Кровь ведьмы

Глава 16

Всю оставшуюся дорогу они шли молча. Под ногами продолжал виться густой туман, который тоже был частью колдовства — теперь Власа в этом не сомневалась. Кроме того, она заметила, что вокруг повисла странная тишина, ни ветерка, ни шороха, будто весь лес застыл в немом оцепенении.

Видно, и правда хорошо заколдована была тропа, на совесть. Власа даже позавидовала умению таких мастеров.

Вдали сверкнули отблески огней, и вскоре за деревьями показалась большая поляна, часть которой была огорожена высоким забором. Власа увидела ворота, обвитые диковинным плющом. Они выглядели как часть леса и были едва различимы издалека. Забор с острыми зубьями тоже почти сливался с лесом.

Агния подошла к воротам и громко постучала три раза. Створки ворот распахнулась, пропуская их вовнутрь.

Едва Власа и Мирон зашли в деревню, как их встретили двое крепких мужчин в железных доспехах, оба с мечами на поясе, один из них с факелом в руке.

— Это кто с тобой? — строго спросил воин с факелом. Он был высоким, крепким, с длинной бородой и суровым, цепким взглядом.

— Да вот, встретила по дороге. Девица, похожа с даром ведьмовским, а у паренька меч Святогора, — охотно принялась объяснять Агния. — Они это в деревне Истопье были, где упыри пробудились.

— На меч дорогой позарился, значит? — недобро нахмурился воин, переведя взгляд на побледневшего Мирона. — Нечисть на волю выпустил?

— Да я же не нарочно… Я же знал, — сбивчиво попытался оправдаться Мирон.

— Мы правда не знали ничего! — вмешалась Власа, пытаясь помочь. — Меня наставница в Истопье послала к знахарке. Он просто взялся проводить меня! А вышло вот как…

— И где же живёт твоя наставница, что не ведает ничего об упырях? — перевёл воин взгляд на Власу. Глаза у него были тёмные, словно бездна, и смотрели будто в самую душу.

— В Заречье живёт.

— А чего в Истопье отправила тебя? — прищурился воин.

— Меня оклеветали… что я магией чёрной занимаюсь. А я отродясь не вредила никому — я ученица знахарки, людей лечила только, — начала объяснять Власа. — Но дружинники князя с посадником приехали, судить взялись, приговорили меня. Вот и бежать пришлось.

— Хочешь сказать, что ни за что приговорили? — недоверчиво усмехнулся второй воин. Он казался молодым — чуть старше Мирона, но волосы его были совсем светлые, почти как снег, и такие же точно брови и ресницы. Не человек, а дух зимы воплоти…

— Да у нас разве за дело приговаривают? — хотела было заступиться Агния, но воин жестом остановил её.

— Поклянись своим родом, что правду сказала.

Власа поджала губы и сжала птицу-оберег на шее, которая осталась у неё от матери.

— Не занималась я чёрной магией никогда. Оклеветали меня, слухи распустили по деревне злые языки, — уверено ответила Власа и не удержалась, скосила взгляд на Мирона, что стоял рядом, понурив голову. — Никогда я людям не вредила, только лечила их и спасала, как могла.

На последних словах Власа тоже невольно опустила взгляд. Всё бы ничего, только иногда спасение это боком выходило и ей и другим, а то и приводило к ещё большим бедам, как произошло с ведьмиными слезами…

— Это хорошо, — удовлетворённо кивнул воин чуть постарше. — У нас без позволения Старших зазря тревожить тёмных духов не позволяется. Ежели отомстить кому захочешь — только с согласия Старших, и то, если силы и знаний хватит. А без того за чёрную магию браться не смей.

— Да я её и не знаю… — растеряно ответила Власа. Вот уж кто бы мог подумать, что здесь чёрную магию разрешают, пусть и с согласия Старших.

— Ну и славно. Проходите тогда, дом для гостей у нас свободен, можете там переночевать. Утром Старшая пусть определит вашу судьбу, — наконец, решил воин и добавил уже Мирону. — А меч сейчас отдать придётся.

