Кровью и жизнью (СИ)

Глава 22

«Эштон — небольшой городок, южный пригород Саффорда с хорошо развитым частным сектором». Да уж, в справочнике населенных пунктов Бретонии о выбранном нами поселении информации было не то чтобы много. Значит, будем осматриваться на месте. И уже скоро. Последняя мысль приободрила. Быстрее бы, иначе от этой тряски меня совсем укачает.

Дорога выдалась не из простых. Сначала на магикаре до ближайшей паровой станции. Потом случился вынужденны й перерыв: небольшой ремонт паровых путей. Ничего серьезного, но ждать пришлось довольно долго. В итоге из паровика мы выгрузились глубоким вечером. Переночевали в гостевой при вокзале. И как только заработали извозчики, погрузились в экипаж до Эштона.

Извозчики на магикарах начинали работу значительно позже, поэтому пришлось довольствоваться обычным конным вариантом. И об этом мы уже не раз и не два пожалели, особенно острую печаль испытывая на кочках и колдобинах, коими местные дороги были на редкость богаты.

— Меня сейчас стошнит, — простонал Ноэль.

— Крепись, Ривер, — менталист прикоснулся к его лбу, и болезненная зеленца исчезла с лица парнишки.

— Спасибо. — уже веселее отозвался он.

Я сама, прошедшая подобную процедуру не так давно, с признательностью посмотрела на Диксона. Исключительно благодаря его помощи семейство Джонсонов вышло из экипажа в Эштоне на своих двоих, а не выпало оттуда в некондиционном виде (чем, кажется, несказанно удивило возницу).

Кстати, выглядело семейство после активации двух артефактов немного иначе. Ноэль слегка потемнел, и его рыжие от природы волосы сейчас казались скорее каштановыми. Марта тоже несколько отличалась от своего прежнего варианта: она получила чуть иные черты лица и медный отблеск локонов. Сейчас вполне верилось, что мы с мальчишкой брат и сестра.

Немного переведя дух и сдав наш заметно увеличившийся багаж на временное хранение, мы принялись за поиск жилья. Оказалось, в Эштоне снять весной дом совсем не сложно. Очень многие жители Саффорда имели в этих местах дачи, куда выезжали на летний сезон, а в межсезонье сдавали их всем желающим. Собственно, большая часть Эштона и представляла собой эдакую приглаженную деревеньку, сплошь состоящую из подобных домиков.

То и дело нам попадались таблички на заборах. Не удивительно, что пройдя несколько улиц и переговорив с управляющими, мы уже к обеду нашли для себя подходящий вариант: небольшой голубой дом с палисадником — две спальни на верхнем этаже и гостиная с кухней на нижнем. Плата за аренду, правда, съела треть от наших денежных запасов, зато дом оказался действительно комфортным, с большим работающим камином и всем необходимым для проживания.

Для нас начались спокойные, неторопливые дни полные простых и понятных забот и уюта. Каждое утро я шла на местный рынок в компании одного из моих «братьев» и набирала овощей, мяса и молочных продуктов (аппетит у молодых растущих мужских организмов на свежем воздухе усилился, и еды приходилось покупать много), готовила завтрак. А после него мы приступали к научным изысканиям. То есть, высказывали предположения, а потом проверяли их так: Эверт и Ноэль лупили по мне магией, а я пыталась подтвердить наши догадки или опровергнуть. За несколько дней подобных занятий нами было установлено, что:

Если в момент воздействия на меня заклинания, я сама прибываю в спокойном состоянии (читай, не пытаюсь магичить), то абсолютно ничем не отличаюсь от обычных людей: меня можно подпалить (результат проверки — минус одна блузка), подвергнуть ментальному или любому другому воздействию.

Моя способность не работает от артефактов. Обязательно нужен контакт с магами (либо заклинание, либо применение «сырого» дара). Почему так, объяснить никто не смог, но факт был налицо.

