Кровь дракона

Глава 17 Начало учебы

Протерев глаза, я поднялся и вышел во двор. Там умылся у большой бочки с водой и начал выполнять комплекс утренней разминки для воина, которому Ризадо учил его наставник. Когда мне оставалось несколько минут, из дома одновременно подтянулись Кафка и Сабуро. После короткой разминки они взялись за палки и прогнали короткий, но довольно интенсивный комплекс по работе с мечом.

Сабуро был крупнее, но субтильный с виду Кафка явно не уступал ему в силе, а в скорости значительно превосходил. Не перестаю удивляться этому алхимику. Чувствую, что в схватке на мечах мне он явно проиграет, но и расслабиться тоже не позволит. Есть в нем какая-то спонтанность движений. Вроде противоречащая правилам фехтования, ломающая защиту, но в тоже время опасная для противника.

Я мог бы присоединиться к парням и научить их кое-каким приемам, но этот день у меня запланирована роль ученика, а не учителя. Поэтому, быстро закончив свой комплекс, я сел на пятки и потратил несколько минут на медитацию. Мой наставник говорил, что перед важными уроками нужно освободить свою голову от лишних мыслей, а сердце от ненужного волнения. Следуя его наставлениям, я сидел с прямой спиной, устремив затылок к небу, и концентрировался на своем дыхании. Каждый вдох наполняет меня спокойствием, каждый выдох уносит все лишнее.

Делая привычные до автоматизма упражнения, я почувствовал, что ощущаю себя и мир по-другому. Если раньше к концу медитации я чувствовал очищение и пустоту, то сейчас с каждым вдохом и выдохом я начинал чувствовать что-то незнакомое, сравнимое с музыкой. Как-будто через весь мир тянулись бесконечные струны, и каждая из них звучала своей нотой. При том, что струн было бесконечное множество, их звучание не превращалось в хаос, а порождало множество мелодий, которые сливались в невероятную композицию. Как будто какой-то супер-дирижёр смог гармонизировать партии тысяч музыкантов, играющих свои уникальные партии на всех возможных и невозможных инструментах. Я понял, что вместо спокойствия меня начинают наполнять эмоции. Мне хотелось смяться и рыдать одновременно. Я чувствовал острую боль и невероятный восторг. Я почувствовал, что каждая струна, которую я слышу проходит через мое тело. Повинуясь внезапному порыву, я попытался коснуться одной из струн и…

В момент прикосновения меня переполнили образы деревни, словно я разом смотрю на неё со всех сторон. Да только деревня была не такой, какой я привык видеть её. Людей нет, дома все примерно одного цвета. Да! Все в оттенках жёлтого, будто через фильтр фотоаппарата смотрю!

Между домов виднелись… Не люди! Точно нет! Это были духи! Одни имели форму животных, другие напоминали поленья с маленькими ручками и ножками. Были и едва заметные, прозрачные, но искажающие свет, словно воздух над костром.

Я оглянулся на место, где мои товарищи делали зарядку, и увидел два красных пятна, от которых расходились такие же нити. Попытался осмотреть остальную деревню так же, но не нашёл ни одного жителя. Это показалось мне странным, но разве то, что происходит сейчас, не странно само по себе? Точно! А как выгляжу я?

Но посмотреть мне не удалось. Стоило повернуть взгляд на знакомый мне камень, как меня мгновенно выкинуло из этого места. С глубоким громким вздохом я упал на спину. В тот же момент меня охватило чувство похожее на то, когда пытаешься уснуть, но в один момент кажется, что падаешь.

— Господин Дайнс, вы в порядке? — Кафка скорым шагом подошел ко мне.

— Кажется, что да… — я ухватился за протянутую мне руку и встал на ноги — мне нужно к Кизото. Появилось много вопросов…

— Кажется, вам лучше отдохнуть. У вас на лице проступил пот, а в руке вашей я не ощутил силы, — Рю явно беспокоился — Сабуро, принеси мне мою сумку!

Услышав эти слова, парень побежал в дом и вскоре вернулся с вещами алхимика. Тот, в свою очередь, стал копаться в сумке.

— У вас что ни день, то приключение, господин Дайнс, — Сабуро улыбнулся.

— Не нужно, все хорошо — я поднял руки — просто почудилось, что падаю, вот и все.

