Кровью и жизнью (СИ)

Глава 32

Сюрприз выглядел несколько потрепано да еще разжился кровоподтеком на скуле и разбитой губой, но казался при этом вполне спокойным. Он сидел на том самом кресле, которое вчера заняла я, и придирчиво рассматривал что-то на столе. При виде меня он сразу вскочил на ноги, подошел почти вплотную и, с беспокойством заглянув в глаза, спросил:

— Ты в порядке?

Я замерла недалеко от порога зачарованным сусликом и, улыбаясь как последняя дурочка на селе, не в силах оторваться от двух участливых осколков небесной лазури, молча кивнула.

Кхм-кхм, — прокашлялся Лестер, обозначая свое присутствие. — Прошу прощения, что вынужден вас прервать, но дело, и правда, срочное. Эмма, присаживайтесь.

Старший следователь придвинул к столу дополнительный стул и указал на него.

— Пару часов назад нам удалось найти Эдну Глостер. Не совсем здоровую, но вполне живую.

— Так быстро?

— Да, на этот раз нам улыбнулась удача. После того, как вы, Эмма, вместе с мистом Диксоном расстроили все коварные планы Кесаря, Глостер не стала дожидаться, кто придет за ней первым — кто-то из Ордена или «волки» — и решила исчезнуть. Ей даже удалось несколько часов водить наемника за нос. Но все же он ее настиг и довольно сильно ранил. Здесь нам повезло в первый раз: кто-то его вспугнул и довести до конца свое черное дело он не сумел. Вызвали полицию и Глостер доставили в ближайшую больницу. И во-второй раз нам повезло, что мой сотрудник, опрашивая больницы и морги, быстро вышел на нее.

— Она дала показания?

— Да, я только что от нее, — Лестер выглядел довольным, но ужасно уставшим. Кажется, ему вообще не пришлось спать этой ночью. — Теперь у нас достаточно оснований для задержания. Только действовать надо быстро, иначе преступник уйдет. И, Эмма, боюсь, мне не удастся его задержать без вашей помощи. Он сильный менталист и его уровень дара несколько выше моего. Поэтому вы поедете с нами. Единственной вашей задачей будет поддержка защиты. Никакой самодеятельности.

— А за это.. — протянула я с намеком.

— За это.. возможность провести ритуал под нашим наблюдением и возвращение к нормальной жизни (с подпиской о неразглашении, конечно) для всех, кроме Эверта. С ним мы уже пришли к определенному соглашению. Также подумайте вот о чем: если сейчас этот негодяй скроется, вряд ли он оставит в покое того, по чьей милости все его старания пошли к демону под хвост.

И Кингсли выжидающе на меня уставился. Крыть его последний аргумент было нечем.

— Я тоже с вами! — вызвался менталист.

— Нет, ты мне нужен здесь. У тебя не менее важная задача.

Диксон сжал зубы так, что желваки заходили под кожей и посмотрел на старшего следователя с открытой неприязнью. Но через пару мгновений выдохнул и взял себя в руки. Лестер, все это время внимательно разглядывающий Эверта, довольно кивнул.

— Хорошо, я согласна, — решила внести ясность. — А кого мы идем арестовывать, это вы нам хотя бы скажете?

— Скажу: Миста Адама Флетчера, заместителя начальника Магконтроля.

В комнате повисло молчание. Мы с менталистом переглянулись. «Демонова ж кочерыжка!», «Ну дела...».

— Получается, покушение на себя он же сам и организовал для отвода глаз?

Этот вопрос ответа и не требовал.

— Зачем ему это все?

— Предполагаю, что ради власти.. некоторым ее всегда недостаточно. Но лучше мы узнаем это от него лично. На допросе. И чтобы так и случилось, нам стоит поторопиться, пока ему не донесли, что Глостер у нас. Диксон, амулет готов?

Эверт подошел к столу и выбрал одну из лежащих на столе золотистых бляшек.

— Готов.

— Тогда Эмма, попрошу вас переодеться и воспользоваться амулетом.