Чтобы активировать какой-либо дар, мне нужно не столько изучать сами заклинания (хотя и это очень ценно), сколько иметь четкое намерение и эмоциональное состояние использовать ту или иную магию. Лучше всего у меня получалось работать по оси «жизнь-смерть». И не удивительно: с этими видами магии я хоть немного была знакома по времени, проведенному в ШРАМе. С огнем выходило хуже. Чтобы направить магическую энергию в эту сторону, мне приходилось вызывать внутри ощущение злости и ярости. В итоге я или изображала фейерверк, испуская фонтанчики искр, или резко «бахала» огнем, обжигая свои пальцы.

Для активизации воды тоже необходимо было вызывать у себя ощущение ярости, но холодной, четко контролируемой разумом. Сложное ощущение, поэтому мой результат здесь — пара мелких, с горошинку, ледяных комочков.

А вот воздух поддался мне неожиданно легко: воздушная волна била как положено, правда, во все стороны сразу (концентрироваться на определенном направлении пока было сложновато). Земля же не отозвалась совсем. Не зря она самая неторопливая из всех стихий, не терпит суеты. Придется без сутолоки, без спешки делать пока простейшие упражнения на концентрацию (представлять, например, как ноги врастают в почву, ну или в камень).

С осью «разум-чувства» пока решено было не экспериментировать. Одно дело небольшой ожог залечить и совсем другое — головушку поправить после воздействия неумехи-менталиста.

Покончив с магической практикой, мы разбредались по своим делам. Ноэль убегал на улицу. Я, если денек выдавался погожий, тоже выходила пройтись, а потом бралась за готовку. Эверт помогал мне с растопкой печи, а затем или понимался к себе, или уходил куда-то (как правило, надолго, но о том, где был не рассказывал, а я и не расспрашивала).

Вечером мы все собирались в гостиной, мужчины зажигали огонь в камине, и становилось тепло и уютно. Мы сидели, потягивая травяной отвар из глиняных кружек, и болтали о том, о сем. Обо всем, кроме того, что нас ждет впереди. Думать об этом совершенно не хотелось.

В наших отношениях с Эвертом появилась какая-то неловкость, недосказанность. Небольшая, но ясно ощутимая обоими. Сгладить ее никак не получалось, как мы не старались. Поэтому я была очень рада, что у нас есть Ноэль. С его присутствием вся неловкость исчезала, и мы общались, как раньше, подтрунивая друг на другом.

Жаль, что такая размеренная жизнь продлилась совсем недолго.

В один из дней, когда я только-только отправила в печь начиненную яблоками курицу (промучилась я с ней с непривычки ужасно долго, устала и испытывала сейчас временное облегчение), в дверь постучали. На пороге стоял невысокий мужчина в маленьких круглых очках и со смешной бородкой клинышком, довольно молодой. Он был мне знаком: жил неподалеку, и при встречах мы с ним раскланивались.

— Доброго дня, мисси! Я к вам, так сказать, по-соседски, если вы не против.

— Конечно, проходите, — кивнула я, — сейчас поставлю отвар готовиться.

— Меня зовут мэтр Прист, — представился мой гость, когда устроился за столиком на кухне, — я местный школьный учитель.

При этих словах я несколько напряглась, но улыбку на лице легко удержала.

— Мисси Марта Джонсон, очень приятно, — я залила кипятка в кувшин с ароматными травами, кинула туда же горстку сушеных ягод. — Моих братьев сейчас нет дома. У Эрика дела, а младший, Ноэль, где-то бегает.

— Вот я, собственно, по поводу Ноэля, — сразу оживился мэтр Прист. — Скажите, мисси Джонсон, вы надолго у нас в Эштоне?

— На несколько недель. Немного отдохнем после некоторых.. непростых событий в семье, — начала я осторожно, — позже переберемся в Саффорд, там будет проще с работой.

Мужчина задумался на мгновение, пощипывая бородку, но тут же снова встрепенулся:

— Пусть так, но мальчику необходимо учиться. Я несколько дней наблюдаю за ним. Он хорошо развит физически, уже успел заслужить определенный авторитет у местной детворы. Но именно, что определенный.

