Глава 20 Танец вампиров

Авианосец ВМС США «Нимиц»

Последние двенадцать часов Тоуленд был очень занят. Информация о происшедшем в Исландии поступала медленно, детали все еще были расплывчатыми, и даже сейчас у него не было достаточно данных, чтобы составить себе четкую картину. Задача, поставленная перед боевой группой, была изменена, правда, спустя несколько часов, после нерешительных размышлений. Первоначальный план усилить оборону Исландии стал бессмысленным. На протяжении десяти часов боевая группа кораблей следовала на восток под воздушное прикрытие самолетов, базирующихся на аэродромах Англии и Франции. Кому-то пришла в голову мысль, что если морских пехотинцев нельзя использовать в Исландии, то они могут пригодиться в Германии. Боб полагал сначала, что их перебросят в Норвегию, где уже находилась десантная бригада морских пехотинцев, но добраться туда оказалось намного труднее. На протяжении почти двадцати часов над северной Норвегией кипела яростная воздушная битва, причем каждая из сторон несла тяжелые потери. Норвежцы вступили в войну, имея в своем распоряжении всего сотню современных истребителей. Они отчаянно требовали помощи, однако пока никому нельзя было помочь.

— Русские не просто уничтожают норвежцев, — заметил Тоуленд. — Они гонят их к югу. Основные удары наносятся по северным авиабазам, и норвежцам не дают ни малейшей передышки.

Чип кивнул.

— Разумная тактика. Отогнав к югу норвежские истребители, русские «бэкфайеры» смогут атаковать нас с более короткого расстояния. Давай, время для твоего брифинга.

— Да. — Тоуленд собрал заметки и направился к адмиральской каюте. На этот раз он не заблудился и легко нашел ее.

— О'кей, капитан, — приветствовал его адмирал Бейкер. — Начните с других районов.

— Пока в Тихом океане ничего не происходит. Советы оказывают, по-видимому, мощное дипломатическое давление на Японию. Там они проводят ту же самую линию, какую представили остальному миру, — это германский заговор.

— Чепуха, — заметил Бейкер.

— Совершенно верно, адмирал, но она кажется настолько достоверной, что Греция отказалась выполнять свои обязательства в соответствии с договором НАТО, да и много нейтральных стран и стран третьего мира верят этому. Как бы то ни было, русские намекают на то, что могут вернуть Курильские острова и часть Сахалина Японии, если она останется в стороне. В противном случае они нанесут по ней сокрушительный удар. Короче говоря, Япония запретила использование военных баз на ее территории для нападения на Советский Союз. Войска, что размещены в Южной Корее, нужны там. Единственная боевая группа, которая находится в западной части Тихого океана, сконцентрирована вокруг авианосца «Мидуэй». Сейчас она в море, и ей недостает мощи, чтобы в одиночку нанести удар по Камчатке. В Южно-Китайском море, к западу от Филиппин, отмечено увеличение воздушной активности, но пока это не вызывает у нас опасений. Залив Камрань, судя по всему, свободен от советских судов. Таким образом, в Тихом океане все спокойно, но такая ситуация долго не продлится.

В Индийском океане кто-то атаковал ракетами военно-морскую базу Диего-Гарсиа, скорее всего, с подводной лодки. Ущерб невелик — корабли вышли в море пять суток назад, — но это привлекло их внимание. Судя по последнему поступившему от них сообщению, соединение боевых кораблей Индийского океана находится в точке с координатами пятнадцать градусов северной широты, девяносто градусов восточной долготы, далеко от района военных действий, и направляется на юг.

На южном фланге НАТО никаких событий. Турки не собираются нападать на русских по собственной инициативе, а Греция решила не вмешиваться в то, что они называют «германо-русским инцидентом». Таким образом, у Ивана надежный южный фланг, и пока он доволен создавшейся там ситуацией. По полученным нами сведениям, русские ведут боевые действия только в Западной Европе, а также против отдельных американских баз в других частях мира. Они непрерывно сообщают всем, кто готов выслушать их, что не хотят воевать даже с нами. Более того, они гарантируют безопасность американских туристов и бизнесменов в Советском Союзе. По нашей информации, русские отправляют всех американцев из России через Индию. Мы недооценили политический расчет, сэр. Пока он действует в их пользу.

Далее. В Европе их операции начались атаками коммандос спецназа — от двадцати до тридцати — на территории Германии. Нам удалось предотвратить большинство из них, но в двух местах они все же добились крупных успехов. Гамбургский порт заблокирован — в центральном фарватере потоплены два торговых судна. Группа диверсантов сумела скрыться. Аналогичная операция была осуществлена в Бремене — они частично заблокировали один из фарватеров и сожгли три корабля у контейнерного терминала. Этой группе не удалось скрыться. Остальные нападения были направлены против складов атомного оружия, центров связи, и одна крупная диверсия была нацелена на танковую бригаду. Наши парни заранее узнали об этом и были наготове. Мы понесли потери, но группы спецназа в большинстве своем оказались уничтоженными.

Советская Армия перешла в наступление вчера, перед самым рассветом. Однако есть и хорошие новости. Наши ВВС сумели добиться поразительного успеха. Помните, ходили слухи о новом истребителе-бомбардировщике «стеле»? Так вот, их успели изготовить в таком количестве, что укомплектовали эскадрилью, и ее использовали для сокрушительного удара по тылам русских. Военно-воздушные силы утверждают, что сумели добиться превосходства в воздухе или чего-то близкого к тому, так что Иван понес, по-видимому, тяжелые потери. Нам не известны подробности, но благодаря успешным действиям ВВС наступление русских оказалось не таким мощным, как следовало ожидать. Они сумели продвинуться вперед, но после полуночи и самое большее на пятнадцать километров, а в двух местах остановились и были вынуждены перейти к обороне. Пока никаких сведений об использовании атомного или химического оружия не поступало. Нам сообщили, что обе стороны несут огромные потери, особенно в северной Германии, где русским удалось продвинуться дальше всего. Возникла угроза Гамбургу. По Кильскому каналу то ли нанесен воздушный удар, то ли там произведена высадка парашютного десанта — более точных сведений у нас нет, — но часть канала захвачена русскими. Ситуация в том районе запутанная. В Балтийском море идут морские сражения. Торпедные и ракетные катера немецкого и датского флотов вроде бы отразили нападение советских и восточногерманских кораблей, но и в этом случае сведения поступают противоречивые.

Тоуленд начал описывать ситуацию в Норвегии.

— Непосредственная угроза исходит от русских подводных лодок и самолетов. Субмарины Ивана действуют очень активно. Нам сообщили, что потоплено двадцать два торговых судна. Самой тяжелой оказалась гибель «Океанской звезды» — это пассажирский лайнер, плавающий под флагом Панамы, он возвращался после круиза по Средиземному морю. В восьмистах милях северо-западней Гибралтара в него попала ракета неизвестного типа, скорее всего пущенная с подводной лодки типа «джулиет». Лайнер загорелся и потонул, много пострадавших. Два испанских фрегата спешат к месту гибели, чтобы попытаться спасти уцелевших пассажиров.

Нам известно, что три русские подлодки находятся недалеко от нашего курса, это лодки типа «эхо», «танго» и «фокстрот». Может быть, есть и еще, но, судя по развединформации, большинство субмарин расположилось к югу и западу от нас. Когда захватили Исландию, мы утратили контроль над заградительным рубежом между нею и Гренландией, и потому путь в северную Атлантику для подлодок Ивана практически открыт. Командующий Атлантическим флотом посылает сейчас субмарины, чтобы блокировать бреши в линии. Им придется спешить; нам сообщили, что много советских подводных лодок устремилось к Датскому проливу.

— Сколько русских подлодок мы потопили? — спросил Свенсон.

— «Лэджес» и «Брунсвик» сообщили, что четыре. Удачно действовали и противолодочные самолеты Р-3. Есть и плохие новости один «Орион» пропал, а второй сбит ракетой, запущенной с подводной лодки. Сейчас эти сведения проверяются, и к полудню мы узнаем точнее. Как бы то ни было, наибольшая угроза исходит от самолетов, а не от подводных лодок. Правда, завтра ситуация может измениться.

— Вот завтра и увидим. Продолжайте об Исландии, — приказал Бейкер.

— Сообщения, полученные нами вчера, подтвердились. Судя по всему, части силой до полка прибыли морем, и сейчас на остров перебрасывают остальные части воздушно-десантной дивизии — по воздуху, переброска началась примерно в 14.00. Сейчас можно предположить, что в Исландию прибыла вся дивизия.

— Там есть истребители? — спросил Свенсон.

— Данные об этом отсутствуют, но не исключено. В Исландии есть четыре аэродрома, которыми можно пользоваться…

— Ошибаетесь, Тоуленд, только три, — резко прервал его адмирал.

— Извините, сэр, четыре. Основная авиабаза находится в Кефлавике. Пять взлетно-посадочных полос, причем две из них длиной больше десяти тысяч футов. Мы построили эту авиабазу для бомбардировщиков Б-52, и там есть все необходимое. Иван сумел захватить ее практически неповрежденной. Русский налет на авиабазу был намеренно проведен таким образом, чтобы не повредить взлетно-посадочные полосы. Далее, теперь в распоряжении русских гражданский аэропорт в Рейкьявике. Самая длинная взлетно-посадочная полоса там чуть больше двух тысяч метров, вполне достаточно для истребителей. Вокруг аэропорта находится город. Бомбардировка аэропорта приведет к многочисленным потерям среди гражданского населения. На северной стороне острова находится аэродром Акьюрейри, там одна асфальтовая взлетно-посадочная полоса. А четвертый аэродром, адмирал, находится в старом Кефлавике, примерно в двух милях к юго-востоку от теперешней авиабазы НАТО. На картах ее показывают как непригодную для использования, но я однажды встретился с офицером, прослужившим два года в Исландии. Этот аэродром вполне пригоден, особенно для наших самолетов типа С-30, способных совершать посадку и взлетать с неровных полос. Личный состав авиабазы устраивал на этой полосе гонки на картингах и спортивных автомобилях. Офицер, с которым я говорил, считает, что этим аэродромом можно пользоваться и для истребителей. Наконец, каждый город в Исландии имеет взлетно-посадочную грунтовую полосу, покрытую гравием, для местных авиалиний. МиГ-23 и некоторые другие русские истребители, приспособленные для взлета и посадки с грунтовых аэродромов, могут пользоваться любыми из них.

