Кровь ведьмы

Глава 17

После общение со Старшей ведьмой Власе и Мирону выделили дом побольше с просторной комнатой, где уже не было заколоченных ставень. А в погребе даже оказались небольшие запасы овощей.

Власа осмотрелась. С виду дом хоть и прибран, а всё равно убраться надо, раз уж они теперь тут жить будут.

Для начала Власа подмела пол и убрала с углов паутину, которую успели наплести пауки в отсутствии хозяев. Мирон помог ей прочистить печь и наколол дров за домом.

Власа взяла немного припасов из погреба, сварила суп с фасолью и испекла пирог с капустой на обед. Из засушенных на зиму ягод сварила взвар.

— Ох, пахнет вкусно! — воодушевился Мирон, усаживаясь за накрытый стол.

Власа разлила в кружки взвар из кувшина и тоже села.

— Так ты что, тут остаёшься? — спросил Мирон, с удовольствием черпая суп ложкой.

— Похоже, придётся, — без особой радости ответила Власа. Она ещё не смирилась с тем, что ей придётся жить здесь, но если другого выбора спастись от Черномара нет…

— Знаешь, я только не понял, чего этот Черномар привязался к тебе? Ты говорила, что собирала на поляне какие-то травы и увидела его, — нахмурив лоб, вспомнил Мирон.

— Мальчик болел сильно, я его спасти хотела, вот и пошла за целебными цветами, чтобы его вылечить. А вышло вот так… — призналась Власа, опустив взгляд.

— Так это он за тобой в деревню пришёл? — мрачно уточнил Мирон.

— За мной. Не думала я, что Черномар в деревне на людей нападать начнёт. Но я, правда, не хотела этого, даже не знала, что так случиться может, — дрогнувшим голосом призналась Власа и всхлипнула.

— Ладно тебе. Чего уж теперь, не плачь, — со вздохом ответил Мирон. — Ну, дела… А сейчас где этот Черномар или дальше в деревне на девиц охотится?

— Зарина сказала, что если я уйду, то всё должно прекратиться. Он ведь меня ищет, значит, пойдёт следом, — убито ответила Власа.

На какое-то время разговор стих. Мирон с мрачным видом обдумывал услышанное, Власа тоже молчала, не зная, как продолжить разговор.

— А ты останешься в колдовской деревне или уйти думаешь? — без особой надежды спросила она.

— Не, я тут не останусь. Может пару дней поживу или неделю, а так все эти колдовские штучки не для меня, — качнул головой Мирон.

Власа кивнула и промолчала, чувствуя, как сердце сжалось от тоски. Не хотела она, чтобы Мирон уходил, привыкла уже к нему. Да и родным он стал ей, всё равно, что близким другом. «А мог бы и не только другом быть», — невольно подумала она.

Ведь если взглянуть на Мирона, то и залюбоваться можно. Красивый, складный, с ясными голубыми глазами. Раньше он казался Власе избалованным сыном старосты, который только ёрничать, да над другими подшучивать умеет. А теперь всё изменилось. Да и взгляд у Мирона стал другим — умным, серьёзным, внимательным. Если вспомнить, то недаром же он и грамоте учился и счетоводству. Не глупый был.

— Жаль, что ты уходишь. Одиноко мне будет без тебя здесь, — честно призналась Власа.

— Да ты быстро привыкнешь. Среди своих-то, — успокоил Мирон, отпивая взвар.

— Не свои они, чужие. А ты свой, — Власа посмотрела ему в глаза. Столько всего хотелось сказать, а не хватало духу. Не могла признаться в чувствах, да и надо ли было? Если всё равно уйдёт.

— Так что же, люб я тебе выходит? — неожиданно усмехнулся Мирон, хитро прищурившись. Догадался, значит!

Да только так разозлила Власу его самодовольная усмешка, что захотелось его треснуть чем-нибудь.

— Ещё чего! Люб он…. мечтать не вредно! — выпалила Власа, резко поднявшись. Щёки так и норовили вспыхнуть, и она, чтобы скрыть это, схватила посуду и понесла в другую часть кухни — мыть. Отчего-то вспомнилось, как он подшучивал над ней в деревне, а другие ребята смеялись, когда он доставал Власу. Вроде и давно было, а память всё равно осталась.

