Котнэппинг

Глава 8

Кошачья чушь

— Вот ты где, ТиБи!

Темпл остановилась как вкопанная посреди людского моря, обтекающего ее.

— Поразительно. Двадцать тысяч человек — а ты нашел меня только так!

Кроуфорд Бьюкенен изобразил на лице нечто, что, как он полагал, могло бы сойти за улыбку.

— Люди из “Бэйкера энд Тейлора” хотят встретиться с тобой немедленно.

— Им что, охрана не объяснила, что поисками занимается она?

— Очевидно, “Б энд Т” возлагает на тебя особые надежды, уж не знаю, почему.

Темпл взглянула на часы. Мэвис Дэвис не развалится подождать еще несколько минут. Вставшая на след лейтенант Молина совершенно точно не отпустит такого мошенника в белом халате, как Лэньярд Хантер, раньше, чем через полчаса поджаривания на медленном огне, так что есть время ублажить “Бэйкера энд Тейлора” и успеть сокрушить… в смысле, поддержать Мэвис Дэвис.

— А где спасибо? — пискнул Бьюкенен вслед Темпл, но она уже унеслась вдаль на крылатых шпильках фисташкового цвета от Лиз Клэйборн.

“Бэйкер энд Тейлор” — все-на-свете-сэйлер — занимал ряд красиво оформленных стендов прямо за ротондой регистрации, так что ей, чтобы добраться до них, нужно было пройти через всю выставку. В конце концов, Темпл увидела колонны, облицованные красным деревом, которые возвышались над остальными выставочными стендами. Насыщенные оттенки изумрудного, сине-зеленого и винного цвета создавали впечатление богато отделанной библиотеки. Посреди всей этой красоты находилось место для главной достопримечательности — или двух — покинутое и разоренное.

Коты для своего первого появления на публике были окружены королевской роскошью. Нижнюю часть восьмифутовой витрины расписали великолепными фресками, создававшими полную иллюзию книжных полок, уставленных новинками издательства. Выше располагалась изготовленная на заказ мини-гостиная от Люцит[44], в которой знаменитая парочка должна была предстать перед зрителями. Внутри находились две кошачьи лежанки, сделанные в виде кушеток. “Окна” со всех четырех сторон были задрапированы занавесями. Покрытая ковролином лестница вела в “библиотеку” с нарисованными томами таких поистине кошачьих произведений, как “Братья Котомазовы”, “Котаугли”, “Кошачья комедия”, “Король Мур” и, конечно, полное собрание детективов Лилиан Джексон Браун[45] — ее знаменитая серия “Кот, который…”. Самым пикантным, и поистине пророческим, названием в этой библиотеке было “Кот, который проходил сквозь стены” Роберта Кошкина.

Смежное помещение, занавешенное плотными шторами, было, без сомнения, предназначено для санитарных нужд.

Несмотря на то, что коты отсутствовали, так сказать, во плоти, они были широко представлены на стендах — глянцевые календари и постеры изображали их сидящими на башнях из бестселлеров, в круглых очках и в разнообразных “читательских” позах. Несмотря на свою звездность, Бэйкер и Тейлор выглядели впролне здравомыслящими; короткошерстные белые коты с крупными серыми пятнами. Их крохотные уши — отличительная черта породы — были аккуратно прижаты к умным широколобым головам.

Ответственой за поиски оказалась стройная, довольно симпатичная особа, ровесница Темпл. Выражение ее лица было обреченным, поскольку исчезновение Бэйкера и Тейлора обнаружилось еще вчера рано утром, до убийства Честера Ройяла.

— Мисс Барр! Ну что, что-нибудь слышно?

— Нет, — Темпл бросила взгляд на бэйджик с именем, — Нет, мисс Эдкок, ничего нового. Честно говоря, я занималась другим преступлением.