— У вас столько хороших новостей… — проворчал командир авиагруппы, базирующейся на авианосце «Нимиц». — Как относительно других возможностей главной базы в Кефлавике, например, как там с топливом?

— Заправочные устройства, расположенные непосредственно на базе, были уничтожены во время налета, однако емкости с горючим и машины-заправщики уцелели. Уцелел и новый терминал в Хакотстангере. Если не принять меры по уничтожению топливной базы, считайте, русским хватит горючего для реактивных самолетов на многие месяцы.

— Насколько надежна эта информация? — спросил Бейкер.

— Мы получили визуальные сведения с самолета ВМС Р-3, который оценил нанесенный ущерб сразу после бомбардировки. Британские ВВС послали туда два разведывательных самолета для проверки информации. Первый сумел сделать хорошие снимки Кефлавика и окружающей местности. Второй не вернулся, причина неизвестна.

— Наверняка ракета «земля-воздух». — На лице командира авиагруппы появилось мрачное выражение. Тоуленд кивнул:

— Да, скорее всего. На фотографиях отчетливо видны машины, входящие в состав усиленной советской воздушно-десантной дивизии. Исландское телевидение и радио прекратили передачи. Британцы сообщают о радиоконтактах с радиолюбителями на исландском побережье, но с юго-запада острова ничего не слышно. Именно там живет основная часть населения страны, и этот район, судя по всему, полностью контролируется русскими. Мы получаем кое-какую разведывательную информацию, но вряд ли она будет поступать к нам долгое время.

— Значит, вы хотите сказать, что мы не можем рассчитывать на предупреждение о предстоящем налете от норвежцев, и наша заградительная линия в Датском проливе прорвана, потому что утрачен контроль над Исландией. Какие еще источники информации имеются в нашем распоряжении? — спросил Свенсон.

— По-видимому, кое-что имеется. Меня предупредили, что мы можем ожидать предупреждение о возможном налете от источника под кодовым названием «Риэлтайм». Если с Кольского полуострова вылетит большая группа советских бомбардировщиков, нам сообщат об этом.

— Что еще за «Риэлтайм»? — спросил командир авиагруппы.

— Об этом мне не сообщили.

— Подводная лодка, — угрюмо улыбнулся Бейкер. — Только Бог сумеет спасти ее, когда она начнет передачу. Ну что ж, вчера Иван послал свои бомбардировщики на Исландию. Кто знает, какую цель они выберут сегодня?

— На случай, если это кого-нибудь заинтересует, мой официальный разведывательный доклад находится перед вами.

— Как приятно узнать мнение профессионала, — ядовито заметил командир авиагруппы. — Нам следовало бы направиться на север и нанести удар по этим русским. — По профессии и приобретенному опыту он был летчиком-истребителем. — Но мы не может сделать этого до тех пор, пока не устраним угрозу со стороны «бэкфайеров». Насколько велика эта опасность?

— Я исхожу из того, что мы не можем рассчитывать на помощь со стороны ВВС. Принимая во внимание одну советскую морскую авиацию, нам придется иметь дело с шестью полками бомбардировщиков: три полка «бэкфайеров» и три — «бэджеров». Далее, нам противостоит один полк «бэджеров» с аппаратурой радиоэлектронной борьбы, один полк разведывательных «беаров» «"Беар" (медведь — англ.) — советский турбовинтовой стратегический бомбардировщик Ту-95, используемый в качестве дальнего разведчика морской авиации.», а также воздушные танкеры. В каждом полку двадцать семь самолетов. Итого нам придется иметь дело со ста шестьюдесятью бомбардировщиками, каждый из которых способен нести две или три ракеты типа «воздух-земля».

— Этим «бэджерам» придется изрядно постараться, чтобы добраться до нас. Перелет туда и обратно составит добрых четыре тысячи миль, даже если они полетят кратчайшим путем, через Норвегию. Это устаревшие самолеты, — произнес командир авиакрыла. — Как относительно их спутников?

Тоуленд взглянул на часы.

— Один из русских разведывательных спутников пролетит над нами через пятьдесят две минуты. Они засняли нас еще двенадцать часов назад.

— Надеюсь, ВВС предпримет что-нибудь — например, введет в действие свои противоспутниковые «птички» и как можно быстрее, — тихо пробормотал Свенсон. — Если Иван сможет получать разведданные в реальном масштабе времени, им не понадобятся эти проклятые «беары». Они могут легко определить наш курс, и им требуется всего четыре часа, чтобы долететь сюда.

— Может быть, попытаться изменить курс, после того как над нами пролетит разведывательный спутник? — задал вопрос командир авиагруппы.

— Вряд ли это принесет какую-нибудь пользу, — ответил Бейкер. — Мы плыли на восток в течение десяти часов. Они не могли не заметить этого, а наша скорость всего двадцать узлов. В лучшем случае нам удастся удалиться от места, где мы находимся сейчас, на восемьдесят миль. Сколько времени им потребуется, чтобы пролететь такое расстояние?

Тоуленд заметил, что ни Свенсону, ни командиру авиакрыла не понравилось решение командующего боевой группой, но они не решились возразить. Его уже предупредили, что с адмиралом лучше не вступать в спор, и Тоуленд подумал, хорошая ли это черта для боевого командира.

Высота 152, Исландия

Эдвардс испытал некоторое утешение от того, что точно предсказал прибытие холодного фронта. Дождь начался, как он это и ожидал, сразу после полуночи. Ситуация, в которой они оказались, еще ухудшилась из-за того, что это был непрерывный холодный дождь. Время от времени он переходил в ливень. Над головой, на высоте двух тысяч футов, неслись облака, подгоняемые сильным ветром в сторону гористого центра Исландии.

— Куда же делись истребители? — спросил Эдвардс. Он осмотрел аэропорт Рейкьявика через бинокль, но не увидел шести истребителей, о которых доложил прошлым вечером. Улетели и все транспортные самолеты. На поле виднелся только один советский вертолет и несколько танков. На улицах города и прилегающих дорогах не было заметно почти никакого движения. Крайне необычно для утра понедельника. Почему рыбаки не едут к своим судам? — подумал он и поинтересовался:

— Кто-нибудь видел, как они взлетали?

— Нет, сэр. При вчерашней погоде сюда могли бы прилететь и затем снова улететь все самолеты советских ВВС и мы бы ничего не заметили. — Сержант Смит тоже испытывал раздражение, главным, образом из-за погоды. — Может быть, их разместили вон в тех ангарах?

Около одиннадцати вечера они увидели яркую вспышку света, похожую на запуск ракеты, но цель, на которую она была направлена, была скрыта за потоками дождя. Эдвардс не сообщил об этом по радио, не будучи уверенным, что это был действительно запуск ракеты, — а вдруг они видели всего лишь молнию?

— А что это вон там? Это не похоже на танк. Гарсиа, посмотрите вон туда — ярдов пятьсот к западу от здания аэропорта. — Лейтенант передал ему бинокль.

— Какая-то гусеничная установка, сэр. Похоже, что у нее…, нет, это не пушка, там три орудия. Может быть, передвижное пусковое устройство для зенитных ракет.

— Да, ракеты «земля-воздух», — заметил сержант. — Скорее всего именно эта установка и запускала ракету прошлым вечером.

— Нужно сообщить об этом. — Эдвардс принялся настраивать радиопередатчик.

— Сколько пусковых установок и какого типа? — услышал он вопрос «Конуры».

— Видим одну пусковую установку, на ней, похоже, три ракеты. Тип установки нам неизвестен. Предполагаем, что именно с нее была запущена ракета вчера в одиннадцать вечера, — Тогда почему, черт побери, вы не сообщили об этом сразу?

— Да потому, что я не знал, что это такое! — почти закричал Эдвардс. — Пропади вы пропадом! Мы докладываем обо всем, что видим, а вы не верите даже половине того, что слышите от нас!

— Успокойтесь, «Ищейка». Мы верим вам. Знаю, что вам нелегко. Что там еще происходит?

— Он, видите ли, знает, что нам нелегко, — проворчал Эдвардс, поворачиваясь к своим людям. — Не видим практически никакого движения, «Конура». Правда, еще рано, но мы рассчитывали увидеть на улицах горожан, отправляющихся по своим делам.

— Понятно. А теперь, Эдвардс, быстро отвечайте на мои вопросы. Второе имя вашего отца?

— У него нет второго имени. Что…

— Название его судна?

— «Энни Джей». Какого черта вы задаете мне эти вопросы?

— Что случилось с вашей подругой Сэнди? Эдвардсу показалось, что в него вонзился острый нож. Ярость, прозвучавшая в его голосе была красноречивее любого ответа:

— Убирайтесь к дьяволу!

— Понятно, — ответил голос. — Извините, лейтенант, но вы должны были пройти тестирование. Пока у нас нет для вас ничего нового. По правде говоря, мы еще не решили, что делать с вами. Сохраняйте спокойствие и избегайте контакта с противником. Соблюдайте то же расписание выхода на связь. Если вас захватят и попытаются принудить вести радиоигру, начинайте каждую радиопередачу со своего позывного и затем говорите, что у вас все хорошо. Понятно? Все хорошо.

— Понял. Если вы услышите, что я говорю это, значит нас захватили в плен. Конец связи.

Кефлавик, Исландия

Советский майор, командир подразделения ВВС, чувствовал себя превосходно, хотя не спал уже больше тридцати часов. Кефлавик оказался великолепной авиабазой, и выезженный десант захватил ее практически неповрежденной. Самым главным было то, что американцы предусмотрительно разместили свое оборудование в защищенных укрытиях по разным концам базы и оно уцелело. Майор стоял у окна разбитой вышки управления полетами и наблюдал за тем, как полдюжины грузовиков с вращающимися щетками двигались по взлетно-посадочной полосе номер девять, сметая с нее обломки. Через тридцать минут этой полосой можно будет пользоваться. Восемь огромных заправщиков, полных горючего, стояли наготове поблизости, а к вечеру будет отремонтирован трубопровод. Начиная с этого момента Кефлавик превратится в функционирующую советскую авиабазу.

