Кровью и жизнью (СИ)

Глава 7

Следующие несколько дней пролетели быстро, я даже не заметила как. Хотя, возможно, это я приврала немного. Скучные уроки тянулись долго — все те же история, математика и рионский были ничуть не веселее, чем в школе мэм Шульц. А вот новые дисциплины мне нравились. Это было что-то свежее, необычное, и, главное, абсолютно практичное (не было вопросов зачем нам та или иная дисциплина, и что мы с ней должны делать). С одноклассниками мы если не сдружились, то хотя бы начали общаться. Даже Ханна снизошла до беседы на уровне «привет, что нового». Но нос все еще продолжала задирать. А вот причина такого поведения неуловимо изменилась. Если раньше это происходило из-за моего нежелания общаться только в «правильной компании», то теперь некоторое высокомерие объяснялось тем, что мой дар совершенно никак себя не проявлял. И самое интересное в этом было то, что я сама ощущала по данному поводу досаду.

Особенно сильно это проявилось на следующем уроке мэтра Далтона, когда мы должны были предъявлять выращенные в горшках ростки зимней фасоли. Мой росточек был размером с фалангу указательного пальца, нежно-зеленым, почти прозрачным. Я прекрасно понимала, что мои попытки напитать его сырой силой тщетны — ни малейшего отклика дара я не чувствовала. И тем более понимала, что мои одноклассники намного меня превзойдут. Это меня вполне устраивало — ведь приделом мечтаний моих был слабеньких дар, чтобы никакой Магконтроль мной не заинтересовался и не помешал жить, как я этого хочу.

Так продолжалось ровно до самого занятия. Когда я увидела, какие сочные побеги вырастили ребята (фасоль тихони Мэри, самой сильной виталистки в нашем классе, уже начинала цвести), сколько радости и удовольствия они испытывали, вливая силу и видя результаты (та же взбалмошная Ханна в этот момент выглядела такой умиротворенной и сосредоточенной), поймала себя на мысли, что очень хочу испытать нечто подобное. Ко мне и моей неопределенной ситуацией с магией ребята относились с любопытством. Однако, то и дело я ловила на себе сочувственные взгляды, и это меня ужасно раздражало. Даже Элси, с которой мы теперь общались довольно много, время от времени принималась уговаривать меня «не вешать нос», «верить в лучшее и в то, что дар обязательно себя проявит». В итоге чем дальше, тем больше я ощущала свою ущербность среди всех этих людей. Чувствовала себя.. пустышкой?

Ощущение это злило. И чтобы не изводиться, я развила бурную деятельность. Я приставала к мэтру Далтону и упросила-таки его назначить мне дополнительные задания. Я изводила мэтра Корнби вопросами после уроков на предмет того, может ли общий уровень магии расти, если дар явно себя не проявляет. Ведь если одинаково развиты оба полюса одной оси, общий уровень должен быть неизменен. Четкого ответа я не добилась, но помучила преподавателя знатно. Не удивлюсь, если в следующий раз, увидев, как я иду к нему с вопросами, он оставит мне многозначительно кивающую иллюзию самого себя, а сам тихонько выскользнет в дверь. Завелась я настолько, что не побоялась задать уточняющие вопросы мэтрис Фрейзер и даже удостоилась некоторой похвалы («молодец, сразу видно, человек делом занимается, а не штаны просиживает».. сомнительный комплимент, учитывая, что одета я была во все то же форменное платье).

Единственным человеком, который действовала на меня успокаивающе, была, как ни странно, Алисия. Вот уж кто не демонстрировал и тени жалости, а, наоборот, подтрунивал и подсмеивался.

— Быстро же ты переобулась в другие туфли. Я думала, какое-то время еще продержишься. А ты вон как — недели не прошло, уже метишь в великие маги.

— Да какие там великие маги?

— Ну тогда в невеликие.. — ехидничала рыжая бестия.

— Пусть бы и в невеликие, а то вообще непонятно в какие.. и там мне нельзя,и тут ничего не выходит.. болтаешься где-то посредине как демонова луковица в пустом бульоне.

— Богатенькие девочки привыкли получать все и сразу? — Алисия уже открыто потешалась. — Наберись-ка ты терпения, раз уровень растет, то и дар, очевидно, есть. А, значит, со временем о себе заявит. Ты лучше обеспокойся другой важной проблемой.

— Какой это?

— Что надеть в выходной.. или ты не хочешь съездить в Лиденбург?