Встревоженность моя, должно быть, отразилась на лице, потому что мэтр Прист поспешил меня успокоить.

— Нет-нет, не волнуйтесь, пока ничего плохого. Но Ноэль слишком уж предоставлен сам себе. Я понимаю, у вас ..ммм нелегкая ситуация: родителей нет, ваш старший брат .. занят..мда.. , вы сама еще почти ребенок, и вряд ли сможете уследить за мальчиком.

Я разливала отвар по чашкам и думала: «Ну как же так... Такой неравнодушный, радеющий за свое дело человек, и так не вовремя! А с другой стороны, прав он, за рыжиком глаз да глаз нужен».

— Что вы предлагаете? — спросила наконец как можно более спокойным голосом.

— Приходите с ним завтра в школу после уроков. Я поговорю с ним, составлю ему программу обучения.

Мне оставалось только согласиться и предложить гостю купленный на рынке вишневый джем.

— Вот еще! Опять мозги сушить? — бушевал вечером наш подпольный огневик, когда я сообщила ему о визите учителя.

— Если не пойдешь, это будет выглядеть крайне подозрительно. Эверт, скажи ему! — я повернулась к менталисту, ища у него поддержки.

— Она права, Ривер, — отозвался тот. — Да и знания не повредят. Не все ж тебе с местной мелюзгой в «стеночки» играть.

— Ага, — рыжик зло прищурился, — то ли дело стариков в простофилях оставлять.

Взгляды магов — большого и маленького — схлестнулись, в воздухе отчетливо зазвенело напряжение.

— Оба хороши! — не выдержала я, наконец. — Яблонька и яблочко! Вы точно не родственники? Ну ладно Ноэль, он ребенок, но ты-то.. — но только рукой махнула. Не то, чтобы это был совсем уж откровенный сюрприз, скорее я предпочитала сознательно не размышлять на подобные темы.

— Я, вообще-то по-честному выигрываю, — буркнул, не смотря ни на кого малец.

Диксон же, не говоря ни слова, подхватил с вешалки пальто и вышел на улицу. На душе стало совсем тоскливо.

На следующий день, наварив кастрюлю самого простого картофельного супа, я кликнула Ноэля, и повела его в местную школу.

Среди разноцветных дачных домиков здание учебного заведения выглядело неказисто: одноэтажное длинное строение из красного кирпича с добротной, но несколько облезлой крышей. На небольшом школьном дворике играла разновозрастная ребятня. Так что к крыльцу мы шествовали, сопровождаемые весьма любопытными взглядами.

–Ноэль, проходи, рад тебя видеть, — поднялся нам навстречу мэтр Прист, когда мы вошли в его кабинет. — Садись вот за эту парту. Сейчас мы с тобой поделаем разные упражнения, чтобы понять, что ты знаешь, а что тебе только предстоит узнать. Э.. Мисси Джонсон, вы можете пока погулять немного, я позову вас, когда мы закончим.

Я несколько удивилась было такому настойчивому выпроваживанию, но мэтр Прист уже раскладывал перед не особо довольным Ноэлем какие-то карточки и казался абсолютно поглощен общением с мальчишкой.

Я вышла на улицу, не очень представляя, чем себя занять. Поэтому просто гуляла по переулкам, не уходя далеко от школы. На очередном круге, я услышала, как меня окликнули по имени.

— Мисси Джонсон! Мы уже закончили! Идите к нам.

Кричал мист Прист, высунувшийся по пояс в окно в своем кабинете.

— Ноэль, теперь ты иди погуляй во дворе с ребятами, пока я разговариваю с мисси.

Мальчишка пулей вылетел из кабинета, едва не забыв попрощаться.