Через пару мгновений служащий передал мне сложенную аккуратной стопкой черную форму боевика, и я была отправлена в прилегающую к кабинету душевую. Форма оказалась мне чуть великовата, но если потуже затянуть пояс, то вполне годилась. Сапоги на удивление сели хорошо, пришлось только натолкать в носки бумажных салфеток. Я подошла к зеркалу, активировала амулет и слегка скривилась: из отражения блеклыми светло-серыми глазками на меня взирала до того бесцветная мужская физиономия с мерзкими светло-русыми усиками, что даже печаль брала. Да еще волосы лохматые. Я прошлась взглядом по душевой, развязала ленту с упаковки новеньких брусочков мыла, и наскоро собрала с ее помощью куцый хвостик на затылке.

— Нельзя было изобразить что-нибудь посимпатичнее? — буркнула слегка смущаясь, явившись пред светлые очи двух магов.

— Нельзя, — менталист был неумолим.

Кингсли же придирчиво осмотрел меня снизу доверху и удовлетворенно кивнул.

— Неплохо.

Затем снова раздал ряд указаний подчиненным и указал рукой на дверь.

— Ну что ж, нам пора отправляться. Диксон, остаешься здесь, работы для тебя тут предостаточно. И без фокусов. Если Эмма пришлет сигнал, первым делом делаешь что?

— Ставлю в известность следователя Реннера, — не отрывая взгляда от меня без всяких эмоций произнес менталист.

Эмпат кивнул и неожиданно тепло и как-то по человечески произнес:

— Я пригляжу за ней.

Эверт только скептически хмыкнул, мрачно взирая на Кингсли. Он, как и я, знал, чего стоят такие обещания.

И мы с Лестером вышли в коридор. По пути к нам присоединились еще трое боевиков. И в поданный служебный магикар мы загрузились впятером. Еще два магикара следовали за нами.

— Наша группа идет за Флетчером, остальные обеспечивают оцепление, — объяснял задумку Кингсли. Эмма, ты держишь щит, лучше ментальный или эмпатический..

Я невольно оглянулась на остальных боевиков, но никто не выказал удивления от того, что нелепого усатого мужчину с хвостиком назвали женским именем. То ли уже были в курсе, то ли всякого за время своей службы насмотрелись.

— ...держитесь от нее не дальше ярда в ту или иную сторону, по возможности, защищая от механических воздействий, — это уже прочим членам нашего экипажа. — В критической ситуции, ты, Эмма, подаешь сигнал Диксону с помощью своего амулета.

Это я уже поняла и обозначила кивком свое согласие.

Ехали мы в пригород Саффорда. Туда, где изволил восстанавливаться после покушения мист Флетчер. Остановились мы не доезжая до нужного дома. Один из магикаров отделился от нас и поехал кружной дорогой. Из второго вышли боевики и, казалось, растворились в окружающей зелени. И только наш магикар в гордом одиночестве продолжил свой путь.

Интересующий нас дом был настолько похож на пряничную игрушку, что я бы в жизни не подумала, что там может поселиться Кесарь: уютный, светло-персикового цвета с коричневой крышей и белыми окошками, убранными умилительными занавесками в мелкий цветочек. Наша доблестная пятерка смотрелась рядом с ним как стая галок на ромашковом поле. К двери мы шли клином — в центре Лестер, по бокам чуть сзади я и молодой крепкий боевик, и завершали наш строй двое бойцов постарше — коренастый усач и высокий лысоватый блондин. Я внутренне сосредоточилась, выставляя ментальный щит.

Дверь нам открыл сам Флетчер. Его я узнала сразу: вживую от выглядел несколько старше и, пожалуй, строже. Но был так же подтянут и поджар.

— Кингсли? — он удивленно вскинул брови. — Надеюсь, причина, по которой вы вытащили меня из постели в столь ранний час, весьма уважительная.

Вот на только-только проснувшегося мист Флетчер не походил ни разу.

— Так и есть. Мист Адам Флетчер, прошу следовать за нами. Вы обвиняетесь в организации диверсионной деятельности и государственной измене. Прошу вас не чинить препятствий и добровольно пройти процедуру временного запечатывания дара.