Спорить с воинами было себе дороже, поэтому Мирон молча отстегнул меч и передал его воину, после чего Агния повела их через деревню к нужному дому.

По дороге Власа с интересом оглядывалась по сторонам. Всё здесь казалось ей иначе, чем в деревне, в которой она росла.

Дома стояли древние и приземистые, большая часть из дерева, но встречались и сложенные из камня. Крыши были более пологие и покрытые зелёным мхом. Кроме того, дома стояли не вплотную друг к другу, а чуть на расстоянии, а вдоль дороги то и дело встречались зажжённые факелы.

— А зачем они горят? — с интересом спросила Власа.

— Для защиты. Огонь отпугивает злых духов. У нас ведь не просто деревня, у нас здесь своя община и своя власть. А построили мы дома на древнем месте силы, где всегда почитали старых богов, — с почтением произнесла Агния. — Хоть и зовут нашу деревню колдовской, да только большая часть людей у нас живёт и без дара вовсе. Некоторые пришли сюда, чтобы поклоняться древним богам, другие — чтобы работать только на себя и на общину, а не платить князю оброк.

— И много таких людей? — заинтересовалась Власа.

— Много. Да только не всех мы пускаем к себе. Право стать частью нашей общины ещё заслужить надо, — надменно произнесла Агния. Похожа, она безмерно гордилась тем, что живёт здесь. — У нас свои законы и правила, которые надо соблюдать, а то ведь изгнать могут…

— Строгие правила?

— Разные, — не стала пояснять Агния. — Главное, чтобы никто друг другу в общине вредить не смел, порчу не насылал, силу не забирал. А вот за пределами общины — делай, что хочешь

— Вот оно как, — заинтересовался Мирон, взлохматив волосы. — А я и не думал, что так бывает.

— По-всякому бывает, — усмехнулась Агния.

Взглянув в конец дороги, Власа увидела высокие каменные изваяния — идолы древних богов, которым до сих пор молились в колдовской деревне. В центре капища горел огонь, но что происходило там, Власа рассмотреть не могла — слишком далеко.

В этот момент они дошли до нужного дома. Агния открыла дверь, пропуская Власу и Мирона вовнутрь.

— Отдыхайте до утра и ни о чём не думайте, — с улыбкой пожелала она.

Власа поблагодарила Агнию за заботу и вместе с Мироном прошла дом. Они зажгли лучину, чтобы осмотреться и понять что тут, да как, и вдруг услышали лязгнувший на двери замок.

Власа первой бросилась к двери — закрыто. Их заперли что ли?!

— Агния! Что случилось? Зачем заперла нас? — в панике крикнула Власа.

— Говорю же, отдыхайте и ни о чём не думайте! Правила у нас такие, — послышался из-за двери голос Агнии, а следом быстро отдаляющиеся шаги.

— Ничего, окна ещё есть, — оживился Мирон, поспешив к ставням. Только и они оказались также крепко заперты снаружи, как и дверь.

— Если только сломать… — задумался он.

— Не надо. Сказала утра ждать, так и будем. Нехорошо ломать ставни в чужом доме, — остановила его Власа. От того, что их заперли здесь, как узников, ей и самой было не по себе, но ничего не поделаешь. В чужую деревню со своим уставом не ходят.

— Не нравится мне это. И меча нет, даже защищаться нечем в случае чего, — хмуро бросил Мирон, нервно расхаживая по дому.

— Мне тоже, — призналась Власа.

В углу нашлись сложенные поленья, и они решили растопить печь, чтобы согреть холодный дом. Здесь была всего одна комната, она же являлась кухней с большой печью. В полу ещё нашлась дверка, наверняка ведущая в погреб, но она была также заперта.

— Холодно здесь и спать хочется. Ничего, если я на печи лягу? — устало спросила Власа у Мирона. Её и вправду немного знобило после пережитого за ночь, которая, казалась, никогда не кончится.

— Если холодно, я могу согреть, — тут же нашёлся Мирон.

