Кровью и жизнью (СИ)

Глава 6

Мой первый учебный день в новой школе начался с того, что на улице кто-то громко заорал.

— Подъем, доброе утро, пора вставать! — ввинчивался в уши усиленный магически сигнал оповещения.

.Я подскочила на кровати как ошпаренная и душераздерающе бодрую мелодию, которая последовала за оповещением, слушала уже сидя, свесив одну ногу с кровати. Соседка моя, судя по всему, проснулась раньше, и весело покатывалась, наблюдая за моей реакцией.

— Видела бы ты сейчас свои глаза. Размером с крону каждый! — восклицала эта юмористка. — Кстати, кто такой Рид?

— Друг, — ляпнула, не подумав.

— Друг или др-у-у-уг? — последнее слово она пропела, жеманно похлопав глазками.

— Друг, просто друг... кошмар приснился, — пояснила я, приходя в себя.

После суетливого, но довольно приятного завтрака в компании приятелей Алисии пришло время идти на первое свое здесь занятие. Проходило оно, по счастью, в главном здании школы, на втором этаже, и времени добраться до нужного класса у меня было предостаточно. Минут пять пришлось поплутать по коридорам и заодно осмотреть этаж. Здесь было уютнее, чем внизу, стены в бежево-коричневых тонах, широкие подоконники, сводчатые потолки, кое-где висели картины, принадлежащие, возможно, еще старым хозяевам поместья.

Когда я вошла в класс, там уже сидело пять учеников. В том числе Ханна. Я пожелала присутствующим доброго утра. И почти все ответили мне тем же (только Ханна сделала вид, что не видит меня и не слышит). Минут через десять нас стало уже пятнадцать, и я с любопытством разглядывала тех, с кем мне предстоит учиться. Публика подобралась совершенно разношерстная. В основном девушки (молодых людей я насчитала всего четверо). Общительные и робкие, уверенные и чувствующие себя не в своей тарелке, спокойные и те, кто явно нервничал. Мой сосед справа — тихий полноватый юноша в очках — спокойно писал что-то в тетради, а соседка слева — невысокая с двумя смешными торчащими косичками — улыбалась и подпрыгивала на месте от предвкушения.

Когда в класс степенно вошел мэтр Далтон, все взгляды устремились к нему, и в классе настала полная тишина. У меня были опасения, что сейчас нас ждет целый урок пафосных речей и скучных общих сведений, но наш наставник приятно удивил.

Буквально в двух словах он поздравил нас с новым этапом нашей жизни, затем разъяснил несколько организационных моментов. Например получение учебников — для этого надо после уроков зайти в подсобное помещение этого кабинета и получить свой комплект, или учебный процесс — у нас будут и общие предметы (от истории, алгебры и рионского языка никуда не деться), будут и предметы непосредственно касающиеся магии. Некоторые занятия являются объединенными — сразу для нескольких групп. Практические же занятия и те, что касаются нашей специализации, будут проходить в таком составе, как сейчас. Чуть попозже нам обещали назначить часы индивидуальных занятий с мэтром. А дальше преподаватель перешел к материалу нашего курса «Основы виталистики». И стало понятно, как нам с ним повезло.

За двадцать минут мэтр Далтон снабдил нас таким количеством общих, но сугубо практических фактов, о которых я никогда не задумывалась. Вот например: не смотря на то, что виталистам свойственно более вдумчивое отношение к живым объектам, это никак не сказывается на их человеческих качествах. В истории известны и случаи чудовищных злодеев-— магов жизни. Они истязали своих жертв и использовали свою магию, чтобы продлить их мучения.

Когда мэтр давал классификацию различных направлений виталистики (с красочными примерами), он начал раздавать учебные пособия — чахлые ссохшиеся ростки в горшочках. По одному на каждого ученика.

— А теперь давайте перейдем к первому вашему практическому заданию. На своих столах вы видите замученные морталистами побеги зимней фасоли. Мы не проходили с вами никаких формул или заклинаний, но сила наша с вами такова, что даже используя ее в «сыром» виде, мы можем помочь этому растению (другое дело, что такое использование виты не рационально, как мы с вами позже увидим). Итак, ваше задание: попробуйте мысленно сфокусировать вашу силу в ладонях и направить этот мысленный поток на растение, вот так..

