Легенда Изумрудного моря

17. Долгий разговор

За час до последних событий.

— Тук-тук, Мадлен? Не побеспокоил в столь поздний час? Хотелось бы кое-то обсудить.

Услышав одобрение, мужчина чуть ослабил галстук и вошёл в знакомую, но не часто посещаемую комнату за все годы проживания во дворце с момента рождения.

— Что-то случилось? — женщина суетливо обернула себя в длинный кашемировый халат.

Поджав губы, гость отрицательно покачал головой.

— Нет, тем не менее разговор будет долгим.

— Чай, кофе, или может что покрепче?

Джим отказался и своевольно развалился, устроившись на одном из двух кресел. Мадлен расположилась на кровати, не уступая всецело правилам приличия, но всё-таки подобрав приемлемую позу, которая не ставила бы её в неловкое положение перед поздним посетителем.

— Помнишь, как я давным-давно оказывал тебе знаки внимания? — живо и прямо начал тот.

Полные губы расплылись в тягучей улыбке, после чего тот лениво пошарив рукой достал из внутреннего кармана пиджака сигару, подкурил и начал медленно погружаться в воспоминания. Клубы дыма приступили к вальяжному танцу по небольшой комнате.

— Ты всегда была красавицей и несравненной умницей… Чего только стоили моменты, когда ты легко взбиралась на лошадь, уверенно брала в тонкие изящные ручки поводья и возвышаясь, казалось бы, над всей Гиллерией своей статностью, твёрдым взором величаво неслась быстрее пробирающегося под одежду бодрящего ветра! Завораживало, да и угнаться за тобой всегда являлось непростой задачей. Абсолютно у всех молодых мужчин была кишка тонка даже взглянуть в глаза столь желанной наезднице. В ряду тех парней, несомненно, стоял и мой горячо любимый братец, упокой море его душу… — пробубнил Джим себе под нос, — Верно, Мадлен? Даже Мартин первое время трусил, припоминаешь?

Консорт-королева приложила усилия дабы встать с постели и заботливо придерживая ладошкой живот поковыляла в сторону гостя. Брат покойного супруга словно искусный хищник наблюдал за каждым плавным движением женщины. Мадлен молча приоткрыла створку и вернулась на кровать, но легла теперь чуть дальше.

Прохладный воздух тонкой струйкой отважно пробирался, волоча и забирая за собою неприятный, тем более для женщины в положении, запах. За распахнутым окном слышалась запоздалая работа садовника что совершал острыми ножницами последние штрихи на сегодняшний день. Издалека, скорее всего в сарае рядом с конюшней, уборщик, весь день провозившийся с подготовкой территории к наступающей осени, звонко уронил эмалированное ведро, после чего раздалось испуганное ржание и фырканье уснувших в денниках лошадей.

«Ария до сих пор не заглянула, хотя оставила на её записке просьбу прийти по возможности. Как и в детстве… чуть отлегло, едва снизилась температура — так она в галоп… Неужели дочь действительно примет решение покинуть нас? Я приму любое её решение, но согласиться на такую кандидатуру в виде её спутника жизни…» Мысли старшей Муар витали где угодно, слишком много беспокойств возлегло на её плечи за последние месяца, но никак не позволяли вернуться в русло уже начинающей надоедать на первый взгляд пустой болтовни.

— Хорошо, раз так… конечно, я помню. Ты безусловно искусно ухаживал за мною, но к чему ворошить те времена сейчас? Тем более в сложившихся обстоятельствах… — не закончив мысль ей в голову пришла догадка, — Зачем ты завёл этот разговор, Джим?

— Ты права, время неумолимо быстротечно… но отнимая одно, судьба вольна предоставить что-то взамен, так? — он устремил взгляд на уже прилично заметную объёмную деталь ниже её груди, — И не только…

Сейчас глаза родственника блуждали по её телу. Слегка приоткрыв рот, Джим разглядывал аккуратную грудь женщины, ласкал взглядом стройные бёдра, изящные тонкие ножки беспечно открывающиеся жадному взору из под лаконичного халата.

— Джим, ты пьян? Что происходит? Не так давно завершился траур по моему супругу от которого я жду ребёнка, и… ты сейчас не разыгрываешь меня? — сперва блондинка не могла поверить в серьёзность очевидных намёков, но следующие слова вновь разорвали едва восстанавливающиеся струны её сердца.