— Щенок, ты с какого дуба рухнул? — так натурально разгневался и сверкнул глазами замглавы Магконтроля, что будь я на месте Кингсли, на этом месте засомневалась бы в своих выводах. Старший следователь же казался совершенно невозмутим. — Ты осознаешь, что после этой выходки вмиг вылетишь со службы?.. Ну ладно, демоны с вами, — проходите в дом, мне нужно отдать несколько распоряжений на время моего отсутствия.

— Мы зашли в переднюю. Двое плечистых мужчин — то ли помощников по дому, то ли охранников — с подозрением уставились на нас.

— Джеф, Брайан, подойдите сюда, — начал было Флетчер. — Меня тут пришли арестовывать,— не без издевки сообщил он и указал рукой в нашу сторону.

В то же мгновение сработал щит. Волна ментального приказа «Спать» прошла по залу, и я поморщилась: Джеф и Брайан были сейчас слишком далеко и их не слишком сильно задело. А вот Флетчер пошатнулся, борясь с навалившейся слабостью, опрокинул небольшой стеклянный столик, сильно порезав при этом руку, но в следующий миг прытко поднялся и оказался у охранников за спинами.

— Магию не применять! — крикнул он,верно оценив ситуацию.. и началось побоище. Охранники рванули к нам, прикрывая менталиста, на шум из соседней комнаты выбежал еще один защитник. Трое боевиков были втянуты в рукопашную (точнее в странную битву с использованием всего, что под руку попадет), Флетчер же, воспользовавшись заминкой, дал стрекача, и к тому моменту, как мы с Лестером подбежали к черному входу, уже был далеко. Пара боевиков из оцепления заступила было ему дорогу, но к ужасу моему, они как подкошенные рухнули на землю, хватаясь за голову.

— Проклятье, — процедил сквозь зубы Кингсли. Я беспомощно озиралась по сторонам. Мой взгляд упал на цепочку бурых капель, тянущуюся по полу. И решение пришло тотчас. Я села на пол, ухватила один из стеклянных осколков, которыми был усыпан пол, проткнула палец и выдавила несколько капель крови поверх тех, на полу.

— Лестер, мне нужна ваша магия, — произнесла быстро, надеясь, что он не будет спрашивать зачем. Он и не спрашивал. Просто направил ее в мою сторону.

— Нексус сангрия! — вот так, аккуратно, как на занятиях с Греем. Связать кровь, а теперь..

— Еще.. так сильно, как только можете.

Откуда во мне взялась эта уверенность, что у меня получится применить то страшное заклинание, результат которого я видела столько раз? Наверное, родилась вместе с растущей, захлестывающей меня жаждой мести?... власти? Да, больше всего на свете я сейчас желала увидеть, как этого гада скручивают, как заламывают ему руки, как его настигает справедливое возмездие. И когда старший следователь ударил в меня магией, я дрожащим от предвкушения голосом прокричала:

— «Энченцио сангрия», — и меня охватила неуместное, ликующее ощущение собственной силы. Единственное, что меня сдерживало — боязнь причинить вред близким, с которыми связана кровной клятвой, поэтому, как мне ни хотелось, в полной мере применить силу я себе запретила. Флетчера я сейчас чувствовала так, словно он маленький прозрачный червяк, лежащий на моей ладони. Червяк, к которому привязаны сотни незримых ниточек, за каждую из которых я могла дергать, закручивая его в узел или заставляя танцевать фривольные танцы. Все, что моей душе угодно. Я знала, что если прикажу ему сейчас же умереть, он умрет. Но смотреть на это желания совершенно не было. Червяк раздражал своими трепыханиями. Поэтому я аккуратно растянула несколько нитей в стороны, чтобы он не мог шевелиться.

— Пойдемте, — я схватила за руку Кингсли, не слишком задумываясь о том, что делаю, и поспешила по дорожке, торопясь пройти тот же путь, что и связанный со мной «червяк». Около лежащих на траве боевиков Лестер притормозил, опустился рядом с ними, пытаясь нащупать пульс. Потом встал и тяжело покачал головой.