Мэтр сложил ладони домиком над своим образцом, и мы все увидели, как на наших глазах произошло маленькое чудо — тщедушный росток налился соком, расправил листики и даже немного подрос.

— Итак, прошу. Мистресс Дженкинс, — неожиданно обратился он ко мне, — ваша задача — делать то же самое, что и все, даже если не будет никакого эффекта, прислушивайтесь к вашим ощущениям, пытайтесь почувствовать отклик.

После этих слов почти все в классе с удивлением уставились на меня. Еле подавив в себе желание кривенько улыбнуться в ответ и помахать всем рукой, просто кивнула наставнику, мол, все понятно.

— Привыкай, Эмма,— пришлось сказать себе, — кто знает, на сколько еще затянется выяснение твоего дара, может, весь год придется чувствовать себя белой вороной на каждом отделении.

Пока я размышляла, мои одноклассники активно взялись за работу. И уже получили первые результаты. Тихая забитая девочка в очках удивила всех — ее росток позеленел, подрос и выпустил пару новых листочков. Мой сосед тихо и спокойно продолжал упражнение, и его растение очень медленно, но верно приходило в себя. Даже Ханна преуспела, ее «задохлик» пусть не позеленел, но заметно распрямился. И только я, сколько не пыхтела, не представляла, как собирается вся моя энергия в ладонях, не смогла сделать ровным счетом ничего.

В качестве домашнего задания мэтр Далтон раздал нам зернышки фасоли и поручил вырастить свой росток (с использованием магии, конечно). На этому урок и закончился. Пока я собирала вещи, мимо пронеслась Ханна, поравнявшись со мной она не сдержала презрительного хмыка, глядя на мое ничем не примечательное растение.

Следующим по расписанию значился урок истории. Проходил он на первом этаже в большом классе размером с целый зал. И представлял собой то самое «объединенное» занятие. Помимо нас присутствовало еще две группы — также магов жизни и, неожиданно, морталистов. Последних даже в школе за глаза называли «смертниками».

Я во все глаза смотрела на ребят и девушек, пытаясь понять, кто есть кто. В представлении моем, маги смерти должны были быть мрачными типами, носящими черное и обязательно темноволосыми. Таковых среди присутствующих не было ни одного.

Преподавателем истории оказалась пожилая мэм с внешностью светлого одуванчика, но с таким поставленным и строгим голосом, что на протяжении всего скучного и нудного урока никто из учеников и не подумал шептаться, крутиться или шалить. Не удивительно, что когда урок был окончен, и наша мучительница вышла за дверь, раздался всеобщий вздох облегчения.

Третий урок — снова история, но на сей раз история магии — должен был проходить в этом же классе, и у нас было целых десять минут свободного времени. Я решила немного размяться и походить по коридору. Но проходя мимо ряда ближайших к двери парт, я нечаянно смахнула рукой с одной из них карандаш.

— Прошу меня извинить, — быстро сказала я, и, подняв карандаш, вернула его владелице. Ею оказалась моя одноклассница, та самая, с косичками.

— Ничего страшного, — дружелюбно отозвалась девушка, — Я Элси, мы с тобой в одном классе у мэтра Далтона. А это — она повернулась к девушке, сидящей позади нее — Шейла, морталист.

— Эмма — представилась и с удивлением посмотрела на Шейлу. Невысокая со светло-русыми кудряшками и пухлыми розовыми щечками, меньше всего она была похожа на мага смерти. — Мы с Элси познакомились, когда ехали в школу на паровике, — поведала мне с улыбкой морталистка.

— Надеюсь, следующий урок не окажется таким скучным, как предыдущий, — дергая себя за косичку произнесла Элси.

— Историю магии у нас преподает мэтр Корнби, — наморщила лоб Шейла, — Стенли говорил, он строгий, но рассказывает интересно. И раньше преподавал в академии Норфолда.