— Вот не до твоих шуток сейчас. И только попробуй пристать — мало не покажется, — хмуро глянула на него Власа, отчего у Мирона сразу пропала охота продолжать.

— Да больно надо, — отмахнулся он и пошёл укладываться на лавку.

Власа тоже стала собираться спать. Залезла на печь, что уже заметно потеплела и укрылась шерстяным одеялом, которое нашла здесь же. Закрыв глаза, она мгновенно провалилась в сон.

Утро наступило с первыми петухами, которые вовсю драки глотки. С трудом проснувшись, Власа стала нехотя слезать с печи, где ей так хорошо спалось. Мало только. А ведь думала, не уснёт после пережитого…

Мирон тоже проснулся, потянулся на лавке и сел. Вид у него был крайне взъерошенный, видно тоже не усел выспаться, как следует.

Власа умылась водой из бочки, что стояла прямо здесь в углу, и достала деревянный гребень — волосы расчесать. А сама всё думала о встрече со Старшими. Что от неё там захотят? Что спросят? Позволят ли остаться в общине или погонят прочь? Не сказать, что Власа горела желанием жить здесь, да только идти ей особо некуда было.

Мирон машинально полез в мешок в поисках еды и разочарованно вздохнул, достав остатки припасов — несколько орехов, да пару лепёшек.

— Надеюсь, нас не выгонят из деревни без припасов, — обеспокоился он.

Власа только качнула головой и улыбнулась. Кто о чём…

Едва она успела заплести косу, как дверь в дом отворилась. В комнате показалась Агния.

— Пора идти, Старшие ждут, — торжественно объявила она.

— Может мне идти не надо? Я же магией не владею и меч отдал, — заупрямился Мирон, но Агния его и слушать не стала.

— Они хотят видеть обоих, — твёрдо повторила она.

Больше спорить никто не решился.

Власа первой вышла из дома следом за Агнией, чуть прищурилась от яркого солнца и замерла на пороге от удивления.

Деревня поутру буквально ожила, показав свой настоящий облик и жителей. По дорожкам туда-сюда ходили женщины, одетые в расшитые рубахи и сарафаны. Их шеи украшали колдовские амулеты, которые здесь все носили без боязни. У многих лица были расписаны древними рунами.

Чуть реже среди местных встречались и мужчины, среди которых были крепкого вида воины, вроде тех, кого видела Власа на воротах. Попадались и наоборот совсем щуплые, обвешанные амулетами то ли колдуны, то ли знахари.

Дети разных возрастов сновали туда-сюда, но их было не так много, как в обычной деревне.

— Неужели многие их них с даром магическим? — потрясённо спросила Власа.

— Кто как. Есть ведьмы, а есть просто знахарки, которых по ошибке подвергли гонениям, а мы разрешили им поселиться здесь. Колдуны у нас тоже встречаются, но их мало, не любят они с ведьмами на одной земле жить, — с охотой начала рассказывать Агния. — Есть и простые мужчины, что пришли сюда вслед за своими женщинами. Некоторые стали нашими воинами — от любой беды защитят, хоть от хищников, хоть от упырей. У нас и ведьмаки есть, что с даром, но их мало совсем.

— Так это что же, люди простые могут с упырями бороться? — тут же переспросил Мирон.

— Могут, если обучатся мечом магическим владеть. Только здесь недюжая сила и смелость нужна, с человеком бороться одно, а с упырём клыкастым — совсем другое! — разумно заметила Агния и спохватилась. — Нас же Старшая ждёт… А я тут заболталась с вами! Пойдёмте скорее!

Все вместе они поспешили в сторону капища древних богов, где стояли высокие деревянные идолы. Власа думала, что Старшие будут ждать их там, но они прошли мимо капища, где тлел догорающий с ночи костёр, и вошли в огромный просторный шатёр, что находился чуть поодаль.

Внутри шатра полукругом сидели семь ведьм разных возрастов и два колдуна. Все богато одетые — у кого воротник лисий на шее, у кого пальто из тёплого меха, да сапожки сафьяновые, у одной так и вовсе был шёлковый платок, расшитый золотыми нитями, будто у княгини. И все они были обвешаны дорогими украшениями — амулетами, браслетами и многочисленными кольцами на пальцах.