— Мадлен… милая Мадлен. Отчего было не выбрать меня? Или настолько сладок вкус положения рядом с ним? — сиплый голос прервался на довольно громкий кашель, — Ещё не поздно. Я дам тебе подумать. Согласишься — всё у нас будет хорошо. И у племянницы, и у будущего ребёнка, и, думаю, ты понимаешь, что правление безоговорочно переходит в мои руки. Посмертная просьба Мартина в сторону Арии — не более чем пустые слова и фарс.

— Гиллерия всегда была под крылом женщин! И ты знаешь историю вашей семьи даже лучше меня, к чему сейчас устраиваешь этот балаган?! Если бы у вашей матери родилась дочь — то правила бы она, но все поддержали решение о восхождении старшего брата в виде исключения! Всё ровно до того момента, пока следующая Муар не ступит на престол! — Мадлен не позволяла себе срываться на крик, но возмущение подавить не удавалось, оттого ответ звучал на повышенных тонах. Джим же, напротив, чувствовал себя крайне спокойно и уверенно следя за каждым движением её манящих губ.

— Что-ж… Я, так понимаю, это значит нет. Хорошо, дорогая Мадлен, я принимаю твой ответ. В таком случае тебе не придётся узреть следующие потери семьи, ведь сегодня твой последний день. Видимо, ты никогда не задумывалась на какие крайности может пойти отверженный всеми человек.

Женщина оказалась в секунде от желания звать на помощь, но собеседник перебил намерения.

— Чщ-щ-щ… Учти, пискнешь — сделаю так, что погибнешь и ты и дитя. Сохранишь спокойствие и поиграешь роль послушной девочки, выслушаешь меня полностью… как когда-то в юности развесив уши и часами восхищаясь речами брата смотря на того влюблённым взором… тогда ребёнок выживет.

Джим вновь потянулся к пиджаку, выудив оттуда портсигар потряс им в воздухе, на что футляр отозвался пустотой содержимого. Промокнув салфеткой назойливые капли пота на лбу и причмокнув вопросил:

— Хм… Не могу всё же не дать тебе последний шанс передумать до конца беседы, чтобы всё-таки выбрать меня. Так скажем… исправить ошибку молодости. Самое гнусное и одновременно восхитительное что спустя все эти годы я по-прежнему смотрю на тебя тем же взглядом полным любви и возжелания… Ну, всё поняла? Кивни, если да.

В горле встал постылый комок страха не за свою жизнь. Мадлен напряжённо насилу подала знак согласия. Из уст мужчины полился монолог:

— Хворь несомненно принесла огромные утраты нашей стране, тем не менее как говорил нами любимый Мартин: «Не бывает так, что есть яд, но не существует противоядия», так вот противоядием выступил я. Отравляющий мою жизнь даже просто своим существованием и с самого детства обрёкший меня плясать в тени, быть якобы его правой рукой, мотаться по странам вместе, а порой и делать гораздо больше для страны чем он, но… как по закону жанра все лавры доставались открытой для пешек фигуре. Не кажется тебе, моя милая Мадлен что подобное несправедливо… но ты же сама непосредственно своими красивейшими глазками видела истину, так? — закусив нижнюю губу и опустив глаза вниз он продолжил,

— Я злился на мать, на свою судьбу, а особенно на старшего брата. Опять же, столь сильная эмоция как ненависть обязательно должна выливаться во что-то осязаемое, иначе попросту подобное чувство доведёт до края пропасти безумия… Точкой невозврата стала история с тобой, когда Джимми вновь был отвергнут, а Мартин — первый, лучший, любимый! Тогда я и приступил налаживать связи и коммуникации для личных целей. Лекари из глубинок, травники других островов и люди разрабатывающие лекарства… именно поэтому, я так понял, он обучал Арию не только знанию трав и умению работать с ними, но и подстраховавшись остальному ремеслу подготавливая ко всем поворотам событий… и уже с подросшей девочкой порой запрещал держать контакт. Он знал… он знал, что это я всегда дышу ему в спину! У меня было множество шансов в путешествиях буквально воткнуть ему нож в спину, но какой в том толк? Я не видел в этом изящества. Я тебе по секрету скажу… — с восторгом в глазах гость заговорщицки подался ближе наклонившись, отчего кресло под тем испустило протяжный скрипучий вопль,

— Даже если бы не недавняя болезнь острова, то Его непревзойдённости оставалось бы не более пяти лет. Доктора порой очень убедительны в своих назначениях лекарств, особенно если в кармане похрустывают купюры.

