Лезвие на воде (СИ)

Часть 19. Эйрин

Эйрин

— Она никогда не была такой. Раньше. Она изменилась, полюбила. Ты не виноват. Никто не виноват.

Я и Оберон проходим барьер и очень быстро добираемся до резиденции Властителя Стихий. В городе суматоха, как и во дворце, в который мы спокойно проходим, нас никто не задерживает. У входа даже нет стражи.

Я хорошо помню расположение комнат, поэтому очень быстро мы оказывается в приемном зале. А там мы видим следующую картину: обнимая тело Агирика на коленях сидит плачущая женщина, а над ними с окровавленным мечом в руке в рваной, грязной одежде со множеством ссадин на теле и лице стоит приемный сын моего дяди.

— Тюрин?

Мужчина поворачивается к нам.

— Эйрин? Это ты? — несмотря на долгие годы разлуки он сразу узнает меня.

— Да! Что произошло?

— С Агириком покончено. Я сидел в темнице, когда магические замки на решетках исчезли. Я сразу ринулся сюда. Агирик стоял, шатаясь как будто его кто-то очень хорошо стукнул по голове. Он был обессилен. Увидев меня, он засмеялся. Мне показалось, что он тронулся умом. Можно сказать, что он сам напоролся на мой меч, не так я представлял свою месть…

У наших ног заплаканная темноволосая женщина продолжает держать тело Агирика тихо покачиваясь из стороны в сторону.

— Это его жена, госпожа Дивона Рохман. Отведите Госпожу к себе. — обращается Тюрин к служанкам.

— Он неплохой человеком. Очень даже хороший. Добрый и заботливый, когда не злится. Он очень любит меня. Он все делал для своего народа! Все! Но что-то сбило его. Он изменился. Стал замкнутым отдалился от меня. Если бы Властитель Стихий хоть немного прислушивался к нему, а не отталкивал от себя все могло бы сложиться по-другому…

Она продолжает гладить мужа по волосам, что-то тихо нашептывая ему. Женщина отталкивает руки служанки, когда та пытается поднять ее с пола и оторвать от мужа.

— Что теперь будет с детьми и со мной? — сквозь слезы спрашивает женщина.

— Вас отправят во дворец Шторма.

— Позвольте забрать тело мужа, в противном случае только убив меня Вы сможете разлучить нас, Властитель Стихий.

Дивона склоняет голову в смиренном поклоне перед Тюрином.

— Хорошо, можете забрать его тело и собирайтесь вас перевезут сегодня же.

На этот раз женщина позволяет служанке помочь ей подняться, а несколько стражников забирают тело Агирика.

— Надо же, перевертыш, рад встречи, я Тюрин — парень протягивает руку Оберону, тот принимает ее.

— Оберон. Большая честь познакомиться с Вами, Властитель Стихий.

— Меня народ еще не выбрал своим Властителем, поэтому просто Тюрин. Эйрин, думаю тебе стоит увидеться с родителями, они тоже должны были освободиться…

Не дослушав Тюрина, я выбегаю на задний двор и вижу толпу людей, которая с каждой минутой становится все больше и больше. В этой огромной толпе я наконец вижу лица отца и матери.

Мы заключаем друг друга в крепкие объятия.

***

Лучи багряного солнца освещают пыльное помещение галереи. Я так мечтала о том, что после того, как Агирик будет повержен, Данте в безопасности и я встречусь с родителями тяжесть в сердце, непосильная ноша отпустит, но теперь мое сердце болит о судьбе Хиларии и тоскует по Данте.

— Эйрин, решила поностальгировать? — мое одинокое пребывание в заброшенном зале прерывает Тюрин.

Вместо порванной одежды на нем бордовая рубашка, застегнутая на все пуговицы, черный удлиненный камзол, брюки и высокие сапоги. От былого мелкого проказника, дергавшего меня за косички, не осталось и следа. Пребывание в течение долгих лет в темнице выбьет свет радости из глаз любого.

— Ты прав, Тюрин, решила вспомнить давние деньки, когда прогуливалась с дядей по этой галерее, в основном все мое детство прошло в этих стенах. Эта галерея так ему нравилась.

— Это было его самое любимое место. Если не знаешь куда запропастился Властитель Стихий ищи его среди искусства. — Тюрин старается в точности повторить слова и мимику дяди, чем вызывает у меня печальную улыбку.

— Как его не стало?

— Кинжал в сердце. Он до последнего дня тосковал по сыну и винил себя во всем произошедшем. — Тюрин напрягается всем телом, сильно сжимает кулаки, но сдерживает гнев, старается расслабиться и прячет руки в карманы. — Расскажи, что происходило с тобой все эти годы.