Агния поклонилась ведьме, что была старше всех и восседала на массивном троне, покрытым звериными шкурами.

— Я привела их по вашему велению, Старшая.

Старая ведьма кивнула и дала знак рукой, чтобы Власа с Мироном подошли ближе.

Власа сделала несколько шагов вперёд и тоже поклонилась, как и Агния, Мирон же только слегка склонил голову, насторожено озираясь по сторонам.

— Так вы и есть те, кто пробудил упырей в Истопье? — сурово спросила она. Голос у ведьмы был хриплым, глухим.

— Я их не со зла пробудил. По глупости своей. Власа тут не причём, — честно признался Мирон, хотя было видно, как от страха подрагивают его руки. Оно и понятно — разозлится ведьма, да обратит его невесть кем, потом вовек облик человеческий не вернёшь.

— Как же ты умудрился меч колдовской взять, что был чарами защищён? — задумалась Старшая. — Может у тебя дар ведьмачий есть?

— Нет у меня дара, я и мечом-то не владею, — опешил от её слов Мирон.

— Да неужто? — недоверчиво прищурилась ведьма.

— Нас знахарка Зарина послала в Истопье. Не ведали мы, что с деревней беда такая приключилась, не хотели нежить будить, — вмешалась Власа.

— Агния сказала, что ты ведьма, — прищурилась Старшая ведьма, внимательно разглядывая Власу. — И что же ты, ведьма по рождению, не поняла, какое зло в Истопье случилось?

— Поняла, но… поздно, — виновато опустила голову Власа, не выдержав острого, как нож, взгляда Старшей.

— Значит никудышная из тебя ведьма, — жёстко заключила она.

Власа поджала губы и тихо сказала, по-прежнему не поднимая глаз:

— А я никогда и не считала себя ведьмой.

— Что? — переспросила Старшая.

— Я знахарка, не ведьма. И никогда не считала себя кем-то, кроме знахарки. Я только травы лечебные знаю, да заговоры от разных хворей. Я не колдую.

— Тогда что ты здесь делаешь? — с раздражением спросила Старшая.

— У неё сила есть, я почувствовала. Она пригодится нам, — хотела было вмешаться Агния, но Старшая остановила её движением руки.

— Чем же нам пригодится неумеха, так и не раскрывшая свой дар? У нас достаточно знахарок и травниц, толку от них мало, а девать уже некуда. Нам нужны только потомственные ведьмы. Так зачем ты сюда привела эту девчонку?

— Виновата, Старшая. Она сказала, что её осудили за колдовство, и я подумала…

— Сейчас за колдовство многих судят и гонят, даже тех, в ком нет и капли дара, — с досадой махнула рукой Старшая и снова обратилась к Власе и Мирону. — На сегодня позволяю вам остаться здесь, но завтра поутру вы покинете деревню и больше никогда не воротитесь сюда.

Власа услышала, как Мирон облегчённо выдохнул. Похоже, он не чаял как можно скорее уйти отсюда, да и она тоже. Только вот была одна беда, что давно преследовала Власу.

— Старшая, позвольте мне спросить… — неуверенно начала она.

— Один вопрос. Спрашивай и уходи, — великодушно разрешила старая ведьма, откинувшись на троне.

— Как избавиться от Черномара?

В шатре повисла тишина, будто Власа сказала какую-то ужасную или непозволительную вещь.

Перепугавшись, Власа уже успела пожалеть, что вообще открыла рот, как вдруг услышала:

— Что ты знаешь о Черномаре? — спросила Старшая. Её голос прозвучал глухо, а мрачный тяжёлый взгляд, устремлённый на Власу, будто придавливал к земле.

— Я немного знаю… Он преследует ведьм. И если встретишь его в ночи, то, уже не отстанет, — запинаясь, ответила Власа, не решаясь сказать больше. От волнения у неё пересохло в горле.