— Вот как… Ну тогда ладно. Не пугайте нас так больше. И будьте осторожны, — Кафка вздохнул, спрятав свой инструментарий обратно в сумку, — но для востановления сил я могу предложить Вам пару глотков моей настойки. У меня еще немного осталось.

Кафка достал из сумки пузырек и я мгновенно вспомнил как его снадобье воняет и какую икоту вызывает в качестве побочного действия.

— Нет! С мной все в порядке! Приношу свои извинения. И сейчас мне, все же, стоит поспешить к Кизото, — Любопытство брало верх над сиюминутным удивлением.

Я хотел побольше расспросить женщину об увиденном, потому направился прямиком на поле, где та работала в последние дни.

— Дайнслейф, рада видеть тебя готовым помочь — та улыбнулась и сунула мне в руки корзину, — надевай на спину, и идем в поле. Как раз пора, чтобы до жары успеть закончить.

— Кизото… У меня возник вопрос… — начал было я, но женщина сделала вид, что не слышала меня.

Спустя минуты две молчания вопросы количественно росли в геометрической прогрессии. Часть из них была адресована мне. Почему я здесь? Что я делаю на рисовом поле по колено в холодной воде? Почему Кизото, относившаяся ко мне столь внимательно, теперь игнорирует меня, ступая по соседнему ряду растений? Почему вместе с рисом растет столько сорняков, которые я должен вырывать руками? Почему тут вообще что-то кроме риса растет? Что только что коснулось моей ноги?!

— Рыбы не пугайся, — словно войдя в мои мысли, заговорила староста — местные не кусаются и боятся тебя больше, чем ты их.

— Скажите, к чему все это? — Мое терпение было на пределе, но говорил я спокойно.

— Видишь ли, работа не ждет. За время, что тануки отняли у нас, мы должны были избавиться от сорных растений. Если не сделать это в ближайшие дни, то они начнут цвести, и на следующий год здесь будут заросли. Хотя, о чем это я. Нам бы этот урожай уберечь. Говорят, в этом году планируют поднять налог. Местный феодал беспокоится из-за войны, потому решил возвести крепость чуть ниже по течению. Будет хоть где укрыться на случай нападения.

— Добрый жест с его стороны. Хотя, по вашему тону не скажешь, что вы этому рады.

— А с чего мне радоваться? С его ресурсами можно построить замок на сотню, ну полторы сотни человек. Нас в деревне шестьдесят семь, учитывая детей. Есть еще два поселения по сотне с лишним неподалёку отсюда. При дворе феодала еще десяток другой прислуги да полсотни стражи. Так помним ещё, что у него самого есть семья, и этот чудо-кролик с четырьмя женами уже больше дюжины детей имеет.

— Н-да… Не очень математика складывается… — протянул я — В первую очередь, в замке будет его семья с прислугой и войско. То есть из трёх деревень укроется максимум две, даже если люди просто забьются в стены.

— Только одна. Самая большая и самая близкая к новой крепости. Из остальных пустят единиц. И стоит помнить, что одна из деревень будет разрушена внезапно. В лучшем случае, одна А жителей нашей деревни будут принимать в крепости в последнюю очередь. Мы ведь вольные, просто платим налоги за то что пользующийся дорогами, ведем торговлю и иногда заготавливаем дерево в лесу, который местный дайме считает своим. В остальных деревнях живут в основном шурды этого дайме. Как господин он обязан в первую очередь защищать тех, кто ему присягнул, а уже потом тех, кто ему просто платит подати. И вообще, заботься этот параноик о людях — избавил бы нас от тануки.

— Это… Довольно жестко…

— Ну, хоть какая-то забота. Прошлый землевладелец, по рассказам стариков, был умным и добрым, но очень азартным, а потому народ из раза в раз выплачивал его долги… Этот пусть тоже деньги транжирит, но хотя бы не так бесполезно. Так! Хватит о грустном. Лучше скажи, что за вопрос был у тебя?

— Ах, это…

Я рассказал Кизото все, что увидел прежде. Та продолжала работать, в прочем, как и я. К слову, мы неплохо продвинулись. Однако, я все старался не отстать от собеседницы, так как опыта в уходе за посевами у неё явно больше. Да и растительность местная не так податлива, как хотелось бы.

