Легенда Изумрудного моря

10. Одна участь на двоих

Шествие тысячи жителей в сторону дворца. Тысячи жителей мелькали вдалеке, проходили мимо меня… в фиолетовых мантиях. Одеяниях траура. Над замком развивался высоко поднятый флаг. Кусаясь, всё ещё нападал туман, точно остров сам прочувствовал потерю своего предводителя, того, кто правил с юных лет оберегая кусочек земли, расположившейся посреди Изумрудного моря. «И правил бы дальше… если бы не я!»

Колени приземлились на влажную от росы траву.

— Папа…

Перед глазами всё расплывалось. «Я не успела… Я не успела! Я не ус-пе-ла…»

— Девушка, вам плохо? — сфокусировать взгляд не удавалось, поэтому увидеть обратившуюся ко мне не получилось.

— О, всемилостивые боги! Это же Ария! Принцесса, вставайте.

— Мы поможем, Ария.

— Вам требуется лекарь, принцесса?

Обеспокоенные фразы летели со всех сторон. Толпа, изменив свой намеченный курс теперь устремилась ко мне.

— Нет… Нет, спасибо. Я встану сама.

Собраться с силами также не получилось, поэтому следующая фраза выскочила дёрганной, не ровной:

— Если у кого-нибудь поблизости есть подготовленная лошадь, то прошу неравнодушных предоставить её мне, верну и отблагодарю.

Все замешкались перешёптываясь, никто не отзывался на просьбу. Подобное животное мало кто имел на острове в личном пользовании, в основном при хозяйстве содержали более полезную для жизни скотину — коровы, козы, овцы, куры. В довесок остров имел не настолько громадные территории, поэтому жители предпочитали передвигаться на своих двоих, но мне сейчас было необходимо как можно скорее попасть домой.

Ответа не последовало и в итоге пришлось плестись вместе со всеми горюющими. Спустя пять минут сплочённая куча стала суетливо рассыпаться, образовывая давку и расступаясь перед угольной лошадью, на которой сидел мой близкий человек.

— Уголь, не спеши! Стоило только зайти в конюшню и сказать, что отправляемся за тобой, так Рэйн чуть денник не проломила, почувствовала девочка… но всё-таки оседлать мне себя не позволила, в итоге я приехал на своём. — Йонг лукавил. Его красные глаза, растрёпанные волосы, мешки под глазами выдавали истину. Обманное обличие улыбки, которую он натянул сейчас передо мной не сработала.

— Йонг…

Без слов. На негнущихся ногах. Двое людей сейчас обоюдно делали шаги навстречу. Чтобы, как всегда, найти силу друг в друге. Сцепившись до хруста костей, вжимая родную душу в себя и стискивая пальцами одежду впивались дикие нечеловеческие крики в плечи обнимающего.

— Йонг, когда это случилось?

— Час назад, Ария.

— Час… час назад??? Всего час? Йонг! Я добыла кровь! Я могу его вылечить! Я ещё могу успеть!

Обезумевший взгляд устремился к жеребцу, в спешке я едва не промахнулась ногой, не сразу попав в стремя и всё-таки запрыгнула на Угля, но некровный брат встал перед мордой коня не давая ходу.

— Отойди отсюда! Живо отойди, мне необходимо к отцу!

Толпа, устремляющаяся к дворцу, чтобы проводить Мартина в последний путь шокировано отодвигалась от создаваемой шумихи королевской дочерью бросая осуждающие и слегка боязливые взгляды. Йонг принялся стаскивать меня с седла, но я не сдавалась, вырываясь и выскальзывала из рук обученная его же приёмами, пока Йонг окончательно меня не обездвижил, едва не завалившись на сырую землю и схватывая предельно крепко, что в мышцах почувствовалась боль.

— Замолчи, чёрт тебя дери, Ария! Очнись! У тебя сейчас шоковое состояние! Ты уже не сможешь ему помочь! Хватит! Он мёртв, Ария! Отец мёртв!

Дорогу до дома я почти не помню, от бессилия меня выключило и весь путь провела в дрёме опираясь на того, кто сейчас управлял конём. Смутно осознала, где мы, лишь услышав звонкое постукивание копыт по дорожке, вымощенной из камня.

Встреча с мамой прошла не менее болезненно. Дядюшка стоял поодаль, не подходя ко мне, лишь слегка кивнув головой. Каждый из семьи Муар и работников замка уже находились в фиолетовой накидке. Настала и моя очередь облачиться в траурное одеяние.