Мадлен сжалась как струна, поражённая словами человека, что никогда её не поводил, всегда с крепким дружеским плечом приходил на помощь, являлся лучшим дядей для своей племянницы, примерным братом и прежде не высказывавший ни единого гнусного слова в сторону своей семьи. Ловя моменты, когда гость отвлекался, погружаясь глубже в воспоминания или мечты, блондинка шарила глазами по комнате ища спасительные инструменты, но ей попросту бы не хватило времени на совершение самозащиты или осуществления худшего варианта. Лишь обманная тень в слегка видимом коридоре иллюзорно мелькала от пламеней свеч давая мнимую надежду на спасение. Джима вновь захватил сухой надрывной кашель, отчего тот на миг превратился в пунцовую зарю.

— И наконец мои бесконечные провалы в итоге увенчались успехом, а помощь пришла оттуда, откуда совсем и не ожидал! Вот так счастье, верно? Ах, да! Наша смелая девочка тебе, я так понял, ничего и не рассказала? Люди погибали от воды поступаемой с моря. Что-то в один миг пошло не так и вся вода Гиллерии оказалась отравлена, но подключив нужных людей, проведя несколько успешных ситуаций на которые меня натолкнул в общих размышлениях Мартин, сделал вывод… Жители, которые кипятят воду — живы и здоровы, тем самым пройдя термообработку заражённая живительная влага является пригодной для потребления. Безусловно с тем, кто сделал предположение я не поделился успехом. Небольшой проблемой первостепенно стало то, что во дворце пристально следят за питанием и чистотой пищи. Подговорив некоторых не особо болтливых, но знающих цену деньгам слуг на то, чтобы королю вместо прежде подаваемой на стол воды ставили стакан с желаемым содержимом — благополучно исполнялось.

— Он твой брат… ты видел как он умирает и неужели не было той крошечной искры, что бы дрогнула в твоём сердце? — лихорадочно дрожащие руки хаотично вытирали солёные дорожки на щеках.

В ответ раздался сиплый смех. Подняв очки, Джим Муар полностью протёр потное лицо.

— Пора заканчивать. Хотелось бы, конечно, сказать тебе больше, например, как отважно держался за жизнь отец Йонга. Вот только мальчишка оказался слишком преданным нашей семье и всё это время свято верил, что я тогда спасал его родителя при нападении на Гиллерию. Он вырос очень умным и продуманным мужчиной, а самое главное покорным чете Муар. За его жизнь не волнуйся, он в надёжных руках. Ладно… время, как уже было сказано быстротечно, а мне ещё стоит подготовить всё к завтрашней коронации. Решайся.

Растянув вдоль всей мясистой руки перчатки, он бросил последний взгляд на неё. В уголках на этот раз его глаз стали собираться слёзы.

— Любишь ли ты меня, Мадлен? Как влюбилась тогда… но переметнулась к нему. Твои чувства были неподдельны, не лукавь! Будешь ли ты со мной, моя милая Мадлен?

До сегодняшнего дня пестрящая чистой искренней любовью комната сейчас оказалась сплошь наполнена удушающим кислородом, и даже воздушная стихия оказалась не в силах вытеснить крепкий накал.

— В юности мы совершаем много действий из-за неопытности о которых далее жалеем, но стоит сказать, что порой и впрямь не осознаем, что то, что для нас являлось незначительным событием… кому-то нанесло огромную душевную рану. Я прошу прощения у тебя, Джим. Искренне. Если бы мы могли поговорить об этом раньше, возможно, всё было бы иначе… — внимающий речь недовольно отвёл глаза, — У тебя были ровно те же права что и у меня, даже больше… ты жил в великолепных условиях, чего только стоит твой внешний вид… — вцепившись одной рукой в живот, а другой прикрывающая ладонью рот беременная перешла в лихорадочное состояние периодически замирая от возникающих волнений и толчков изнутри, — Но твоя душа окрасилась в чёрный цвет и покрыла копотью сердце, затуманила разум облачив в непроглядную пелену глаза… и все эти годы пленённый местью ты искал способы для кончины моего мужа? Наверняка Хонг старший являлся не единственным кого ты лишил жизни ради своих низменных целей, но Джим… — нервный вздох и размеренный выдох позволили на доли секунды выровнять пульс, дабы сказать:

— Никому и никогда ещё не удавалось уйти на тот свет безнаказанным. Час расплаты настанет неожиданно, когда того не ждёшь.