— Другим преступлением?! А, вы про это убийство… — Эмили Эдкок машинально поправила засунутую за ухо авторучку. — Но как же коты? Я опросила всех, кто был на дежурстве, когда мы устанавливали стенды. Никто не забирал котов на ночь к себе… а я надеялась, что это сделал какой-нибудь идиотский любитель животных. Боже мой, этот кошачий дворец оборудован со всем возможным комфортом, который только могли предусмотреть наши инженеры! Бэйкер и Тейлор — библиотечные коты. Они привыкли к публике и обожают внимание! Они не могли никуда сбежать!

— Как они стали символом корпорации?

— Библиотека, которую мы спонсируем, сначала приобрела Бэйкера. Они написали нам об этом, и компания через пару месяцев выделила грант на покупку Тейлора. Эти коты по-настоящему знамениты среди библиотекарей и библиотек по всей стране! Если с ними что-то случится… Кто мог их забрать?

— Вы говорили с мистером Бентом?

— Начальником охраны Конференц-центра? Да, он с готовностью отозвался… Он согласен, что коты не могли исчезнуть без посторонней помощи. Помещения находятся под охраной. Это явно какой-то злоумышленник. Охранники обшарили все закоулки, вплоть до вентиляционных труб. Но разве услышишь мяуканье посреди этого гомона!

— Это ужасно. Однако, если вы не хотите вмешивать полицию…

Эмили Эдкок вздрогнула в своем легоньком блейзере:

— Господи, нет! Нет… пока. Ведь это может быть просто случайностью или чьей-то глупой шуткой. Вы видели заголовок на второй обложке “Ревью”? С этой историей про кота? Вы представляете, что пресса может соорудить из нашей пропажи? “Даббл Траббл: коты из мешка в ААК!”. “Коренной Книготорговец Кинут Коварными Корпоративными Котами!”… Нет уж, спасибо.

Удачный ход одной пиарщицы может стать смертельным ударом для другой, — философски подумала Темпл.

— Не представляю, что я могу сделать.

Мисс Эдкок заломила руки — оба средних пальца были украшены довольно крупными бриллиантами.

— Просто удостоверьтесь, что ваши охранники делают все возможное! Я такая же внештатная пиарщица, как и вы, меня порвут на портянки, если “Бэйкер энд Тейлор” потеряет своих обожаемых кисок! Я уж не говорю о том, что этими котами все ужасно гордятся. Такие милые животные. Я бы никогда не предложила, чтобы их привезли на выставку, если бы только могла представить…

— Если они прячутся где-то в здании, мистер Бент их найдет. Но, если тут дело нечисто…

— Что вы имеете в виду?

— Котнаппинг. Вы, разумеется, подумали о чем-то подобном?

— О, нет! Кто мог такое сделать?

Темпл начала загибать пальцы, подсчитывая возможные варианты:

— Соперники по бизнесу, чтобы опустить компанию. Фанатики прав животных, протестующие против использования котов для рекламы и продаж. Какой-нибудь залетный преступник, чтобы получить выкуп. Кошконенавистник, чтобы отдать их в поликлинику для опытов.

Темпл уже собиралась считать дальше, когда Эмили Эдкок стиснула ее пальцы:

— Хватит, мисс Барр! У вас такое… активное воображение. Пожалуйста, не нужно больше. Перечисленных вами возможностей уже хватит, чтобы обеспечить бессоницу.

— Это только то, что лежит на поверхности, разумеется, — вздохнула Темпл. — Мои нынешние проблемы с убийством Ройяла почти закончились. Я обещала, что Бэйкер и Тейлор — и коты, и компания, — станут моим следующим приоритетом.

“Следующим — после того, как с первым приоритетом все устаканится”, — подумала она про себя.

Темпл поспешила в зеленую комнату, расположенную в помещениях для интервью, поглядывая на часы. Презентации на сегодня закончены. Если повезет, она успеет схватить Мэвис Дэвис и утащить ото всех.