Несмотря на поздний час траурная процессия должна была состояться в тот же день, когда член королевской семьи покинул этот мир, дабы как можно скорее душа устремилась к покою, задерживать усопшего — считалось кощунством. Священники читают молитвы и держат кадильницы, разносящие по дворцовой территории запаха ладана, дальше всех находится небольшой детский хор, отдаваемый своими чувственными песнями последнюю дань уважения королю. Музыканты с маршевыми барабанами выдвигаются первыми и издают протяжный и тяжёлый звук, следом выходит первая шеренга лошадей, вторая берёт на себя ответственность на перевоз тела. Следом за ворота выходит королевская семья, далее придворные, замыкают шествие жители Гиллерии.

Меня внутренне лихорадит от происходящего и складывается впечатление что я ещё до сих пор сплю в покоях замка Владыки, а то, что сейчас вижу перед собой — не иначе как иллюзия. Крепкая мозолистая ладонь берёт меня за руку, на душе становится на толику легче. «Спасибо, Йонг, ты вновь рядом. Теперь я точно уверена, что не упаду. Подхватишь, как всегда…»

По традиции, всех кто причастен к правящей семье мы не приносим земле, королевская кровь должна отдаваться морю. Испокон веков эта участь постигала все поколения Муар.

«Королевская кровь отдаётся морю… неужели наша связь существовала всегда? Возможно, и впрямь, кто-то и до прапрабабушки шёл на такие же шаги, которые сейчас требуются от меня и происходит это всё с разницей в четыре поколения? Ведь концов правды уже не сыскать… но есть шанс поискать информацию в библиотеке…»

Как и шестнадцать лет назад я стояла на носу корабля, и, скорее всего, как и в то мгновение у меня не было страха перед величественной стихией. Встречный ветер проникал в волосы соединяя меня с природой, одаривая солёным запахом моря. Где-то там внизу кипела жизнь, и никто об этом не знал. Никто, кроме меня…

Корабль неспеша прорезал волны вверено, двигаясь к месту вечного покоя короля. Тело оказалось закрыто белой тканью, и позволено было лишь касаться руки, тем самым прощаясь… Я подошла последней, чтобы никто не топтался в очереди за мной, нарушая важный для моей души момент.

— Отец… я старалась, честно, но твоя глупенькая всегда маленькая Ария, как обычно затянула, опоздала… Я никогда не забуду твои указы. Твои слова. Всегда яркий и даже в тёмные времена живой взгляд. Непомерную силу и рассудительность, до которой мне, наверное, никогда не доковылять. Я буду стараться, отец. Гиллерия не пойдёт ко дну. Я сделаю всё так, чтобы ты не волновался, глядя на нас с небес. Прости… до конца жизни теперь мне нести крест того, что я не подоспела помочь тебе… Как коварно время! Всего один никчёмный час, который кто-то провёл за бессмысленным занятием, иной хотел бы променять этот час на золото или другие безделушки, а мне этот час… отнял отца. Спи спокойно, достойнейший король Гиллерии, пусть небеса хранят твою душу, а милостивое море с благоговением примет твоё тело.

Маска сдержанности, так крепко прицепленная к моему лицу, сейчас будто сильнее впилась в кожу, но так даже лучше. На корабле царило молчание. Обернувшись в сторону берега я увидела красивейшее зрелище: то немногочисленное количество жителей кто не повержен объятиями хвори и смог посетить траурное шествие опускали на воду горящие фонарики, дабы осветить путь для их верного подданного, словно каждый отдал кусочек своей души в почтение.

Глубокая ночь, неловко поскользнувшись распласталась по небу острова растеряв при этом сотни тысяч жёлтых колокольчиков. Свесив ноги с края корабля, я подавлено насыщала себя дуновением родных пенатов. Становилось прохладнее, но без заботы меня не оставили. Неслышно, точно птичка, подлетевшая и заслонившая своим крылом от пробирающего душу ветра своё дитя, мама укрыла накидкой.

— Доченька, я заранее прихватила с собой немного сыра и лепёшки, словно знала, что ты вернёшься. Йонг после твоего решения ежечасно находился в шестой башне и всё высматривал тебя. Все ждали тебя, милая, но сегодня минул третий день и каждый стал нервничать и волноваться… — она развязала атласный кусочек ткани и разместила на ней же трапезу уложив на свои колени.

«Получается, меня не было три дня. Отсюда следует вывод, что хотя бы время у нас течёт одинаково»

— Мам… — в горле встал болезненный ком, мне тяжело было даже произносить это вслух, — Я принесла кровь дракона…

Мадлен оказалась настолько подавленной, что толком не среагировала на действительно радостную новость, а лишь тяжело мотнула головой.

