Круговерти

24

Роза уехала погостить к Дусе и Аникею в станицу. Михаил собирался на смену — поджидал Юрку. Тот надумал жениться, перешел из общежития на квартиру, и теперь ходить на ТЭЦ им было по пути.

Хлопнула калитка. Михаил подумал, что это Юрка, но ошибся. Во двор заглянул друг Ивана Никитовича, тоже пенсионер.

— Подь сюда, Миша, — поманил он пальцем, блаженно улыбаясь. — Знаешь, что Наташка приехала? Пошла к речке освежиться. Вещи ее у нас…

А вскоре послышались восклицания, вздохи Платоновны и жалкий, знакомый смех, от которого у Михаила екнуло сердце, — Наталья!

— Миша, гля, и не узнала! Здравствуй, родненький! — Оттягивая на спине и на боках влажное яркое платье, Наталья с улыбкой подошла и договорила: — У вас тут и не изменилось, надо же!..

Михаил, не в силах сдвинуться с места, насупил брови. А та разглядывала все вокруг, тронула качели Анюты, села на лавочку. Однако переменилась: нет прежней бойкости, страдает одышкой и умиляется.

— Сюрприз!.. — усмехнулся Михаил. — Да-a, не ожидал… Откуда прикатила?

— Потом все, все расскажу. Остыну чуть, — сказала Наталья, покусывая губы, а у самой выкатывались слезы. — Сердечко телепается, вот-вот оторвется. И во сне думала, скучала… А ты уже седеешь…

«Надо же, с каким форсом ворвалась! — подумал Михаил. — Надеялась, ждут ее. А раньше о чем мозговала?»

Сдерживая волнение, Наталья попросила пить. Михаил принес воды и, не зная, как отнестись к приезду бывшей кены, норовил ускользнуть. Зла не имел, перегорело давно, и выгнать не выгонишь.

— Сына почему не привезла? — спросил неокрепшим голосом.

— Он дома, в Алуште. — Наталья поднялась с кровати и села к столу, обмахиваясь платочком, — Уф, и душно!..

— Зачем приехала?

— Дела у меня… Николай Константинович… — Наталья перевела дух. — Ну этот…

— Муж, что ли?

— Да… Сердце у него слабое… Туда переехали по обмену, и слег. Не по климату, видно, пришелся ему переезд. И помер.

— Понятно, — выпрямился Михаил.

Замолчали. Шаркая палкой, всунулась в дверь Платоновна, принесла сумочку, оставленную Натальей. Потом еще раз наведалась с алюминиевой чашкой, полной черешни, и хихикнула беззубым ртом:

— Угощайтесь, не буду мешать. Пойду спать, пятую серию досматривать. Вчера снилось, будто я у царя на балу… кавалеры с усами… А сегодня не знаю, в какой переплет попаду.

— Ну и чудачка, раззабавит кого хочешь, — повеселела Наталья, протягивая руку к чашке с ягодами.

Михаил взял сетку со свертком, кашлянул и глухо сказал:

— Мне пора, смена наступила.

— Ты что, уходишь? — удивилась Наталья. — Как же так… не поговорили. Давно не виделись. Доченьку твою хотела поглядеть. Рассказывали, что вся она в маму.

— Илюшка здоров? — перебил ее Михаил.

— А что ему сделается! Бегает, в кружок моделистов записался… Слушай, Миша, я вот что подумала: приезжай к нам, а? У меня квартира шикарная, целых три комнаты, вход отдельный.

Михаил лицом потемнел.

— За кого ты меня принимаешь? Наверно, к гнезду летят, а не обратно.

— Да разве ж это гнездо? — оглядела Наталья невзрачную хатенку. — Курятник какой-то. Жалеть будешь, если останешься тут.

Ответить ей помешал стук в окно и Юркин голос:

— Михаил, я здесь! Опаздываем!

Михаил вышел и бросил последовавшей за ним Наталье:

— Илюшке скажи — пусть приезжает на каникулы. А еще лучше, если насовсем. Квартиру скоро получу…

За калиткой Юрка присвистнул.

— Так это прежняя жена? Слушай, а может, сказать Тимофеичу, что ты заболел? Вон, зовет тебя… плачет.

— Шагай! — подтолкнул его в плечо Михаил…