— Как мило с вашей стороны, мисс Барр, — Мэвис Дэвис оглядывала коктейль-холл “Хилтона”. Как и в большинстве гостиниц Вегаса, рестораны и бары “Хилтона” были наполнены кондиционированным воздухом и элегантным полумраком с рассвета до заката и опять до рассвета. Несмотря на обилие людей и шум, здесь было уютно и темно, интимная обстановка идеально располагала к любовным приключениям или признаниям в убийстве.

— Пустяки, мисс Дэвис, не думайте об этом. И зовите меня Темпл, пожалуйста. Лорна страшно расстроилась из-за того, что была вынуждена вас покинуть, но раздача автографов была запланирована заранее, да еще лейтенант полиции допрашивала Лэньярда Хантера…

— Мамочки мои, — Мэвис Дэвис вздрогнула, но Темпл сомневалась, что она чувствовала леденящий холод кондиционера. Несмотря на то, что “Хилтон” находился рядом с Конференц-центром, путь сюда по жаре был долгим. Ни одна прогулка в Вегасе не бывает короткой, потому что все здания в нем простираются на большие расстояния.

— Вас еще… не допрашивали? — поинтересовалась Темпл.

— Меня?! Нет. Почему меня?.. — Мэвис Дэвис заметно побледнела.

— Возможно, вы располагаете какой-нибудь неожиданной информацией об убийстве.

— Мисс Барр… Темпл! Я только пишу об убийствах. Я в жизни о них не думаю! Я медсестра! — Мэвис Дэвис отхлебнула свой “Роб Рой”[46] — Темпл никогда не видела, чтобы кто-нибудь заказывал этот напиток.

— Ну, а я пиарщица, но это убийство засело у меня в мозгах. Разве не интересно для писателя заполучить реальное преступление на блюдечке с голубой каемочкой?

— Нет! Мои книги — просто выдумки, вот и все. Я работала в больнице и видела смерть. Она совершенно не эффектна и всегда так разочаровывает!.. Мы вечно надеемся, что сможем спасти.

— За исключением ваших медсестер-убийц.

— Да, но они… ну, да, бывают некоторые ненормальные в реальной жизни… но мои-то выдуманные!

— Ваши романы не основаны на реальных событиях? Какая свежая струя! В наше время жизнь бывает более шокирующей, чем вымысел.

— Я пыталась использовать настоящие случаи, но мистер Ройял запретил, не знаю, почему. А я всегда его слушала… ой, мамочки! Кто теперь будет говорить мне, что делать? До выхода моей следующей книги осталось всего десять месяцев!

— Без него вам придется стараться, как только можете. Как вы вообще начали писать?

— Господи, я всегда это делала, с самого детства. Я сочиняла и лечила своих кукол. У моих приемных родителей до сих пор сохранились эти куклы, все в пластырях и лангетках… боже, они так раскрашены зеленкой, что похожи на индейцев! — Мэвис ностальгически улыбнулась. — А ящики моего стола набиты виршами и тетрадями для заметок.

— Тогда почему же вы стали медсестрой?

Мэвис отхлебнула свой коктейль с романтическим названием, ее губы сомкнулись, выражая, скорее, удовлетворение качеством, чем удовольствие.

— Практичность. Девушки вроде меня были ужасно практичными в шестидесятых, моя дорогая. Учителя или медсестры — такой был у нас выбор профессии, и замечательно, если удавалось прежде выскочить замуж. Очевидно, я подхватила сначала вирус медицины, а потом уже — вирус писательства.

— Вы жили с приемными родителями, так что даже не знаете, от кого унаследовали тягу к медицине или к писательству?

Мэвис Дэвис понизила свой, такой неудачный для интервью голос:

— Может, именно поэтому я выбрала такой путь. Мама и папа Форбс никогда не говорили со мной о моих настоящих родителях — в шестидесятые годы было не принято, чтобы приемный ребенок знал о своих родных. Наверное, это было к лучшему. Но мои двоюродные сестры хихикали при мне на эту тему, когда я была подростком. Моя родная мать умерла во время подпольного аборта, когда мне было три года, вы понимаете… Никто об этом открыто не говорил, но все знали, даже я узнала. Вот почему мне ничего не известно о моем отце. И вот почему я пошла в медсестры, наверное.

