Кубик 6

141

— По крайней мере, теперь мы знаем, куда идти, — сказал Эф третий, но идти не спешил. Он поставил свечу, от которой остался маленький огарок, на пол, укрепив ее на неровном камне. — У меня их есть еще пять или шесть, — ответил он, встретив взгляд человека Ю, показавшийся ему беспокойным.

— Я помню, — сказал человек.

— Надо их вынуть. — Третий освободил плечо от лямки и вдруг, выпустив заплечный узел из рук, приблизился и обнял человека.

Какое-то время они стояли, обнявшись и слегка покачиваясь.

— Кажется ли мне это, или ты стал выше ростом? — шепнул третий в ухо человека.

— А мне точно ли кажется, что твой нос был короче? — Человек отодвинулся, чтобы увидеть третьего в профиль.

— У меня есть идея, — сказал третий. — В пути может случиться разное. Может быть, мы потеряем друг друга, расстанемся в коридорах, а когда встретимся снова, то не узнаемся.

— Может быть, — согласился человек.

— Но знаешь, — сказал третий, — у меня на бедре есть шрам, полученный во время охоты, и когда я вернусь домой — если вернусь, конечно, — меня узнают по этому шраму.

— Домой? — переспросил человек. — А кто тебя там должен узнать?

— Собака, — быстро сказал третий. — Старый преданный пес.

— Боюсь, что старый пес не доживет до этого момента, — заметил человек. — Ничего не хочу сказать, — добавил он, — кроме того, что собачий век не долог, увы.

— Но вот есть идея, — продолжал третий. — Сосчитаем приметные знаки — я у тебя, ты у меня, и когда встретимся, то сможем узнать друг друга по этим приметным знакам.

— Идет, — сказал человек. — У меня, например, есть родимое пятно за левым ухом. — Он повернул голову и отвел рукой волосы.

— Это женское пятно, — сказал третий. — Хорошее пятно, но у тебя могут быть еще и другие знаки. У меня, например, не один только тот шрам, который на бедре.

— Да и у меня найдется еще пара родинок, — улыбнулся человек.

Третий разостлал на полу одеяло. Передвинул свечу, чтобы равно светила на каждого.

У человека нашли маленький шрам и четыре родинки, вместе с родимым пятном было шесть знаков. Не доверяя взгляду, третий пробовал их на ощупь и на вкус. У него самого было пять знаков — четыре шрама и родинка. «У каждого шрама есть своя история», — сказал третий, а о родинке он сам не знал до этого времени.

Чтоб лучше запомнилось, третий подобрал с полу несколько мелких камней — каким-то образом там оказались камни типа щебенки. — Шесть твоих, пять моих, в сумме — одиннадцать. — Он разложил камни на одеяле в две кучки. — Я беру твои, ты мои, и будем помнить. Одиннадцать, кстати, счастливое число, как говорят некоторые.

В это время огарок свечи погас — как-то сразу и вдруг, не послав обыкновенного для гаснущей свечи предупреждения в виде подмигивания или неровного пламени. Стало темно.