— Так значит, ты видел деревню, слышал музыку и касался струн. Интересно… Многие описывают мир духов как какофонию разных звуков. Я не исключение. Здесь спокойное место, потому духи в гармонии, и счастье своё они выражают пением. Часто голоса существ того мира напоминают музыкальные инструменты. Хотя, скорее музыка есть подражание их голосам.

— Значит, я слышал пение духов… Но струны… Такие разные, дрожащие и пронизывающие все вокруг. Я коснулся одной и увидел деревню с высоты птичьего полета… А после и сам словно летал.

— Разные струны? Расскажи, хочу послушать — Кизото одарила меня удивленным взглядом, а после продолжила работу.

— Да… Они все разной длины… и, точно, разных цветов. И звучит каждая по-разному.

— Ты монстр, Дайнслейф.

— Что, простите? — эта фраза заставила меня выпасть в осадок.

— Эти струны описывают маги, называя их плетением. Эдакая сеть течений энергии, что связывают пространство и время. Зачастую, глубже магов в мир духов никто не погружается, а я не слишком похожа на ведьму. Мне мало что известно об этом явлении, но расскажу все, что знаю. Там, может, и ты чего нового принесешь.

— Я постараюсь разузнать… Но сперва мне бы хотелось получить ваши наставления. Я ведь только вчера родился — улыбка возникла на моем лице сама собой.

— Для начала урок теории. То, что ты видел, является миром духов. Каждый описывает его по-своему, ведь способность восприятия во время погружения в какой-то мере даже важнее, чем сама действительность происходящего там. Но есть несколько нюансов, общих для всех. Мир тот может казаться более сильным, древним, важным, чем материальный, но не дай чувствам себя обмануть. Он невероятно хрупок. И как с помощью энергии мира духов можно творить противоестественные вещи, деяниями с материей можно влиять на мир духов.

— То есть два плана связаны и изменения в одном коснутся и второго? — моя логика постепенно начала цепляться за происходящее.

— Да. Но все не так просто. Хаос и космос. Созидание и разрушение. Жизнь и смерть. Разум и чувство. Эти понятия важны в осознании законов обоих миров и их связи.

— Я знаком с каждым из них… В той или иной мере… Продолжайте — мне становилось лишь интереснее от слова к слову, ведь философия любима мной очень горячо.

— Отлично. Первое, что ты должен запомнить — Хаос и космос. Состояния энергии в обоих мирах. Хаос — это форма, к которой стремится все, кроме жизни. Жизнь — есть форма космоса — порядка. Но духам закон не писан, потому хаос порождает злых существ, что стремятся лишь его приумножать. Это могут быть монстры, если речь касается исключительно нашего мира. Могут быть злые духи — если тут замешан иной план. Может быть вообще что угодно, ведь хаос в том и хаос.

— Хм, два состояния энергии, выходит. Интересно, та же ли это энергия, о которой вы говорили прежде?

— И да, и нет. Это энергия самого бытия, мира. Её мы черпаем из него, присваивая себе.

— Теперь понял. Чем-то похоже на обычное питание…

— Именно так. Продолжим. Хаос и космос в мире пребывают в гармонии, но только если брать весь мир в целом. В отдельных участках его преобладает одно из двух. И ты сам видел это, в нашей деревне хаос ощущается слабо и лишь местами. Ты бы понял, будь его больше.

— Думаю, да… Воспринимать хаос как деревню в солнечном свете проблематично…

— Так вот. Между мирами изменения энергии проводят тела и явления любой природы. Что бы ни случилось на одном из планов, так или иначе, отголосок будет и на другом, — Кизото медленно опустила руку в воду и вытащила из нее рыбину килограмма на три весом и отправила в корзину у себя на спине. — Вопрос в силе. Проводники есть разные. Сильнейшие — это души живых существ, за ними огонь, воздух, вода и земля. В самую последнюю очередь — мысли. Вот их протолкнуть через грань миров очень и очень сложно.

— Потому медитируем? Верно? — говоря и покосился на Кизото, которая между делом отправила в свою корзину еще одну рыбину. Хочу уметь так же.

— Верно. Это одно из значений медитации. Есть ещё одно, но о нём чуть позже. Чуть позже. Пока все понятно?

— Думаю, да. — мой мозг крякнул, проглотив эту дозу информации.

Хотя, мне не привыкать. В студенческой жизни бывает и хуже. Сотню страниц к паре выучить — обычное дело. А полторы тысячи к экзамену — боже, не хочу вспоминать.

