Лезвие на воде (СИ)

Часть 12. Хилария

Хилария

Крупная нервная дрожь во всем теле не утихает, как бы крепко я не держала руку Эйрин. В повозке нас сейчас человек пятнадцать. Самые младшие со слезами на глазах прижимаются друг к другу. Слышно, как возница подгоняет лошадь, топот копыт и скрип повозки. Молчим и прислушиваемся к каждому шороху.

Я так и не могу понять, что произошло и куда нас везут. Даже Эйрин не в силах мне объяснить. Как же я завидую ее выдержке, даже сейчас, когда всем угрожает опасность и всех одолевает паника, она сидит спокойная, не плачет. А мне так и хочется разреветься вместе с остальными. Но я должна быть сильной, как и Эйрин.

Раздается тревожное ржание лошадей. Эйрин откидывает полотно, отделяющее нас от возницы и защищающее от ветра. Возницы нет. Со всех сторон нас начинают окружать стены из плюща. Диктон хватает разбушевавшихся лошадей за поводья. Аника разбивает стены. Все спешно покидают повозку и бросаются в рассыпную. Эйрин до боли стискивает мою ладонь и тянет в сторону барьера. Я жду что она сейчас свернет, и мы побежим вдоль барьера, но нет мы бежим прямо на него. Мне становится страшно. Я уже физически чувствую, как больно приложусь об этот барьер. Я хочу сказать Эйрин хоть слово, но легкие нещадно горят. Я не могу издать и звука. Внутри поднимается волна страха. Резко все тело пробивает острая боль. Чувствую, как тысяча иголок вонзаются в мое тело. Я стараюсь сильнее ухватиться за руку Эйрин, но что-то отбрасывает нас друг от друга.

***

Я просыпаюсь в холодном поту с силой хватая воздух.

— Ты в порядке? — светловолосая девушка мягко касается моего плеча, стараясь успокоить.

— Да. — отвечаю, тяжело дыша.

Я осматриваю темное помещение, разглядеть толпу исхудавших женщин в грязной и порванной одежде удается только благодаря небольшим щелям в стенах, через которые попадает слабый свет.

— Что это за место?

— Мы на корабле, — еле сдерживая слезы отвечает девушка, — работорговцев.

Как на корабле?

Я стараюсь вспомнить что произошло. Вот я добралась до небольшой деревни в Северной Долине. Праздник. Затем крики и толпа всадников. Люди в панике бегут кто куда сбивая друг друга. Всадники хватают женщин и ранят мужчин. Я бегу прочь с остальными, но кто-то сильно бьет меня по голове.

— Что-нибудь известно о том куда нас везут?

— Нет. Мужчина приходит раз в день оставляя немного еды. Мы плывем уже два дня. Десятерых из нас уже успели продать. — произносит девушка, нервно перебирая пальцами.

Я была так долго без сознания?

Затылок неприятно тянет, я касаюсь его рукой, проверяя целостность головы, и нащупываю лишь болезненный синяк.

— Обычно они не бью женщин, чтобы не портить товар…

— Я стала исключением, как всегда. — нервно хихикаю в ответ.

Сначала я удостоилась «чести» родиться пожирателем, стать изгоем, потом лишилась даже места, которое все-таки я называла домом, прожила пару дней у неплохой пары, что подобрала меня в лесу, но приняв меня за сумасшедшую сдали в приют, а оттуда меня перенаправили в лечебницу. Три года я пыталась прийти в себя, борясь со снадобьями, которыми меня пичкали «добрые и всех понимающие» лекари, и раздвоением личности.

Я постоянно чувствовала, что смотрю на себя со стороны. При этом я ощущала чувство потери контроля над своими действиями. Девочка, что сначала была со мной в одной палате, называла меня лгуньей. Я лгала из-за действий во время провалов в памяти, которые часто отрицала. Например, я утверждала, что меня зовут Эйрин, что я отлично дерусь, а также что у меня есть родные, которые скоро придут за мной, и, что у меня каштановый цвет волос, а не белый.

Я несла сущий бред.