— Чтобы другие женщины никогда не подвергали себя пытке аборта без медицинской помощи?

Мэвис Дэвис посмотрела на Темпл, как на сумасшедшую:

— Господи, нет, конечно! Форбсы были католики, и я воспитана в этих традициях. Моя родная мать была, возможно, молодой и отчаявшейся, но она была, к тому же, отчаянной грешницей! Решением верховного суда аборты были легализованы, когда я закончила училище, но я всегда работала только в тех больницах, которые отказывались делать аборты — или, по крайней мере, работникам давался выбор. Я, в основном, работала в родильном отделении, и это такое счастливое место!

Радость на лице Мэвис Дэвис отразила сотни незамутненных грехом и одобренных обществом рождений.

— Ну, тогда, — деликатно заметила Темпл, — наверное, тяжело сочинять медицинские кошмары?

— Нет. Это же не на самом деле. Просто страшилки. Я чувствую себя такой… свободной, когда пишу ужасы про какую-нибудь из моих преступных медсестер. Потому что я знаю, что это не по-настоящему. А читатели это любят. У меня есть мечта, что однажды мой настоящий отец или кто-нибудь из его знакомых прочитает мою книгу и заметит на фотографии фамильное сходство, и напишет издателю, и… ужасно много народу читает эти истории, короче. Может, миллион, — Мэвис внезапно горько рассмеялась над этим миллионом дураков-читателей и собственными душераздирающими мечтами. — Я правда не знаю, почему мои книжки народ любит. Я даже не знаю, почему мистер Ройял взялся публиковать первую.

— Сколько лет он был вашим редактором?

— Двенадцать.

— И вы все еще зовете его “мистер Ройял”?

— Ну… он старше, — начала она.

Темпл взглянула на гладкое, без морщин, лицо:

— Значительно старше вас — в биографии сказано, что ему было шестьдесят шесть.

Мэвис обмакнула губы в свой разбавленный вермутом скотч:

— В мое время в наших краях молодежь учили уважению к старшим. Конечно, я и сама теперь взрослый человек, но мистер Ройял выглядел настолько старше… и, вдобавок, он был главой “Пенниройял Пресс”. Мне бы и в голову никогда не пришло называть его Честером. Да и ему, я думаю, тоже.

— А как он вас называл?

Она опустила глаза к намокшей салфетке, на которой беспокойно крутила свой бокал:

— Мэвис.

— Жаль, что я не была с ним знакома. Я даже не знаю, был ли он женат.

— О, да, он был…

— Правда? А на ком?

Мэвис Дэвис смутилась:

— Ну… я точно не знаю, на ком сейчас… Я слышала, он был женат несколько раз.

— Несколько раз? Такой жалкий хорек?.. — Темпл осеклась, внезапно поняв, что каким-то образом идентифицировала покойного мистера Ройяла с живым и здоровым Кроуфордом Бьюкененом.

Мэвис моргнула.

— Я знаю, он умер и все такое, — поспешно сдала назад Темпл. — Но, понимаете, я свалилась прямо на труп… В общем, он не относился к типу Ромео, с которым я хотела бы встречаться, живьем или в виде мертвого тела.

— Не знаю… Я никогда не думала о мистере Ройяле в этом плане. Сказать по правде, он вызывал у меня трепет.

— Почему же?

— Он сделал меня богатой и знаменитой.

— Но вы же писали книги.

— Но он же опубликовал первую из них.

— И сделал на ней имя “Пенниройял Пресс”, как я смогла прочесть между строк пресс-релиза.