— Отлично! Идем дальше! — Кизото продолжила свой рассказ — Созидание и разрушение. В нашем мире легко построить дом, легко разрушить его. Это можно сделать за день хоть три раза, были бы люди да материалы. Но с планом духов все труднее. Там нет понятия кирпич, нет стен, нет крыши. Дом — это чувство. То чувство, что возникает, когда душа связывается с местом. Новое строение в нашем мире далеко не сразу становится домом там. Лишь когда строение обитаемо, когда его ценят и любят, оно образуется на нематериальном плане.

— А если дом разрушить, и обитатели его уйдут?

— Мысли верные, но обо все сразу. Отличай космос от хаоса, — Кизото явно сделала акцент на последнем предложении.

— Прошу прощения, я, видимо, ещё не все понял. Но если подумать, то разрушить дом — больший хаос, чем покинуть его. Однако, сила времени также разрушит покинутый дом, лишь уйдут на это не дни или часы, а месяцы и годы. В чем же тогда разница?

— В концентрации форм. Сожженный дом — это концентрированное разрушение. И оно врывается в мир духов, порождая зло. Если же дом уничтожит время — то в мире духов проекция его будет стоять ещё долгое время, что благоприятно скажется и на материальном плане тоже. Люди на месте этого дома будут чувствовать себя немного легче. Потому-то древние руины и внушают благоговение, если их, конечно, не разорили.

— А если уничтожить дом в мире духов? — Вопрос сорвался с моих уст.

— Там это сделать труднее. Разрушение, как и созидание, на нематериальном плане дается тяжело. Но тогда дом на нашей земле станет холодным и отталкивающим, и его вскоре покинут и люди, и духи. А еще такое место может привлечь хаос и зло. Так появляются дома с призраками и прочей нечистью.

— Становится сложнее понимать, но пока все относительно понятно. В нашем мире просто созидать и разрушать, но влияние этого невелико. А вот в мире духов что созидание, что разрушение даются тяжело, но последствия обоих явлений намного значительнее…

— Ну, что-то в этом роде. Идем дальше? — Кизото прогнула спину, смотря на скрюченного меня с улыбкой.

— Весь во внимании! — Я вновь дернул сорняк и сделал ещё шаг вперед.

— Жизнь и смерть. О них говорить много не придется. В нашем мире дать жизнь трудно, а духи могут родиться сами собой из ткани мира. Так же и наоборот. В мире духов умереть непросто, в то время как материальным нам достаточно легко потерять жизнь. Но процесс рождения и умирания обладают своей энергией. Рождение требует потратить энергию и, как правило, смещает баланс к космосу. Но только вот предугадать, сколько её уйдет на процесс, невозможно. Умирание же высвобождает остаток энергии и жизненного потенциала, потому смерть в этом плане более предсказуема.

— Что такое жизненный потенциал? — Я задал вопрос сразу, чтобы после не возвращаться к нему.

— Это дар жизни. Способность смещать хаос к космосу. Скажем так, это то, что определяет максимальный срок твоей жизни при её зарождении.

— Как предел Хейфлика?

— Что? — Кизото обернулась на меня.

— Простите, просто ассоциации. Продолжайте, — на сей раз медицинские познания рванули наружу без моего согласия.

— В общем, чем раньше умирает существо, и чем сильнее оно было, тем больше хаос, им порождённый. Тогда как старики уходят, практически не нарушая порядка в энергетическом плане.

— Теперь все становится ясно. Смерть младенца — максимальный хаос.

— Не-а, не угадал — Кизото улыбнулась мне снова — подловила тебя. Есть ещё два важных термина. Разум и чувство. Видишь ли, душа — самый мощный проводник энергии между мирами. Особенно мощный в момент рождения или умирания, потому некоторые ритуалы требуют жертвоприношения. Но и сама душа может смещать баланс, а не только проводить то, что уже имеется.

— Но при чем тут чувства и разум?

— Все довольно сложно. Если упрощать, то разум — это кисть, проводник, как душа, а чувства — краски, форма энергии. Но ведь чувства есть у всех живых существ, а разум — нет. Это делает мир духов очень хрупким, ведь именно эмоции, переживания, ощущения способны напрямую его искажать. Из-за этого он и выпихивает из себя людей. Но душа — это сильнейший проводник, как я уже сказала. Потому сильные чувства в момент умирания легко проводятся в мир духов, формируя там кляксу из хаоса. И это применимо даже для существ, разумом не обладающих.