Стоило мне немного прийти в себя, как изнутри начинал сжирать страх, что я могу ляпнуть лишнего о себе. У меня возникали навязчивые мысли, воспоминания, кошмары. Я то и дело видела Эйрин, ее воспоминания. За один день я могла пережить все ее шестнадцать лет жизни. Прочувствовать всю ту боль от невозможности приручить свою стихию, обиду на окружающих стихийников, соучеников, видящих в ней только племянницу Властителя, но также я смогла прочувствовать всю, подаренную ей, родительскую любовь и заботу, которой мне так не хватало, и чувство сестринской любви ко мне. Глубоко в подсознании я понимала, что это не мои воспоминания, но не могла контролировать это. Я слышала голоса в голове, которые разговаривали, кричали, выясняли отношения, пробовали командовать. Но я не опускала руки, понимая, что, если не чувствую голода и воспоминания Эйрин у меня, значит что-то пошло не так, когда мы проходили через барьер. Я должна найти ее и все исправить.

Я пришла к выводу, что поглотила часть сил и воспоминаний Эйрин. Эти компоненты стихийника могут надолго прикрыть мою дыру, но я не могу истратить их все, мне нужно вернуть их.

Наконец-то я сменила тактику и вместо того, чтобы противодействовать второй личности я начала принимать ее. Усваивать все что вижу и мысленно фильтровать, и отделять, представляя две корзинки «Хилария» и «Эйрин» в которые я складывала воспоминания.

И вскоре я пришла в себя.

Начала контролировать наплывающие чужие эмоции, голоса. Я начала лишь делать вид, что пью снадобья, что давали мне врачи. И вскоре им пришлось меня выпустить, когда все мои показания оказались в норме.

У меня не было плана, точнее был, но сложно назвать его планом. Я надеялась, что во время путешествия столкнуть с Эйрин или почувствую ее силу. И вот теперь я здесь. Сижу в, пропахнувшем рыбой, трюме на корабле работорговцев вместе с остальными несчастными девушками, оторванными от дома.

— У тебя остался кто дома? — вновь произносит девушка.

— Нет.

— У меня тоже, это успокаивает в какой-то степени, а вот у нее, — девушка кивает в противоположную сторону трюма, где сидит девушка, укутавшись в тонкую шаль, — сын с мужем дома.

Люк над нашими головами противно скрипит и показывается заросшая голова мужчины. Тот моча кидает нам пару лепешек и бурдюков с водой. Женщины спокойно подползают к еде и отламывая кусочек за кусочком начинают передать друг другу. А затем также начинают передавать воду. И все отрывают по маленькому кусочку и делают маленькие глотки воды. Вскоре очередь доходит и до меня. От вида хлеба и воды желудок неприятно сводит. Я, как и остальные, немного отламываю хлеб, делаю маленький глоток воды и передаю последней девушке. После того, как все поели, первые две девушки, что начали трапезу, собирают все, что осталось и складывают вместе в другом конце трюма.

— Как тебя зовут? — обращается ко мне одна из женщин, та самая, у которой остались сын и муж.

На вид ей около двадцати может двадцати пяти лет, как и любой из нас.

— Хилария, а вас? — я обвожу взглядом всех присутствующих женщин.

Все начинают называть свои имена по очереди. Девушку, что спросила мое имя, зовут Дана, блондинку Лина. Также среди нас оказались три Хельги и две Рины. Даже близняшки Роски и Тира.

Так мы проводим в неизвестности еще три дня.

На третий день люк снова открывается над нашими головами. Но днем нам уже принесли еды, а сейчас глубокая ночь.

В трюм спускается веревочная лестница.

— Поднимайтесь! — раздается прокуренный голос знакомого нам мужчины.

На палубе нас встречает ледяной ветер. Тело начинает бить мелкая дрожь и мы с девушками становимся плотнее друг к другу. Рядом с нашим кораблём стоит еще один. Девушки стоят, молча наблюдая за переговорами двух мужчин. Один высокий, статный в дорогих одеждах, однозначно владелец другого корабля и предполагаемый покупатель. Второй низкого роста, в обшарпанной одежде, как и остальные члены команды корабля, на котором мы сейчас находимся.

Я лишь краем глаза замечаю, как Дана, стоящая рядом со мной, нервно переводит взгляд от покупателя к борту корабля. Понимая, что она может совершить огромную глупость, мягко беру ее за руку, та слегка дергается от моего прикосновения и как будто приходит в себя.

— Не глупи. — одними губами шепчу Дане.

Она вырывает свою руку и утыкается взглядом в пол.

Мужчина в богатых одеждах, подходит поближе к нам. Вместе с ним подходит молодой парень, держа в руках лампу, чтобы его хозяин мог нас хорошенько рассмотреть.