— Значит, так и должно было произойти, Ария. Не вини себя ни в коем случае. К сожалению, хворь отняла у Мартина возможность видеть, слышать и говорить, но… последнее его слово, которое он смог промолвить несмотря на фатальность лёгких… было твоё имя, Ария сопровождаемое улыбкой. Так что он покинул нас с твоим именем на устах, как с гордостью за самое лучшее что ему удалось создать за свою жизнь.

Тяжёлая атмосфера, нависшая над небольшим кораблём, давила крепче с каждым пройденным узлом в сторону острова. Настолько тихо мы с матерью ещё никогда не разговаривали. Голос осип, пропадал, последние буквы выметались из слов, но прерываясь на всхлипы мы всё же друг друга понимали.

— Ария, мне теперь уже некому сказать это, как обычно бывает, в первую очередь… — мама сделала глубокий вздох, — Сегодня меня осматривали врачи после того, как мне стало дурно. Тошнота и головокружение оказались лишь сопутствующими симптомами к смерти Мартина…

— Мама, ради всех богов… не говори мне, что и ты…

— Ох, доченька. Я даже не знаю, лучше это или хуже хвори… — в ответ мать получила мой вопросительный взгляд.

— Нет, всё-таки я сообщу об этом позже. Сейчас ещё недостаточно уверена в том, что выпало на мою долю, возможно, небеса так злостно шутят надо мною…

Плот, украшенный глицинией, неспешно был опущен на воду и с каждым мгновением оказывался всё дальше от родных. В этот день каждый человек потерял свой ориентир.

Это значило также то, что через неделю траура обязана состояться моя коронация.

Почти приблизившись обратно к острову, ко мне всё-таки, подошёл дядя Джим.

Если сравнивать всех тех, кто относится к королевской семье, Джим оказался самым вымотанным и изнурённым. Источающийся запах от грузного человека, который не принимал несколько дней водные процедуры, заметно отросшая и неухоженная временем борода, потёртая и местами испачканная одежда… в тоже время его поведение показалось мне чрезмерно суетливым, взвинченным. «Потеря старшего брата… нельзя судить о том, кто и как сейчас себя ведёт, мы все страдаем одинаково!»

— Я рад, что с тобою всё в порядке и ты вернулась здоровой, детка. Йонг нам с Мадлен сказал, что ты всё же рискнула, каковы результаты?

— Наверное, всё получилось. Насколько эффективна будет кровь дракона — пока не знаю. Я всё буду решать завтра, пока только планирую выступить с речью, но прежде дам распоряжение самым лучшим лекарям и врачам Гиллерии о том, чтобы были наготове.

Джим хмуро скосил глаза куда-то вниз потирая бороду и задумчиво поджав мясистые губы, а после достал трубку.

— Ария, я подготовил похороны Мартина, пока ты отсутствовала занимался поставками в Ливингрин, к слову, там сложилась непростая ситуация, помимо всего прочего обезумевший народ вновь пытался поднять восстание, которое я успешно предотвратил. Мадлен сейчас не в состоянии, но я могу предложить свою помощь в организации всего процесса, при том я был бы рад стать твоим советником, даже на первое время направления будут не лишними, тем более учитывая твой небольшой опыт в делах острова, как смотришь на моё предложение?

Сипловатый голос, сопровождаемый постоянной отдышкой, перестал вещать. Плотные клубы дыма окутывали, после чего соединялись с туманом и уносились куда-то в даль.

— Спасибо, дядюшка, это совсем не твои заботы, но ты и впрямь выручил нас. Насчёт твоего вопроса я подумаю, так как в первую очередь на данную кандидатуру рассматривала маму. Сейчас пока моя голова занята чаянием надежд на то, что время, выделенное на траур, не помешает тому, чтобы заниматься излечиванием жителей.

— Конечно, детка, понимаю. В любом случае я всегда рад помочь тебе советом или поддержать, — он раскрыл объятия, из-за чего фиолетовая мантия разъехалась по обе стороны, как и края пиджака, — Иди сюда, дорогая.

Утро, проведённое в своей постели казалось незабываемым наслаждением, но только лишь казалось… Подготовленная служанками одежда всё того же фиалкового оттенка возвращала в реальность. Потратив на сборы не более полу часа, на площади подле дворца, уже гнездились около пятидесяти отважных работников медицины, которым предстоит следить за состоянием больных и оказывать необходимую помощь в том случае, если что-то пойдёт не так.