— То есть там, где мучительно умерло много живых существ в нашем мире, в проекции духовного плана будет…

— Ураган темной, хаотичной энергии. Но давай оставим этот факт. До конца лекции совсем недолго. Пара моментов всего. Первое — погружаемся мы в мир духов для того, чтобы отточить разум и познать оттенки чувств. Это позволяет творить магию с помощью ци при наличии должных знаний или достаточном уровне практического понимания вышеупомянутой схемы. Второе — в мире духов легко лишиться разума.

— Так, если с первым понятно, то второе меня очень настораживает… — я даже на секунду испугался, говоря это, ведь сегодня мог остаться овощем, как оказалось.

— И не зря. Духи в своём большинстве не будут тебе вредить просто так. Но есть те, для кого твой рассудок — желанная трапеза. Тёмные же духи будут просто пытаться его разрушить, дабы вырвать из тебя побольше чувств, приумножив хаос. Особо коварные могут подчинить себе волю. Потому в том мире тоже нужна защита. В первую очередь, это очищение всех своих чувств перед погружением. Так ты будешь привлекать меньше внимания и в случае чего сумеешь быстро вернуться. Все же, большинству духов не добраться до тебя здесь, в материальном мире.

— Хех, тогда ясно, для чего ещё нужны медитации. Не всегда ведь нырять в неизведанное, к тому же, совершенно беззащитным. Но то, что основной метод — это побег, удручает.

— Ну, станешь сильнее, получишь больше знаний, может, экзорцизм изучишь. Это позволит изгонять в мир духов тёмных тварей, а уже там расправляться с ними.

— Я слышал лишь про изгнание прежде… Расправиться над духом, да в мире, где убить его ещё труднее… Это удивительно…

— И требует массы жизненной силы. Потому пока лучше бегай — целее будешь! — Кизото брызнула в меня водой — потерять тебя ещё не хватало.

— М-да… Как-то грустно звучит. Но постараюсь вас не огорчать. Поберегусь лучше, да научусь большему! — во ответ я улыбнулся — хотя, многое хочется испытать уже сейчас.

— Я понимаю. Молодым всего хочется, и сразу. В жизни же иногда стоит подождать и получше разобраться. Но ты молодец, что хоть до конца меня сейчас дослушал. Всю эту информацию я получила от одарённого в нашем отряде. Семья его давно изучает ту сторону, потому для меня его наставления были бесценными. Он говорил, что многие пробужденные ныряли в мир духов с головой, отчего быстро сажали рассудок и оставались инвалидами на голову, а то и совершали самоубийство. Я по сей день благодарна этому человеку за бесценные знания.

— Спасибо за похвалу. И вы, и правда, хорошо объясняете — мое же бессознательное тем временем пыталось осознать, почему лекция проходит в позе почти что кошки мордой вниз — А не подскажите, когда мы перейдем к практике?

— Хм, думаю, чем скорее, тем лучше. После обеда можно будет начать. Я научу тебя самим азам. На большее времени не хватит, да и женское боевое искусство человеку твоей комплекции не подойдёт.

— Для меня нет различий в том, женское или мужское. Лишь бы эффективное и помогало защитить себя и близких.

— Да нет же, говорю. Дело не в твоих предпочтениях, а в строении твоего тела. Посмотри на меня и на себя. Назови главное отличие — Кизото стала строже.

— Эм. Ну… — я запнулся на несколько секунд, а после вспомнил!

Ну, года учёбы в медицинском, выручайте! Анатомия мужского тела отличается от женского довольно сильно, даже если не брать в расчет гениталии. Особенности грудных мужских и молочных женских желез, думаю, в боевых искусствах учитывают слабо. Остаются скелет, связки, мускулатура и особенности работы эндокринной системы. Начнем с простого — с костей.

— Ширина бедер и плеч? — сказал я, вырвав очередной сорняк

— Близко, но не совсем. Центр тяжести отличается. Твоя грудная клетка, твои плечи и руки будут выносить его наверх, даже будь ты тощим как палка. Это способствует увеличению силы движений, но взамен снижает скорость, точность и управляемость тела. Что уж говорить об оружии. Потому в мужских и женских боевых искусствах работа ног отличается.