— Я? А..а.. Конечно хочу! — Работа мысли на моем лице, видно, была столь уморительна, что соседка прыснула со смеху. — Ты решила взять меня с собой?

— Ну должна же я получить обещанные мне вкусности. Ну вот.. хочу столичных, не меньше! Отвезу свои заказы, заодно и тебя выгуляем.

Сердиться на эту нахалку было решительно невозможно.

Неделя пробежала быстро. По шестым дням недели уроков у нас не было. День был отведен на самостоятельную работу, посещение библиотеки, выполнение домашних заданий и участие в разного рода обществах и кружках (которые должны были начаться чуть позже). А еще именно этот день негласно был в нашем общежитии постирочным. За небольшую плату девочки-водницы вместе с воздушницами стирали и сушили личные вещи всех желающих учениц. Делалось все это довольно быстро и аккуратно. Одним дополнительная практика и заработок, остальным — качественные и недорогие услуги.

— Сначала хотели это запретить, — рассказывала Алисия, пока мы со свертками своей одежды шли в душевую, временно ставшую прачечной, — Но далеко не все ученицы из обеспеченных семей или идут после ШРАМа в академию.. Полно бедных слабеньких магов. А тут хоть практический опыт есть, потом в любой прачечной с руками такую работницу оторвут. Ну и решили закрыть на это глаза.

Сама Алисия тоже без дела не сидела. Брала заказы: заряжала артефакты и лампы, работающие на огненной магии, чинила простенькие техно-магические механизмы. Уровень дара огневички был не слишком высок, но владела она магией отлично, тонкие работы были ее коньком.

— Если не получится поступить в академию, пойду учиться в колледж на техномага. На хлеб с маслом себе всегда заработаю и без крыши над головой не останусь, — заявляла она.

Собственная беспечная жизнь показалась вдруг какой-то ненастоящей. Вот передо мной почти мои ровесницы, но уже чего-то достигшие сами, без помощи со стороны, многие прошедшие такую школу жизни, что мне и не снилось. И тут было над чем подумать.

Наступил долгожданный выходной. Встали мы пораньше. Надоевшая за всю учебную неделю форма отправилась в шкаф, мы же облачились в более нарядные платья. Взяли сумочки. Я — небольшую, с кошельком и письмом от Лиз, в котором она просила, если будет возможность, купить в столице подарок для Джейн — только-только вышедшую книгу ее любимой писательницы.. что-то про любовь и магию. Просторная сумка Алисии была до верху забита заряженными артефактами. После плотного завтрака мы вышли из школы (пришлось нам с подругой подписать пропуск — мне, что обязуюсь хорошо себя вести и не швыряться магией в кого попало, Алисии — что она за мной присматривает), поймали извозчика и поехали на паровой вокзал.

В этот раз я ехала на паровике в общем вагоне. Очень необычный опыт. Народу вокруг было столько, что нам пришлось стоять в проходе. Зато мы увидели несколько знакомых лиц из ШРАМа, поэтому поездка вышла хоть и очень тесной, но веселой: мы успели обсудить преподавателей, посплетничать о некоторых учениках и просто поболтать о всякой чепухе.

В Лиденбурге все девушки разбежались — рассыпались как бусины из упавшей коробки с рукоделием. Мы с Алисией снова остались вдвоем. Сначала было решено покончить с делами — развести по двум адресам ее заказы и зайти в книжный за подарком для Джейн. Когда обнаружилось, что книжный есть всего в нескольких кварталах от ее адресатов, Алисия предложила разделиться, ведь « все равно в том книжном учебников по магтехнике нет, только романчики разные, скука смертная». И мы договорились встретиться здесь же на углу, минут через тридцать-сорок.

Магазинчик мне понравился. Уютный, небольшой, очень чистенький и светлый. Книги я обожала. Поэтому долго бродила между стеллажей, рассматривая все подряд, беря ту или иную книгу в руки и читая совершенно наугад выбранный отрывок. Мое внимание привлекала книга «Как развиться в себе магию жизни. Простые и эффективные упражнения». Ее я решила купить и тщательно изучить.