Изложив целителям и работникам медицины план, по которому каждый человек будет ответственен за определённый квартал и заходить подряд во все дома интересуясь требуется ли кому помощь, так как есть и пожилые и одинокие люди, которые попросту даже не могут оповестить о своём состоянии, отважные граждане покорно согласились с поставленной задачей.

— Уважаемая принцесса, а лекарство уже готово? Какой основной компонент? А дозировка? — послышался вопрос из толпы.

«Владыка говорил о том, что двух колбочек вполне достаточно для излечивания всех жителей Гиллерии, численность составляет двадцать тысяч. Тогда по такому случаю для чего он мне выделил целых девять штук?»

Я попросила предоставить мне минутку, дабы дать более скорректированный ответ.

«Доверять такой ценный ресурс в пользование я не могу никому. Шесть разбила, остались три, но я перелила содержимое всех трёх объединив в одну, дабы не потерять остатки… Придётся делить «на глаз» и оставить одну треть бутылька… Верны ли мои подозрения о том, что болезнь передаётся через потребление воды, при том, что скорее всего именно не прошедшей термообработку? В таком случае есть только один выход из положения…»

— Данную информацию мне разглашать не позволено, — я решила слукавить, — Наши учёные провели расследование и обнаружили, что корнем заражения всё это время являлась вода, поступающая из Изумрудного моря, а учитывая то, что остров использует данный ресурс только из одного единственного источника — колодца в центре Гиллерии, то и лекарство будет направлено конкретно в цель. — среди толпы послышались перешёптывания удивления:

— А я говорил, что воду мутят! — громогласно выкрикнул кто-то из массы народа.

— А мне Ильда, что за беременными ухаживает, всё толковала, а я не верила! — схватившись обоими руками за голову и качаясь из стороны в сторону сердечно бросила дама в одежде медицинского работника.

— Да не поможет нам уже ничего, у меня трое соседей в земле уж лежат… — недовольно рявкнул мужчина в годах.

— Но так как гарантировать успех данного дела не может никто и мы лишь будем пробовать этот вариант, ведь это всяко лучше неэффективного лечения, то по такому случаю прошу каждого отчитываться утром и вечером о результатах. У меня всё.

Развернувшись и направившись в сторону конюшни под одобрительные возгласы и вздохи надежды, я принялась надевать сбрую на свою лошадь, которая уж сильно соскучилась по моей компании и оказалась только рада вылазке. Самое волнующее дело оказалось слишком лёгким и быстрым на выполнение. Красная жидкость густо стекала со дна сосуда и бесшумно устремлялась в бездонную неизвестность колодца.

Дядя занялся подключением информационных источников дав распоряжения о размещении на листовках объявления с указанием того, чтобы жители как можно больше потребляли воды. Так как разносить каждому в дом лекарство — не представляется возможным, это является самым лёгким способом на данный момент для излечивания такого крупного охвата жителей. Уже ближе к вечеру взирая с балкона своей комнаты я наблюдала как выстраивались массивные очереди подле шести желобков, исходящих от центрального колодца. Некоторые пили воду, прямо не отходя от источника живительной влаги, кто-то набирал с собою в ведра, были и те, кто скептично принюхивался и оценивал жидкость на глаз.

Оставалось только надеяться и ожидать первых результатов, которые должны были письменно дать краткие данные по количеству: заболели; улучшение; смерть.

В нетерпении я начала кусать внутреннюю сторону щеки, а осознав, что стала проступать кровь приняла решение медитировать, ведь успокаивающих нервы и разум чёток теперь у меня под рукой не было…

Внезапно пришло понимание, что мысли о Нём меня приводили в покой лучше медитации, а я сейчас несмотря на то, что вымотана морально и физически лежу на кровати совершенно расслаблено и… улыбаюсь.

«Интересно, как у него сейчас дела? Отчего мне бы желалось, чтобы ты выжил, Аарон… И почему так хочется сейчас вновь услышать запах бергамота в сочетании с мускусом, желательно предельно близко, но… из-за невозможности, то я согласна и на мгновение…» Вспомнились крепкие руки, обнимающие на прощание, его суровый взгляд, но постепенно смягчающийся при моём присутствии, золото глаз, остро стреляющих точно в цель… и этой целью оказалось моё сердце. Выживи Аарон, и пусть, что мы больше никогда не встретимся, но я бы желала, что бы у тебя было всё хорошо… И надеюсь, что твоя помощь не пройдёт бесследно и действительно покажет результаты…»

Где-то позади правой мочки уха вновь почувствовался жар, перед глазами промелькнула теперь уже вторая вспышка воспоминаний. Детский голосок звенит колокольчиком: — Злой дракон, выходи! Где же ты спрятался?!