— Стенли? — меня посетило нехорошее предчувствие.

— Мой брат, — пояснила новая знакомая, — он тоже маг смерти, но учится здесь уже третий год и все знает.

— Это не такой светловолосый ?— изобразила я рукой падающую на глаза челку.

— Да-да. Так вы знакомы? — насторожилась моя собеседница.

— Пришлось, но, не могу сказать, что рада этому.

— О! — как-то стушевалась Шейла, — Стенли бывает таким грубияном, но поверь, — с жаром затараторила она, — он прекрасный и заботливый брат.

— Рада слышать, хоть мне и сложно это представить. В любом случае, ты совершенно не обязана за него оправдываться, — я дружески улыбнулась кудряшке.

В класс вошел тщедушный неопрятный мужчина средних лет. Его короткие черные волосы были не очень чисты и к тому же взъерошены. Он спокойно прошествовал к преподавательскому столу. И я поспешила к своей парте.

— Начинаем, дамы и господа, — неожиданно зычным голосом провозгласил преподаватель. Сделал хитрый пас рукой — и в воздухе перед нами засияла известная всем схема осей и направлений магии. По партам побежала волна изумленных перешептываний: «иллюзия», «иллюзионист». Да уж, воочию видеть настоящего мага иллюзий — дорогого стоило.

Схема же представляла собой привычные восемь лучей, выходящие из одного центра. Каждый луч, служил продолжением еще одному, образуя четыре магические оси. Оси «земля-воздух», «вода-огонь», «жизнь-смерть» и «разум-чувства». У одного мага могла быть активна только одна из осей. Без исключений. Но вот в пределах одной оси, не редки были случаи смешения дара. Например, маг воды мог развить у себя небольшой уровень магии огня, маг жизни мог также иметь небольшой уровень магии смерти. Но ведущим всегда был только один дар. Чем ярче проявлялся дополнительный дар, тем меньше становился общий уровень. Чаще всего на это шли маги жизни (небольшой уровень магии смерти позволял им лучше проводить обезболивание), маги земли (дополнительная магия воздуха позволяла лучше связывать заклинания к артефактам).

А вот менталисты и эмпаты предпочитали не активировать одновременно с основной вторую часть своей оси. Это могло стоить им душевного здоровья. Мэтр Корнби рассказал и то, как была открыта возможность активации второго полюса.

Один древний маг-менталист совершил преступление против государства и был приговорен к выжиганию дара. После этой страшной процедуры он считался неопасным и коротал свои дни в темнице. Постепенно бывший маг открыл, что может понемногу развивать дар эмпата. Разумеется, по сравнению с прежним, выжженным даром это были крохи, но много лучше, чем ничего. И, главное, этого хватило, чтобы разжалобить тюремщиков так, что они своими руками выпустили преступника на свободу.

Рассказ сопровождался такими забавными иллюзиями-картинками, что мы все слушали урок открыв рты, словно малыши волшебную сказку. А у меня, вдобавок ко всему возник один вопрос, и так как он не давал мне покоя, я подняла руку.

— Слушаю вас, мистресс... — тут же обратился ко мне преподаватель.

— Дженкинс, мэтр. Скажите пожалуйста, бывает ли так, что у мага оба полюса одной оси развиты одинаково?

— Отличный вопрос. Да, такое редко, но случается с теми магами, чей уровень невелик. В таком случае заметить дар бывает непросто. Зато сам обладатель подобных осей имеет уникальную возможность — он может сам делать выбор и развивать тот дар оси, который захочет. Правда, общий уровень дара у таких магов всегда невысок.

Меня полностью удовлетворил его ответ. Во-первых, он означал, что дар мой со временем выявится, и я даже смогу сделать выбор. И во-вторых, раз уровень моего дара будет небольшим, Магконтроль я вряд ли заинтересую и служить меня не отправят. Настроение тут же поднялось.

