Кубик 6

128

Из мелких частиц — кубиков, не видимых глазу, складывается мир.

Он возникает не как проект, но как случай. Так горсть разноцветных камней, брошенная на стол, может сложиться в осмысленную картинку. Один раз, потом другой, третий. Как если бы существовали некие магнитные законы, заставляющие эти кубики сближаться или отталкиваться, образуя нужные для построения мира комбинации (а есть ли на самом деле разница между «как если бы» и «действительно»?).

В мире есть человек. С одной стороны — это часть той самой картинки, с другой стороны — свидетель, существование которого как бы удостоверяет ее реальность, — по крайней мере, реальность более высокого порядка по сравнению с той, которую представляют хаотичные россыпи камней, возникающие в результате неисчислимого множества неудачных бросков.

Разумеется, мир не создан для человека, и может показаться, что видеть человека на месте свидетеля не обязательно — можно представить на этом месте другое существо, или даже не существо, а какую-нибудь светящуюся сферу с разумом внутри или треугольник с глазом (что-нибудь должно быть такое — глаз или разум) — он не создан для человека, но выглядит так, как если бы был создан. И список исходных законов построения мира не произволен, а включает только законы, необходимые для существования человека.

Итак, есть человек в нашей картине мира — не творец, но свидетель. Или в каком-то смысле больше, чем свидетель, а скорее «удерживающий», «держатель устоев» — скажем так уже с окончательной определенностью.

Хотя почему именно свидетель? Может быть, хранитель или сторож? Или еще круче — блюститель миропорядка, держатель устоев? Потому что мир не создан раз и навсегда, чтобы жить в нем, как в построенном доме. Каждый миг своего существования он строится заново. Облако возможностей возникает для каждого элементарного кубика, лабиринт путей, которые почти все ведут к хаосу и распаду, и из которых остается как бы единственный — тот, в котором человек продолжает свое существование. А в существовании человека — залог преемственности существования мира, стабильности его законов.

Это выглядит так, словно мир — это шарик, который катится по извилистому и острому гребню, готовый в любой момент соскользнуть с него, и — соскальзывающий каждый миг, и — удерживаемый. И на роль удерживающего явно претендует человек, который в этом случае — хранитель, блюститель, держатель, сам о том не подозревающий. А так ли? Можно поспорить. И один голос скажет «держатель устоев мира», а другой — «метка на поверхности шара». Блик на макушке того, единственного на каждый момент, шара, который не соскользнул еще с гребня.

Чтобы не становиться до разрешения спора на ту или иную сторону, выберем вместо слова «свидетель» или «удерживающий» какое-нибудь другое, не отягченное смыслом, — «ламбрекен», «лабрадор» или «лабардан».

Человек — лабардан своего мира.