Круговерти

19

…И вот она, долгожданная!..

Михаил глянул в боковое зеркало и расхохотался. Живем!..

Он сел за руль, как за обеденный стол, почувствовал расположение руля и педалей как одно целое, спаянное с его телом.

На какой-то миг был оглушен ворвавшимся в приоткрытое окошко потоком встречного ветра. Мысли далеко отставали от скорости вращающихся колес, и Михаила охватывало такое чувство, словно восхищался собой и не знал, как погладить себя по голове. Он смеялся, зная, что никто его не осудит за хорошее настроение. Это не то что на фургоне почтовом! Пока развезешь газеты, и жизни не рад. А тут как на шелковом диване…

Прогнав своего «Москвича» без передышки семь часов, Михаил заметил бензоколонку. Залил бак, пожевал, не разбирая, что к чему, в дорожном буфете, и снова за руль…

На вторые сутки стал останавливаться чаще: пришло чувство бесконечности дороги. И загрустил вдруг от воспоминаний, радость стала тускнеть, ускользать, как песок меж пальцев.

Чтобы взбодрить себя, Михаил включил радио. Кубанский государственный хор исполнял казачьи песни, которые так любила петь Наталья… Брови его вздрогнули, скулы обострились. И Михаил ясно вдруг увидел лицо Розки, обругал себя, что даже не попрощался. По-свински он с ней поступил… Было ощущение, словно его вываляли в грязи, и теперь он не знает, как очиститься….

Михаил съехал на обочину и выключил мотор. Навалился сон, и тут же возникла перед ним тайга. Роза стояла рядом. «Здесь и начнем огораживаться», — сказал он ей и начал разгребать снег, расчищать место для будущего дома. Откуда-то появилась Наталья, и Роза, испугавшись ее смеха, бросилась бежать в тайгу. Широкая поляна опустела, в лицо подул злой ветер. «Розка! Розка!» — закричал он и проснулся, мокрый от пота…

Наступили пятые сутки утомительного пути. Машина летела по блестевшему гололеду навстречу стаям птиц. Какой-то ленью обрастала душа, и руки, вцепившиеся в руль, незаметно ослабевали. Михаил и не заметил, как вздремнул, съехал на обочину, и «Москвич» запрыгал по твердым кочкам нерастаявшего снега. Но он успел его вывернуть и, озлившись на себя, погнал обратным ходом. Лихо вскочил на льдистый асфальт магистралки, остановился поперек дороги и… ни назад, ни вперед; колеса закрутились вхолостую. А тут машина громадная несется, не сбавляет скорости. Послышалось неуверенное шиканье тормоза, но было уже поздно. Раздался треск, грудь вдавилась в руль, и тотчас же зашлось дыхание. В черном провале исчезнувшего сознания ударил колокол…

Молоденький, с усиками автоинспектор составил протокол, почесал переносицу шариковой ручкой.

— Черта лысого теперь найдешь, а не МАЗа того. Считай, часа три прошло…

Михаил потрогал забинтованную голову, равнодушно сказал:

— Ну и не ищите.

— Что ты! — встрепенулся автоинспектор, оглядываясь. — Найдем… Это же надо, как твою изуродовал… Куда теперь с ней?

— А никуда, — отозвался Михаил. — Загоню, что осталось, и делу конец. Покатался — и хватит.

— Счастливый, что живым остался! Ну ладно, вон и «Скорая помощь». Подлечим тебя. Ты лежи, лежи! На носилках отнесем…