— То есть женщина и мужчина в одной и той же стойке будут иметь разную устойчивость… Но разве эта разница настолько критична? — По моему опыту, это никогда не мешало боксёрам женской сборной использовать те же техники, что были у нас, и побеждать такими же методами.

— Пока в дело не вступает ци — нет. Не если ты хочешь использовать свои возможности на максимум — то тебе необходимо учесть каждую мелочь. В том числе, свой центр тяжести. Он вообще основа всего, а не какая-то мелочь! Ты ведь помнишь, что я говорила про энергию? Она берется из тела и воли. Но где сила расходуется? Ответ — в каждом движении. Любое сокращение мышц задействует эту энергию и направляет её.Именно поэтому даже в рамках одной школы у опытных мастеров боевое искусство отличается и даже является уникальным.

— Вот оно как. Это все усложняет. Честно, мне хорошо дается кулачный бой. Мечом пользуюсь реже, хотя и оттачивал его прежде.

— Тогда тебе предстоит выбор, Дайнс. Я дам тебе базу для развития тела и ци, но свой путь тебе придется определить как можно быстрее. Кулаки и меч можно изучать совместно, но дорога увеличится вдвое. Выбирай с умом.

— Я запомню ваши наставления, Кизото. Спасибо вам. И все же, конца приступает к практике? Свой участок поля мы уже почти… — Я вырвал последний сорняк, ура — Закончили!

— А ты спину-то разогни, воин! Кизото положила руки на пояс, смотря на меня.

В этот момент я, наконец, разогнулся. Дорогой дневник, мне не описать словами и не передать ту боль и унижение, что я испытал.

— Ой-йо-о-о-о — с характерным протяжным звуком, идущим от диафрагмы я выпрямился и прогнулся.

После же от сильной боли мне пришлось умереть руки в спину, но ненадолго. Потеря равновесия в мягком, илистом дне рисового поля заставила меня махать верхними конечностями как в старых мультфильмах, но положение это не спасло. Я плюхнулся в мутную воду аккурат между двух рядов риса, раскинув руки в стороны. Все это сопровождалось громким смехом Кизото, смотрящей на меня.

— Ой, Дайнс! Спасибо тебе, давно так не смеялась! Что главное в деле воина?

— Внимательность… — сквозь зубы, сплевывая воду и грязь, прошипел я.

— Особенно внимательность к себе! На всем пути ни разу не разогнулся, а теперь надеется на практическое занятие. Вставай! — женщина протянула было мне руку, но убрала её, из-за чего я плюхнулся ещё раз — Сам поднимешься, раз учиться удумал! Идем обедать, пока на солнце не изжарились!

Догоняя старосту я не удержался от вопроса:

— Кизото, а как Вы так ловите рыбу? Вы же словно просто достаете ее из воды.

— То что созрело легко взять. Ты видел только конец, но не начало. Я сперва ловила рыбу на плане духов, а потом просто забирала добычу с нашей стороны.

— Но как такое возможно? Вы же не медитировали, не погружались в нематериальный мир? Вы пололи сорняки и разговаривали со мной, — выразил я удивление и непонимание. Произошедшие не слишком вписывалось в то, что мне только что рассказывали.

— Не понимаешь? А если так? — Кизото подняла с земли камень, подкинула на ладони и бросила в меня, — Лови!

Я перехватил снаряд на лету, не позволив ударить меня в грудь.

— Ты думал, что я брошу в тебя камень?

— Нет.

— А готовился к бою?

— Тоже нет!

—Ты не думал, что я брошу камень и не планировал защищаться от меня, но камень ты поймал. Подумай об этом.

Что-то от объяснения Кизото понимания не добавилось, а как раз наоборот.

— Простите, но я не понимаю.

— Ну вот, а говорил, что слушал внимательно и понял все, что я рассказывала. Ладно, на этот раз объясню. Давай-ка только я перегружу тебе часть рыбы, чтобы ты не нес пустую корзину.

Кизото поставила на землю свою поклажу и ловко перебросила в корзину у меня за спиной несколько увесистых рыбин. Набралось килограмм на пятнадцать, не меньше. Неслабо, однако. Когда она столько наловить успела.