— Когда прибудут наши истребители?

— Через тридцать минут, товарищ майор.

— Включите радиолокатор.

Все снаряжение, необходимое для передовой советской авиабазы, находилось в одной из барж, скрытой в трюме «Юлиуса Фучика». В настоящий момент передвижной радиолокатор дальнего действия был установлен рядом с местом пересечения двух главных взлетно-посадочных полос, к западу от них. Рядом располагался фургон, из которого авиадиспетчеры могли руководить перехватом приближающихся целей. На авиабазе находились также три грузовика-фургона с запасными частями и ракетами «воздух-воздух». Накануне сюда прибыло триста человек обслуживающего персонала. Авиабазу охраняла целая батарея зенитных ракет «земля-воздух» СА-11, восемь зенитных орудий, а также взвод пехотинцев с портативными зенитными ракетами для отражения налетов низколетящих штурмовиков. Единственное затруднение возникло с неисправными ракетами, и партия новых ракет «земля-воздух», доставленная самолетом несколько часов назад, уже была на пусковых установках. Любой самолет НАТО, подлетевший к авиабазе, мог рассчитывать на хороший прием, как это уже случилось прошлой ночью с «ягуаром» английских ВВС. Зенитная ракета сбила его над Рейкьявиком, прежде чем летчик успел заметить ее.

— Взлетно-посадочная полоса номер девять готова для использования, товарищ майор, — доложил радиооператор.

— Отлично! Пусть теперь берутся за восемнадцатую. Мне нужно, чтобы к вечеру были готовы все полосы и рулежные дорожки.

Высота 152, Исландия

— Что это? — На этот раз Эдвардс первым заметил происшедшее. Широкие серебряные крылья бомбардировщика «бэджер» выскользнули из нижнего слоя облаков и тут же скрылись. Затем мелькнуло еще что-то. Этот самолет был меньше, и он сразу исчез в облаках. — Истребитель?

— Я ничего не заметил, сэр. — Гарсиа смотрел в другую сторону. Тут же над их головами пронесся отчетливый рев турбореактивных двигателей, работающих на малых оборотах.

Лейтенант уже овладел искусством радиопередач.

— «Конура», говорит «Ищейка». У нас вое плохо. Вы меня слышите?

— Слышим, «Ищейка». У вас есть что-то новое?

— Над нами пролетают самолеты курсом на запад, по-видимому, в сторону Кефлавика. Оставайтесь на приеме.

— Я слышу их, но ничего не вижу. — Гарсиа передал лейтенанту бинокль.

— Я видел один двухмоторный самолет, скорее всего, бомбардировщик, и еще один, гораздо меньшего размера, похожий на истребитель. Над нами раздаются звуки пролетающих самолетов, но небо закрыто сплошными облаками на высоте две тысячи футов. Больше мы ничего не видели.

— Вы считаете, что самолеты направляются в сторону Кефлавика?

— Да. Бомбардировщик летел на запад и снижался.

— Вы не могли бы вернуться в Кефлавик, чтобы увидеть, что там происходит?

Эдвардс замолчал на несколько секунд. Неужели этот сукин сын не умеет читать карту? Он предлагает им пройти тридцать миль по открытой местности!

— Нет. Повторяю, нет. У нас просто отсутствует такая возможность. Прием.

— Понял вас, «Ищейка». Извините меня за этот вопрос. Мне было приказано задать его. Снова свяжитесь с нами, когда вам удастся подсчитать число самолетов более точно. Вы действуете здорово, парни. Продолжайте в том же духе. Конец связи.

— Они поинтересовались, не можем ли мы пройти пешком до Кефлавика, — сообщил Эдвардс, снимая наушники. — Я сказал — нет.

— Правильно поступили, сэр, — заметил Смит. По крайней мере, подумал сержант, офицеры ВВС хоть не полные идиоты.

Кефлавик, Исландия

Первый МиГ-29, «фалкрэм», совершил посадку минутой позже. Он прокатился следом за джипом авиабазы и остановился рядом с вышкой. Майор, командующий авиабазой, спустился вниз и подошел к истребителю, чтобы лично приветствовать прибывшего.

— Добро пожаловать в Кефлавик, товарищ полковник.

— Благодарю! Покажите мне, где здесь находится туалет, — попросил прибывший.

Майор указал рукой в сторону своего джипа — американцы оставили на базе семьдесят джипов и больше трехсот личных автомобилей, — сел за руль и поехал в сторону вышки управления полетами. Американское радиооборудование вышло из строя, однако сантехника оказалась из более прочных материалов.

— Сколько?

— Шесть, — ответил полковник. — Проклятый норвежский истребитель F-16 атаковал нас над Хаммерфестом, прежде чем мы успели его заметить. Один вернулся обратно из-за неисправности двигателя и третий был вынужден приземлиться в Акьюрейри. Чем вы располагаете?

— Только одним вертолетом. Сегодня прилетят новые. — Джип остановился у входа. — Вторая дверь направо внутри помещения.

— Спасибо, товарищ майор. — Полковник вернулся через три минуты. — Это неприятная сторона полетов на истребителях. Почему-то мы всегда забываем предупредить об этом курсантов.

— А вот и кофе. Предыдущие обитатели этого здания позаботились о нас. — Майор отвернул крышку американского термоса. Полковник взял чашку, наслаждаясь ароматом, словно запахом хорошего бренди, и одновременно наблюдая за тем, как совершают посадку его истребители. — Ваши ракеты «воздух-воздух» наготове, и мы можем заправить истребители из машин-заправщиков. Когда вы будете готовы к полетам?

— Мне бы хотелось, чтобы мои летчики поели и отдохнули хотя бы пару часов. И позаботьтесь о том, чтобы самолеты были рассредоточены сразу после заправки. На вас уже совершали налеты?

— Пролетало всего два разведывательных самолета, и мы сбили один. Если нам повезет…

— Только дураки могут полагаться на везение. Американцы нанесут по авиабазе удар сегодня. На их месте я бы поступил именно так.

Авианосец ВМС США «Нимиц»

— У нас появился новый источник разведывательной информации в Исландии, его позывной «Ищейка», — доложил Тоуленд. Сейчас они находились в центре управления боевыми действиями авианосца. — Вчера вечером он передал, что в Рейкьявике совершили посадку более восьмидесяти транспортных самолетов в сопровождении по крайней мере шести истребителей. Этого достаточно, чтобы перебросить целую воздушно-десантную дивизию и даже больше. «Конура» сообщает из Шотландии, что ими получены еще не подтвержденные сведения о прибытии в Кефлавик советских истребителей.

— Должно быть, эти истребители обладают большим радиусом действия. «Фоксхаунды» или, может быть, «фалкрэмы», — заметил командир авиагруппы. — Если, разумеется, они захотят использовать их для этой цели. Ну что ж, пока мы не планировали налет на их базу. Впрочем, у нас может возникнуть проблема, если эти истребители будут сопровождать бомбардировщики.

— Есть что-нибудь новое относительно поддержки Е-3 с аэродромов Англии? — спросил Бейкер у Свенсона.

— Похоже, мы не получим никакой поддержки.

— Тоуленд, когда, по вашему мнению, прилетят наши друзья?

— РОРСАТ пролетит над нами через двадцать минут. Им, по-видимому, понадобится эта информация перед вылетом. После этого они могут вылететь в любой момент, адмирал. Если «бэкфайеры» дозаправятся в воздухе и будут лететь с максимальной скоростью, то через два часа. Но это худший вариант. Более вероятно, что их следует ожидать через четыре или пять часов.

— Ваше мнение, командир авиагруппы?

Лицо капитана первого ранга выглядело обеспокоенным.

— Над каждым авианосцем сейчас летает самолет радиолокационной разведки «хаммер» в сопровождении пары истребителей F-14 «томкэт». Еще по два «томкэта» стоят наготове на катапультах, готовые к взлету через пять минут, а также по одному «хаммеру» и воздушному заправщику. Остальные истребители находятся на летной палубе и могут взлететь по команде через пятнадцать минут, заправленные и с полным боекомплектом. Команды истребителей получили необходимые указания. Один «Праулер» барражирует над соединением, остальные готовы к вылету через пятнадцать минут. У истребителей-бомбардировщиков А-7 навесной боекомплект уже поставлен. Мы полностью готовы. «Крусейдеры» с авианосца «Фош» могут взлететь через пятнадцать минут. Это хорошие «птички», но у них малый радиус действия. Когда придет время, мы используем их для обороны соединения.

Кировск, Россия

Радиолокационный океанский разведывательный спутник — РОРСАТ — пролетел над американской боевой группой кораблей в 3.10. Его радиолокационный передатчик заметил соединение, и камеры следили за курсом движения группы. Пять минут спустя информация поступила в Москву. Еще через пятнадцать минут экипажи самолетов получили окончательный инструктаж на четырех авиабазах, расположенных вокруг города Кировска на Кольском полуострове. Экипажи выслушали поставленные перед ними задачи в полной тишине, испытывая не меньшее беспокойство, чем личный состав их американских целей. Обе стороны думали об одном и том же. На протяжении более пятнадцати лет и те и другие готовились и практиковались в проведении одной операции, и вот теперь предстояло испытать на деле миллионы затраченных часов планирования, изучения и подготовки.

Первыми взлетели Ту-16 с двойными двигателями Микулина. Каждый взлет требовал невероятных усилий. Бомбардировщики были загружены до такой степени, что авиадиспетчеры мысленно напрягались, силясь помочь поднять каждый самолет в тихий утренний воздух. Оторвавшись от земли, бомбардировщики направлялись на север, где севернее Мурманска, прежде чем повернуть на запад и пролететь мимо мыса Нордкап, объединялись в полковые соединения, которые затем плавно поворачивали налево, в северную Атлантику.

В двадцати милях от северного побережья России американская подводная лодка «Нарвал» скрывалась под седовато-серыми волнами Баренцева моря. Это была самая бесшумная субмарина ВМС США, она служила своего рода разведывательным плацдармом американского флота и проводила у берегов Кольского полуострова больше времени, чем любой русский корабль. Три ее тонких антенны, работавшие в широком диапазоне, были подняты над морской поверхностью, так же как и перископ, стоивший миллионы долларов. Техники, находившиеся на борту, прислушивались к едва различимым переговорам экипажей самолетов, перестраивавшихся над их головами в боевой строй. Три военных специалиста из различных разведывательных служб США и один штатский из Агентства национальной безопасности оценили число вылетевших самолетов и пришли к выводу, что вылетевшее соединение достаточно велико, чтобы предупредить о нем. Тут же выдвинулась дополнительная антенна, направленная на спутник, висевший в двадцати четырех тысячах миль от поверхности Земли. Передача длилась меньше одной пятнадцатой секунды.