Погуляв по магазину, я, наконец, вспомнила, с какой целью вообще сюда пришла и вытащила из сумочки письмо Лиз. Так.. посмотрим... Ариэлла Харт «Школа магии. Как влюбить в себя директора». Ужас какой. Я попыталась представить, кому может прийти в голову влюблять в себя пожилого лысеющего миста Хортона, но моя фантазия позорно капитулировала. Вообразив неловкость, с которой буду просить это у продавца, я решила сама поискать книгу в новинках. Это мне удалось почти сразу. Книга стояла недалеко от прилавка, кричаще-яркая, с изображением экзальтированной пары с выпученными глазами, которые, видимо, должны были символизировать безумную страсть. Я потянулась к полке и взяла один экземпляр. Пока я завороженно разглядывала эту чудовищную безвкусицу, прямо над моим ухом раздалось внезапное:

— Вот так встреча! И какими ветрами в столицу занесло нашего воробышка?

От неожиданности я чуть не подпрыгнула и резко повернулась, чтобы увидеть перед собой смеющиеся голубые глаза и знакомую возмутительную улыбку миста Диксона, чтоб его демон приобнял.

— Что вы тут делаете? — выпалила я первым делом, — вы же, вроде бы, учились в Брэдфорде?

— Перевелся в столицу. А вы, мисси..

— Эмма Дженкинс, не трудитесь вспоминать.. Мистресс Эмма Дженкинс, с этого года я учусь в ШРАМе.

— Их ты! Вы полны сюрпризов, — улыбнулся демонов Эверт Диксон (какого, спрашивается, рожна я еще помню его имя?) — А это, стало быть, ваше учебное пособие..

Он невежливо ткнул пальцем в новинку Ариэллы Харт .

— ..и как успехи с директором? — улыбка стала совершенно невыносимой.

Что я там размышляла о неловкости? Вот сейчас я готова была сквозь землю провалиться от стыда.

— Восхитительно, — буркнула, костеря в мыслях этого хама, Ариэллу Харт, Джейн и себя заодно.

— И каков же ваш дар? — к счастью, Диксон сменил тему.

— А никто не знает... И ось тоже, — быстро добавила я, едва заметив, что мой визави захотел что-то спросить. — Возможно я виталист, но это совершенно не факт.

— Вот как! — молодой маг выглядел слегка озадаченным. Но надолго его, к сожалению, не хватило. — Кстати, вы нарушаете традицию.

— Традицию?

— Мы общаемся уже несколько минут, а вы еще на меня не упали.

— Зато вы верны себе, — это я постаралась произнести довольно едко, — и все время меня подначиваете.

— Ну, смущать девичьи умы — мое хобби, — «покаялся» Эверт.

— А, ну тогда идите, смущайте, — подпихнула я мстительно молодого человека в бок и подбородком указала на только что вошедшую в магазин молодую даму столь свирепого вида, что подходить к ней я бы поостереглась.

— Нет-нет, — картинно ужаснулся нахал, — тут даже я бессилен.

Когда мы выходили из магазина со своими покупками, я так увлеченно пыталась рассмотреть, что же приобрел голубоглазый маг, что не заметила ступеньку и споткнувшись, чуть не влетела ему в спину. К чести Диксона он уже галантно распахнул дверь одной рукой и успел развернуться, подхватывая меня другой.

— О, вот теперь все в порядке, я совершенно спокоен, — с непробиваемым лицом произнес он. — Есть все-таки на этом свете незыблемые вещи. Не беспокойтесь, падая в мои объятия, вы совсем не падаете в моих глазах.

Решив, что бесполезно ему что-то объяснять, я поскорее приняла вертикальное положение и постаралась придать своему лицу выражение безмятежности, несмотря на клокочущую внутри ярость.

— Всего хорошего, мист шут гороховый.

— И вам того же, воробышек… о, прошу прощения… мистресс воробышек, совсем запамятовал..

На этом мы и расстались.

Алисия уже ждала меня в условленном месте. Судя по довольному выражению лица и нетерпеливому притопыванию, встречи ее прошли удачно, и теперь ей хотелось скорее отметить это вкусной выпечкой.

Меня еще немного потряхивало от встречи с самым несносным менталистом на свете, что не укрылось от взора подруги.

— Прошу тебя, Алисия, давай сначала избавимся от этого недоразумения, — я протянула ей творение Ариэллы Харт, — оно буквально жжет мне руки. Чуть со стыда не сгорела, пока покупала этот экземпляр.

Комментарий огневички по поводу данного шедевра придется опустить, даже демоны бы скромно потупились, услышав такое. Она горячо меня поддержала в моем желании отделаться от книги, и мы первым делом поспешили взять извозчика к ближайшему почтовому отделению. А вот после того, как я отправила книгу Лиззи, мы смогли насладиться пешей прогулкой по центральной части столицы и посетить кофейню.