Я с новыми силами потянула его за собой. Мы прошли через пару улиц, свернули на дорогу и через некоторое время остановились у спрятанного в кустах магикара. Дверь его была открыта, и на земле, спиной опираясь на порожек неподвижной сломанной куклой сидел Адам Флетчер. В глазах его плескался такой ужас, что я сразу пришла в себя. Стало до одури противно. Я отвернулась, едва прошептав старшему следователю: «Делайте, что нужно». А дальше просто глазела по сторонам, стараясь ни о чем не думать.

Я не заметила, как вокруг снова началась оживленная деятельность. Откуда-то взялись боевики, те что должны были ставить оцепление. Наверное, Лестер их нашел. Как, когда? Очнулась я от мягкого прикосновения к плечу.

— Все, Эмма, уже все.

Я всхлипнула, подошла к связанному и, преодолевая отвращение, заставила себя прислонить ладонь к порезу на его руке, старательно избегая смотреть в эти страшные глаза. Потом, снова не без помощи эмпата, отпустила те самые «ниточки», которые не давали двигаться Флетчеру. Тот сразу разразился площадной бранью.

Вот теперь все. Я сглотнула... не выдержала, выбралась из машины, отбежала чуть дальше в кусты, и там меня скрутило и вывернуло наизнанку. Рвало долго, судорожно, до самой печенки, до слез в глазах, словно я наглоталась такой жуткой дряни, что мой организм спешил скорее от нее избавиться.

После я тихо сидела в одном из служебных магикаров (по счастью, не в том, котором должны были везти Флетчера) и равнодушно смотрела в окно. Смотрела, когда мы стояли, смотрела ,когда мы ехали, безразлично взирала по сторонам, когда мы с провожатыми вошли в здание мэрии, безучастно шла по лестнице... И только когда, войдя в кабинет, я увидела Эверта, мечущегося в нем, как лев в клетке, когда он, на миг замерев, кинулся ко мне, пелена равнодушия схлынула и я, уткнувшись носом в его грудь, разрыдалась как младенец.

— Воробышек мой, девочка моя храбрая.. ну-ну, все хорошо.. — меня подхватили на руки и баюкали как маленькую, а я все ревела, вцепившись в него руками, и никому на свете и даже в Бездне не под силу было уговорить меня разжать пальцы. В конце концов Эверт сел в кресло, так и держа меня на руках, и я понемногу затихла в его объятиях, ощущая, как меня гладят по голове, целуют в темечко, шепчут что-то ободряющее, касаются висков, облегчая мое состояние.

Когда же, наконец, я успокоилась, то и подавно не захотела покидать такое уютное гнездышко. Так и притаилась, рассказывая о наших похождениях, судорожно вздыхая в самых сложных для себя моментах. Тогда Эверт прижимал меня к себе крепче, и силы снова ко мне возвращались. Наконец, выплакавшись и выговорившись, я вытерла ладонями лицо и села. Наверное, сидеть вот так — на мужских коленях, да еще положив ладонь менталисту на грудь — было верхом неприличия. Но меня сейчас это меньше всего интересовало. Я, не отрываясь, смотрела в его глаза. Казалось, что ясный голубой свет, который я вижу в них,исцеляет, дарует облегчение, потоком прохладной воды смывает ту мерзкую черноту, которая поселилась у меня внутри, кажется, навсегда.

— Я чудовище не лучше Винтера, — душевные терзания наконец оформились в слова.

— Хм...— Эверт улыбнулся, поправляя пальцами мою вконец разлохматившуюся прическу. — Ты думаешь, тот же Винтер после каждого применения магии крови плакал и сожалел о содеянном?

— Нет, — вынуждена была признать я, — он явно получал от этого удовольствие. Но магия крови мне подчинилась, и далеко не самый простой ее уровень. Значит, я хотела этого.. хотела почувствовать свою власть..

— Тсс... — менталист прижал указательный палец к моим губам, останавливая тираду. — Ну-ка, властная моя, скажи, чего именно ты хотела от Флетчера. Насладиться его агонией? Убить? Унизить?

— Хотела, чтобы его скорей поймали, допросили и наказали.

— То есть, торжества закона и справедливости?

— Выходит, что так, — растеряно посмотрела я на него.