— У тебя всегда хорошенький товар, так что тратить время на детальный осмотр думаю не стоит. — Мужчина кивает пареньку и тот поспешно достает толстый мешок с золотом и передает его нашему, теперь уже бывшему, владельцу.

— Конечно, господин, как я могу Вас подвести. Все замечательно, как и всегда. — заискивающе уверяет работорговец покупателя.

— Девушки проходите. — тот же молоденький парень теперь провожает нас на другой корабль.

Нас отводят снова в трюм, но в отличии от нашего первого, этот просторный и состоит из двух частей. Сначала идет помещение со множеством матрасов, а вот в соседнем стоят бочки с водой.

— Девушки, приведите себя в порядок. Вы можете вскоре понадобиться.

— Подожди, — останавливаю парня, когда тот уже хочет убежать, — к кому мы попали? Что с нами будут делать?

— Я не буду Вам говорить имя своего хозяина, а нужны вы для дальнейшей продажи, простите что говорю это вам, но так оно и есть. Хозяин купил вас всех оптом, а теперь будет потихоньку продавать знатным господам. Поэтому мой вам совет, ведите себя спокойно и не станете кормом для рыб. Может очень даже неплохо устроитесь. Еще раз простите меня, всего доброго, девушки.

— Как тебя зовут? — строго спрашивает Дана.

— Ян.

Парень поспешно убегает, а девушки, постояв пару секунд в молчании направляются в соседнюю комнату, чтобы наконец-то помыться. Я тоже собираюсь пойти за ними, но меня притормаживает Дана.

— Спасибо, сейчас я понимаю, что на эмоциях могла совершить глупость.

— Ты еще вернешься к сыну и мужу, но сначала тебе нужно выжить, как и всем нам.

Дана лишь кивает в ответ, и мы вместе идем за остальными девушками. Как мне известно работорговля запрещена во всех Долинах, но видимо негласно она продолжает свое существование. У нашего нового владельца явно большие связи раз он не боится заниматься такой деятельностью.

Все то время, что мы проводим отмываясь, никто из девушек не произносит и слова. Каждая погружена в свои мысли. Закончив, мы возвращаемся в первую часть каюты и занимаем матрасы.

— Мы можем что-то сделать? — первая прерывает затянувшуюся тишину Лина, оглядываясь на нас с толикой надежды.

— Стать кормом для рыб. — язвительно отвечает Рокси, расчесывая свои черные волосы пятерней.

— Есть еще варианты, более оптимистические? — Тира немного осаживает сестру.

— С корабля у нас только один путь к свободе — это плыть через океан. — отзывается Рина, удобно укладываясь на матрасе.

— Можем уплыть на лодке… — предлагает Тира.

— Через открытый океан? Хочешь, чтобы нас на первой волне перевернуло? — Рокси разбивает в пух и прах предложение сестры.

— Ты видела сколько там стражников? — добавляет Дана.

— Нам нужно оказаться на суше, а потом уже думать, как быть. — вклиниваюсь в общий разговор. — Возможно, нам придется действовать в одиночку. Возможно, нас распродадут также быстро как первых девушек. Но с корабля нам не сбежать в любом случае.

Девушки в унисон кивают головой, соглашаясь с таким вариантом развития событий.

На следующее утро Ян спускается к нам в трюм.

— Доброе утро, девушки.

Ответ ему — гробовое молчание.

— Мне необходимо обучить всех вас манерам, танцам. Прошу вас не создавать мне сложностей. Поверьте, это больше нужно вам. — с мольбой в голосе обращается к нам Ян, нервно приглаживая свои короткие волосы. — Начнем с того, что в глаза смотреть нельзя, думаю это понятно. Резкие движения, любой вид провокации на грубость — нельзя. Вы должны понравиться. Лучше будет, если вы продадите себя подороже. Проникнете в самое сердце господ, чтобы урвать от них хоть кусочек. За столом кушать мало, делать это аккуратно, и вообще есть только, если вас будут угощать, если попросят господа. И самое сложное, а может для вас и легкое, это танцы. Движения должны быть плавными, неспешными, слушайте музыку, представьте, что вы легкий лист, парящий в воздухе. — Ян начинает медленно показывать змеевидные движения руками и качать бедрами в такт мелодии, играющей только в его голове. — Многого от вас первое время не потребуют. Умеет кто-нибудь играть на музыкальных инструментах?

— Арфа. — отвечает Дана.

— Думбек и удд. — робко отзываются все три Хельги.