Тем временем на мэтра обрушилась целая лавина вопросов. И до конца урока он на них отвечал, периодически обращаясь к теме текущего урока. Казалось, он совершенно не думал о времени, но успел рассказать весь материал и выдать домашнее задание и даже заинтриговать нас темой следующего занятия. Удивительный учитель. Интересно, почему он ушел из академии?

По расписанию сегодня нам осталось еще три урока. Два из них обычные — геометрия и алгебра — прошли все в том же классе и в том же составе. Вела из мэтрисс Бонс — подтянутая дама средних лет в безупречном строгом костюме. Сразу подчеркнула, что математика для магов — одна из важнейший наук, и если мы хотим нормально выстраивать заклинания, придется поднапрячься. Эти два урока прошли насыщенно, казалось, что слышен был скрип шестеренок в наших мозгах.. А ведь до сегодняшнего я считала, что с математическими науками у меня все неплохо.

Для последнего урока нам пришлось переместиться в большой зал. Дисциплина называлась «Правовые аспекты магии», и слушать ее мы должны были полным курсом. Народу в зале было много, а шум стоял такой, что мне было почти не слышно то, о чем говорила сидящая рядом со мной Элси.

— Сразу видно, что здесь стихийники, — бодро заметила Шейла.-— вот уж кого прямо распирает от энергии. А вон — видите? — по углам расселись и молчат — это скорее всего менталисты, самые буки.

В памяти всплыли насмешливые голубые глаза, но я сразу же отогнала эти воспоминания. Всем известно, что исключения только подтверждают правила.

— Мэтрисс Фрейзер — демон в юбке, — продолжала морталистка, — дама со стальными.. нервами. Лучше ей поперек не становиться, раздавит и не заметит.

После таких рекомендаций любопытство наше разыгралось, и мы то и дело оглядывались на входную дверь. И мэтрисс Фрейзер не подкачала.

Вошла она эффектно — дверь хлопнула так, что мы подскочили на своих стульях. И выглядела столь же впечатляюще: довольно высокая, щедро награжденная природой формами и объемом, с широкими плечами и большими руками, затянутая в ярко-красное платье. Ее огненно-рыжие волосы были уложены в высокую прическу. Всей своей фигурой она выражала энергичность и боевой настрой. Гомон смолк, но через мгновение с задних рядов раздался восхищенный присвист.

— Свистеть будешь милке на рынке, — хрипловатым резким голосом отбрила мэтрисс, сложив руки на груди. — Значит так, детки. Вы, наверное, думаете, что вытащили счастливый билет, вы теперь всесильные маги и вам можно все? Так вот, это не так. Билет-то вытащили, теперь ваша основная задача не спустить его к демонам в трубу. Поэтому наше первое занятие будет не про основные понятия и прочее, а про то, что бывает с теми мальчиками и девочками, которые возомнили себя крутыми магами.

— А сама-то.. ишь фря какая, — раздался шепот с предпоследнего ряда.

Все замерли.

Мэтрис Фрейзер очень неспешно подошла к произнесшему эту фразу парню. Остановилась и, щелкнув пальцами, создала яркий пульсирующий огонек, похожий на толстого жужжащего шмеля. «Шмель» мигом подлетел к парню и впился в вихор его каштановых волос, оставляя от него лишь пепел.

— Ай! — вскричал парень от испуга.

— А теперь пошел вон из класса, — все так же спокойно произнесла эта страшная женщина. — Я разрешу тебе вернуться, когда ты принесешь мне правовое обоснование того, почему я могу себе позволить подобные действия, а ты нет. С указанием источников.

— Если вы еще не поняли, вы не в обычной школе, — продолжала она, обращаясь уже ко всем, пока жертва собственного языка шагала к выходу. — Будьте любезны держать при себе свои слова и эмоции. Иначе.. Вариант первый — выжигание дара...

И мэтрисс пустилась в пространные объяснения этой ужасной процедуры. За нарушение каких законов эта кара применялась и применяется в наше время. В каком случае суд принимал положительное решение, а в каких менял наказание на более мягкие. Дальше последовали другие варианты наказаний, вплоть до штрафов, выговоров и принудительных работ на пользу государства.

