Лейра

Глава 4. Печать. Ч.2

— Войдите!

На пороге показались пажи.

— Насчёт заданий на сегодня прошу зайти через час.

— Мы не по этому поводу… — кусая губы, тихо пояснил Микки.

Я закрыла перо колпачком и отложила ручку в сторону.

— В таком случае что вам понадобилось в этом кабинете, если явились без приглашения?

— Мы извиниться пришли.

От удивления у меня даже глаз дёрнулся:

— За что извиниться? Что-то случилось?

— За то, что мы Вас обидели, госпожа Ри…

Я подставила сложенные в замок руки под подбородок и внимательно посмотрела на обоих пажей:

— А с чего вы решили, что вы меня обидели или того хуже — обиделась я? Вы перешли на официальный тон общения, я поддержала. Это был ваш выбор, я его приняла.

Пажи опустили глаза и затеребили полы жилетов.

Микки шмыгнул носом:

— Мы повели себя по-свински, когда узнали, что Вы отказались нас продать, чтобы мы стали свободными. И в этом были неправы. Мы неправы. Вы с самого начала делали всё, чтобы не только избавить нас от проклятий, но и научить чему-то новому, чтобы мы смогли потом найти себе оплачиваемую работу. Хорошую работу. Чистую. И свободы даёте даже больше, чем иные слуги имеют в больших домах. И переживаете за нас. Хоть и стараетесь не показывать. Если бы нас выкупил табор, то всё равно бы сородичи нас боялись и не приняли бы. И, боюсь, всё бы вернулось на исходную. И пришлось бы отрабатывать долг, как у…Онфрида, чтобы быстрее вернуть деньги табору. Вы не просто так отказались от денег. Вы нам лучшего желали, а мы сразу не поняли и этим самым оскорбили…

Я усмехнулась:

— Услышав мой отрицательный ответ, Гослин сказала: "Я думала, что Вы желаете денег, а Вы желаете моим внукам счастья. Спасибо".

— То есть бабушка тоже поняла причину отказа?

— Конечно, Рикки. Она очень мудрая и по-настоящему любит вас. И как никто другой прекрасно поняла, что нормальной жизни вам не дадут. Всегда найдутся те, кто будут тыкать пальцами и плеваться за спиной. Она и перед дедом пыталась вас защитить, но Заклятие Подчинения не давало возможности противостоять ему.

У пажей глаза на лоб полезли от услышанного:

— То есть он что, вертел ею, как марионеткой?

— Когда она ему мешала — да.

На помрачневшем лице Микки заиграли желваки. Даже у всегда тактичного и спокойного Рикки было видно, как вздулись вены и жилы, выглядывающие над белоснежным накрахмаленным воротничком рубашки.

Похоже, если бы тело Гротеса не похоронили позавчера, пажи бы сделали это собственноручно. Прикопали бы "живьём" без долгих раздумий.

— Госпожа Ри, мы можем навестить бабушку?

— Конечно. Она ждёт вас. После заката.

Лица Микки и Рикки тут же посветлели.

— Чтобы вы там себе не напридумывали, говорю сразу: есть решения, к которым вы сами должны прийти. А не кто-то вас привести за ручки.

Когда пажи сорвались с места, я проморгала. Честно. Вроде только что стояли перед письменным столом, и вот уже висят на мне, обнимая с обеих сторон, радостно вопя:

— Мы — идиоты!!! Простите нас, мы не хотели Вас обидеть!

— Ладно-ладно, не обижалась я. Просто за обеденным столом сидеть одной было скучно…

Вот как можно их не любить? Привязалась я к ним. И они — моё слабое место. Как и все мои друзья…

— Ладно. Наобнимались и хватит. Микки, принеси форму с заготовками из лаборатории. Это такая серая каменная коробочка. Значит, согласно схеме начертите руны и можете идти к Гослин. На рассвете табор уходит. К ночи разыграется нешуточная гроза, к этому времени они уже будут далеко. Так что поторопитесь.