Я рассказываю Тюрину все с самого начала, о том, как потеряла память, как столкнулась с Данте и как он помогал мне все это время, и о том, что именно Хилария победила Агирика.

— Эта маленькая, хрупкая девочка. Невероятно. Я помню ее еще совсем маленькой, вечно бегающей за тобой хвостиком, всегда считал ее трусишкой. Я узнаю у прабабушки, чем можно ей помочь.

— Спасибо, Тюрин. Родители рассказали мне о том, что ты сделал для них….

— Я счастлив, что мои знания помогли, тяжёлое время наконец-то закончилось, давай не будем об этом.

***

Ближе к вечеру моя семья и еще несколько приближенных семей собираемся в том же самом приемном зале. За короткое время в нем установили большой круглый стол и стойки со знаменами главенствующих Домов Стихий вхожих в совет. Вообще во дворце было отдельное помещение для совета, но Агирик его уничтожил.

Тюрин представляет меня и Оберона присутствующим.

Разумеется, первый вопрос, который поднимается на совете — это кто займет место следующего Властителя Стихий.

— Тюрин, мы знаем тебя с самого детства, видим, как ты заботишься о людях, не думаю, что будет кто-либо против того, чтобы именно ты занял место Властителя Четырех Стихий. Разумеется, мы объявим народу сегодня же, но я уже слышал на улицах, что произносят твое имя как нового Властителя Четырех Стихий. Тем более каждый из нас обязан тебе жизнью. Если бы ты не перекрыл наши энергетические каналы, мы бы не выжили, артефакты уничтожили бы всех нас. Кладезь талантов в тебе не имеет границ. — произносит Глава Дома Ветра господин Кирни, на вид он чуть старше Тюрина.

Все присутствующие главы утвердительно кивают, полностью соглашаясь со словами господина Кирни.

— Хорошо, если народ отреагирует спокойно и примет меня, то я займу место Властителя, но никаких церемоний. Сейчас слишком много работы, формальности потом. Эйрин, прошу, поведай все, что произошло Главам Совета.

Я рассказываю им все с самого начала. О том, как мы смогли ослабить Агирика и, что произошло с Хиларией.

— Эйрин, я очень благодарен всем вам за помощь. У меня будет просьба, необходимо переговорить с Властителями Долин. Хочу попросить, чтобы они открыли ненадолго барьер и все остальные стихийники смогли вернуться домой, может даже мой брат. После, ключи надо уничтожить, чтобы больше ни у кого не было соблазна претендовать на господство ни людям над стихийниками, ни стихийникам над людьми.

— Никто за барьером не знает, что некоторые стихийники могут преодолевать барьер. Властитель Запада и Властитель Востока не собираются распространяться о том, что в деле замешан стихийник, дабы не поднимать шума. И тут заявлюсь я на совет Властителей Долин…

— Я хочу закончить дело отца…

— Дорогой мой племянник, — в разговор подключается мама, — ты позволишь снова мне лишиться единственного ребенка? Это опасно, ее арестуют, как только услышат, что она стихийница.

— Из всех стихийников только Эйрин знакома с двумя Властителями и ее шанс быть услышанной выше, чем у кого-либо из нас. Необходимо вернуть всех наших стихийников домой. Эйрин, что скажешь?

— Я постараюсь, но не обещаю. Поверят ли они, что стихийники хотят уйти окончательно?

— Мы поставим необратимую защиту. Никто не сможет выйти.

— Я постараюсь что-то сделать, но не обещаю.

— Позвольте мне сказать. — вмешивается Оберон.

— Конечно, Оберон. Слушаем тебя.

— Хилария. Если бы не она, вы бы все здесь не сидели. Вам известна ситуация, помогите.

— Можно попробовать найти Андео. Это сосуд, неживая форма пожирателя. — отвечает женщина преклонных лет, прабабушка Тюрина, госпожа Дейра Флинн. Пожиратель. — Он находится высоко в горах у Хранителя. У Вас не составит труда его достать, юноша. Я могу попробовать отделить темную энергию от девушки.

— А Вы можете пройти сквозь барьер?

— Детка, для Пожирателя нет границ.

Невероятно, значит барьер могут проходить перевертыши, пожиратели и определенные стихийники, связанные по силе с создателями барьера.

— Мы найдем его, поможем Хиларии, а затем поговорим с Властителями Долин. — подводит итог Оберон.

***

На следующий день мы возвращаемся в поместье и застаем Данте в библиотеке, измеряющим комнату шагами.

Стоит только нам войти, как он сгребает меня в крепкие объятия.

— Я знал, что ты вернешься. — старается уверенно произнести Данте, но в голосе проскальзывает тень беспокойства.

— Что решили на собрании? — с нетерпением спрашивает Оберон.

