Котнэппинг

Глава 10

Кошачий вальс

Во-первых, скажу сразу.

Я волен приходить и уходить, когда вздумается. И, если есть на свете воля, я пользуюсь ею в полной мере. Я не просто так родился и вырос в Лас-Вегасе.

Я, конечно, с нежностью отношусь к Ники Фонтане и его расторопной женушке, мисс Вэн фон Райн, но они под воздействием стресса склонны меня недооценивать.

Я гулял сам по себе с тех пор, как был еще щенком, фигурально выражаясь, и моя дорогая мама тыкала меня носом и подталкивала к спасительным мусорным бакам на задах отеля “Сандс”.

Что бы вы себе ни думали, моя дорогая мама была начисто лишена материнских сантиментов: должен вам сказать, что нас у нее было семеро, и все мы были заброшены с младенчества. Это потому, что дорогая мамочка была femme fatale[51], и в те времена, когда я родился, у нее не имелось доступа к средствам контрацепции.

Короче, я шнырял туда-сюда там, где положено и где не положено, с тех пор, как был ростом по колено полицейской собаке — и ни одна собака меня даже не замечала.

Французский замочек на двери мисс Темпл Барр для меня — детская забава, особенно, когда дверь не заперта на ключ, а рядом имеется терракотовый горшок, на который можно взобраться. Кстати, о детях — дети, именно они, в человеческом воплощении, а не козлятушки-ребятушки, — причина того, что я опять появился здесь.

Во время долгой поездки в “Хрустальный феникс” в тесноте навороченного “корвета-конвертабл” мистера Ники Фонтаны, я очень близко общался с моими друзьями. И до меня дошло, что, помимо запаха пустынных роз в легком ветерке Лас-Вегаса, привычного аромата “Опиума” от мисс Вэн фон Райн и любимого одеколона мистера Ники Фонтаны “Русская кожа”, от некогда любящей (меня) четы ощутимо пованивает памперсами!

Если кто-то подумал, что обратно в ночные покои мисс Барр меня привела некая слабость лично к ней, он должен зарубить у себя на носу, что Полуночник Луи никогда не был и не будет козлом отпущения ни для женщины, ни для мужчины, ни для рода человеческого вообще! Компренде[52]?

Я просто понял, что мой прежний карт бланш на свободу перемещений в “Хрустальном фениксе” теперь должен быть ограничен присутствием гнусного, воющего и ползающего существа, вторжение которого в мою жизнь совершенно непереносимо. Я выбираю круг общения среди особ одного со мной уровня интеллекта, не говоря уже о способах перемещения.

Нет никаких шансов меня переубедить, и никаких аргументов вроде того, что мелкая Гнусь вырастет, я не принимаю. Существует масса документальных подтверждений тому, что выращивание этих существ занимает невыносимо долгое время, не говоря уж о деньгах. У меня, может быть, и девять жизней, но я достаточно научен моим долгим жизненным опытом, чтобы не тратить ни одну из них на бесплодные усилия.

Должен признать, что мое возвращение в “Серкл Ритц” было именно таким, на какое я рассчитывал.

— Ах, Луи, — мурлыкала мисс Темпл Барр с восторженной нежностью, с какой, должно быть, Лесли Карон ворковала между съемками эпизодов “Жижи”[53] с моим человеческим тезкой, Луи Джорданом, в их лучшие дни. Она гладила мою голову и обнимала мое запыленное тело — путь от “Хрустального феникса” до “Серкл Ритц” был долог и труден.

Она потащила меня на кухню и сунула банку слегка заветренного тунца прямо из холодильника мне под нос. Потом опомнилась и открыла свежую банку лосося в собственном соку, приемлемой комнатной температуры. У этой крошки есть шанс.

Она ласкала меня так, что я улетал из рая в ад и обратно. Я был мурлычущим котенком в ее руках. Кстати, позже до меня дошли преимущества владения тихим уголком вдали от Стрипа с его постоянным бедламом (от слова “беда”, принимая во внимание местные нравы). Ежу понятно, что интимное знакомство с мисс Темпл Барр исключительно в моих интересах. Я не хочу в мои годы иметь незаслуженную репутацию сентиментального раздолбая. Как сказали мои камрады из “Хрустального феникса” не далее чем восемь часов назад, я волен гулять сам по себе. И я предрекаю, что судьба уготовала мне некоторое время гулять самому по себе рядом с мисс Темпл Барр. Она, если мне будет позволено так выразиться, любопытна, как кошка, но невероятно наивна, и страшно нуждается в опеке кого-то вроде меня.

К тому же, она хорошо пахнет.