Отдельным разделом шел устав нашей школы, в котором за любое воздействие магией на человека, не одобренное куратором, ученик мог быть серьезно наказан вплоть до отчисления из школы (а это автоматически означало как минимум — запечатывание на время, а как максимум — все то же выжигание ). К концу урока я в очередной (наверное, в сотый уже) раз пожалела, что у меня прорезался хоть какой-то дар.

Урок мэтрис Фрейзер произвел на меня такое оглушительное впечатление, что я бы забыла после уроков зайти за учебниками, если бы мне не напомнила об этом Элси. С ней вместе мы и пошли в кабинет наставника.

В подсобном помещении кабинета на нескольких сдвинутых столах высились башни из учебников. Мы с Элси недоуменно переглянулись, — унести все это за один раз вряд ли было возможно. А с учетом того, что помимо книг, нести предстояло еще и по горшку с землей, «вряд ли возможно» стремительно приближалось к « и думать забудь».

Пришлось смириться с тем, что придется делать до общежития несколько рейсов. И пока мы ходили туда-сюда с сумками, набитыми книгами, и горшками в руках, успели разговориться и даже сблизиться.

— Хорошо воздушникам, — мрачно пыхтела одноклассница. — Наколдовали себе воздушную подушку — и все за один раз унесли.

— Ага, или водникам: взяли санки, заморозили дорожку к общежитию — и нет проблем.

— Или эмпатам: очаровали первого попавшегося парня — и он сам все тебе донес .

— О! — протянула я, — представляю, как разъярится Ханна. Не благородное это дело — учебники с горшками таскать. — Ммм... Мне показалось, или вы не очень-то ладите?

— Ну, в ее представлении я с ней должна организовать благородное общество и воротить ото всех остальных нос.

— Тогда ее ждет неприятный сюрприз, — усмехнулась Элси. — Происхождение здесь мало кого волнует. А вот то, насколько ты крут в магии — да.

После второго захода мы едва-едва успевали на обед. Пришлось, не переводя дух, спешить в столовую. Алисию я не нашла взглядом ни за столиками, ни в очереди на раздачу. Или она уже убежала, или не приходила. Обзаведясь подносами с едой и не найдя свободных столиков, мы с Элси решительно подсели за столик к парню в очках из нашего же класса. А еще через несколько минут приветливо помахали рукой идущей с подносом Ханне. Видимо, все же наш столик оказался самым «приличным», так как к нам она и подсела. Беседовала, правда, в основном с Роем (так звали нашего одноклассника), меня же по-прежнему игнорировала.

После обеда мы наконец-то расползлись по своим комнатам чтобы немного отдохнуть и приготовиться к следующему учебному дню.

Алисию я увидела только к вечеру. К этому времени я успела перевести дух, переодеться, разложить учебники, сделать пару уроков на завтра и даже просадить несчастное зернышко зимней фасоли в землю, полить его и изобразить руками несколько пассов (бесполезных, надо сказать).

Усталая, но весьма довольная, соседка вошла в комнату, с порога осведомилась:

— Ну как первый учебный день, живая? — и бросила на кровать свою сумку.

— Ага. — и я в общих чертах рассказала ей о своих впечатлениях . В особенности о мэтрис Фрейзер.

— Да! — отозвалась Алисия — это крутая тетка. Моя наставница, кстати.

Видимо, в моих глазах хорошо читалось сочувствие, потому что огневичка рассмеялась.

— Она мне здорово вправила мозги пару лет назад. Я та еще оторва была. Знаешь, чем славны молоденькие огневички?

— Сильными эмоциями?

— Хм.. можно и так сказать. Огонь свербит внутри, жжется. Парни дерутся частенько, а девчонки.. вешаются на парней.

Я удивленно подняла брови.