— Замечательно, тогда будете играть, остальные танцевать.

Ян убегает, но быстро возвращается, приведя с собой пару человек с инструментами в руках. Они оставляют их в центре спальной части трюма и уходят. Девушки разбирают инструменты и устраиваются в конце комнаты. Мне кажется, они даже рады, что им выпала роль музыкантов. Если бы я умела играть, то с радостью выбрала бы эту роль.

Пока девушки настраивают инструменты и договариваются о мелодии, Ян начинает тренировать остальных, показывая стандартные движения шеей, бедрами, грудным отделом. Учит нас делать соблазнительный взгляд. Девушки немного расслабляются и даже начинают получать удовольствие от занятий, и я вместе с ними. Дома мы не изучали танцы людей, учили свои, но теперь я понимаю сколько мы упускаем. Танец действительно очень красивый и соблазнительный.

Так мы проводим неделю в постоянных тренировках.

Сегодня Ян приходит к нам с кучей яркой одежды в руках.

— Девушки, ваш выход. Одевайтесь. Я скоро за вами приду.

Мы начинаем взволнованно разбирать одежду. Назвать эти наряды приличной одеждой я не могу, но остальные реагируют абсолютно спокойно на столь откровенной наряды, состоящие только из лифа, декорированного различными украшениями: стразами, блестками, пайетками, бисером, на некоторых пришита нарядная бахрома, и юбки из легкого струящегося шелка, а к юбке идет пояс, украшенный множеством свисающих стекляшек.

Мне достается костюм из белой ткани. Лиф украшен стразами с изумрудным оттенком. С левой части лифа и через правое плечо перекидывается легкая ткань, тоже белая. Юбка с прорезями для двух ног из легкого материала и пояс украшенный также как лиф. Волосы у меня по природе ровные поэтому я их лишь расчесываю. Остальные девушки стараются сделать локоны, закручивая в жгуты влажные волосы.

— Уже готовы? Пора идти. — начинает подгонять нас Ян, едва появившись.

Мы выходим на палубу и направляемся ко входу в каюты. Стоит Яну открыть дверь, как нас оглушают громкие голоса людей и музыки. Парень жестом просит нас остановиться, а сам направляется к своему хозяину, который расположился напротив входа в самом центре и восседает в глубоких креслах, как и остальные его гости. Я незаметно оглядываю заполненную людьми каюту и не могу определить кто из гостей откуда, так как ни у одного из них с собой нет жетона. Их отсутствие меня не удивляет, ведь это незаконное мероприятие, закрытая вечеринка только для своих, они знают друг друга в лицо, поэтому никаких обозначений не требуется.

— Ну а теперь, друзья мои, позвольте показать вам мой новый товар. — отпустив Яна, хозяин мероприятия обращается к своим гостям.

Те, выпившие уже достаточно большое количество алкоголя, несдержанно смеются, кто-то потирает ладони, в предвкушении поглазеть, а то и больше, на красивых девушек, кто-то даже хрюкнул.

Не уважаемые господа, а свиньи. От одного взгляда на них становится тошно, о каких танцах может идти речь?

По выражению лиц своих сестер по несчастью понимаю, что они задаются тем же вопросом.

Ян пробегает мимо нас ничего не сказав. Вскоре несколько слуг что-то приносят в мешках и рассыпают в центре комнаты.

Стекло…

— Друзья мои, — продолжает хозяин едва не разлив содержание своего бокала, — предлагаю вам насладиться интересным зрелищем, подсмотрел у своего коллеги, как молодые девушки танцуют на стекле, он уверял меня, что так они танцуют более чувственно. И что вы думаете? Он оказался прав! Поэтому сегодня я сделаю для вас подарок! Ян!

— Те, кто на инструментах идите к левой стене, — Ян как из неоткуда появился рядом, — остальные выходите.

— Подожди, мы не ослышались, он сказал танцевать на стеклах? — я хватаю Яна за локоть, не давая ему улизнуть.

— Да, вы не ослышались, поэтому вперёд, это приказ. — вывернувшись, Ян покидает каюту.

Часть девушек садится за музыкальные инструменты, бросая на нас виноватый взгляд. Я вместе с остальными выхожу в центр комнаты и останавливаюсь в шаге от стеклянного ковра.

— А ты не боишься испортить товар, мой друг? — мне удается расслышать вопрос, сидящего слева, от хозяина праздника, молодого светловолосого мужчины.