Авианосец ВМС США «Нимиц»

Радиограмма была автоматически ретранслирована на четыре различные станции космической связи и через тридцать секунд попала в штаб верховного командующего объединенными Вооруженными силами НАТО в Атлантике. Еще пять минут — и Тоуленд держал в руке желтый бланк с текстом сообщения. Он немедленно прошел к адмиралу Бейкеру и вручил ему радиограмму.

04.18 ГРИНВИЧ РИЭЛТАЙМ ПОСЫЛАЕТ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ О ВОЗДУШНОМ НАПАДЕНИИ ТЧК БОМБАРДИРОВОЧНОЕ СОЕДИНЕНИЕ В КОЛИЧЕСТВЕ БОЛЬШЕ ПЯТИ ПОЛКОВ ВЫЛЕТЕЛО НА ЗАПАД С КОЛЬСКОГО ПОЛУОСТРОВА В 04.00

Бейкер посмотрел на часы. — Быстро действуют. Командир авиагруппы? Капитан первого ранга взял бланк радиограммы, еще раз прочел текст и подошел к телефону:

— Взлет всем истребителям, находящимся в пятиминутной готовности. Отзовите патрулирующие самолеты, как только они приблизятся, и объявите пятиминутную боевую готовность еще для двух «томкэтов» и одного «хаммера». Самолеты, вернувшиеся после патрулирования, заправить, обслужить и подготовить к взлету немедленно. Освободить одну катапульту и держать ее в готовности для заправщиков. — Он положил трубку и вернулся обратно. — С вашего разрешения, сэр, предлагаю выслать еще одну пару F-14 и один «хаммер» через час и перевести все истребители на пятиминутную боевую готовность. В 06.00 мы поднимем в воздух остальные истребители и самолеты-заправщики. В этом случае мы встретим бомбардировочную группу на расстоянии двухсот миль и расправимся с нею.

— Согласен. Есть еще предложения?

Свенсон задумчиво посмотрел на планшет. Там уже были проведены круги, указывающие наибольшее возможное продвижение советских бомбардировщиков.

— Англичане получили такое же предупреждение?

— Да, сэр, — кивнул Тоуленд. — И норвежцы. Если повезет, те или другие смогут вступить в контакт с бомбардировщиками и пощипать их, может быть, вышлют за ними свой самолет.

— Неплохая мысль, только не слишком на это рассчитывайте. Если бы я планировал воздушный рейд, то послал бы бомбардировщики прямо на запад, чтобы повернуть на юг над Исландией. — Свенсон снова посмотрел на планшет. — Думаете «Риэлтайм» передал бы предупреждение о группе «беаров»?

— Мне сообщили, сэр, что «Риэлтайм» получил приказ высылать оповещение только в случае вылета трех или более бомбардировочных полков. Десять или двадцать «беаров» не входят в эту категорию, и «Риэлтайм» не вышел бы в эфир. Такое количество бомбардировщиков они могли даже не заметить.

— Значит, в настоящий момент к нам приближается целое стадо «косолапых», которые соблюдают полное радиомолчание, прислушиваясь к излучению наших радаров?

Тоуленд кивнул, соглашаясь с командиром авианосца. Соединение занимало пространство радиусом в тридцать миль, авианосцы и транспортные суда с морской пехотой на борту располагались в центре, их окружали десять кораблей сопровождения, вооруженных ракетами, и шесть противолодочных судов. На всех кораблях радиолокаторы были выключены. Взамен они получали электронную информацию от двух самолетов раннего оповещения Е-2С, барражирующих над соединением, которых в военном обиходе чаще называют «хаммерами». Их радары контролировали пространство диаметром свыше четырехсот миль.

Развертывающаяся драма была сложнее самой изощренной игры. Исход событий мог зависеть от дюжины — а то и более — переменных факторов, причем число перестановок исчислялось тысячами. Дальность радиолокационного обнаружения зависела от высоты и, соответственно, видимого горизонта, за пределы которого не могли заглянуть ни глаза, ни радиолокаторы. Самолет мог избежать обнаружения — или по крайней мере затруднить его — при полете над самой поверхностью моря, однако при этом резко увеличивалось потребление горючего и тем самым уменьшалась дальность полета.

Бомбардировщики должны были обнаружить соединение первыми, не выдав себя. Русские знали, где сейчас находится группа авианосцев, но за те четыре часа, которые потребуются бомбардировщикам на перелет, корабли успеют переместиться. Ракетам «воздух-земля» требовалась точная информация для того, чтобы они могли уничтожить главные цели — два американских и один французский авианосцы, иначе вся операция потерпит провал.

Взлет истребителей с трех авианосцев для перехвата приближающихся бомбардировщиков зависел от точного расчета направления и скорости бомбардировочного соединения. Задача истребителей заключалась в том, чтобы обнаружить и уничтожить бомбардировщики, прежде чем они успеют найти авианосцы.

Главным для обеих сторон было решить, следует ли включать радиолокационные излучатели. И в том и в другом случае имелись свои преимущества и свои недостатки, и «оптимального» решения проблемы просто не существовало. Почти на каждом американском военном корабле находился мощный поисковый радиолокатор, нацеленный на обнаружение самолетов на расстоянии двухсот миль или даже больше. Однако их радиолокационное излучение можно было обнаружить на еще большем расстоянии, вызывающем ответный сигнал, что позволяло русским окружить авианосное соединение, определить ее точное местонахождение и затем атаковать со всех сторон.

Это была игра в прятки, разворачивающаяся на пространстве в миллион квадратных миль морской поверхности. Ценой проигрыша была смерть.

Северная Атлантика

Советские разведывательные самолеты «беар-Д» летели к югу от Исландии. Их было десять, и они вытянулись в тысячемильную линию. Гигантские самолеты, мчащиеся вперед за счет вращения воздушных винтов, приводимых в действие турбовинтовыми двигателями, были до отказа напичканы электронным оборудованием. Экипажи каждого из них имели за плечами многие годы подготовки и навыка в обнаружении американских авианосных групп. На носу, на хвостовом оперении и на кончиках крыльев виднелись чувствительные антенны, прослушивавшие эфир в поисках сигналов от американских радиолокаторов. Разведывательные самолеты засекут эти сигналы, приблизятся к ним, определят их координаты, но предпримут все необходимые меры, чтобы никогда не вторгаться в сферу вероятного обнаружения. Больше всего они боялись, что американцы вообще не будут пользоваться радиолокаторами или станут включать и выключать их произвольно, без всякой определенной системы, что могло привести к тому, что самолеты попадут в район действия вооружения американских кораблей или наткнуться на их истребители.

У самолетов-разведчиков «беар-Д» дальность полета ограничивалась двадцатью летными часами, но за это приходилось расплачиваться тем, что у них практически не было вооружения. Их скорость была недостаточной, чтобы скрыться от истребителей-перехватчиков, а вооружение на борту не позволяло отразить атаки. Сообщение, гласящее: «Мы обнаружили боевую группу противника», тут же вызывало горький смех экипажа и возгласы: «Прощай, родина!». Однако люди, обслуживавшие такие самолеты, являлись гордыми профессионалами. Они знали, что от них зависел успех следующих позади ударных бомбардировщиков и…, безопасность их страны.

В восьмистах милях к северу от Исландии «бэджеры» взяли курс на сто восемьдесят градусов — один-восемь-ноль, — прямо на юг, и продолжали полет со скоростью пятьсот узлов. Они сумели скрыться от по-прежнему опасных норвежцев и полагали, что английские самолеты не смогут достичь их на таком расстоянии. Тем не менее, электронные сенсоры «бэджеров» постоянно обшаривали эфир, а экипажи настороженно оглядывали пространство вокруг. В любой момент ожидалась атака исландских тактических истребителей, и команды бомбардировщиков знали, что любой летчик НАТО, сидящий за штурвалом своего самолета, немедленно избавится от бомбовой нагрузки ради возможности напасть на такую беспомощную цель, как «бэджер», выпущенный двадцать лет назад. Эти бомбардировщики достигли заката своей боевой жизни. На их крыльях появились трещины — признак усталости металла, лопасти турбин износились, а отсюда возросло потребление топлива и сократилась скорость.

В двух сотнях миль позади них бомбардировщики Ту-22М заканчивали дозаправку в воздухе. Они летели в сопровождении самолетов-заправщиков и теперь, заполнив топливные баки, устремились на юг, чуть западнее курса летящих впереди «бэджеров». Со своими ракетами АС-6 «кингфиш» типа «воздух-земля», висящими под каждым крылом, эти бомбардировщики тоже были потенциально уязвимы для истребителей, однако Ту-22М являлись сверхзвуковыми самолетами и могли уцелеть даже при массированном нападении истребителей. Экипажи этих бомбардировщиков представляли собой элиту советской морской авиации, высокооплачиваемую и пользующуюся всеобщим уважением, о чем на инструктажах постоянно напоминали им командиры полков. Теперь им представилась возможность продемонстрировать свою боевую готовность.

Все три группы самолетов направлялись на юг с оптимальной крейсерской скоростью, члены их экипажей постоянно следили за расходом горючего, температурой двигателей и множеством других показателей, критически важных при длительных перелетах над океаном.

