Лезвие на воде (СИ)

Часть 10. Эйрин

С самого детства мне нравится гулять за барьером. Я не настолько глупа, чтобы кому-либо рассказывать об этом. Ведь это очень опасно. Если бы родители узнали о моих приключениях, то заперли бы в комнате.

Сегодняшний вечер не исключение.

Я направляюсь к своему излюбленному месту — небольшому водопаду в самой гуще леса. Но чем ближе я подхожу к водопаду, тем более отчетливее слышу чарующие звуки скрипки. А подойдя ближе, вижу и исполнителя. В свете яркой луны и звезд у воды стоит юноша. Смычком он слегка касается струн, и скрипка звучит легко и беззаботно. Когда мелодия заканчивается, юноша опускает скрипку и, постояв пару минут у водопада, разворачивается, чтобы уйти, но замечает меня в тени деревьев.

— Кто здесь? — произносит незнакомец со скользящей в голосе сталью.

— Я мелодию услышала. Решила задержаться и послушать подольше. Прости, если напугала.

— Не страшно. Так и будешь в тени деревьев стоять?

Я мешкаю. Сколько лет я прогуливаюсь здесь, но никогда не сталкивалась с людьми. Парень, не дожидаясь моего ответа, сам подходит и раздвигает ветки деревьев.

— Ну и чего прячешься? Я не кусаюсь. — отблески стали в его голосе исчезают, сменяясь дружественной улыбкой. — Меня зовут Данте. — представляется парень, приглашая жестом выйти из тени на ночной свет.

— Меня Эйрин.

— Откуда ты? Живешь неподалеку? — парень продолжает задавать свои вопросы, усевшись на один из валунов.

— Можно и так сказать. А ты? — отвечаю расплывчато, продолжая настороженно рассматривать нового знакомого.

— С родителями приехал в гости к старым друзьям.

— А откуда приехал?

— С Восточной Долины.

Мы болтаем всю ночь у водопада. Когда Данте узнает, что я не выезжала за пределы Западной Долины, то начинает рассказывать все, что видел сам, и в основном о Восточной Долине.

Данте интересуется, учусь ли я, но, боясь ляпнуть что-то не то и запутаться в собственном вранье, говорю, что не учусь. Живу с родителями, помогаю по хозяйству. Отец — фермер. Стандартная человеческая семья.

Парень рассказывает, что сейчас учится в Восточной Академии, а ранее закончил Школу Боевых Искусств Востока. Делится множеством смешных историй за школьные годы и приключениями в академии. Наш звонкий смех будит спящих птиц.

Время пролетает незаметно. Первые лучи солнца показываются на горизонте.

— Мне пора домой. — расстроившись, что время так беспощадно пролетело, я нехотя поднимаюсь.

— Да, мне тоже. — тяжело вздыхая произносит Данте, поднимаясь следом. — Сегодня возвращаемся домой.

Я медленно киваю головой. Мне жаль, что больше с ним у меня не получится встретиться. Хотя в глубине души я понимаю, что лучше так. Нехорошо стихийнице общаться с обычными человеком. К добру не приведет.

— Надеюсь, мы еще встретимся. Я приеду и найду тебя. Расскажу еще много интересного и даже привезу что-нибудь. — воодушевленным голосом обещает парень.

— Было бы замечательно. — с натянутой улыбкой отвечаю Данте, в глубине души понимая, что если он будет меня искать, то поймет, что я ему соврала.

Данте предлагает проводить меня, но я отказываюсь, ссылаясь на строгих родителей и сплетников-соседей.

***

Забежав домой на пару минут, отправляюсь на лекции в академию, а ночью снова отправляюсь к водопаду.

Пусть Данте и сказал, что уезжает, но мне хочется убедиться в том, что он действительно не придет. Не скажу, что у меня мало общения в академии и дома, но мне действительно понравилось проводить время с Данте. Он показался мне интересным. Возможно, это из-за того, что он человек и мной движет любопытство. В академии нам рассказывают, что люди ненавидят нас, завидуют, поэтому выгнали. А стихийники просто не хотели войны и поэтому выбрали вариант покинуть людей и поселиться в лесу. А может потому, что он действительно искренне общался со мной, а не с племянницей Властителя Стихий. Разумеется, и это сыграло свою роль. Девочки в академии стараются подружиться со мной только из-за моего статуса, чтобы иметь возможность посещать закрытые мероприятия. А парни… Тех уже с пеленок сами родители настраивают, что девочек стоит рассматривать только в качестве претенденток в жены. Если она не годится, то и не стоит даже смотреть на нее и тратить свое драгоценное время. Все мы неидеальны и люди, и стихийники. Поэтому мне и захотелось узнать Данте поближе.

Под покровом ночи я пробираюсь сквозь заросли. Все ближе к барьеру.