После чего из-за высокого портьера выглядывает знакомый мне мужчина в маске дракона на лице, и шутливо направляется в сторону маленькой принцессы для нападения со спины.

— Ага! Попа-а-алась! Защекочу-защекочу!

Резкий стук в дверь напрочь вывел из пелены воспоминаний. «Вернулась на законное место очередная часть мозаики. Хм… по такту постукивания — либо мама, либо дядюшка, но уже довольно-таки поздно, обычно в это время уже отправляются на сон…»

— Войдите!

Суетливо семенящий Джим влетел в мою комнату и кинув на постель около десяти писем своевольно примостил свою пятую точку, точно как задорный мальчишка в нетерпении, на мою кровать рядом.

— Давай, детка, открывай!

Руки тряслись, в горле встал ком, мурашки совершили пять кругов по моему телу и сделали остановку где-то между лопатками.

Первое… второе… пятое… седьмое…

— Ария, девочка, я не понимаю твоих эмоций! Ты же как кремень — тебя чёрта с два прочитаешь, ну? Что там?

— Дядя… в каждом квартале острова отсутствуют ново-заболевшие, уже около двухсот идут на поправку, и всего три смерти, так как не успели оказать помощь…

— Не успели оказать помощь…

Истошный визг радости наполнил мои покои настолько, что несдерживаемые эмоции превратились в прыганье с письмами в руках прямо на кровати, и даже дядя приступил исполнять какой-то замысловатый танец.

— Ария, ты спасла Гиллерию, племянница — герой! Наш герой! Я не сомневался в тебе, милая!

Уснуть так и не удалось, поэтому небольшую победу я сейчас отмечала сидя вместе с Йонгом на пристани и опустив голые ноги прямо в воду. «Как же хорошо! Двадцать один год я не испытывала такого чудесного ощущения!»

Волны ласкали пальчики ног, игриво щекоча пятки, а следом сильная волна с разбега нападала на мои колени, что даже приходилось ещё выше закатывать штаны, но в этот миг я чувствовала себя ребёнком, который может себе позволить такие маленькие шалости.

— Сестрёнка, подожди меня пару минут, я отлучусь. Чрезмерно увлёкся глинтвейном отмечая твой успех.

Я осталась одна посреди звенящей тишины, подняла серые глаза вверх, устремляя взор куда-то за пределы тёмно-синего неба, которое постепенно светлело всё настойчивее приглашая в гости ласковое солнышко.

«Пап, я надеюсь, что ты мною хоть немного, но гордишься…» Глаза стали слегка влажными, в груди больно защемило, настигла меланхолия. Тоска от потерь моего народа, от личных потерь тех, с кем уже никогда не удастся даже просто поговорить…

Но приятные мгновения на сегодня не заканчивались, три перелива в отражении насыщенно-синей воды мелькнули едва заметно, точно забавляясь надо мною и играя в салки.

«Я помню, морены поведали что машут рукой тому, чьё сердце не на месте, болит, страдает и от их присутствия должно стать легче. Интересно, это правда так? Сможет ли что-то утешить мою печаль?»

Русалки всё же явили себе для меня, и, как и слагали — втроём лучезарно приветствовали свою знакомую. В душе и впрямь стало чуть теплее. «Как это работает? Вот бы вновь поговорить с ними, у этого народа ещё столько чудес и тайн, о которых я не знаю… Забавно, всю жизнь боялась воды, а теперь… тянет»

Но следом я замечаю ужас на их лицах и синхронный выкрик: — Госпожа, сзади!

Ещё до предупреждающего окрика я, мгновенно сообразив, подскочила и приняла оборонительную позицию. Катана, словно в танце выбралась из ножен и как влитая находилась в моей правой руке ожидая наступления.

Двадцать бойцов в масках, скорее всего целенаправленно кем-то нанятые для моего устранения, окружили меня на пристани без возможности отступления.

«Одна у нас с тобой участь, Владыка…»

Йонг, вернувшийся к моменту разгара боя, успел положить почти половину противников, мною же оказались повержены только двое. Слишком крепкие, ловкие и заведомо натренированные ниндзя наносили удары и старались в первую очередь вывести из игры Йонга, для облегчения ситуации, чтобы следом подобраться ко мне. Сделав всё возможное и держась столько, сколько мне хватало сил… я почувствовала острый пронзительный укол в бок, а далее… всё померкло.