— Засиделся, — умилился учитель. — Ну, мисси Джонсон, Ноэль весьма сообразителен и обладает нетривиальным и, я бы сказал, практичным мышлением. Но у него есть весьма ощутимые пробелы в знаниях. Поэтому давайте сделаем так: грамматику и историю он может изучать с младшими классами — вот расписание уроков. С вычислениями у него дела получше, здесь я могу просто давать ему задания на дом, а в конце недели он будет их приносить на проверку. Ну, и пожалуй, пока хватит. Пусть втягивается. Я так понимаю, ему какое-то время было совершенно не до учебы..

От каких-либо комментариев по данному поводу меня освободил донесшийся с улицы крик.

— Он сломал Энгу нос!

К окну мы с мэтром Пристом бросились одновременно. Чтобы увидеть рослого темноволосого мальчишку, ощупывающего багровый нос и похныкивающего при этом. Рядом стоял довольный Ноэль, остальные ребята посматривали на последнего с благоговейным страхом.

— Ладно заливать! — отмахнулся «братишка» — цел твой Энг, обычная «сливка». Эх вы, сыночки маменькины.

— А ну марш домой! — не стала я дожидаться реакции учителя и, схватив листок с расписанием и пробормотав «большое спасибо, до свидания», выбежала во двор.

— Ну а че, — рассуждал по дороге домой хулиган, — тут, воробышек, как себя сразу поставишь, так и относиться к тебе будут.

— Поставил ты себя бандитом.

— Не будет что попало языком молоть, — отрезал Ноэль.

Так у меня появилось новое развлечение. Теперь почти каждый день, иногда до обеда, иногда после, я ходила в школу и выслушивала от учителя, сторожа и родителей других учеников жалобы о том, что «ваш братец.. дерзил, лазил через забор, дал по шее однокласснику, задирал отличника, ругался неприличными словами..». Надо сказать, что мэтр Прист пытался разбираться в каждой ситуации, а вот об остальных выдвигающих претензии сказать такое было нельзя. Я выслушивала их негодование, кивала, обещала разобраться, и обычно на этом все и заканчивалось.

Но однажды Ноэль пришел из школы более хмурый, чем обычно.

— Тебя опять вызывают ,— буркнул он.

— Что на сей раз? — устало поинтересовалась я.

— Энг всем раззвонил, что я скрысячил у него новое автоматическое перо.

— А это так?

Ноэль набычился и отвернулся. Я подошла к нему, присела так, чтобы его глаза оказались на уровне моих.

— Ноэль, я хочу тебя защитить. Но мне сложно будет это сделать, не зная правды.

Мальчишка шмыгнул носом и буркнул:

— Очень мне нужно его перо, не брал я его. Да кто в это поверит..

Я закуталась в клетчатый шарф и решительно подошла к двери.

— Стой, я с тобой пойду, — вызвался наш возмутитель спокойствия, — еще обидит кто.

Пришлось немного задержаться — набросать записку для Эверта, чтобы не ломал голову, куда я запропастилась (он вот-вот должен был вернуться с рынка c бочонком моченых яблок, который я сторговала с утра у знакомой бабушки, да унести не смогла — тяжеловат оказался).

То, что разговор предстоит нелегкий, стало понятно уже на подходе к школе. Из кабинета мэтра Приста неслись возмущенные женские вопли, изредка прерываемые тихими увещеваниями самого учителя.

— ...ни в какие ворота не лезет! Мало того, что он моего мальчика задирает, так теперь еще и ворует, оказывается.. Я требую убрать его из школы!.. А , вы, милочка, — переключилась она на меня,стоило показаться в дверях, — явно не справляетесь с воспитанием, раз в вашей семье такое жулье растет.

Слова этой дамы оказались искрой, опустившийся на ворох сухой бумаги и мелкой щепы. Ярость вспыхнула внутри мгновенно, не за себя, за Ноэля. Голова, меж тем, оставалась на удивление ясной. Хоть сейчас магию воды применяй.

— Если мне понадобится совет по данному вопросу, я непременно вас о этом извещу, — произнесла столь же холодно, сколь уверенно. — Добрый день, мэтр Прист.