Джим Муар надменно крякнул и тяжело встав с кресла направился в сторону женщины вынимая из-за спины припасённый нож.

— И ты меня прости, Мадлен. Ария уйдёт также легко. Как и обещал — ребёнка успеем спасти. Клянусь воспитать его достойным человеком.

Мадлен Муар брезгливо сощурившаяся на его последнюю фразу далее расслабилась в ожидании. Рука вверено замахнулась, в воздухе повисло напряжение…

— Дёрнешься — подохнешь тут же! Но будь хотя бы раз в жизни мужчиной — не заставляй смотреть на свои потроха женщину, тварь. — произнёс Йонг Хонг, до того таившийся в тайном проходе к королевской спальне в ожидании подходящего момента.

Владельцем холодного оружия молниеносно стал не родной сын Мадлен, подставив нож к горлу схваченного.

— Ты? — раздалось в дверном проёме.

Все трое повернули голову на вошедшего Аарона, ступающего твёрдым шагом и с огнём в глазах надвигающегося на королевского рыцаря.

— Ты всё неверно понял! — в унисон произнесла старшая Муар и Йонг.

Отвлечения внимания хватило чтобы пойманный вырвался из оков отделавшись лишь небольшой раной от острия, полоснувшего кожу.

— Стой, сука! — жёлтые глаза загорелись ярче солнца, а чёрные узкие зрачки плясали словно неиссякаемый огонь. Искусительные речи морского дракона завладевали разумом Джима. Владыка перешёл на змеиное шипение гипнотизируя беглеца:

— Внимай мой голос и исполняй. Сейчас ты ощущаешь жгучую боль в горле. Тебе не хватает воздуха и для облегчения самочувствия необходимо почувствовать прилив кислорода в лёгкие. Как ты поступишь?

Очарованный и опьянённый единственным в данный миг видимым ориентиром в жизни, Джим безвольно подходил к открытому окну.

Глаза морского дракона тут же потухли приобретя прежний жёлтый спокойный цвет.

— Ария, да почему ж ты такая непокорная?! Я же лично укрыл тебя одеялом перед сном!

— Я сперва пошла за тобой следом, а потом вспомнила, что мама просила заглянуть, но услышав разговор на повышенных тонах задержалась в коридоре приникнув к стене.

Бледное лицо девушки, проникающей неординарным способом в спальню родителей через окно, сейчас больше походило на изваяние статуи и не выражало никаких эмоций. Потухший и блеклый голос перебил строгий укор близнеца по духу:

— Эй! Двое! Семейные разборки может оставите на потом?

— Йонг, выведи Мадлен. Мы с Арией разберёмся. Я буду рядом.

— Доченька, будь осторожна, отойди от окна!

— Не верь ничему, Ария. — шипел самый ближайший из всех находящихся.

Со всех сторон слышались разношёрстные голоса, смешавшиеся в единый тягучий шум.

— Покончи с ним. Либо это сделает каждый из нас.

— Доченька, позволь мужчинам решить вопрос.

Аарон молчал. В его голове вертелись тысячи вариантов исхода ситуации, и в каждой из них могла пострадать любимая. «Попробую вновь применить гипноз, но в этом случае не знаю, как он может подействовать на Арию. Если ринусь нахрапом — толстяк своим телом подастся вперёд, по траектории упавши вниз у неё не останется шансов под такой тушей и учитывая высоту… Ну почему ты у меня не можешь без приключений? Полюбил дракон принцессу на свою голову…»

Йонг спешно вывел беременную с места разворачивающихся событий.

Слегка продрогшая Ария, что почувствовала неладное подкреплённое всхлипами матери, не походящими на скорбь, объяснила, что не посчитала верным идти на рожон, оттого и пробралась по карнизу на балкон секретной комнаты в спальню родителей. Отточено обученная Йонгом навыками скрытости и маскировке в помещениях она не выдала себя, но и восточный мужчина также не давал понять ей о своём присутствии вверено действуя плану Мадлен, уже давно понимающей, что покушениями только на Арию дело не обойдётся.

— Я слышала не всё…

Продолжая на свой страх и риск стоять у окна, будущая королева вынесла вердикт:

— Но мой ответ — нет! Я всецело против такой жестокой расправы над дядюшкой.

В глазах Джима сверкнули лучи надежды и благодарности.