Даже воздух за барьером мне всегда казался приятнее, а звезды в ночном небе и луна всегда светились намного ярче и позволяли насладиться прекрасными видами на город людей. Но сегодня небо застилают густые облака, и только тусклый свет луны пробирается сквозь их толщу. Поднимается холодный ветер, совершенно несвойственный летнему сезону.

Я направляюсь в сторону водопада, но меня отвлекает надрывной лай собак. Я направляюсь в сторону обрыва, откуда доносится шум, находясь на безопасном расстоянии в гуще деревьев. Слышу шелест травы, как кто-то, тяжело дыша, приближается ко мне все ближе.

Создаю у себя в руках небольшой ледяной кинжал, готовый в любой момент отправиться в сердце врага, а сама в голове успеваю хорошенько отругать себя за беспечность и непомерную глупость.

Передо мной пробегает тень. Я замираю, перестаю дышать, но пугающей шелест над головой и уханье совы вынуждают меня дернуться. Под моими ногами раздается хруст обломившегося сучка. Тень останавливается и замечает меня.

Мне с трудом удаётся распознать в тусклом ночном свете лицо Данте. Бросив на меня мимолетный взгляд, он поворачивает в сторону обрыва.

Снова раздается лай собак, топот копыт, голоса людей. Их очень много. Они громко кричат, подгоняя друг друга поймать мальчишку. Я вижу, как они загоняют Данте на самый край обрыва. Он стоит в нерешительности лишь пару секунд, а затем срывается с крутого обрыва прямо в объятия темных вод.

Все происходящие кажется наваждением. Разум совершенно отказывается верить в увиденное. Я облокачиваюсь на дерево, все еще не понимая, что происходит. Данте сорвался. Он не мирно едет домой. Он погибнет.

Пояса наемников украшают черные нефритовые жетоны с золотыми прожилками. В руках у одного из них развивается черной флаг с ястребом, голову которого украшает золотая корона, говорящие об их принадлежности правящему дому Восточной Долины.

Наемники начинают разбредаться по сторонам, спускаясь к океану, в надежде найти тело мальчишки и убедиться, что он не выжил после падения с такой высоты.

Я прыгаю в воду вслед за Данте, надеясь, что не опоздала.

Найти парня не составляет труда. Его окружает огромное количество светящихся рыб и красной от крови воды. Данте опускается все ниже и ниже ко дну океана. Мне с трудом удается его догнать. Я касаюсь губ парня своими, изымая воду из его легких и давая ему возможность дышать. Он без сознания, и я чувствую, как жизнь его угасает, и он погибает от потери крови.

В первый раз в жизни я пробую использовать технику Аима вместе с техникой Нэро — техникой исцеления при помощи воды. Технике Аима нас не учили в академии. Это была запрещенная практика управления кровью живого существа. Запрещенную литературу я откопала в библиотеке дяди.

Другого выхода у меня нет. Если не действовать быстро, парень погибнет.

Стараюсь сосредоточиться, чувствую пульс Данте, как кровь течет по его венам. Я теряю концентрацию, когда начинаю ощущать его замедляющееся сердцебиение. Прерываюсь, делаю глубокий вдох и снова сосредотачиваюсь, успокаивая себя тем, что от моей нервозности никому пользы не будет. Наконец мне удается затянуть раны и восстановить содержание крови в организме Данте.

Через несколько часов я поднимаюсь на поверхность, пересиливая поступающую тошноту и головокружение, и помогаю подняться парню.

Берег пуст.

Мы выходим из воды и направляемся в глубь леса. Я поддерживаю парня под руку, тот еле переставляет ноги, разум его затуманен.

Я высушиваю нашу мокрую одежду с помощью сил, полив ближайшую растительность.

Все это время парень молчит, его лицо бледное, а тело бьет крупная дрожь, которая утихает лишь глубоко ночью, позволяя ему уснуть. Я сначала просыпаюсь от каждого шороха, но ближе к утру погружаюсь в глубокий сон.

— Просыпайся! — выдергивает меня из объятий сна Данте, больно дергая за плечи. — Наемники.

Недалеко от нас слышится топот копыт и голоса.

Они все еще продолжают искать его.

Как только топот утихает, мы тихо пробирается глубже в лес, подальше от наемников.

Пока мы идем Данте несколько раз оказывается на грани потери сознания.

— Тебе нужно передохнуть.

— Ерунда. — парень мельком бросает на меня взгляд, задерживаясь на лице — Ты сережку потеряла.

— Мамины… — досадливо шепчу, обнаружив, что действительно одной серёжки не хватает.

Мы выходим к знакомому водопаду. Лучшего места, чтобы скрыться, нам не найти. Аккуратно взобравшись по скользким камням, мы проходим сквозь водопад и оказывается в небольшой пещере. Парень опускается на край небольшого матраса, давно принесенного мной вместе с небольшими запасами еды, и обессиленно облокачивается о стену. Я пробегаю взглядом по своему убежищу и выставляю рядом с пещерой и внутри сигнальные нити.