— Для вас мне ничего не жалко испортить. Тем более какое зрелище! Уверен вы такого еще не видели. Наслаждайтесь! — хозяин громко хлопает в ладони, призывая к началу исполнения музыки.

Девочки начинают играть. Если бы не осознание того, что сейчас мне нужно танцевать на стекле перед отвратительными людьми, то я бы поддалась полному очарованию музыки со всей страстью. Она манит и завораживает, приглашая совершить далекое путешествие.

Я понимаю, что затягивать бессмысленно, наше неподчинение принесет только больше проблем нам самим, и захожу на стеклянный ковер. Следом за мной заходят и остальные девушки. Ощущения как будто я ступаю по раскаленным углям, ступни в нескольких местах больно царапает стекло, к счастью, они додумались сделать мелкую стружку, но крупные все равно попадаются. Я стараюсь абстрагироваться от болезненных ощущений, прислушаться к бумбеку и поймать его ритм.

Краем глаза вижу, что девочкам тяжело, они не могут сохранять соблазнительный взгляд и улыбку на лицах, как учил нас Ян. Отдаю должное Дане и Хельгам — играют они великолепно. Красивая и ритмичная мелодия дарит чувство гармонии несмотря на все условия. И отдаться танцу не так тяжело.

Сначала движения мои получаются неказистыми и неуверенными, но вскоре, стараясь не концентрировать центр тяжести на одном месте, ступать осторожно, осознавая мельчайшие ощущения в стопах и поднимать немного ноги, а не волочить, начинаю двигаться более грациозно, уверенно и быстрее. Кистями и руками я делаю «змейку», бедрами «восьмерку», «мятник», вспоминая все чему учил Ян. Вскоре мы с девочками подхватываем ритм музыки, друг друга и танцуем более синхронно. Закрываю глаза, представляю себя огнем, который извивается в воздухе под звуки прекрасной музыки и испепеляет весь этот корабль с, вызывающими лишь отвращение, господами.

Оглядываюсь на гостей, те сначала смотрели на нас с интересом, но сейчас снова возвращают свое внимание к выпивке. Я ловлю на себе взгляд того самого светловолосого мужчины, сидящего рядом с хозяином. В отличии от остальных гостей взгляд зеленых глаз хваткий, как у абсолютно трезвого человека. То, как он себя держит и ведет, сильно отличает его от остальных гостей. Мужчина пытается показывать, всем своим видом, что расслаблен, но тень серьезности периодически проскальзывает на его лице. Вот и сейчас он осматривает меня с головы до самых ног и в его взгляде нет чего-то неприличного. В глазах читается недовольство. Ему явно не нравится это представление.

— Принесите еще стекла! — отдает приказ господин ближайшему слуге, тот приносит новый мешок и высыпает перед нами, но только теперь там осколки покрупнее.

Мы продолжаем танцевать больно ранясь об осколки. Рокси и Тира, не выдержав, сходят с ковра.

— Вот теперь намного интересней. — самодовольно произносит мучитель. — Делаем ставки, господа!

Мы продолжаем танцевать, ноги кровоточить, а господа оживают и начинают активно делать ставки, выставляя на свои столы драгоценности и слитки золота.

Следующей выходит из игры Лина. Со столов нескольких господ слуги забирают драгоценности и деньги, и относят инициатору ставок. Проигравшие в свою очередь очень эмоционально выражают недовольство в адрес выбывшей девушки, но вскоре возвращаются к выпивке.

Остаемся две Рины и я. Но очень быстро, и они покидают кровавый ковер. Я остаюсь одна.

Господин дает знак, и музыка прекращается. Я сразу покидаю ковер, наслаждаясь прохладой пола. Ноги безумно болят и зудят, а подол моей юбки покрыт пятнами крови. Состояние девочек не лучше.

— И так, у нас есть победительница! Теперь проведем торги. Кто сколько даст за эту красавицу?

— Сто серебряных!

— Пятьсот серебряных!

— Девятьсот серебряных!

— Надо же! Замечательно. Тогда даст ли кто-то больше денег или же эта красавица достанется этому щедрому мужчине?

Прирожденный торгаш и барыга!

— Тысяча золотых. — раздается стальной голос светловолосого мужчины.

— Продано! — не дожидаясь дальнейших предложений, выпаливает хозяин. — Прекрасный выбор!

— Это вместе с остальными, так что не обольщайся, мой друг, и прости, если испортил все веселье, заканчивая торги так быстро.