Не знаю, что именно так повлияло на мать Энга — тон «ледяной королевы» или контраст с моим прежним молчаливым поведением, которое могло восприниматься как проявление слабости характера, но дама на пару мгновений лишилась дара речи. Я же, так удачно перехватив инициативу, продолжала.

— Значит, вы утверждаете, что мой брат украл, — я подчеркнула голосом последнее слово, — автоматическое перо у Энга.

— Да, утверждаю! — с вызовом подтвердила дама и принялась причитать, обращаясь больше к учителю: — новехонькое, столько деньжищ за него отвалили..

— Тогда я прошу вас обосновать ваше заявление!

— Что? Обосновать?

— Разумеется. Возможно вы или ваш сын видели, как Ноэль совершал кражу, а то и поймали его за руку, и можете рассказать об этом при свидетелях, — кивок в сторону притихшего мэтра Приста, — и позже повторить в суде.

— При чем тут суд? До того, как он, — дама нацелила пухлый указательный палец в лоб мальчишке, — появился, у Энга ничего не пропадало. И так понятно, что это его рук дело.

— То есть вы обвиняете Ноэля в преступлении только на основании того, что вам что-то там «понятно», я правильно понимаю? — наверное, впервые в жизни я так четко услышала в своем голосе звучание стали. Ярость утихла, уступив место хладнокровной решительности. — Настоятельно не рекомендую бросаться подобными словами, иначе я подам на вас в суд за клевету! — и я ни мгновения не сомневалась в обратном.

Да как ты смеешь мне угрожать, выскочка малахольная?! — заголосила женщина снова. И я даже не заметила, как Ноэль поднырнул мне под руку и встрял между нами, закрыв меня собой.

— Не смейте орать на мою сестру!

Я быстро обхватила его плечи, чтобы не вздумал кинуться вперед и все с тем же, непривычным мне самой металлом в голосе добавила:

— И за оскорбления при свидетелях.

— Дамы, дамы, пожалуйста, спокойнее, — обрел, наконец, голос мэтр Прист. — Не будем никого ни в чем обвинять, просто разберемся в ээ.. ситуации. Ноэль, ты можешь пока погулять.

— Нет, — мой защитник упрямо тряхнул головой и выпятил грудь колесом.

— Ну хорошо.. Итак, мэм Гоббс, мисси Джонсон, присаживайтесь.. Давайте посмотрим на все происходящее несколько с другой стороны..

Дальше мэтр учитель прочитал нам познавательную лекцию об особенностях развития детей в раннем переходном периоде, призвал к внимательному к ним отношению и вещал о том, как важно учить их уважать чужое достоинство и собственность. В общем рассказывал очень правильные вещи, к сожалению, имеющие очень мало практической пользы в нашем случае. Мэм Гоббс сидела, недовольно поджав губы, но пока не встревала со своими замечаниями. Возможно, считала, что все сказанное мэтром Пристом относится больше к нам с Ноэлем, нежели к ней самой.

В середине лекции дверь в класс приоткрылась, и на пороге показался Диксон, кивком поприветствовал преподавателя и с согласия последнего занял место рядом со мной и Ноэлем. Выражение лица мэм Гоббс при этом совсем прокисло.

— Сегодня, после того, как обнаружилась пропажа, я просил — Ноэль свидетель — того, кто взял перо, вернуть его назад. Обещал, что этому ребенку ничего не будет, я даже имени его никому не скажу. Возможно, ребенок взял вещь по незнанию, и теперь боится наказания.

— По незнанию, как же, — буркнула мать Энга, неприятно смотря на Ноэля. Плечи мальчишки сразу напряглись, и я успокаивающе погладила его по руке.

— .. также я попрошу Энга и Ноэля остаться завтра после уроков, нам есть что обсудить.. — продолжал вещать мэтр учитель.

Наконец, он закончил свою речь. И мы, попрощавшись, направились к выходу. Мэм Гоббс снова взяла преподавателя в оборот, но на сей раз говорила довольно тихо, а прислушиваться мы не стали.

— Ну-ка, подождите, — бросил Эверт и направился к играющим во дворе школы ребятам.