Рыжий паж мигом принёс то, что просила. Развязав кожаные шнурки и сняв фиксирующие скобы, я раскрыла форму и вытряхнула на ладонь затвердевшие грифели. Восемнадцать штук. Как раз хватит с запасом.

На рассвете я пришла попрощаться с Гослин и забрать пажей. При моём появлении все черти мигом попрятались по своим кибиткам. Ещё бы: мой резерв был полон Тьмой и аура давила сильно на окружающих. Одна лишь Гослин спокойно держалась рядом. Самая сильная чертовка табора и идеальным балансом Сил Тьмы и Сил Света. Как ей только удалось сохранить себя при таком муже? Вот что значит — сила воли. Сонные пажи напоследок обнялись с бабушкой и пообещали открутить рога и хвосты всем, кто только вздумает её обидеть. Не думаю, что такие найдутся. Всё-таки хоть Гослин теперь и глава клана, но за её спиной все будут незримо видеть меня. А уж неприятностей доставить я умею. Мы так и стояли втроём, привалившись друг к другу, и смотрели, как исчезают в клубах пыли последние кибитки. Когда дорога опустела, я свистнула гхр'эрров. Ночь предстоит трудная, надо выспаться хорошенько. Гая и Родерика по-прежнему не было в Леарне, и этот факт вселял надежду в благоприятный исход задуманного.

После заката погода резко испортилась. На город стремительно надвигалась гроза. Поужинав вместе с Микки и Рикки, хотя, если учесть, что мы весь день проспали, это был скорее завтрако-обедо-ужин, я раздела каждому указания и вышла в сад. Быстро стянув со всех концов Леарна Тьму, выбросила приличную часть в атмосферу, чтобы усилить ненастье. Ближе к полуночи на улицах творился такой разгул стихии, что все жители попрятались по домам и даже закрыли окна ставнями, боясь выбитых ветром стёкол.

Я прошла в библиотеку и проверила в последний раз всё необходимое. Едва часы пробили полночь, Тьма заклубилась вокруг меня. Встав в центр пентаграммы, я топнула здоровой ногой и направила Силы из обоих Источников в каменный пол. Магия земли легко скользнула по лучам, выбитым в плитах, а затем начала пробивать себе дорогу дальше, следуя по начерченным пажами рунам. За окном сверкали молнии и грохотал гром, сотрясая стены и крыши. В общем, светопреставление вышло знатное. При таком резонансе вибрации земли и камней на мостовых остались незамеченными. Как только пентаграмма, а практически уже готовая печать, замкнулась, я приняла боевую ипостась, чуть сместилась, и, удерживая на весу с помощью магии огромный котёл, начала тонкой струйкой струйкой вливать зелье центр. Наполнившиеся им желоба-лучи засветились зеленоватым светом, который потом сменил свой цвет на чёрный. Все эти преобразования могла видеть лишь я. Для остальных и пентаграмма-печать, и всё остальное с ней связанное, оставалось невидимым. Отшвырнув в сторону опустошённый до последней капли котёл, я принялась вливать Силу Тьмы, чётко произнося в определённом порядке заклинания. Ураган бесновался похлеще демона, запертого в ловушке. Молнии сверкали то тут, то там. После активации последнего узла печать вспыхнула на доли секунды и погасла. Всё лучи и руны окончательно запечатались и ничего больше не напоминало о проведённом ритуале. Отныне ни один маг, ни один инквизитор не сможет разрушить или повредить печать.

Рассовав всё, что участвовало в ритуале наложения печати, по шкафам в лаборатории, я приняла свой обычный облик и пошла снова спать — призывать Тьму, когда от только что полного резерва осталось лишь пятнадцать процентов — форменное самоубийство. Часы показывали четыре часа утра, но темень за окнами стояла непроглядная…