— Тогда беру свои слова назад, — задумчиво протянул Эверт, а в глазах его смешливыми искрами плясали демонята. — Ты, действительно, чудовище. Неподкупное и неумолимое..

— Эй! — шлепнула я этого зубоскала ладошкой по плечу. И тут же сама заулыбалась: если и было что-то способно убедить меня, что теперь все в порядке, так это его привычные шуточки.

Новая мысль тут же прыгнула в голову, словно только и ждала, что я расслаблюсь. Эмма, Эмма, все-таки ты жуткая эгоистка.

— А ты? Что теперь будет с тобой? — спросила с тревогой. — Ты же терпеть не мог Магконтроль?

— Не мог, да. Но, кажется, лавры Майкла Мэлтона не давали мне покоя больше, чем я мог представить, — усмехнулся менталист.

— А серьезно?

— А серьезно... у меня было достаточно времени, чтобы подумать. И прийти к выводу, что та жизнь, которая казалась мне свободной и единственно возможной, имела бы довольно печальный исход: знакомство с Греем и «волками» ясно это продемонстрировало. Попасться к кому-нибудь похожему на крючок... с моими способностями — это просто вопрос времени.

— А сейчас?

— А сейчас будет непросто. Придется сражаться со своими внутренними демонами, которые живее всех живых. Но у меня есть отличный пример перед глазами: один маленький боевой воробышек, который так отважно боролся с самым страшным своим кошмаром, что мне-то уж будет совсем стыдно отступить.

Эверт аккуратно стер снова побежавшую по моей щеке слезинку, на сей раз от нахлынувшего счастья..

— Молодые люди, не могли бы вы как-нибудь.. рассредоточиться.

Лестер стремительно вошел в кабинет, захлопнул дверь и, добравшись до своего кресла, практически рухнул в него.

Пришлось срочно вставать и перебираться на соседнее сидение. Некоторое время я встревоженно (и самую чуточку сконфуженно) разглядывала старшего следователя, ожидая хоть каких-то распоряжений или пояснений, но он просто сидел с закрытыми глазами.

— Все закончилось? — не выдержала я.

— Закончилось? — спросил Кингсли, растирая виски, — Нет, Эмма, сейчас все только начинается. Флетчер — это только вершина айсберга, надо вычищать всю его сеть, искать тех, кто на него работал и, похоже, наперегонки с «волками». Они, действительно, не на шутку рассердились.

Потом взглянул на Эверта, на меня. Нахмурился..

— Вы можете переодеться, — сказал мне. — А потом вам предстоит очень непростое дело. Убийственно непростое, я бы сказал: письменное изложение ваших показаний и заполнение целой горы форм и документов.

— А после?

— Дадите стандартные подписки о неразглашении и невыезде — и вон с глаз моих, оба. До завтрашнего дня, по крайней мере.

— Вы нас отпустите? — не поверила я своим ушам.

— А куда мне вас девать? — устало улыбнулся Кингсли. — Но сильно не радуйтесь. Ближайшие недели две домой вы будете попадать только чтобы поспать. Да и охраны вокруг будет столько, что можете в этом с Флетчером посоперничать.

Я все равно готова была прыгать от восторга несмотря на все эти предостережения. Снова увидеть Джеймса и Ноэля, спать в своей кровати, да просто принять ванну, в конце концов! Это ли не счастье? Я обменялась нетерпеливым радостным взглядом с менталистом.

Лестер поморщился как от сильной головной боли и неожиданно раздраженным, совершенно не характерным для себя тоном бросил:

— Уйдите уже, сделайте одолжение!

Я удивленно взглянула на старшего следователя, но поспешила в душевую переодеваться, внутренне дивясь, какая эта муха укусила миста Кингсли.

Все прояснилось чуть позже, когда нас с Эвертом практически выставили из кабинета на обеденный перерыв.

— Перегрузка канала эмоций, — объяснил менталист. — Ему надо побыть в одиночестве, чтобы прийти в себя. Люди, особенно импульсивные, сейчас жутко раздражают. Это он еще отлично держится, учитывая все происходящее и несколько ночей без сна. Практически невозможная вещь для эмпата.

Не удивительно, что он так на меня отреагировал: я же чуть не лопалась от внезапного счастья.