— Зачем тебе так много?

— Я очень любвеобилен, сам понимаешь, мне мало будет одной. Через пару дней она мне надоест, а так хоть будет из чего выбрать.

— Что ж твое право! Уведите их на корабль моего гостя и их нового хозяина.

Нас выводят на палубу, а затем переводят, на один из множества стоящих рядом, кораблей.

— Хорошо, что нас не разделили, было бы так страшно. — произносит Лина, когда нас запирают в просторной каюте.

— Как же болят ноги, как нам теперь вытащить все эти стекла? — стонет Тира, опускаясь на пол.

Дверь каюты снова открывается и заходит мужчина преклонного возраста.

— Дамы, добрый вечер. — мужчина приветствует нас легким кивком головы и поправляет слегка соскользнувшие с носа очки. — Меня зовут Жак Ритон, я лекарь. Прошу, присаживайтесь на скамью, я каждой из вас помогу извлечь стекло. — продолжает, ставя свой внушительный саквояж на табуретку. — Промойте ноги от крови в соседней комнате, пожалуйста.

Мы выполняем указания врача.

— От кого Вы, господин Ритон? — присаживаясь первой на скамью задает вопрос Лина.

— Я от господина, — мужчина молчит секунду, — молодого человека, только что купившего вас.

Лекарь аккуратно держит ступню Лины, извлекает стекла на протяжении получаса, обрабатывает раны, смачивая вату каким-то вонючим раствором, и забинтовывает. Затем господин Ритон помогает Дане.

Раздается снова стук в дверь.

— Войдите, — отзывается лекарь.

— Простите за беспокойство, господин просит привести к нему победительницу. — в дверях появляется мужчина в черной форме.

— Но я еще не обработал ее раны…

— Ничего страшного. — наемник перебивает лекаря. — Кто победительница?

— Я победительница. — выхожу вперед недоумевая, точнее боясь принять свои предположения.

Неужели нельзя было дождаться пока врач поможет всем девушкам?

Мы выходим на палубу. Погода все такая же ветренная, я босиком ступаю по ледяному дереву отекшими и посиневшими ступнями.

Наемник стучит в дверь и после открывает ее, жестом предлагая мне войти. Тело обволакивает тёплый воздух и секунду меня трясет еще больше от перепада температуры.

— Как тебя зовут? — мужчина откладывает книгу и, поднимаясь с кресла, подходит ближе.

— Хилария. — я стою не шевелясь, наблюдая за каждым движением мужчины.

— Присядь. — мужчина кивает в сторону кресла, в котором он только что сидел, и подходит к шкафчику. — Ты очень красиво танцуешь. — произносит мужчина, продолжая что-то искать в шкафу.

— Спасибо.

Мужчина заканчивает свои поиски и подходит ко мне, присаживаясь на край кровати, стоящей рядом.

— Позволь мне избавить тебя от осколков, раз я выдернул тебя раньше, чем тебе помог мой лекарь.

Я открываю было рот, чтобы максимально вежливо отказаться, но понимаю, что сама я долго буду возиться.

— Спасибо.

— А другие слова знаешь? — цепляет меня мужчина, сверкая ехидной улыбкой

Он ставит мою стопу себе на колени и придвигает ближе свечи.

— Тебе не интересно почему я вас всех выкупил?

— Знаю, чтобы продать или для своих утех, как Вы высказались при всех. — я недовольно ворчу себе под нос, и дергаюсь, когда в стопе сильно колит.

— Потерпи, стекло глубоко засело. — строго приказывает мужчина, продолжая орудовать пинцетом.

Он не опровергает мои слова и мне становится очень больно от того, что я оказалась права. Мне показалось, что он отличается от остальных гостей.

— Зачем Вы позвали меня?

— Хочу узнать у тебя кое-что. — произносит мужчина, не отвлекаясь от моей ступни. — возможно ты слышала что-то пока была у работорговца на корабле. Куда он планирует отплыть?

— Так ты шпион?

— Я на задании.

— Не боишься, что я тебя сдам?

— Ну ты же не глупая девушка, тем более что теперь ты у меня на корабле и мне решать ступишь ты еще хоть раз на сушу или нет. — со всей серьезностью произносит мужчина, а у меня чешутся руки от желания подарить ему хорошую пощечину. — Не бойся, ты же хочешь оказаться на свободе? Я рабов не держу и выкупил Вас с целью освободить, но мне нужна информация.