Жаль, что теперь дорога за барьер мне закрыта. Будет опасно появляться здесь. Рисковать я не могу.

Вытаскиваю из сумки с запасами флягу с водой, кусок лепешки и молча протягиваю парню. Тот, морщась от каждого движения, молча принимает.

— Спасибо. — спустя минуту молчания выдавливает из себя Данте.

— Кто ты такой, что за тобой уже второй день гонятся наемники? — спрашиваю, пережевывая пресную лепешку. — И даже тот факт, что ты свалился с огромной высоты, раненный, можно сказать, полуживой, их не останавливает.

— Меня зовут Данте, как я и сказал тебе раньше, — Данте выдерживает раздражающую меня паузу, — фамилия Тиге. Я из Восточной долины. Дальний родственник Властителя.

Я едва не давлюсь водой.

Мне не было известно, кто, где, какой Властитель. Но я знаю, что именно по их милости мы оказались за барьером.

Минуту я вообще понять не могу, зачем помогла, и продолжаю помогать ему. Я спасла жизнь потомку тех, кто прогнал нас. Молодец. Не то, чтобы я противоречила сама себе, признавая ранее, что все мы не идеальны, что люди, что стихийники. Но одно дело простые люди, идущие за своими правителями. И другое дело эти самые правители, обиду на которых я считаю вполне обоснованной.

— Так ты стихийница, живущая за барьером. — констатируя факт, задумчиво произносит Данте.

— Да. — грубее, чем планировала, отвечаю ему.

— Ты спасла мне жизнь, спасибо. Я твой должник. А насчет твоих соплеменников. Мне жаль, что так вышло. Когда вас прогнали, я был ребенком, но сейчас понимаю, что мы потеряли очень многое, отделившись от вас. — Данте смотрит мне в глаза, впервые за долгое время наших ночных приключений.

Взгляд такой искренний, что мне очень хочется верить его словам.

— Ага, конечно. — ворчу в ответ, понимая, что толку от его жалости нет никакой. — Так чего они за тобой гонятся?

— Властитель велел уничтожить всю мою семью. Подозревает в предательстве. Один я смог сбежать. — голос Данте срывается, он с силой сжимает кулаки и прикладывается головой о стену.

Я резко дергаюсь, испугавшись за его голову.

— Прости. — взгляд становится совсем потухший, невидящий.

Видимо, его на мгновение захлестнули страшные воспоминания.

— Мне жаль, что такое произошло с твоей семьей.

Даже представить не могу, что он чувствует сейчас. Потерять всех, кто тебе дорог и остаться абсолютно одиноким в огромном мире, где нет больше людей, которые всегда поддержат и примут тебя таким, какой ты есть.

— Тебе повезло, что ты полукровка. — произношу, не подумав.

— Полукровка? — Данте непонимающе смотрит на меня.

— Ты не знал? Стихией ты управлять не можешь, но зато можешь управлять артефактами. У тебя очень большой резерв. Странно, что это не определили в твоей академии.

— Это невозможно. Я проходил проверку, но результат ничего не показал. Мои родители не… — упрямо утверждает Данте.

— Значит, у вас отвратительные способы проверки или же ваши таланты скрывают целенаправленно. — грубо выплевываю в ответ, задетая тем, что мое чутье поставили под сомнение. — И не обязательно, чтобы ребенок оказался полукровной, кто-то из родителей должен быть стихийником. У тебя могут быть прародители стихийники в роду.

— Отлично… И извини, что задел тебя. Тогда не все потеряно для меня, и мои шансы вернуть дом возрастают. Я смогу отомстить за родных. — в самой глубине задумчивых глаз Данте наконец-то загорается крохотный огонек.

— Но стоящие боевые артефакты — большая редкость. Тебе придется очень сильно постараться, чтобы их найти. — предупреждаю парня, вспоминая рассказы родителей и преподавателей.

— Это неважно. Я их из-под земли достану. — произносит Данте, полный решимости.

— Оставаться надолго в одном месте небезопасно. Переночуем здесь. Тебе станет лучше, и завтра я вернусь домой.

Данте лишь тяжело кивает на мои слова снова погружаясь в свои мысли. Мне приходится лишить его на время такой возможности, хорошенько дернув на себя.

— Имей в виду, — я угрожающе выдыхаю ему в лицо, прислоняя ледяной кинжал к его горлу. — Ты не встречал стихийников здесь.

— Я обязан тебе жизнью. — твердо произносит Данте, касаясь моей руки, продолжающую нажимать на кинжал. — Даю тебе слово, что о тебе и о способности стихийников проходить сквозь барьер никто не узнает.

Я лишь недоверчиво ухмыляюсь в ответ. Если бы не его тяжелое состояние, то он бы давно завалил меня и не стал бы раскидываться такими речами.

— Мои слова не пустой звук. Придет время, и я верну тебе долг.

— Хочешь вернуть долг? Тогда не вреди стихийникам, и сделай так, чтобы мы с тобой никогда больше не встретились.