— О, нет! Я уверена, моя книжка никакого отношения к этому не имела. Да ну, он еле наскреб денег, чтобы заплатить мне за нее три тысячи долларов, и прошло семь лет, прежде, чем он начал платить по десять тысяч за книгу. Мне пришлось эти семь лет продолжать работать медсестрой, пока я смогла позволить себе бросить работу. Впрочем, все это уже в прошлом.

— Но, — Темпл порылась в памяти, припоминая хвастливую статистику пресс-релиза, — “Мои первые похороны” переиздавались четрынадцать раз и почти достигли списка бестселлеров “Нью-Йорк Таймс”. А следующая книга продавалась и того лучше!

Мэвис скромно вздохнула:

— Мистер Ройял постоянно напоминал мне о том, как мне повезло, что моя первая книга попала в руки “Пенниройял Пресс”. Над ней было ужасно много труда, он возвращал мне ее на доработку четыре раза, и кое-какие части я исправила сама. Я же дилетант… была… Я всем обязана мистеру Ройялу, Темпл… была обязана.

Ее лицо исказила боль — может быть, от жалости к умершему, но, скореее, от внезапного спазма, вызванного личной утратой.

Темпл взглянула на бокал легкого белого вина, стоящий перед ней — профессиональный выбор пиарщиков для деловых бесед с клиентами во время вечеринок — и краем глаза поймала официантку в коротенькой юбке:

— Джин-тоник, пожалуйста. И еще один “Роб Рой”.

— О, нет, что вы… — слабо запротестовала Мэвис.

Ее лицо отекло, вначале от жары, потом от непривычной дозы алкоголя. Она напоминала усталую домохозяйку, которую вынудили присматривать за футбольной командой старшеклассников. Темпл ощутила приступ вины, который немедленно утопила в хорошем глотке джина. Джин принесли мгновенно: это же Вегас, протрезвляться будете дома.

— Мне будет его не хватать, — горько сказала Мэвис. — Я привыкла, что он всегда говорил мне, что нужно делать. Он брал на себя такой груз… Конечно, они говорят, что найдут мне другого редактора, но…

Ее пальцы сжались добела в приступе страха. Темпл даже почудился уголок носового платка, выглядывающего из кулачка: Мэвис Дэвис была так старомодна и так наивна… Только ее оголенные нервы и безнадежное отсутствие внимательного слушателя не были приметой старого доброго времени.

— Расскажите мне что-нибудь, Мэвис… я могу вас так называть?

— Да! — ответила та с трогательной горячностью. — Я и правда осталась теперь совсем одна. Я не думаю, что они… знают, сколько мистер Ройял для меня сделал.

— И что он сделал с тобой, — беззвучно произнесла Темпл в свой джин. — Мэвис, вот эта первая книга… вы ее написали полностью самостоятельно?

Мэвис кивнула.

— У вас был литературный агент?

Мэвис помотала головой.

— А сейчас есть?

Кивок:

— Мистер Ройял сказал, что мне обязательно нужен свой агент, после того, как вышла третья книга. И порекомендовал мне агента, которого знал много лет.

— Но ваш заработок не достигал десяти тысяч вплоть до выхода седьмой книги?

— Ну, да… а что?

— Так что делал агент, кроме получения процента от ваших денег?

— Он занимался всеми этими деловыми вопросами, в которых я ничего не понимаю.

— Вы имеете в виду продажи за рубеж, фильмы и все такое?

— Нет, этим всем занимался “Пенниройял Пресс”. Мне повезло, что издательство забрало большую часть моих авторских прав — это заставило их прилагать больше усилий к продажам. Так мне агент сказал.

Теперь Темпл, в свою очередь, добела стиснула пальцы на ножке бокала. Она разбиралась в книжном бизнесе не слишком хорошо, но достаточно для того, чтоб понять: Честер Ройял бесстыдно обкрадывал Мэвис Дэвис. Вот вопрос: была ли Мэвис Дэвис, королева романов про медсестер-маньячек, на самом деле столь наивна — даже теперь — чтобы этого не замечать?

От ответа на этот вопрос зависел мотив убийства.