Я не могу поверить своим ушам. В душе вновь оживает надежда, что мужчина действительно не врет, ведь слова его звучат достаточно правдиво. Хотя тысяча золотых это огромные деньги, и он явно надеется, что потратился не зря. Мне приходится рискнуть.

— Западный порт. Пополнить запасы продовольствия. — отвечаю на вопрос, поразмыслив минуту вспоминая все услышанное ранее в трюме.

— Западный… — мужчина задумчиво замирает. — Значит через два дня. Спасибо за информацию, давай другую ступню.

— А откуда ты? Своего имени так и не сказал. — немного расслабившись в компании мужчины, мне хочется побольше разузнать о нем, да и в тишине сидеть неуютно.

— Теперь ты решила из меня побольше информации вытащить? — с хищной улыбкой парирует мужчина.

— Не хочешь, не говори. Не так уж и интересно.

— Ну вот и не спрашивай тогда раз тебе не интересно. Я же не выпытываю у тебя всю подноготную?

— Ну так значит и тебе не интересно.

Мужчина отвечает лишь кривой улыбкой и начинает перебинтовывать ступни.

Надо же, даже не щипало, а по лицам девочек было видно, что будет неприятно.

— Спасибо.

— Пожалуйста, Хилария. Можешь идти к себе. — заканчивает мужчина, накидывая мне на плечи плащ.

***

Стоит вернуться к девушкам, как они окружают меня со всех сторон.

— Что было?

— Какой он?

— Со стороны выглядел адекватным, получше, чем остальные.

Раздаются со всех сторон нескончаемые вопросы.

— Он действительно адекватный, неплохой человек. — максимально сдержанно отвечаю девочкам.

— Твои ноги? Ты сама или… — глупо улыбаясь, интересуется Лина.

— Сама. — нагло вру в лицо девушкам.

— Ага, конечно, вон как покраснела. — толкает локтем по ребрам Рокси.

— Я не покраснела, ветер холодный на палубе.

— Ага и плащиком тебя укрыл. Колись, что было, зачем он тебя звал? — без капли стеснения интересуется Лина, усаживаясь со мной на матрас.

— Сказал, что отпустит меня на свободу, если я для него станцую. — получше в голову ничего не пришло.

Я замолкаю, а девочки молчат, продолжая неотрывно смотреть на меня ожидая продолжения.

— Я отказалась, сказала, что только, если он отпустит всех.

— Вот дуреха, надо было танцевать. — упрекает меня Дана.

— Да она прикалывается, ну не хочешь говорить — не надо. Согласитесь, он очень даже симпатичный. От такого господина я и сама не прочь урвать кусочек. — напоминая нам всем слова Яна, смеется Тира.

— Вот же козел. Так нас подставить. Ведь знал же, что нам такую свинью подложат. — возмущается Дана.

— Расслабься, все не так плохо.

— Похоже, что кто-то потерял голову и запамятовал, что мы здесь в статусе рабынь. — Дана рассерженно отдергивает Тиру.

— Думаю все будет хорошо, не похож он на владельца гарема или продавца душ. — отвечаю девушкам и, плотнее укутываясь в теплый плащ, засыпаю.

***

— Девушки, проснитесь! На выход! — нас будит звонкий голос наемника.

Сонные, мы выходим на палубу и наконец-то видим сушу.

— Садитесь в лодки, вас отвезут в город! — все тот же наемник, что вел меня к нашему последнему покупателю, указывает нам за борт, где уже готова лодка, а в ней другой наемник. — Вот веревка, спускайтесь и не задерживайтесь!

— Что с нами будет? — в лоб спрашивает стражника Дана. — Куда нас отвезут?

— На свободу, больше не попадайте в передряги.

— Простите, а можно ли увидеть Вашего господина? — мельком оглядываю корабль и задаю вопрос, от волнения сжимая в руках плащ зеленоглазого незнакомца.

— Он еще вчера отплыл на другом корабле, так что нет.

— Ясно, передайте ему нашу благодарность за спасение и освобождение.

— Передам, всего доброго.

— Прощайте.

Спускаюсь к девушкам в лодку, и мы начинаем медленно отплывать от корабля. В голове то и дело всплывают воспоминания прошлой ночи. Меня одолевает неприятное чувство в груди, как будто положили булыжник. Мне хотелось поговорить с нашим спасителем перед отплытием. Все-таки он сдержал слово. Но, что случилось, то случилось, мне необходимо вернуться к своей жизни и найти Эрин.