— Сварта посадят в темницу на остаток его жизни за убийство двух Властителей. О том, что он был под контролем стихийника распространятся мы не стали. Это вызовет лишние беспокойства.

— Ключи нашли?

— Да, нашли и вернули Властителям Долин. Они наконец-то разобрались, кто из них займет места Властителей. — с усмешкой произносит Данте. — Что у вас?

Я передаю все слова Тюрина Данте. На моменте, где Тюрин обещает закрыть барьер окончательно Данте мрачнеет.

— Я соберу совет. Но тогда надо будет все рассказать. Тебе нужно будет присутствовать.

— А сейчас собираемся все в горы. — в дверях появляется Оберон с собранными сумками.

***

К подножью гор мы добираемся на лошадях ближе к ночи и останавливаемся на ночлег в небольшой пещере.

— Оберон, ты точно знаешь куда нам идти?

— Конечно, по крайней мере именно там он обитал пока я не ушел. Хранители обычно не меняют место.

— Как же вы познакомились? — интересуюсь, обводя Оберона и Данте взглядом.

— Я с детства был самым слабым в стае. После того, как меня сильно ранили во время спарринга, я ушёл не в силах больше позорить отца.

— Я поехал на охоту и наткнулся на раненого волчонка. — продолжает историю Данте. — Очень быстро я узнал, что он перевертыш. Оказывается, молодой перевертыш во время лихорадки может не контролировать свои превращения. Хорошо, тогда он был рядом со мной, и никто этого не видел. После того как он поправился я предложил ему уйти, но он захотел остаться и служить. Тогда я поставил условие, что Оберон не выдаст себя. Я заметил, что он довольно смышленый, верный, и, когда он смог контролировать свою вторую ипостась, решил отправить его учиться в Военную Академию. Оберон показал выдающиеся данные. Я приблизил его к себе, сделал своей правой рукой и главнокомандующим в дальнейшем, когда стал Властителем Восточной Долины.

Пока Данте рассказывает нам историю первой встречи с Обероном, мы разводим костер и успеваем перекусить.

— Да, правда я все равно срывался вначале, а Данте приходилось меня вытаскивать.

— Тебе повезло, что ты начал быстро меняться и брать себя в руки, иначе, я не стал бы возиться с тобой.

— И то верно.

***

Утром мы продолжаем путь и выходим на поляну, покрытую густым туманом.

— Нам стоит вернуться и переждать. Ребята? Данте, Оберон?

В ответ тишина.

Перед глазами начинают бегать пятна. Я закрывают глаза и встряхиваю головой в надежде прогнать наваждение. Открываю глаза и вижу, вместо гор, одни пески и палящее солнце над головой. Я совершенно одна. Нет ни Данте, ни Оберона. Нет ни одной живой души рядом.

Наверняка уловка Хранителя, но, что мне делать?

Я брожу по пустыне несколько часов, но пейзаж неизменен. Все те же пески, ни оазисов, ни кочевников. Никого.

Нет воды.

Голову очень быстро припекает.

Как же хочется пить.

Наступает ночь, а я все продолжаю идти в надежде, что вот-вот до чего-нибудь дойду. Становится довольно прохладно, я стараюсь призвать стихию, но воды вокруг меня недостаточно.

У меня остается один вариант выбраться из этой пустыни и отыскать сосуд, если он спрятан где-то в этом месте.

Я достаю кинжал из ботинок и делаю надрезы на венах.

Сила сразу пробуждается и не тратя время я вызываю духовное животное. Кровь из моих вен собирается в воздухе и передо мной появляется лев, только он теперь не голубого оттенка, а кровавого. Цвета моей крови.

— Мы видимся в последний раз?

В голове раздается голос льва. Вопрос вполне оправдан, ведь по факту я сейчас поступаю в точности как Хилария — перехожу черту.

— Вполне возможно.

— Главное, чтобы не было сожалений, стихийница.

— Их нет. Отыщи сосуд и вытащи меня отсюда.

Лев слегка приседает, давая мне возможность забраться на него, затем задирает свою голову, принюхивается и мчится сквозь пески. Дальше невозможно ничего разобрать. Песок поднимается, он теперь везде в глазах, во рту. Лев продолжает мчаться вперед, издавая яростный рык. А я чувствую, что с каждым его ревом силы покидают меня. Лев останавливается и когда песок оседает я вижу, как в первых лучах солнца сияет золотая чаша, а вокруг, обвивая ее, расположилась огромная змея. Как только мы приближаемся она открывает свои глаза, такого же золотого оттенка, что и чаша.

— Девчонка. — позади меня из ниоткуда появляется старец. — Идем со мной, я тебя выведу.

— А чаша? Мне нужен сосуд!