Авианосец ВМС США «Нимиц»

Тоуленд вышел на верхнюю палубу, чтобы подышать свежим воздухом. Было ясное утро, пушистые облака над головой окрасились в розовый цвет от лучей восходящего солнца. На горизонте виднелись авианосцы «Саратога» и «Фош», их размеры производили впечатление даже на расстоянии восьми миль. Недалеко от «Нимица» ракетный крейсер «Тикондерога» разрезал форштевнем пятифутовые волны. Зенитные ракеты, окрашенные в белый цвет, покоились на спаренных пусковых установках. Остальные корабли казались серыми тенями, молчаливыми и ожидающими чего-то. На некоторых из них сверкали сигнальные прожекторы — единственный признак жизни в эскадре. Летная палуба «Нимица» была усеяна самолетами-перехватчиками F-14 «томкэт». Два «томкэта» покоились на катапультах в центральной части авианосца всего в сотне футов от Toy-ленда. Их экипажи — по два человека в каждом истребителе — дремали, сидя в кабинах. Под крыльями перехватчиков были подвешены ракеты дальнего действия «феникс». Наготове были и ударные бомбардировщики, которые вместо боезапаса несли баки с топливом. Они использовались для дозаправки истребителей в воздухе, что позволяло последним проводить в полете лишние два часа. Члены палубной команды в разноцветных комбинезонах хлопотали у самолетов, снова и снова проверяя их готовность. Авианосец начал поворачивать налево, навстречу западному ветру, готовясь к запуску самолетов. Тоуленд посмотрел на часы: 05.58. Пора возвращаться в центр управления боевыми операциями. Через две минуты пробьют боевую тревогу. Он еще раз вдохнул свежий морской воздух и подумал, а не является ли этот вздох последним.

Северная Атлантика

— Вошли в контакт! — послышался голос техника по системе внутренней связи. — Я засек сигнал, указывающий на активный радиолокатор самолета раннего обнаружения, базирующегося на авианосце.

— Дайте пеленг! — скомандовал летчик.

— Терпение, товарищ майор. — Техник отрегулировал изображение на экране. Его радиоинтерферометры засекли время радиолокационных сигналов, поступающих на антенны, расположенные по всему самолету. — Юго-восточное направление, пеленг на источник излучения один-три-один. Излучение слабое. Он находится очень далеко. Пока пеленг не меняется. Думаю, лучше всего сохранять прежний курс.

Летчик и второй пилот молча переглянулись. Где-то слева от них находился американский самолет раннего радиолокационного обнаружения Е-2С «хокай». У него на борту была летная команда из двух человек, а также офицер радиолокационного перехвата и два техника, ведущие наблюдение за экранами радаров. Такой самолет способен руководить воздушным сражением с сотней вражеских самолетов, может направить на них истребитель-перехватчик, вооруженный ракетами «воздух-воздух», уже через несколько секунд после обнаружения. Насколько точна информация о чувствительности радиолокатора «хокая»? — подумал летчик. Что, если там уже обнаружили их? Он знал ответ на этот вопрос. Первым предупреждением будет излучение боевого радиолокатора американского F-14 «томкэт», мчащегося прямо на них. Советский самолет-разведчик продолжал полет по курсу один-восемь-ноль, пока штурман наносил на планшет изменения в пеленге. Через десять минут у них могут оказаться точные координаты американского самолета — если, конечно, они за эти десять минут не погибнут. До тех пор, пока в их распоряжении не окажется точных координат, они будут хранить радиомолчание.

— Готово, — послышался голос штурмана. — Оцениваю расстояние до американского самолета в шестьсот пятьдесят километров северная широта сорок семь градусов девять минут, западная долгота тридцать четыре градуса пятьдесят минут.

— Передать координаты, — скомандовал майор. Высокочастотная антенна направленного действия, размещенная внутри вертикального киля, повернулась, нацелилась на самолет руководителя рейда, летящий в сотне километров позади линии самолетов-разведчиков, и передала полученную информацию.

Руководитель рейда сравнил эти данные со сведениями, полученными от разведывательного спутника. Теперь в его распоряжении имелась более детальная информация. Три часа назад американское соединение находилось в восьмидесяти километрах от переданных только что координат «хокая». Судя по всему, в воздухе над американскими кораблями находилось не менее двух самолетов раннего радиолокационного оповещения, к северо-востоку и к северо-западу от боевой авианосной группы. Именно такова была общепринятая флотская доктрина. Следовательно, авианосная группа должна сейчас находиться примерно…, вот здесь. Ту-16 летели прямо к ней. Они окажутся в зоне действия американских радаров через…, два часа. Отлично, подумал он. Все развивается в точном соответствии с планом.

Авианосец ВМС США «Нимиц»

Тоуленд молча следил за тем, как на планшет наносят положение самолетов и их передвижение. Радиолокационное изображение с находящихся в воздухе «хокаев» передавалось на авианосец по дискретному каналу радиосвязи, что позволяло командиру соединения контролировать происходящее. Такая же информация поступала к начальнику противовоздушной обороны соединения на ракетном крейсере «Тикондерога», а также на каждый корабль, оснащенный системой получения тактических данных. В их число входили и французские суда, уже давно оборудованные таким образом, что они могли тесно взаимодействовать с Военно-морским флотом США. Пока на планшете не было видно ничего, кроме следов американских военных и коммерческих самолетов, которые перевозили через океан военнослужащих и снаряжение и возвращались обратно с гражданским персоналом и членами семей военных, служащих в Европе. Эти самолеты начинали смещаться к югу. Получив предупреждение о возможном воздушном сражении, пилоты DC-10 и С-5А благоразумно сворачивали в сторону, несмотря на то что для прибытия к месту назначения им теперь требовалось совершить где-то посадку для заправки.

Сорок восемь истребителей-перехватчиков «томкэт», которыми располагало соединение, находились главным образом в воздухе, вытянувшись в длинную трехсотмильную линию. Ударные бомбардировщики — «корсары» и «интрудеры» — играли на этот раз роль самолетов-заправщиков для истребителей — по одному на каждую пару «томкэтов». Вместо бомбового и ракетного вооружения под крыльями бомбардировщиков были подвешены огромные топливные баки с тянущимися позади шлангами, которые заканчивались воронками. Один за другим истребители уже начинали заправляться, вставляя в них свои заправочные штанги. Вскоре «корсары» стали возвращаться на авианосцы для пополнения баков. Такую карусель можно было продолжать часами. Самолеты, которые остались на палубах авианосцев, были готовы к немедленному взлету. В случае приближения противника их тотчас же запустят с катапульт, чтобы избавиться от опасности пожара, от которого не застрахован ни один тип самолетов.

Тоуленд не раз видел все это и все-таки не мог не испытывать чувства восхищения. Все происходило гладко и слаженно, словно в балете. Истребители барражировали в отведенных для них районах, описывая плавные, сберегающие топливо круги в воздухе. Авианосцы неслись теперь на восток со скоростью тридцать узлов, стараясь наверстать время, потерянное при запуске самолетов. Десантные корабли морской пехоты — «Сайпан», «Понс» и «Ньюпорт» — имели предельную скорость двадцать узлов и потому оставались беззащитными. К востоку от боевой группы противолодочные S-3A «викинги», базирующиеся на авианосцах, и Р-ЗС «орионы», взлетающие с береговых аэродромов, патрулировали в поисках советских подводных лодок. Они поддерживали связь со штабом противолодочной обороны на эскадренном миноносце «Кэрон». Пока никому не удалось обнаружить что-то, на чем можно было бы выместить свою ярость, — ситуация, знакомая всем военным. Однако это продлится недолго.

Северная Атлантика

Руководитель рейда быстро накапливал данные. Теперь он знал координаты четырех американских самолетов раннего радиолокационного обнаружения Е-2С «хокай». Едва он успел нанести на планшет координаты их первой пары, как появилась вторая, к югу и с наружной стороны от первой. Американцы невольно предоставили в его распоряжение весьма точную картину расположения боевой авианосной группы, а постоянное смещение «хокаев» на восток позволило рассчитать курс и скорость кораблей. Его самолеты образовали сейчас огромный полукруг, в середине которого находились американские суда. Ту-16 были в тридцати минутах от северного края зоны американского радиолокационного наблюдения, в четырех сотнях километров от боевой авианосной группы.

— Сообщить группе А: «Вражеская эскадра находится в районе сеточных координат 458/810, скорость двадцать узлов, курс один-ноль-ноль. Атаковать в 06.15 по Гринвичу». Передать то же самое группе Б. Тактический контроль за действиями группы Б переходит к координатору восточной группы, — отдал приказ руководитель рейда.

Сражение началось.

***

Экипажи Ту-16 с облегчением обменялись взглядами. Они засекли сигналы американских радиолокаторов пятнадцать минут назад и понимали, что каждый километр, который они пролетят к югу, увеличивал опасность столкновения с тучей вражеских истребителей. На борту каждого Ту-16 штурманы и бомбардиры напряженно работали, снабжая необходимой информацией ракеты, висящие под крыльями бомбардировщиков.

В тысяче километров к юго-западу от них экипажи сверхзвуковых Ту-22М слегка увеличили скорость, рассчитывая курс в направлении точки с координатами, переданными руководителем рейда. Описав круг на большом расстоянии от американской эскадры, теперь они перейдут под контроль руководителя операции, который находился на первом самолете-разведчике, установившем электронный контакт с американскими «хокаями». Экипажи Ту-22М знали координаты американской эскадры, но намного заманчивей обнаружить и атаковать авианосцы. Летчики советских бомбардировщиков испытывали не облегчение, а волнение. Наступила решающая фаза операции. План был подготовлен год назад и на его основе пять раз проведены полномасштабные учения — исключительно над землей. И четыре раза все прошло успешно.

На борту восьмидесяти бомбардировщиков Ту-16 летчики смотрели на часы, отсчитывая секунды до наступления 06.15 по Гринвичу.

— Пуск!

Ведущий Ту-16 запустил ракеты на восемь секунд раньше. Ракеты, имеющие форму самолета, одна за другой сорвались с пилонов и упали на несколько сотен метров, прежде чем их турбореактивные двигатели заработали на полную мощь. Управляемые автопилотом, они снова поднялись на высоту тридцать тысяч футов и набрали крейсерскую скорость в шестьсот узлов. Экипажи Ту-16 считанные минуты наблюдали за своими «птичками», а затем каждый бомбардировщик с сознанием выполненной задачи плавно и грациозно развернулся и направился домой. Шесть бомбардировщиков Ту-16 с устройствами для создания радиолокационных помех продолжили полет на юг. Они полетят в шестидесяти километрах позади ракет. Экипажи этих бомбардировщиков нервничали, но были уверены в успехе. Вражеским радиолокаторам будет непросто пробиться сквозь их мощное глушение, и к тому же скоро перед американцами окажется слишком много целей, им просто будет не до них.