Нас размещают в гостевом доме, находящемся на территории Восточной Долины в городе Риторг, и даже выдают деньги.

Несколько дней мы приходим в себя от путешествия. Хельги, Дана, Рокси и Тира вскоре начинают готовиться к возвращению домой. Мы прощаемся и даже пускаем слезу, обещая, что обязательно заедем друг к другу в гости.

Лина ищет работу в городе намереваясь осесть здесь и уговаривает меня задержаться ненадолго, чтобы ей было не так страшно. Я соглашаюсь и тоже ищу временную подработку, чтобы не тратить все деньги на съем жилья и еду. Лина устраивается в городскую школу преподавателем рисования. Оказывается, она превосходно рисует. Я долго ищу место работы. Боевым искусством я владею не так хорошо, чтобы кого-то учить, с продуктами и растительностью я не хочу иметь дело, так как боюсь, что могу только все испортить, если неожиданно голод проснется. В итоге я начинаю танцевать на улице. Сначала я танцую на фоне играющих музыкантов, но, заметив меня, они сами предлагают работать вместе.

Так я провожу полмесяца в Риторге. Во время очередного выступления на улице, я замечаю в толпе знакомого мне мужчину. Золотистые волосы распущены, темно синяя рубашка небрежно расстегнута у шеи, короткий камзол, черные брюки по фигуре, высокие сапоги. Облокотившись о ствол вишни неподалеку, мужчина, не отводя взгляд, наблюдает за моим танцем.

Сердце бешено колотится в груди от волнения, в голове прокручиваю все возможные варианты разговора пока продолжаю танцевать. Как только заканчиваю выступление, я оборачиваюсь в сторону вишни, но светловолосого мужчины там больше нет. Сердце, трепещущее от окрыляющего волнения, замирает.

Забираю часть своих денег за сегодняшнее выступление даже не пересчитав, как делаю это обычно. Мне кажется, что даже, если я обнаружу, что там вместо монет камни, мне будет абсолютно все равно. Из-за угла выбегает один из знакомых мне попрошаек и бесцеремонно врезается в меня, вырывая из рук небольшой мешочек с сегодняшней выручкой. Я не бегу за ним, собираясь продолжить свой путь в гостевой дом, но оборачиваюсь на недовольное шипение и вижу, как мой недавний спаситель без имени, держит за воротник воришку.

— Отпустите! — ворчит мальчик, продолжая вырываться.

Но мужчина молчит и смотрит лишь на меня.

— Не нужно… — тяну с ответом, не сразу поверив своим глазам.

Не успеваю я договорить как мальчишка кусает мужчину на руку, тот от неожиданности ослабляет хватку, и попрошайка ускользает. Мужчина дергается в сторону мальчишки, но я хватаю его за руку заставляя остановиться. Я не могу позволить ему снова исчезнуть.

— Это твои заработанные деньги…

— У меня есть еще, а у него нет.

— Ты слишком добрая, Хилария. Таким выжить сложно.

— Не так давно ко мне отнеслись по-доброму, как я могу отнестись к кому-то иначе? Пусть даже, если этот мальчишка ворует больше для удовольствия, чем выживания. — волна обиды на мужчину, из-за его исчезновения с площади, мгновенно рассеивается, и по телу разносится приятное чувство от того, что он помнит мое имя. — Ты тогда покинул корабль раньше нас, и я не смогла поблагодарить за то, что ты сдержал обещание. И сейчас… Только стоял у дерева, но стоило мне отвести взгляд на минуту, и ты исчез…

— Тебя это сильно расстроило? И как мне теперь искупить свою вину? — на лице мужчины появляется довольная ухмылка.

— Назови свое имя.

— Оберон Броган. Все-таки танцы, даже после того случая. — с интересом смотрит на меня мужчина. — Почему?

— Да, все что произошло довольно грустно, но благодаря этой истории у меня появились подруги, а еще я нашла то, что действительно получается. — продолжая беседовать, мы приближаемся к гостевому дому. — Удалось поймать его?

— Поймали с поличным, наконец-то. Теперь не отвертится. Благодаря тебе.

— Как я могу отблагодарить тебя за спасение моей жизни и жизни моих подруг?

— Ты отплатила мне, когда помогла поймать злодея, но, если считаешь, что этого недостаточно, пообещай не попадать больше в неприятности. Ведь тогда все мои старания пропадут даром.