— Да ты что, обиделась что ли? — услышала она удивлённый голос Мирона и тихие приближающиеся шаги за спиной. — Я же пошутил…

— А я не шутила! — Власа резко обернулась к нему, оказавшись в полушаге от Мирона. От его близости и внимательного взгляда, отчего-то ей сделалось неловко, и Власа отвела глаза.

— Ты что, взаправду что ли люб тебе? — настойчиво повторил Мирон, только на этот раз уже серьёзным голосом.

— Дурак, ты честное слово, — отмахнулась от него Власа полотенцем.

— Ежели и правда не хочешь оставаться здесь, то поехали в город со мной! — неожиданно предложил Мирон.

— Ты же слышал, что ведьма Старшая сказала? Нельзя мне.

— Да мало ли что она говорит! — с раздражением бросил Мирон. — Послать бы всех этих ведьм, колдунов, Черномаров или кто там ещё. Верить-то ведьме можно? Может, обманула тебя.

— Нет, Старшая правду сказала. Нельзя мне ехать, не будет мне покоя нигде. Да и мне силой своей надо учиться управлять, — возразила Власа, сполоснув посуду водой из бочки.

— Ну как знаешь, — разочаровано бросил Мирон. — Может, передумаешь ещё.

Власа не ответила, только покачала головой. Если бы от неё что-то зависело сейчас… Но выбора не было у неё давно — ровно с той ночи, когда она решилась ступить на злосчастную поляну с ведьмиными слезами. Спасла чужую жизнь, а свою едва не сгубила. Теперь придётся расплачиваться за это.

Рано утром Власа проснулась от криков петухов, которые спозаранку заголосили так, будто перекричать хотели друг друга и выяснить, кто же самый голосистый. Самым голосистым, как назло, оказался соседский петух…

Власа в полудрёме поплелась к бочке с водой, умылась, взбодрилась, окончательно просыпаясь, а следом и Мирон встал.

— Доброго утреца.

— Доброго. Кашу сейчас варить буду, — сказала ему Власа, готовясь разжигать печь. — Масло только нету…

Нелегко здесь без хозяйства будет, подумала Власа. Ни тебе свежих яиц от курочек, ни молочка от коровы или хотя бы козы… Не говоря уже о чём другом. И не купишь ведь — монет нет. А в доме только пара старых плошек и на месяц-другой припасов в погребе. До зимы и то не хватит.

— Пройтись, что ли по соседям? Спрошу, может, обменять масло на что согласятся. Хотя мы здесь чужие, — Мирон без особо желания вышел во двор.

Власа закончила перебирать крупу и засыпала её в горшок. Негоже, конечно, жаловаться. Кров дали и хоть какие-то припасы на первое время — и то хорошо. Могло и того не быть. В городе, поди, никто и краюхи хлеба просто так не дал бы.

Мирон вернулся с плошкой, где лежал кусок масла. Немного, но пока вполне хватит.

— Старушка там живёт одна, с виду обычная, а как за маслом пошла, так я смотрю — у неё на стене черепа звериные висят и пахнет травами едкими. Даже не знаю, стоит ли есть, что она дала. Потравит ещё… — отчего-то засомневался Мирон.

Власа посмотрела на масло, понюхала. С виду обычное. Да и нет смысла какой-то старушке их травить — вреда-то они ещё никому не сделали.

— Хорошее масло. Ты главное не ссорься здесь ни с кем, тогда и беды не будет, — уверенно заявила Власа.

Мирон только хмыкнул в ответ и уселся на скамью. Власа же тем временем достала из печи горшок с готовой кашей, и они сели есть. Каша получилась наваристой и сытной.

Внезапно кто-то постучался в дверь. Мирон пошёл открыть — на пороге стояла Агния, разодетая в бело-красный сарафан, с жемчужными бусами на шее, да с распущенными волосами.

— Как поживаете? — она с интересом заглянула в дом.

— Бывало и получше, — усмехнулся Мирон, сложив руки на груди.

— Хорошо всё. Обживаемся потихоньку. — Власа бросила на него сердитый взгляд. — Спасибо за дом и припасы в погребе. Иначе бы туго пришлось.

— Ох, да там и припасов-то мышкам на зубок! — всплеснула руками Агния. — Ну, ничего. Ты в обрядах и травах разбираешься? Подучишься, а там и наладится всё, — пообещала она, хотя что могло наладиться, Власа так и не поняла.

Агния же тем временем перевела взгляд на Мирона. — А тебя ведьмак Яромир к себе велел позвать, говорить с тобой хочет.

