Лезвие на воде (СИ)

Часть 23. Эйрин

Эйрин

— Простите… — произносит госпожа Флинн, опуская виноватый взгляд.

Оберон так и стоит на месте, едва сдерживая бескрайнюю ярость внутри.

— Госпожа Флинн, — я подхожу ближе к женщине, не отрывая взгляда от статуи Хиларии, — Вы сделали все, что могли?

— Мне очень жаль… — женщину прерывает посторонний шум, и мы все оборачиваемся к Хиларии. На каменном изваянии начинают появляться трещины. Статуя разлетается, расколовшись на мелкие кусочки, освобождая Хиларию и сгусток темной энергии.

Оберон подхватывает Хиларию, а госпожа Флинн затягивает темную энергию в сосуд.

— Сосуд нужно спрятать как можно дальше от живых существ.

— Самое дно океана подойдет?

— Вполне…

— Но там его могут обнаружить. — произносит Данте качая головой, неуверенный в надежности названного мной места.

— Не беспокойся об этом.

Я принимаю из рук женщины сосуд. Хилария без сознания лежит на руках Оберона. Ее тело все еще бьет дрожь и светится.

— Данте, позови лекаря. Объясни ему, что она контактировала с артефактом, лишающим магических сил. Боюсь мы ничего не может сделать, но пусть будет рядом и поддерживает ее физическое тело как может. Я скоро вернусь.

— Не волнуйся. Я пригляжу за ними.

Я седлаю коня и покидаю поместье.

Прыгаю в воду и погружаю сосуд на самое дно океана, заковываю его во льды и устанавливаю защиту.

Если кто-то окажется поблизости, я узнаю об этом.

***

Я возвращаюсь в поместье и залетаю в комнату Хиларии. Она бьется в лихорадке, и лекарь старается сбить температуру. Оберон нервно меряет шагами комнату, а Данте не сводит глаз с лекаря.

— Что говорит лекарь?

От моего голоса Данте вздрагивает, видимо он даже не заметил, как я вошла.

— Ее лихорадит…

— Господин Нолан, что скажете? — перебиваю Данте и перехватываю лекаря, когда тот едва отходит от постели Хиларии.

— Я делаю все, что в моих силах. Госпожа Флинн порекомендовала одно снадобье, я даю его девушке. Я лишь читал о подобном, процесс запущен. На практике я с таким не сталкивался…

— Что значат Ваши слова? — произносит Оберон, тяжело дыша и испепеляя лекаря волчьим взглядом.

— Все в ее руках…

— Снова! — Оберон нервно дергает руками и отворачивается к окну.

— Оберон! Хватит, здесь никто не поможет. Нам остается лишь ждать пока она полностью лишится сил пожирателя. Я уже видела стихийников, проходивших через это… — произношу, но по большей части пытаясь успокоить себя.

— Они выжили?

— Один из пятерых. — произношу с трудом проглатывая ком в горле.

— И ты предлагаешь сидеть и ждать? — Оберон орет мне в лицо, угрожающе нависнув надо мной, его глаза наливаются кровью.

— Хватит на меня орать! — повышаю голос на Оберона, переживать о его чувствах у меня больше нет сил, как и нет больше сил сдерживать бушующую внутри боль и ярость. — Она моя сестра! Думаешь мне не больно смотреть на нее сейчас! Я защищала ее от этой участи как только могла! Я воевала с наставниками, я выкрала ее из академии, и мы целую неделю скрывались в лесу, стараясь обуздать ее силу! И только когда нам это удалось мы вернулись в академию и решение о проведении процедуры лишения сил отменили! Ей единственной ничего не нужно было от меня! Она ни разу не попросила меня о чем-либо! Не только она нуждалась во мне все эти годы, но и я в ней! А теперь я могу ее потерять!

Я замолкаю, продолжая сверлить Оберона взглядом, тяжело дыша. Он молчит, смотря на меня с такой же болью. Я понимаю, что сейчас смотрю в свое отражение.

Одновременно мы с ним расходимся. Я отхожу к приоткрытому окну, а Оберон садится подле Хиларии.

Спустя какое-то время Данте выводит меня из комнаты.

— Эйрин, через два дня состоится совет. — начинает Данте стоит нам немного отойти от дверей комнаты Хиларии.

— Что ж, наконец это окончательно разрешится.

— Эйрин, я не хочу, чтобы вы отделялись от нас. Я не хочу, чтобы тебя отделили от меня. — Данте делает шаг ко мне, а я слегка отступаю и оказываюсь прижата к стене. — Я еще мог смириться с мыслью, что ты уйдешь за барьер, но я знал, что ты сможешь выйти ко мне, но после этого совета может исчезнуть даже этот крошечный шанс видеть тебя.

— Я тоже этого не хочу, Данте, и поэтому…

— Оставайся со мной. Я люблю тебя. Надеюсь, ты поняла это давным-давно. — Данте тяжело дышит, говоря слова все тише и приближаясь.

— Я знаю это. Я очень благодарна тебе за все. Ты очень дорог мне, но, если нас отделят, я просто не смогу остаться. Прости. — произношу тихо, не отрывая глаз от лица Данте.

Мне до безумия не хочется больше просыпаться по утрам и не иметь возможность в течение дня хоть раз увидеть его лицо.

— А если удастся всех уговорить оставить барьер открытым, что тогда? — с надежной в глазах смотрит на меня Данте.

— Тогда я вернусь домой к родителям, помогу им восстановить поместье…

— А потом…

— Преграды не будет и, если ты все еще не передумаешь, то сможешь приехать. Но это лишь… — на миг я представляю, что такое реально.

— Хорошо. Я буду ждать. — Данте целует меня в лоб и уходит, а я возвращаюсь к Хиларии.