Подруга выбрала в качестве угощения меренговое пирожное с огромной шапкой крема и кофе со взбитыми сливками и так смешно вымазалась, поглощая все это, что я не смогла сдержать смеха.

— Шмейся-шмейся, — пробубнила Алисия, — жато мне так вкушнее..

Я предпочла поверить подруге на слово. Мой черничный пирог с ванильным мороженым и так таял во тру, да и ягодный отвар был на диво ароматен.

Полакомившись, мы решили набрать еще печенья и разноцветных драже, чтобы иметь в своей комнате запасы сладостей на неделю.

— Только платим пополам, — строго сказала огневичка.

— Идет.

И мы стали обладательницами объемного и очень вкусно пахнущего кулька.

В ШРАМ уставшие, но довольные, мы вернулись только под вечер. Даже спать легли пораньше, утомленные долгими прогулками и разъездами.

Сегодня вместо нормального связного сна мне снятся обрывки сновидений. Словно кто-то взял из синематографа пленку с записанным на ней сюжетом сна, нарезал на отдельные куски, перемешал их, вырвал отдельные кадры, стер половину, склеил в случайном порядке и все полученное решил продемонстрировать мне. Единственное отличие — звуки слышны во всем своем многообразии.

Мы снова в мастерской Лая. Все впятером. Сидим за столом. Все напряжены до предела — Эд крепко, до побелевших костяшек сжимает пальцы в замок, Терри опустил голову и отгородился ото всех козырьком сложенных пальцев, Рид сидит обманчиво спокойно, но стучит по полу каблуком, Лай.. Лай торопливо роется в ящиках стола..

— Нам нужно что-то простенькое, — приговаривает он, лучше серебро..

— Что-то, что не привлечет внимания, — не поднимая головы произносит Терри

— Что меньше всего похоже на серьезный артефакт — это Рид.

— Мм.. кажется, вот это может подойти.. — Лай что-то достает из недр ящика.. Обрыв..

… мы передаем по кругу большую серебряную чашу. Каждый по очереди делает на ладони надрез обсидиановым ножом, собирает кровь в ладони, а затем выливает ее темным, почти черным ручейком в чашу.

Лай закидывает в чашу серебряную вещицу, Тери что-то бормочет, высыпает туда бурый порошок из колбы, Рид делает сложные пасы над ней, на какой-то момент на руках и лице его проступают черные вздувшиеся вены, потом все проходит, но друг резко бледнеет, лоб его покрывается испариной. Он кивает и передает чашу Эду.

— Добровольно делюсь кровью и жизнью. Клянусь всегда быть рядом. — Эд делает глоток из чаши и передает ее Риду... Обрыв

— Все понимают, к чему это может привести? — Лай смотрит в глаза каждому по очереди..

— Мы все равно подохнем все по одному,— зло выплевывает Рид. — Тилль ни при каком раскладе не оставят в живых, я лучше повешусь, чем присягну этому уроду. А вы — он обратился к Эду , Тери и Лаю— сможете спокойно жить с этим?

Мне становится страшно. Не потому, что это может плохо для меня кончиться, — оно так или иначе кончится плохо, я уже смирилась с этим. А потому что из-за меня могут пострадать друзья.

— Вчера я слышал беседу деда с отцом, — глухим голосом говорит Тери, — они окажут ему поддержку..

Рид сжимает кулаки..

— А если нам сбежать? — предлагаю я. — Эд может набросить на нас иллюзию.

— Нас переловят как птенцов — качает тот головой — моих сил не хватит, чтобы сделать пять настолько плотных иллюзий.. и... — он медлит, собираясь силами, — мой род тоже намерен примкнуть к нему...

Обрыв..

Последний глоток достается мне.

Я вынимаю из чаши окровавленный медальон на цепочке и одеваю его на себя.

Лай подталкивает к моей руке нож.

— Тилли, завершай..

Я беру нож, острием прокалываю подушечку пальца, жду, когда скопится побольше свежей крови и, прикладывая окровавленный палец к медальону, произношу, как договаривались.

— Выполняйте обещанное.

Обрыв..

Я резко просыпаюсь, сердце колотится как ненормальное. Рука судорожно сжимает мамин медальон. Я прихожу в себя...Вот и объяснение. Конечно, я так привыкла к медальону, что и во сне он со мной. Я вспоминаю кое-что еще.. Тилли, Тилль.. вот и последнее имя. Но улыбаться совсем не хочется. Понемногу я успокаиваюсь, и новый поток снов, муторных и нерадостных, уносит меня с собой.