— О чём?

— Так сходи к страже на воротах — узнаешь, — подмигнула ему Агния и снова обратилась к Власе. — А тебя Хельга ждёт в шатре перед капищем. Учить тебя будет, так что поспеши.

— Сейчас, кашу доедим и пойдём, — согласилась Власа.

— Какая каша?! — всплеснула руками Агния. — Таких, как Хельга, не заставляют ждать. Да и ведьмаков тоже, — добавила уже Мирону. — Советую вам обоим поспешить.

— А кто такая эта Хельга? Имя такое странное, — задумалась Власа.

— Северная ведьма, пришла к нам из края, где суровые зимы лютуют. Она старая уже, но мудрая и строгая. Поможет тебе управлять даром, — объяснила Агния. — Ты только слушай её внимательно, ни словечка не пропускай. А я пойду уже, ещё свидимся.

Одарив Власу и Мирона очередной улыбкой, она поспешила дальше.

— Странная она всё-таки, — сделал вывод Мирон, когда за Агнией закрылась дверь.

— Есть немного… зато помогает нам, — вступилась Власа.

Больше не тратя времени на болтовню, они быстро собрались и поспешили в разные стороны, кто куда. Власа отправилась к капищу, где возвышались идолы древним богам, а Мирон пошел, наоборот, в другую сторону — к воротам.

По дороге Власа гадала, чему её здесь станут учить? Уж точно не травам и знахарству. Может, колдовству тёмному? Власа зябко передёрнула плечами. Нет, не станет она такими вещами заниматься, пусть даже не надеются.

По дороге Власа по-прежнему ловила на себе взгляды местных жителей, хотя уже заметно меньше, когда шла одна.

Молодой худощавый мужчина, с белыми волосами, то ли седыми, то ли с рождения такими, проходя мимо, задел Власу плечом.

— Эй, осторожней, — воскликнула она, едва устояв на ногах.

— Извиняюсь, — мужчина слегка придержал её и неожиданно сжал ладонь Власы в своей руке.

Встретившись с ним взглядом, Власа на мгновение застыла. Глаза мужчины были словно две льдинки, светло-голубые, холодные. И смотрели будто не на Власу, а сквозь неё. Колдун!

Она почувствовала жжение в ладони, которую сжимал беловолосый мужчина и, спохватившись, вырвала руку. Отступила на шаг. Но её реакция, похоже, нисколько не смутила колдуна. Он переместил свой взор на серебряную птицу, висевшую на шее Власы.

— Понятно, почему тебя Старшая оставила, — он слегка усмехнулся то ли Власе, то ли своим мыслям, и кивнул на оберег. — Занятная вещица.

Потеряв к Власе всякий интерес, беловолосый мужчина пошёл дальше. Она увидела, как он по дороге перебирал в руках чёрные бусины на браслете.

Какое-то время Власа простояла на месте, приходя в себя. Да, непросто будет привыкнуть к местным жителям, которые были совсем не так обычны.

Наконец она добралась до шатра, который сверху был обложен звериными шкурами, и вошла во внутрь. Посередине горел очаг, дым от которого уходил наверх, через отверстие в шатре. В воздухе пахло едкими незнакомыми травами, отчего у Власы с непривычки закружилась голова. В котелке, подвешенном над огнём, булькало варево, а рядом с ним на костяном стуле сидела Хельга. Она и правда была старая, всё лицо испещрено морщинами, длинные седые волосы свисали аж до пояса. Но глаза её были ясные, взгляд прямой, цепкий.

— Мне Агния сказала, чтобы я пришла к вам учиться, — робко произнесла Власа, вежливо склонив голову. Она ещё не до конца знала местные порядки, но решила на всякий случай проявить уважение к старой ведьме.

— Сядь, — коротко распорядилась Хельга, указав на такой же стул напротив.

Власа подчинилась, осторожно усевшись на стул. А ведь и правда из костей сделан и шкурой волчьей сверху обтянут.

Теперь Власу и Хельгу разделял круглый стол из старого пня, на котором были разложены руны.

— Прежде чем всякой ворожбе учиться, должна ты сперва освоить Внутреннее безмолвие. Научиться собирать свою силу и направлять её, слышать и видеть, как оно есть, иначе твой взор будет вечно затуманен.

Власа кивнула, внимательно слушая.