— Мыслям трудно проникнуть в духовный мир, как я тебе и говорила, —продолжила староста, забрасывая себе за спину полупустую корзину. А вот эмоции и желания проникают туда довольно легко. Я не думала о том как я поймаю рыбу. Я просто хотела ее поймать. Чувствовала добычу, как любой охотник или хищник. А то что я беседовала во время рыбалки с тобой, так это не мешало, а даже помогало мне. Мысли были заняты тобой и не мешали работать моим чувствам охотника. Вот если бы я начала думать о рыбе, представлять ее, то легкость бы мгновенно исчезла. Чтобы поймать одну рыбешку мне пришлось бы напрячь все свои скромные духовные силы. Легче камни ворочать, чем так рыбачить.

Пояснения меня озадачили. Напомнило задание из психологии, когда нужно усиленно не думать о белой обезьяне. Получается, что на то чтобы влиять на мир духов неосознанно тратиться намного меньше сил. Эмоции и желания проходят меду мирами легко, а вот сформулированная мысль пролазит со скрипом.

— Но это же… А как тогда… То есть если я хочу что-то сделать в мире духов осознанно и контролируя свои действия, то это очень трудно, а если делаю что-то интуитивно и не задумываясь, оперируя лишь чувствами и намерениями, то все становиться легко?

— На самом деле вовсе не легко. Я ловлю так рыбу уже не один год и поэтому делаю это не задумываясь. Но поначалу мне было очень и очень непросто, хотя я кое-что понимаю о магии и мире духов. А вот многие жители деревни с детства ловят так рыбу, хотя не имеют даже моего весьма скромного магического дара. Просто для них это естественно, как почесать спину, когда чешется.

Кизото посмотрела на мое лицо, с которого можно было бы писать картину «Прилежный студент никак не может понять постулаты теории относительности». До меня явно плохо доходили ее пояснения.

— Ладно давай по другому. Ты ведь с детства осваиваешь меч. Когда ты выполняешь ката или стоишь в поединке с другим мечником, ты продумываешь каждый удар?

— Да. Точнее не совсем так. Пока я изучаю удар или связку, я продумываю каждое движение., но во время спарринга или боя так не получается. Если думать о ударе, то не успеешь его провести. Мой наставник говорил, что удар можно или думать или наносить. И первое допустимо только в начале обучения.

— У тебя был мудрый наставник. Попробуй применить то, что он объяснил не для меча, а для любого действия на плане духа. И ты поймешь, что что я только что рассказывала про мою рыбалку.

Услышанное заставило меня крепко задуматься и даже не заметил, как мы дошли до дома Кизото. У двери я встретился с Кафкой. Верный себе, он спешил наверное, чтобы не пропустить обед.

— Как Ваше самочувствие, господин Дайнс, — поинтересовался алхимик, — слабость не возвращалась?

— Со мной все в порядке, — ответил я снимая и ставя корзину и неожиданно вскрикнул от боли.

Я посмотрел на свои руки и увидел кровь и сорванные мозоли. Пока я работал в воде, то не заметил как сильно стер свои нежные ладони грубыми стеблями. По дороге в деревню руки подсохли и я только что сорвал корки со своих свежих ранок. Вот они негативные последствия повторного рождения тела. Моя нежная кожа совершенно не приспособлена к нагрузкам. Как бы побыстрее нарастить грубую кожу?

— Что с вами? — Забеспокоился Рю.

— Похоже сорвал несколько свежих мозолей.

— Дайте взглянуть, — Кафка рассмотрел мои ладони, — ничего страшного, но держать меч вам будет трудно. да и любая работа проблематична. Знаете, у меня есть одна мазь, мое изобретение… Точнее, готовой мази нет, но у меня есть есть необходимое, чтобы приготовить ее буквально за полчаса. Если вы позволите, то я для вас ее смешаю. Ваши раны должны будут закрыться буквально на пару часов.

— А ты проверял эту мазь на ком нибудь?

— Конечно, на крысе. Правда крыса сдохла, но я уверен, что это не из-за мази, а потому что я испытывал на ней неудачное слабительное. А царапины мазь залечивала замечательно.

— Знаешь, Кафка, не надо ради меня напрягаться с этой мазью. И так зарубцуется. Быстрее мозоли нарастут.

— Да что вы, господин Дайнс, меня это совсем не напряжет. к тому же я смогу завершить испытание мази на настоящем пациенте… Я сразу после обеда приготовлю для вас лекарство.

Я ничего не ответил, но про себя подумал, что после обеда лучше сразу убраться подальше. Лучше уж сорняки пропалывать, чем служить алхимику лабораторной крысой.