Ракеты продолжали полет, не меняя курса и на постоянной высоте. У них на борту было собственное электронное оборудование, автоматически включаемое сенсорами, размещенными в вертикальных хвостовых килях. Когда ракеты вошли внутрь теоретической зоны действия радиолокаторов «хокаев», транспондеры, находившиеся в их носовой части, заработали.

Авианосец ВМС США «Нимиц»

— Радиолокационные контакты! Присваивается кодовое наименование «Рейд-1», пеленг три-четыре-девять, расстояние шесть-четыре миль. Многочисленные контакты, насчитывают один-четыре-ноль, курс один-семь-пять, скорость шестьсот узлов.

На главном тактическом экране радиолокатора появились контакты, а на паре плексигласовых планшетов демонстрировались визуальные изображения.

— Итак, вот они, — тихо произнес Бейкер. — Точно вовремя. Есть замечания?

— Я… — начал Тоуленд и тут же замолчал. Электронный дисплей компьютера внезапно стал белым.

— «Клипер Бейс», докладывает «Хок-3». Нас глушат мощным излучением, — сообщил старший группы самолетов раннего радиолокационного оповещения, находившихся высоко в воздухе. — Мы заметили шесть, может быть, семь самолетов, излучающих радиопомехи, на пеленге с три-четыре-ноль до ноль-три-ноль. Глушение очень большой силы. По нашему мнению, это самолеты-РЭБ, действующие на расстоянии и не сопровождающие воздушный рейд. В настоящий момент контакты утрачены. Оцениваем конец глушения через десять минут. Просим выслать самолеты и разрешить направить перехватчики.

Бейкер посмотрел на своего офицера, руководившего воздушными операциями.

— Действуйте, — скомандовал он. Офицер кивнул и поднес к губам микрофон:

— «Хок-3», говорит «Клипер Бейс». Поднимаем самолеты. Повторяю, поднимаем самолеты, разрешаем использование оружия. Даем разрешение на посылку перехватчиков. Сбивайте бомбардировщики. Конец связи.

Свенсон с беспокойством посмотрел на дисплей.

— Адмирал, нам нужно очистить палубу. Считаю, что соединению следует держаться вместе. — Последовал кивок. — «Клипер Флит», говорит «Клипер Бейс», поворачиваем налево на курс два-семь-ноль. Взлет всем самолетам. Действуйте.

По команде вся эскадра вдруг повернула налево, на сто восемьдесят градусов. Если у некоторых кораблей на пусковых установках не было ракет, их недостаток быстро восполнили. Радиолокаторы управления огнем были направлены на север, но их держали в состоянии боевой готовности и не включали. Тридцать капитанов различных кораблей ждали приказа о включении.

Северная Атлантика

Она с трудом сдерживала гнев. Да, конечно, думала она, я умею летать, причем настолько хорошо, что являюсь пилотом-инструктором на «иглах». Я — летчик-испытатель, меня даже приглашают в Хьюстон, но принимать участие в боевых вылетах? Нет, разумеется! Идет война, а я всего лишь перегоняю самолеты с заводов к линии фронта! Проклятье!

Ее звали Эми Накамура. Она была майором ВВС США, налетала три тысячи часов на реактивных самолетах, причем две трети этого времени на «иглах». Невысокая и коренастая, как и большинство летчиков-испытателей, она была прелестной лишь для своего отца, который звал ее Банни. Когда об этом узнали ее коллеги-летчики, прозвище сократили, и она стала просто Банс. Сейчас она и еще три летчика перегоняли новенькие «иглы» в Германию, где уже другие летчики — мужчины! — будут должным образом летать на них в воздушных боях. Каждый из истребителей имел запасные баки горючего, чтобы совершить перелет без промежуточной посадки, для самообороны у них было по одному «сайдуйандеру» плюс обычное количество снарядов для двадцатимиллиметровой авиационной пушки. А вот русские позволяли женщинам летать на боевых самолетах еще во вторую мировую войну! — подумала она. Две даже заслужили звание асов!

— Эй, Банс, посмотри-ка в направлении трех часов! — обратился к ней по радио ее ведомый — мужчина, разумеется.

У майора Накамуры было феноменальное зрение, но на этот раз она не поверила своим глазам.

— Скажи мне, Бутч, а что ты видишь?

— Это… «бэджеры»?

— Долбанные Ту-16, «бэджеры»! Вот это да! А куда смотрит морская авиация и где находится оперативное соединение?

— Где-то поблизости. Попытайся связаться с ними, Банс!

— Оперативное соединение ВМС, говорит звено истребителей ВВС Гольф-четыре-девять. Летим на восток с четырьмя самолетами фокстрот-один-пять. Видим группу русских бомбардировщиков — черт побери, вы слышите меня?

***

— Какого черта? — произнес вслух оператор «хокая». Связист ответил на вызов:

— Гольф-четыре-девять, подтвердите кодовым названием. Ноябрь-четыре-виски. — Не исключено, подумал он, что это русские занимаются радиоиграми.

Майор Накамура выругалась про себя, пробегая пальцем по списку связных кодов. Вот!

— Альфа-шесть-хотэл.

— Гольф-четыре-девять, говорит «Хок-1» ВМС. Сообщите, где находитесь. Предупреждаю, мы направляем наши истребители на этих «бэджеров». Лучше не вмешивайтесь. Подтвердите прием.

— В гробу тебя видела, военно-морской флот. Вижу три «бэджера» — нет, больше. Летят на север, координаты сорок девять северной и тридцать три восточной.

— Летят на север? — спросил офицер, руководивший перехватом. — «Гольф», говорит «Хок-1». Подтвердите, что вы видите. Повторяю, подтвердите.

— «Хок-1», говорит «Гольф», вижу сейчас дюжину «бэджеров», повторяю, дюжину танго-униформа-один-шесть бомбардировщиков к югу от нас. Они быстро сближаются с нами. Мы атакуем. Конец связи.

— На экране радиолокатора пусто, босс, — доложил техник. — Значит, это чертовски далеко к северу.

— Тогда о чем она говорит?

Майор Амелия, или Банс, Накамура не глядя протянула руку и перевела ракету и дисплей в боевое положение. После этого она включила радиолокатор воздушного перехвата. Система «свой-чужой» послала запрос к цели, чтобы убедиться, что эти самолеты не являются американскими, и не получила ответа. Этого было достаточно.

— Фрэнк, бери на себя тех, что на востоке. Бутч, следуй за мной. Всем следить за уровнем топлива. Вперед!

Летчики на Ту-16 были слишком спокойны, слишком уверены в себе после того, как завершили наиболее опасную часть операции. Они не заметили четырех американских истребителей, пока те не оказались на расстоянии километра от них. Светло-голубая окраска истребителей идеально сливалась с голубизной чистого утреннего неба.

***

Для первой атаки Банс выбрала авиационную пушку и выпустила две сотни снарядов прямо по кабине «бэджера». Двухмоторный бомбардировщик моментально потерял управление и перевалился на спину, подобно мертвому киту. Первый. Майор взвизгнула от восторга, бросила свой «игл» в петлю с пятикратной перегрузкой, затем спикировала на следующую цель. Теперь советские бомбардировщики осознали угрожающую им опасность, и второй «бэджер» попытался уклониться от атаки. У него не оказалось ни малейшей надежды на спасение. Накамура выпустила свою ракету с расстояния меньше мили. Она наблюдала за тем, как «сайдуайндер» попал в левый двигатель бомбардировщика и тому взрывом оторвало крыло. Второй. Еще один «бэджер» находился в трех милях от нее. Терпение, напомнила она себе. У тебя огромное преимущество в скорости. Она едва не забыла о том, что на русском бомбардировщике в хвостовой башне установлены спаренные пулеметы. Советский сержант напомнил ей об этом, выпустив длинную очередь. Он промахнулся, но смертельно перепугал Накамуру. Ее «игл» резко свернул влево с шестикратной перегрузкой, описал петлю и пристроился к бомбардировщику на параллельном курсе, прежде чем снова атаковать его. Следующая очередь из ее пушки взорвала «бэджер» в воздухе, и летчице пришлось круто спикировать, чтобы увернуться от разлетающихся обломков. Воздушный бой продолжался всего девяносто секунд, однако Накамура была под летным комбинезоном мокрой от пота.

— Бутч, где ты?

— Банс, я сбил одного! Слышишь, я сбил «бэджер»! — Его истребитель летел рядом.

Накамура оглянулась вокруг. Внезапно небо стало пустым. Куда все они делись?

— «Хок-1» флота, говорит «Гольф», вы меня слышите, прием.

— Слышим, «Гольф».

— Так вот, флотские. Мы только что сбили четырех, повторяю, четырех «бэджеров» в качестве помощи вам.

— Добавь им и пятого. Банс! — послышался голос еще одного летчика-истребителя.

***

— Происходит что-то странное, сэр. — Оператор, сидевший у радиолокатора на «Хок-1», махнул рукой в сторону экрана. — Эти клоуны только что появились, словно ниоткуда, и утверждают, что сбили несколько «бэджеров» в трех или четырех сотнях миль отсюда.

— «Клипер Бейс», докладывает «Хок-1». Несколько секунд назад мы вступили в контакт с группой истребителей ВВС, которых перегоняют на восток. Они заявляют, что сбили пять «бэджеров» к северу от нас, в нескольких сотнях миль, и эти «бэджеры» летели северным, повторяю, северным курсом!

На лице Тоуленда появилось недоуменное выражение.

— Возможно несколько русских бомбардировщиков были вынуждены вернуться обратно из-за неисправности двигателей или оборудования, — заметил адмирал Бейкер. — Кроме того, у них горючее должно быть на исходе, верно?

— Да, сэр, — ответил офицер, руководивший воздушными операциями. Тоуленд заметил, однако, что такой ответ не удовлетворил его самого.

— Завеса радиопомех пробита, — доложил радиолокаторщик. — Мы снова видим цели.