— Не знала? Демона мне под хвост, остались же еще неиспорченные люди, — криво ухмыльнулась Алисия, — Ну вот... парни, выпивка, все дела… Учебу я почти забросила. Все могло закончиться печально, если бы в один прекрасный момент Фрейзер не взяла бы меня за грудки и не сказала прямым текстом, что если я не хочу закончить жизнь в веселом доме, пора завязывать со всем этим дерьмом. И не показала бы небольшую стопку карточек — на них имена девчонок, которых Фрейзер не смогла вытащить с улицы. Кто попал на нож или в кутузку за связь с преступностью, кто пропил последние мозги, кто стал жертвой клиента-живодера. Она всех помнит по именам, и до сих пор это ее личная демонова Бездна.

Алисия задумалась было на мгновение, а потом хитренько, но чересчур весело мне подмигнула.

— Так что бойтесь ее конечно, но не слишком сильно. Больше чем надо она не орет. Ладно, невинное дитя, — тут же сменила тему огневичка, — идешь на ужин? Просто умираю с голоду.

Все еще под впечатлением от ее рассказа, я набросила накидку и мы пошли в столовую. Прав па, очень прав — нельзя судить людей ни по манерам, ни по словам, только по поступкам. И если смотреть так, то у Алисии и мэтрис Фрейзер есть нечто общее — обе грубоваты, но честны, и, кажется, стоящие люди.

К этим мыслям я вернулась поздним вечером, когда ложилась в постель. В голове проносились события этого дня. Посмотрим, что будет завтра, подумала я, погружаясь в сон.

— Сегодня мы снова у Лая в мастерской. Мы — это я, сам Лай и наш черноволосый мрачный морталист. Юноши уже который час за работой — мастерят актефакт за артефактом — маг смерти связывает заклинания, а маг земли накрепко запечатывает их в браслеты из агатов. Я же на подхвате : подать нужный инструмент, поднести воды, размять усталые мышцы, стереть полотенцем пот, попадающий в глаза. Все мы который день спим урывками, все на нервах, а эти двое еще измотаны напряженной работой.

Дверь резко открывается, и входит Рид. По сравнению с ним мы втроем можем сойти за румяных и отдохнувших. Бледное лицо, темные тени под глазами, заострившиеся черты лица. Кажется, он держится на ногах на одном упрямстве.

— Нужно еще. Боли снова усиливаются.

Наш мрачный друг сгребает в охапку готовые артефакты и подходит к вошедшему.

— Вот, держи. Отнеси все сразу, и, пожалуйста, Рид, иди спать. Мы все должны быть в форме, иначе, — он растирает пальцами переносицу ,— вряд ли что-то выйдет.

— Где Эд?

— Готовит иллюзии, чтобы нас не спалили как младших школьников.

— Спасибо, Тери, — Рид тяжело хлопает брюнета по спине. Я в долгу перед всеми вами.

С этими словами водник спешит обратно к своей матери.

Тери возвращается за стол и устало проводит ладонью по лицу.

— Я мог бы освободить ее от жизни хоть сейчас, — говорит он глядя перед собой, — и это было бы самым милосердным, что можно придумать.. Но демоново время, нам всем нужно время..

Он прав, мы все знаем об этом. Оставшееся время жизни матери Рида — это все, что есть у нас, чтобы приготовить себе хоть какое-то подобие защиты. И, как ни противно признавать, по большей части из-за меня.. Именно мне предстоит в скором времени стать мачехой нашего водника.. А значит, как только душа матери Рида отправится к Источнику, мою жизнь можно считать законченной. Дольше пары лет она не продлится. И мы все слишком хорошо понимаем, чем обусловлен этот выбор, и какие планы вынашивает один из самых сильных магов королевства. Именно поэтому Лай и Тери как ненормальные мастерят обезболивающие артефакты, а Эд готовит нам прикрытие. И остается только надеяться, что у нас все получится, иначе.. нет-нет, не думать об этом..

Я просыпаюсь среди ночи и какое-то время лежу, уставясь в темноту. Откуда это странная смесь отчаяния, решимости и вины? Потом на поверхность сознания всплывает имя. Тери. Я повторяю его, оно вызывает в душе спокойствие и печаль. Я поворачиваюсь на другой бок, и Источник милосердно уносит меня в сон без сновидений.