— Лжёшь. Говори правду! — внезапно разозлилась Старшая и подалась вперёд, вглядываясь в лицо Власы, как коршун в добычу.

— Я… я… толком не знаю. Только видела раз, и всё. — от угрожающего взгляда Старшей Власа стала запинаться ещё сильнее.

Среди ведьм пошёл нервный шепот.

— Ты видела его?! — глаза Старшей расширись от изумления.

— Слышала… и видела только глаза. У него они жёлтые такие, нечеловеческие. Это было на поляне, где ведьмы слёзы, я просто хотела спасти мальчика из деревни, — сбивчиво объяснила Власа, с трудом подбирая слова. Как же она жалела, что сказала про Черномара! Ушла бы по-тихому без всяких вопросов, а теперь что? Ещё обвинят, что дух злой потревожила…

— Как тебе удалось уйти? Черномар никого не отпускает, если увидит. Его сила утянет за собой любую! — подала голос одна из ведьм по правую руку от старшей, на шее которой красовался лисий воротник.

— Он пытался утянуть. Меня даже корни из земли опутать пытались, но я освободилась, — осторожно ответила Власа.

— Это ложь! Такого не может быть! — закричала ведьма с лисьем воротником, и в тон ей воскликнули ещё несколько других.

— Сколько можно слушать лгунью? Она всё придумала!

Старшая жестом остановила их и снова перевела взгляд на Власу. Теперь она смотрела на неё иначе, пристальнее, внимательнее, словно пыталась что-то рассмотреть.

— Подойди ко мне и дай руку, — спокойно приказала она.

От её голоса мороз побежал по спине, но Власа подчинилась. Она на дрожащих ногах подошла к трону ведьмы и послушно положила руку в её ладонь.

Старшая ведьма тут же вцепилась пальцами в руку Власы и на мгновение прикрыла глаза. Её губы беззвучно двигались, что-то шепча. Когда же ведьма снова открыла глаза, то в её взгляде горел такой торжествующий огонь, что Власе сделалось жутко.

— Ведьма! Настоящая, потомственная! И силы в ней немало, коль бы ещё мозги были! — победно воскликнула Старшая, вызвав изумлённый вздох у остальных.

— Я знала и привела её, — тихонько воскликнула Агния, стоя у входа в шатёр.

Власа же застыла на месте, потрясённая этими словами.

— И что теперь? — осторожно спросила она.

— Ты останешься здесь, обучишься всему и станешь одной из нас! — торжественно объявила Старшая, отпуская её руку.

— А если я не хочу? Могу я уйти завтра? — осторожно спросила Власа. Становиться ведьмой, и жить в этой деревне всю жизнь она пока была не готова.

— Да ты хоть понимаешь, какая это честь? — снова начала злиться ведьма с лисьем воротником, но Старшая и на этот раз остановила её.

— Погоди, Ярла. Девочка ещё глупая, она не понимает, — Старшая перевела взгляд на Власу. — Ты верно сказала, что Черномар никогда не отстаёт от своих жертв. Он будет преследовать тебя до смерти, пока не изловит. А коли покинешь нашу деревню, то изловит он тебя скоро — можешь мне поверить. И второй раз никакая сила или укрытие среди людей тебя не спасёт. Знай, если покинешь нас — умрёшь.

Власа встретилась взглядом с мрачным, но мудрым взглядом ведьмы и отчего-то поняла, что всё сказанное ей — правда. Самой от Черномара не скрыться, можно бежать хоть на край света — всё равно догонит.

— А вы научите меня бороться с ним? Чтобы не слышать его голос, не мучиться от страшных снов?

— В этом можешь не сомневаться, — впервые улыбнулась Старшая ведьма. Улыбка вышла у неё жуткой, хотя ведьма наверняка пыталась изобразить доброжелательность.

— А как же Мирон?

— Если хочет, он может остаться на какое-то время и развить в себе силу, чтобы стать воином. Если не сможет — ему придётся уйти, — строго сказала Старшая ведьма. — Теперь всё, идите.

Агния ещё раз учтиво поклонилась Старшим, после чего увела Власу и Мирона из шатра.