***

Советские «кельты» продолжали свой полет, не обращая внимания на недоумение американцев. Радиолокационные транспондеры придавали им вид «бэджеров» длиной в сто десять футов. Заработали их собственные системы РЭБ, расположенные в белых носовых конусах, снова размывая изображение на экранах радаров, а автопилоты, действующие в соответствии с заданной программой, начали бросать их вверх, вниз, влево, вправо стометровыми рывками, создавая впечатление самолетов, пытающихся уклониться от направленных в них ракет. В свое время «кельты» были ракетами «воздух-земля», но после того, как шесть лет назад их сняли с вооружения, боеголовки заменили на дополнительные топливные баки и «кельтами» начали пользоваться как летающими беспилотными самолетами. Сейчас они идеально выполняли это свое предназначение.

— Ага! — Первая эскадрилья из двенадцати «томкэтов» находилась на расстоянии меньше ста пятидесяти миль. «Кельты» четко вырисовывались на их радиолокационных экранах, и офицеры, сидевшие позади летчика и руководившие перехватом, быстро рассчитали курсы целей. «Кельты» приближались к границе, откуда возможен запуск ракет — если бы они были бомбардировщиками, за которых их принимали американцы.

***

«Томкэты» выпустили залп ракет «воздух-воздух» AIM-540 «феникс», по миллиону долларов каждая, на расстоянии ста сорока миль до целей. Ракеты устремились вперед со скоростью пять Махов, управляемые радиолокаторами истребителей. Не прошло и минуты, как сорок восемь ракет сбили тридцать девять целей. Первая эскадрилья отвернула в сторону, уступая место второй, готовящейся к пуску.

Авианосец ВМС США «Нимии»

— Адмирал, здесь что-то не так, — негромко произнес Тоуленд.

— Что именно? — недовольно спросил Бейкер. Адмиралу нравилось, как развиваются события. Вражеские бомбардировщики исчезали с экрана радиолокатора, как и предсказывалось во время тактических игр.

— Русские глупо ведут себя, сэр.

— Ну и что?

— А то, адмирал, что до сих пор они никогда не вели себя так глупо! Почему «бэкфайеры» не переходят на сверхзвуковую скорость? Почему атакуют одной большой группой? Почему все летят одним курсом?

— Ограниченный запас топлива, — ответил Бейкер. — У «бэджеров» — предел радиуса действия, им приходится лететь кратчайшим путем.

— Но это не относится к «бэкфайерам»!

— Курс соответствует полученной информации и количество бомбардировщиков — тоже, — заметил адмирал, покачал головой и сосредоточил внимание на планшете, где отмечалось, как разворачиваются действия.

Вторая эскадрилья истребителей только что произвела запуск ракет. Поскольку им не удалось встать точно поперек курса движущихся целей, их точность от этого несколько пострадала. Выпущенные ими сорок восемь ракет сбили тридцать четыре цели. Всего на планшете было нанесено сто пятьдесят семь целей.

Третья и четвертая эскадрильи «томкэтов» прибыли одновременно и вместе произвели запуск ракет. После того как их «фениксы» поразили цели, осталось девятнадцать объектов. На эти цели устремились две эскадрильи истребителей-перехватчиков, атакуя их своими пушками.

— «Клипер Бейс», это руководитель противовоздушной обороны. Часть бомбардировщиков сумела просочиться. Прошу разрешения на включение радиолокаторов зенитных ракет.

— Понял вас, босс ПВО. Включение разрешаю, — ответил руководитель боевых действий авианосного соединения.

Северная Атлантика

— Вижу излучения поисковых радиолокаторов ПВО, пеленг ноль-три-семь, — заметил офицер радиогруппы на русском самолете-разведчике. — Они обнаружили нас. Предлагаю тоже осветить их. — Самолет включил свой огромный радиолокатор, направленный вниз.

Авианосец ВМС США «Нимиц»

— Новый радиолокационный контакт. Присваивается кодовое наименование «Рейд-2»…

— Что? — рявкнул адмирал Бейкер. И тут же последовал вызовет истребителей.

— «Клипер Бейс», это ведущий «Слаггер». Вижу цель. — Командир эскадрильи пытался рассмотреть цель на экране своей телевизионной камеры дальнего обнаружения. Когда он заговорил снова, в его голосе звучало отчаяние:

— Внимание, внимание, это не «бэджер». Мы сбивали ракеты «кельт»!

— «Рейд-2» насчитывает семьдесят три самолета, пеленг два-один-семь, расстояние сто тридцать, повторяю, один-три-ноль миль. Мощный радар «Биг балдж» следит за эскадрой, — послышался голос оператора центра управления боевыми действиями.

По спине Тоуленда пробежала струйка холодного пота, когда он увидел на планшете появление новых целей.

— Адмирал, нас заманили в ловушку, — пробормотал он. Побледневший офицер, который руководил тактическими боевыми действиями авианосного соединения, включил свой микрофон:

— Внимание, воздушная тревога. Полная готовность для всех видов зенитного оружия! Опасность по оси два-один-семь градусов. Всем кораблям развернуться для максимального использования зенитного оружия.

Все «томкэты», расстрелявшие свой боезапас, отлетели в сторону, оставив авианосное соединение практически беззащитным. Единственными вооруженными истребителями, способными защитить боевую группу, были восемь «крусейдеров» на авианосце «Фош», давно снятые с вооружения американского флота. По приказу командира своего авианосца они включили форсаж и устремились на юго-запад навстречу «бэкфайерам». Но слишком поздно.

***

С «беара», на котором находился русский офицер, руководивший всей операцией, была отчетливо видна вся картина расположения кораблей соединения. Русские не могли определить тип отдельных кораблей, но отличали большие от маленьких и по характерному излучению радиолокаторов опознали ракетный крейсер «Тикондерога». «Беар» передал эту информацию своим бомбардировщикам. Через минуту семьдесят бомбардировщиков Ту-29М осуществили запуск своих ракет — к эскадре устремились сто сорок ракет АС-6. Эти ракеты ничем не походили на «кельтов». На них находились ракетные двигатели, работающие на жидком топливе, они мгновенно набрали скорость до девятисот узлов и начали спуск. Их радиолокационно управляемые боеголовки направлялись на заранее запрограммированные цели. На каждый корабль, находившийся в центре эскадры, было нацелено по несколько ракет.

— Вампиры, вампиры! — воскликнул офицер центра управления боевыми действиями на борту крейсера «Тикондерога». — К нам летят многочисленные ракеты. Приготовиться открыть огонь.

Командир противовоздушной обороны соединения отдал приказ о переводе зенитных систем «Тикондероги» целиком на автоматический режим. Ракетный крейсер был создан именно для этой цели. Его мощный радиолокатор, управляемый компьютером, немедленно опознал приближающиеся цели как вражеские и распределил порядок уничтожения. Теперь компьютер действовал совершенно самостоятельно. Он был готов открыть огонь по своей собственной электронной инициативе. Числа, символы и векторы мелькали на его главном тактическом дисплее. Носовые и кормовые спаренные ракетные установки нацелились на первые ракеты противника и ждали только команды к запуску. Система зенитной обороны «Иджис» была самой современной в мире, лучшей из когда-либо созданных человеком, но у нее был один крупный недостаток: у «Тикондероги» было всего девяносто шесть зенитных ракет класса «земля-воздух» типа СМ-2, тогда как к эскадре приближалось сто сорок ракет АС-6. Программа компьютера не была рассчитана на такую массированную атаку.

Тоуленд, находившийся на борту «Нимица», почувствовал, как накренился корабль, резко поворачивая в сторону. Его двигатели работали на полную мощность и гнали огромный авианосец со скоростью, превышающей тридцать пять узлов. Его эскортные корабли, атомные крейсеры «Виргиния» и «Калифорния», тоже нацелили свои зенитные установки на приближающиеся ракеты.

Сейчас русские ракеты «воздух-земля» находились на высоте восьми тысяч футов, на расстоянии ста миль и пролетали милю за четыре секунды. Теперь каждая ракета выбрала цель — самую большую в ее поле зрения. «Нимиц» оказался самым крупным и ближе других расположенным кораблем, к северу от него находились атомные крейсеры.

«Тико» запустил первую четверку своих зенитных ракет, когда русские АС-6 приблизились на девяносто девять миль. Ракеты сорвались с пусковых установок и взлетели в воздух, оставив позади бледно-серые хвосты дыма. Едва ракеты сорвались с направляющих, как пусковые установки поднялись в вертикальное положение и развернулись для перезарядки, длящейся восемь секунд. Теперь крейсер будет вести огонь со скорострельностью одна ракета в две секунды. Прошло чуть больше трех минут и весь боезапас «Тикондероги» был израсходован. Крейсер мчался вперед, оставив позади огромное облако серого дыма. Отныне его единственным средством противовоздушной обороны стали зенитные орудия.

Зенитные ракеты «земля-воздух» мчались к своим целям со скоростью свыше двух тысяч миль в час, направляемые отраженными волнами боевых радаров запустивших их кораблей. Боеголовки зенитных ракет взорвались на расстоянии ста пятидесяти ярдов от русских АС-6. Зенитная система «Иджис» выполнила свое предназначение весьма успешно — она уничтожила более шестидесяти процентов целей. Теперь на восемь судов были нацелены восемьдесят две ракеты «воздух-земля».

В борьбу с русскими ракетами включились и другие корабли, вооруженные пусковыми установками с ракетными снарядами «земля-воздух». В нескольких случаях к одной цели устремлялись две или три зенитные ракеты и обычно сбивали ее. Число мчащихся к эскадре «вампиров» сократилось до семидесяти, затем до шестидесяти, но все-таки уменьшалось недостаточно быстро. Теперь всем стало известно, какие ракеты атакуют эскадру. Были включены мощные радиолокационные помехи. Корабли принялись резко маневрировать, словно в стилизованном танце, причем почти не обращая внимания на расположение относительно друг друга — сейчас опасность столкновения беспокоила капитанов меньше всего. Когда ракеты АС-6 оказались на расстоянии двадцати миль, каждый корабль группы принялся запускать ракеты, которые наполнили воздух вокруг них миллионами крошечных полосок из майлара, покрытых алюминиевой пленкой. Это создало десятки новых целей для АС-6 и запутало их системы наведения. Некоторые из АС-6 поддались на обман и отклонились от своих целей, начав преследовать майларовые призраки. Две ракеты потеряли ориентацию и выбрали новые цели на дальнем фланге соединения.