— Закрой глаза, — приказала Хельга, и Власа подчинилась. — Забудь обо всём мирском и погрузись в себя, почувствуй, как горячая кровь бежит по твоему телу, как бьётся твоё сердце, воздух наполняет тебя и покидает, — начала говорить Хильга хриплым голосом. — А теперь услышь голос своего рода, голоса тех духов, что стоят за твоей спиной…

Власа нахмурилась, изо всех сил вслушиваясь в тишину, но ничего не заметила, кроме шуршания мышей за шатром и отголосков разговоров местных жителей, когда те, проходили мимо.

— С первого раза редко у кого выходит, — утешила её Хельга, когда Власа рассказала ей о том, что слышала.

После этого практика повторилась.

В какой-то момент Власа впала в состояние где-то между сном и явью, голос Хильги стал слышаться ей будто издалека. И тогда Власа услышала тихое шептание незнакомых ей голосов, они не были похожи на шипении Чермомара, скорее на шелест осенних листьев, что уже давно опали на землю…

Испугавшись, Власа вздрогнула и очнулась.

Птица-оберег на шее нагрелась и начала обжигать кожу. Власа недоверчиво коснулась её пальцами — как есть разогретый металл.

— Хорошо, очень хорошо, — услышала она довольный голос Хельги. — Осталось научиться управлять собой и использовать силу рода для ворожбы. Для этого не только потребуется уметь погружаться в себя и слышать, но собираться, направлять полученную силу.

Власа устало кивнула, чувствуя, что для начала ворожбы ей ещё многое предстоит изучить.

Из шатра Хельги Власа вышла уже затемно. Она так устала, будто с утра до ночи дрова колола без продыху. Зато под конец ей всё же удалось наполнить своё тело силой и даже попытаться направить её. Результата от этого было немного, разве что пламя огня метнулось в сторону, но Хельга осталась довольна результатом.

Приблизившись к дому, Власа увидела отсветы огня внутри — видимо Мирон уже вернулся и зажёг лучину.

Войдя в дом, она увидела сидящих за столом Мирона и Агнию, которые о чём-то разговаривали, весело смеясь.

— О, Власа! Мы ждём, а тебя всё нет и нет, — первой заметила её Агния. — А я тут в гости решила зайти с пирожками. Вот и медового взвару захватила, новоселье отметить.

Агния кивнула на стол, где на льняном полотенце были разложены румяные пирожки и стоял кувшин с взваром.

Усевшись на стол, Власа с радостью взяла пирожок. Внутри он оказался с капустой и яйцом.

— Как обучение у Хельги прошло? — спросила у неё Агния.

— Многое поняла. Больше всего то, что на деле ничегошеньки не знаю! И не умею пока что, — с досадой призналась Власа.

— О, это дело поправимое! — махнула рукой Агния. — Главное, чтобы дар был и желание.

— А я сегодня впервые учился с оружием обращаться. С тем самым мечом, что в деревне нашёл. Яромир сказал, из меня может выйти толк! — не без гордости поделился Мирон. — О том, чтобы с нечистью бороться речи пока нет — то сложное дело. Но вот воином стать на страже общины мог бы.

— Так ты же уходить в город собрался? — удивилась Власа. А в груди сердце так и забилось от радости. Неужели останется? Позволят ли?

— Ну, собирался, — нисколько не смутился Мирон. — Я и сейчас собираюсь, но сперва обучиться бы воинскому делу, а уж там решить куда. Сюда ли, общину сторожить или в дружину князя.

— А ещё Яромир обещал Мирону, что пока он науку воинскую постигает, то может в деревне оставаться, — оживлённо поделилась Агния, а у самой глаза так и блестят.

Не понравилось это Власе, ревность кольнула внутри острой иглой, да и неспокойно на душе стало. Уж не положила ли Агния глаз на Мирона? До всех его дел ей интерес есть, и с пирожками вовремя подсуетилась, прибежала, когда Власы ещё и дома не было… Непроста это.

— Ну ладно, пойду я, уже и так засиделась… — засобиралась Агния, а сама так и зыркает на Мирона.

— Спасибо за пирожки. Хороши они у тебя, — похвалил он.

— И правда хороши, — ровным голосом промолвила Власа, решив скрыть то, что на душе её творилось. Да и кто ей, по сути, Мирон? Жених, муж? Ведь нет же. А коли так, то и прав у неё на него никаких нет. Агнию и упрекнуть-то не в чем…

Между тем время было позднее, и Власа с Мироном засобирались спать.