Энг тоже был здесь: сидел на заборе, качая ногой и поглядывая в сторону крыльца в ожидании своей матери. Менталист неспешно подошел к забору, поманил мальчишку пальцем и стал в ожидании, заложив руки за спину. Энг подумал, но все-таки наклонился вниз, рассудив, что взрослый вряд ли что-то ему сделает при стольких свидетелях. Эверт со спокойным и даже благожелательным выражением прошептал тому на ухо буквально несколько фраз, и мальчуган отшатнулся от Диксона и уставился на него с выражением священного ужаса.

— Завтра перо должно найтись, — шепнул «старший брат» по дороге домой.

Очень неприятная идея пришла мне в голову.

— Ты что, воздействовал ментально на ребенка?

Эверт неопределенно хмыкнул.

— Я, конечно, не образец для подражания, но и у меня есть свои принципы: младенцев я истязаю исключительно по выходным и праздникам, — и, довольно рассмеявшись в ответ на мой возмущенный взгляд, добавил : — А в данном случае в этом вообще нет никакой необходимости. Видишь ли, дед Энга — большой любитель карточных игр и разговоров по душам. И как многие в его возрасте, предпочитает больше рассказывать, нежели слушать. Поэтому я немного в курсе о кое-каких секретиках парня. Ничего особенно ужасного, но, поверь, десятилетний мальчишка ни за что не пожелает, чтобы они стали достоянием общественности.

— Но почему ты уверен, что перо у него?

— Ну, — менталист на мгновение задумался, — Ноэль как-то упоминал, что Энгу в последнее время ужасно не везет, и он спустил все свои карманные деньги. А дед утверждает, что наоборот, и парень даже собрался на днях купить недешевый перочинный нож..

— Он решил продать перо и свалить все на Ноэля! — ахнула я.

— Или просто вовремя поддакнул, когда его мать предположила такой вариант, кто знает, — пожал плечами Эверт. — Но своих мы в обиду не дадим, так ?

— Так!

Мы переглянулись и с умилением принялись наблюдать, как рыжик, откупорив бочонок, с блаженством вонзал зубы в моченое яблоко.

— Шего вы на меня так шмотрите? — с опаской вопросил жадина, когда заметил нас, и подгреб бочонок к себе поближе.

Этой ночью мне, наконец-то, снова снится Тилли с друзьями. Сны по-прежнему отрывочны, но необычайно ярки. Сначала я снова бьюсь в бессильной ярости на алтаре и смотрю, как безвольными куклами исполняют волю лорда Винтера самые дорогие мне люди. Но в этот раз какая-то часть меня с интересом следит за происходящим, подмечая моменты, на которые я раньше не обращала внимания. Сейчас я ясно понимаю, как Тилли удается уничтожить ненавистного садиста: сама не понимая этого, она перенаправляет магические потоки, бьющие в нее от молодых магов в сторону стихии смерти. Ее ненависть ей помогает ей в этом, ее желание уничтожить врага. И на Винтера обрушивается удар сырой разрушающей магии чудовищной силы.

Потом кадры прошлого снова мелькают каруселью: детство, игры, слезы и редкие радости. И под конец опять мастерская Лая и чаша с кровью, идущая по кругу.

Глухой голос Тери.

«Добровольно делюсь кровью и жизнью. Клянусь не причинять вреда ни действием, ни бездействием»

И неторопливый, размеренный — Лая.

«Добровольно делюсь кровью и жизнью. Клянусь хранить память и говорить только правду».

Горечь комом встает в горле. Мальчики, родные мои. Простите... Отчаяние холодной волной окатывает с головы до пят и выкидывает меня прочь из сна.

Я просыпаюсь, дрожа от холода и еще долго не могу унять это чужое ощущение тоски и ..вины? Поднимаю с пола сползшее одеяло и закутываюсь поглубже в теплый, мягкий кокон. Постепенно озноб отступает, и благословенное забытье принимает меня в свои объятия.