Радиолокационное изображение «Нимица» на дисплее внезапно поблекло. То, что раньше дискретными точками обозначало положение кораблей соединения, превратилось в бесформенные белые облака. Одни только ракеты, мчащиеся к целям, четко вырисовывались на экране: перевернутые очертания латинской буквы V, сопровождаемые линейными данными курса и скорости. Последний залп зенитных ракет сбил еще три АС-6, так что число «вампиров» сократилось до сорока одного. Тоуленд насчитал пять из них, которые были нацелены на «Нимиц».

Теперь последней и единственной защитой от летящих ракет остались двадцатимиллиметровые пушки Гатлиига, наводящиеся на цель с помощью радиолокаторов и предназначенные для обстрела на расстоянии, не превышающем две тысячи ярдов. Две кормовые установки, действующие в автоматическом режиме, нацелились в небо и повели первую пару приближающихся АС-6. Первой открыла огонь установка левого борта. Вращающаяся шестиствольная пушка загрохотала со звуком, напоминающим звук гигантской расстегивающейся застежки-молнии. Ее радиолокационная система наведения следила за целью и одновременно за летящими к цели снарядами, сводя их вместе.

Ближайший к «Нимицу» ракетный снаряд взорвался в восьмистах ярдах от левого борта авианосца. Тысяча килограммов взрывчатого вещества подкинула гигантский корабль. Тоуленд почувствовал это сотрясение, и на мгновение у него в голове пронеслась мысль, что ракета попала в авианосец. Вокруг него лихорадочно работали офицеры центра управления боевыми действиями. Одна ракета исчезла с радиолокационного экрана, но остались еще четыре.

Следующая АС-6 приблизилась к носовой части авианосца, и носовая пушка взорвала ее, но уже слишком близко от корабля. Осколки осыпали палубу, убив дюжину находившихся там матросов.

Третья ракета сбилась с курса из-за облака майларовых полосок и врезалась прямо в море в полумиле позади авианосца. От взрыва боеголовки корпус «Нимица» завибрировал и вверх взвился тысячефутовый водяной столб.

Четвертая и пятая ракеты приблизились к кораблю со стороны кормы, на расстоянии меньше сотни ярдов одна от другой. Кормовая пушка вела обе, но не могла решить, по какой из них стрелять в первую очередь. В результате она замерла в нейтральном положении и не открыла огонь совсем. Ракеты попали в авианосец практически одновременно — одна в левый угол кормовой части летной палубы, вторая — во второй трос аэрофинишера.

Тоуленда отбросило на пятнадцать футов, и он сильно ударился о консоль радиолокатора. Затем его лизнула волна розового пламени. И тут послышались звуки. Сначала это был грохот взрыва. Потом крики. Кормовая переборка центра управления боевыми действиями исчезла — вместо нее бушевал огонь. Люди, находившиеся поблизости, на глазах Тоуленда превратились в живые факелы. Он судорожно думал только об одном — как спастись из этого пылающего ада, и бросился к водонепроницаемой двери. И — о чудо! — она открылась под его нажимом. Тоуленд побежал к правому борту. Система пожаротушения уже включилась, обрушив на все занавес соленой воды. Когда он выскочил из-под этого ледяного душа, его кожа, волосы и мундир были обожжены. Тоуленд взбежал на узкий мостик, протянувшийся вдоль летной палубы. Матрос с пожарным шлангом в руках направил на него струю воды и едва не сбил за борт.

— В центре управления боевыми действиями пожар! — с трудом выдохнул Тоуленд.

— А где его нет?! — отозвался матрос.

Тоуленд опустился на колени и посмотрел на остальные корабли соединения. Он вспомнил, что «Фош» находился где-то к северу от них. Теперь в этом месте поднимался огненный столб. Прямо у него на глазах последняя ракета АС-6 взорвалась в сотне футов над летной палубой «Саратоги». Авианосец казался неповрежденным. Ракетный крейсер «Тикондерога» в трех милях от «Нимица» пылал от ракеты, которая взорвалась в нескольких ярдах над его кормовой надстройкой, изрешетив ее. Огненный шар на горизонте возвещал уничтожение еще одного корабля. Мой Бог, подумал Тоуленд, неужели это «Сайпан»? На борту этого большого десантного корабля находилось две тысячи морских пехотинцев…

— Беги на нос, кретин! — завопил матрос, что со шлангом в руках тушил пожар. На узком мостике появилась еще одна фигура.

— Тоуленд, вы живы? — Это был капитан первого ранга Свенсон. Его рубашка была разорвана, и грудь кровоточила от полудюжины ран.

— Так точно, сэр, — ответил Боб.

— Отправляйтесь на рулевой мостик. Передайте им, чтобы они развернули корабль под ветер правым бортом. Быстро! — Свенсон спрыгнул на летную палубу.

Тоуленд последовал за ним. Палуба была залита пеной, применяемой при тушении пожаров, скользкой, как масло. Он бежал изо всех сил, падая и поднимаясь, пока не добрался до «острова» авианосца Через минуту он поднялся в рулевую рубку.

— Капитан приказал развернуть корабль под ветер правым бортом! — выпалил Тоуленд.

— Мы так и плывем — проклятый ветер дует нам в правый борт! — рявкнул в ответ помощник командира. Палуба мостика была усыпана битым стеклом. — Как шкипер?

— Жив. Он на корме, руководит тушением пожара.

— А вы кто такой, черт побери? — потребовал ответа помощник.

— Тоуленд, из разведгруппы. Я находился в центре управления боевыми действиями.

— Тогда вам чертовски повезло. Вторая ракета угодила в пятидесяти ярдах от вас. Значит, командир уцелел? А кто еще?

— Не знаю. Там все горит.

— Похоже, и вам изрядно досталось, капитан. Тоуленду казалось, что он выбрил лицо куском острого стекла. Когда он прикоснулся к бровям, они осыпались под пальцами.

— Наверно, ожоги от вспышки. Ничего страшного. Могу чем-то помочь?

Помощник командира ткнул пальцем в «водные крылья» на груди Тоуленда.

— Можете вести корабль? О'кей, ведите. Все равно здесь не на что натолкнуться. Я отправлюсь на корму, помогу тушить пожар. У нас нет связи, радиолокатор уничтожен, но машины в порядке, и корпус не пострадал. Вахту несет мистер Байс. Мистер Тоуленд принял управление кораблем, — объявил помощник, уходя с мостика.

За последние десять лет Тоуленду не приходилось командовать чем-то, что превышало бы размерами рыбацкий баркас, и вот теперь ему доверили командование поврежденным авианосцем. Он взял бинокль и посмотрел по сторонам, чтобы определиться, какие корабли находятся поблизости.

«Саратога» была единственным, который на первый взгляд казался ничуть не пострадавшим, но, присмотревшись внимательнее, Тоуленд увидел, что у авианосца покосилась радиолокационная мачта. «Фош» сидел в воде глубже обычного и пылал от носа до кормы.

— А где «Сайпан»?

— Взорвался, устроил дьявольский фейерверк, — ответил капитан Байс. — Боже милостивый, у него на борту было две с половиной тысячи человек! «Тико» получил попадание в борт, «Фош» — три ракеты, и, скорее всего, его не удастся спасти. Два фрегата и один эсминец уничтожены — просто исчезли в воде! Кто виноват во всем этом? Вы были в центре управления боевыми действиями, верно? Кто стал виновником таких потерь?

Восемь французских «крусейдеров» уже догоняли русских «бэкфайеров». Бомбардировщики включили форсаж, пытаясь уйти от погони, их скорость была лишь чуть меньше скорости истребителей. Однако французские летчики слышали, как пропала их связь с авианосцем. Вне себя от ярости, они уже не были больше хладнокровными профессионалами, взлетающими и садящимися на качающуюся палубу авианосца. Только десять «бэкфайеров» находились в пределах их досягаемости. Французы сбили шесть бомбардировщиков ракетами «воздух-воздух» и повредили два, прежде чем были вынуждены повернуть обратно.

Эсминец «Кэрон», единственный неповрежденный корабль, следил за удаляющимися русскими самолетами с помощью своего радиолокатора. Он связался с Англией, сообщил курс и скорость бомбардировщиков, и предложил англичанам выслать истребители, чтобы перехватить их на обратном пути. Однако русские предвидели это, обогнули Британские острова далеко на западе, дозаправившись от своих воздушных танкеров в четырех сотнях миль к западу от Норвегии.

Русские уже принялись оценивать результаты своей операции. В первой современной битве между новейшими авианосцами и бомбардировщиками, вооруженными ракетами «воздух-земля», были как победители, так и побежденные. Обе стороны знали, кто выиграл сражение и кто проиграл его.

Пожар на борту «Нимица» был погашен в течение часа. Поскольку на палубе не было самолетов, там отсутствовали горючие и взрывчатые материалы, а способность авианосца бороться с огнем не уступала пожарным командам крупного города. Тоуленд повернул корабль курсом на восток. «Саратога» принимала садящиеся самолеты, заправляла их и посылала все, кроме истребителей, на береговые аэродромы. Позади остались три фрегата и эсминец для спасения уцелевших, тогда как большие корабли снова повернули в сторону Европы.

— Полный вперед, — скомандовал Свенсон со своего капитанского кресла на рулевом мостике. — Тоуленд, как у вас дела?

— Не могу пожаловаться, — отозвался Боб. Да и какой смысл жаловаться на ожоги, когда корабельный госпиталь переполнен тяжелоранеными. Число убитых было еще неизвестно, и Тоуленду не хотелось думать об этом.

— Вы были правы, капитан, — заключил командир авианосца, сдерживая ярость и печаль. — Вы оказались совершенно правы. Они намеренно создали впечатление, что являются легкой добычей, и мы попали в ловушку.

— Ничего, шкипер, придет и наш день.

— Вы абсолютно правы, капитан, такой день обязательно придет.

Сейчас мы направляемся в Саутгемптон. Посмотрим, сумеют ли англичане отремонтировать такие большие корабли. Пожарные команды все еще наводят порядок на корме. Сможете справиться с кораблем еще немного?

— Сумею, сэр.

«Нимиц» и его атомный эскорт развили полную скорость, почти сорок узлов, быстро оставив позади эскадру. Это был безрассудный шаг — корабли мчались слишком быстро для противолодочных судов сопровождения, но и подводной лодке придется двигаться очень быстро, чтобы попытаться перехватить их.

Загрузка...