— Значит не судьба. Ты не справишься с Хранителем чаши. Тем более твое время на исходе, как долго твое физическое тело сможет поддерживать духовного зверя?

Он прав. Но я не могу уйти, когда до чаши осталось совсем немного.

— Но я не могу! Мне нужна эта чаша и без нее я уйду.

— Но ты умрешь. Не жаль себя, подумай о том парне.

— Откуда Вам известно это все? Только, если Вы и есть тот самый настоящий Хранитель чащи, а змеюка Ваш питомец?

— Даже если так. Я даю тебе шанс спастись. Выжить и быть рядом с тем, кого любишь.

— Но и Хиларию я люблю и как бы не любила Данте чувство вины за то, что я бросила свою сестру не даст жить мне спокойной жизнью!

Больше не тратя время на пустые разговоры с Хранителем, я мчусь прямо к змее, доставая свои кинжалы. Они ничто против ее клыков размером с десять моих кинжалов, но это все, что я могу сделать. Не смотря на свои гигантские размеры двигается она столь же быстро и уверенно, что и более мелкие ее сородичи.

Я спрыгиваю со льва, тот отвлекает змею на себя, а я бегу к чаше.

Не купившись на обман, змея направляет на меня свой хвост, кончик которого ярче остальных частей ее тела сияет на солнце, но я не сбиваюсь с пути, продолжая бежать к чаше. Я хватаю ее и железный наконечник хвоста вонзается мне в спину, пробивая насквозь. Грудь обжигает нестерпимой болью. Но больно не долго. Миг и я ничего не чувствую, падаю на так надоевший мне песок, продолжая держать в руке чашу.

***

Так же резко, как я оказалась в пустыне, возвращаюсь в реальность.

— Ты первая.

Уже знакомый мне старец сидит на небольшом камне и любуется закатом.

Теперь я нахожусь в какой-то пещере. Подняться на ноги стоит мне больших усилий. Глубокий вдох сделать не получается, а на черной рубашке непонятные пятна на груди и животе.

— Неприятные ощущения после ранения сохранятся несколько дней.

— Это была не иллюзия, на рубашке моя кровь?

— И да, и нет. Если бы ты пошла со мной, то умерла бы. Я действительно тебя перенес в одно из мест испытаний. Так что все было реально. Ранение реально, змея реальна. Твой духовный зверь реален.

— Где остальные? Где сосуд?

— Остальные еще испытания не прошли, а ты нашла лишь часть сосуда. Вот, если остальные его тоже добудут, тогда я его вам отдам. Не зря же я его уже несколько тысячелетий караулю. Думаешь просто так отдам? Ну наконец-то. Следующий.

Обернувшись, вижу Оберона пытающегося подняться с земли.

— Ты как? — помогаю тому принять вертикальное положение.

— Нормально. — Оберон начинает озираться вокруг — Я же достал кольцо! Где оно?

— Кольцо?

— Ее кольцо. Я же сберёг…

— Оберон, это лишь часть сосуда, я достала чашу, ты кольцо, остается Данте.

— Он еще не…

— А вот и последний. — в предвкушении потирает ладошки старец.

Данте появляется мокрый с головы до пят и весь в крови.

— Данте? — я и Оберон подползаем к Данте и переворачиваем его на спину.

— Эйрин, Оберон. Вы в порядке. Это хорошо. — слабым голосом произносит Данте и выплевывает сгусток крови.

— Почему его раны не затянулись как наши? — непонимающе обращаюсь к старцу.

— О, это объяснимо. Вот смотри, ты свою задачу выполнила, часть артефакта забрала, жизнью и своей стихией пожертвовала. Теперь второй парень, Оберон. Пошел против сородичей, достал часть артефакта, жизнью пожертвовал. А вот последний фрагмент сосуда забрал, пожертвовал собой, а вот тобой нет, вот система его и наказала.

Я стараюсь быстро залечить раны Данте и остановить кровотечение. А у самой в голове крутится один и тот же вопрос.

— Девочка, не о том думаешь. Не с той стороны смотришь. Для стихийников нет ничего дороже их сил. Без сил нет стихийника. А у людишек все проще. Большую ценность для них играют чувства: положительные, отрицательные, любовь, ненависть — неважно. У перевертышей большая слабость — это их стая.

— Вы еще и мысли читаете.

— А ты удивлена?

— Нет. — я отпускаю руки, заканчивая останавливать кровь.

— Ну вот и правильно. Чаша — символ силы, бриллиантовая подвеска — символ твердого сердца, железное кольцо — символ цепких лап. Вы все собрали! Поздравляю! Наконец-то я свободен! Столько лет, столетий на этой горе!

Хранитель исчезает, а на его месте остается нефритовая фигурка в виде дракона.