного за другим.

Никогда прежде я не погружался в поток Мрака так глубоко и надолго. Но, к моему удивлению, я не чувствовал, что теряю силы. Единственной проблемой была усталость, свинцовой тяжестью наваливающаяся к концу дня. Мама и Азара уговаривали меня отдыхать больше, но я упрямо гнал от себя эти мысли.

Слухи о моих способностях разлетелись по лагерю со скоростью лесного пожара. Вотрийцев становилось всё больше: они приходили посмотреть на силу, которой обладали только их дальние предки — древние. Они не говорили со мной, но неотрывно следили за каждым моим движением, когда я выбирался из шатра на обед и ужин.

Третий день был спокойнее предыдущих: находящихся при смерти уже не осталось, и я мог самую малость расслабиться. Как раз в тот момент, когда я начал приём в своём шатре, снаружи послышались крики. Сначала я не придал этому особого значения — в лагере, где ютилось столько народа, всегда было шумно. Однако крики не умолкали, а, наоборот, становились только громче. И ещё я понял, что это кричит Азара. Кричит на своём родном языке, и, судя по интонациям, ругается с кем-то очень сильно.

— Мне нужно отойти на минуту, — обратился я к молодой женщине, которую как раз освобождал от последствий сильного ожога на руке.

Не дожидаясь ответа, я вышел из шатра наружу. Азара стояла посреди небольшого пятачка, образовавшегося между палатками, и кричала на высокого пожилого мужчину, которого я видел впервые. Тот тоже был явно не в настроении — он размахивал руками, отвечая ей так же громко и эмоционально, что у меня зазвенело в ушах.

В какой-то момент мужчина заметил меня, и его гневная тирада оборвалась на полуслове. Азара, последовав за его взглядом, обернулась. Её лицо, ещё секунду назад искажённое гневом, на мгновение смягчилось, но тут же вновь стало холодным и неприступным. Она бросила на мужчину недовольный взгляд и, резко развернувшись, куда-то ушла, не сказав ни слова.

В этот момент где-то неподалёку раздался пронзительный визг эволиска. Стало понятно, что этот незнакомец добрался сюда по воздуху. И, судя по всему, прилетел он не один, потому что ко мне уже направлялся другой незнакомец в богатом, хотя и походном наряде.

— Господин Эйдан, приветствую вас в наших скромных землях, — произнёс он, остановившись напротив меня. — Меня зовут Аварол Эль-терн. Я прибыл к вам по поручению короля Герта.

— Рад знакомству, господин Аварол, — вежливо сказал я. — Внимательно слушаю.

— Король желает видеть вас у себя во дворце.