Лезвие на воде (СИ)

Часть 16. Эйрин

Весь день и утро следующего дня мы проводим с Данте в библиотеке, а вечером собираемся все на террасе. Слуги накрывают небольшой стол, приносят вино, фрукты.

— Что празднуем? — интересуется Хилария.

Данте первый садится за стол и жестом приглашает нас.

— Решил угостить вас вином, что приготовили из наших виноградников. В погребе хранилось 5 лет.

Данте откупоривает бутылку и начинает наполнять бокалы.

— Считайте, что пьем за полное знакомство друг с другом. А также хотел бы выпить за Дея.

Я с болью сжимаю бокал и залпом осушаю, не чувствуя ни вкуса, ни крепости. Вижу с каким обеспокоенным взглядом на меня смотрит Хилария, хотя каждый раз, когда я ловлю ее взгляд, она старается улыбнуться, но актриса из нее слабая, глаза выдаю ее с головой. Но все, что я могу — это ответить ей такой же фальшивой улыбкой.

— Что теперь делать со Свартом? — спрашивает Хилария, хватая со стола давно замеченное ею пирожное. — Теперь мы знаем, что за всеми нападениями и похищением ключей стоит именно он. Только зачем ему ключи так и не понятно…

— Он сын Властителя Западной Долины и обвинить его без веских доказательств не получится. У нас есть лишь слова убийц и тело предполагаемого помощника Сварта. — отвечает Оберон вальяжно облокотившись на спинку стула.

Видимо, как только он раскрылся перед нами, то чувствовать стал себя более свободно.

— Он избавился от двух Властителей. Покушался на Данте. Напал на собственного отца. — едва сдерживая закипающий гнев, перечисляю все победы Сварта.

— Что предлагаешь? — Данте задумчиво смотрит на ночной сад, медленно качая бокал в руках.

— Ты говорил, что в хороших отношениях с Хозяином Запада. Нужно поговорить с ним. Предложить проверить всех работников дворца и приближенных Сварта. Разговорить их.

— Но поверит ли он… — медленно проговаривает Хилария.

— Я хорошо знаю Властителя Запада, так же я неплохо знаю его младшего сына — полукровку. У него довольно слабое здоровье. Но в последнее время он выглядит намного лучше. Он слаб характером. Не мог он все это организовать. — Данте отставляет бокал и скрещивает руки на груди. — Хозяин Запада организует праздник в честь дня рождения старшего сына через два дня.

— Я поеду с тобой.

— Мы все поедем. — уверенно произносит Оберон, серьезно глядя на Данте.

Оставшийся вечер мы больше не говорим о Сварте. Стараемся лишь наслаждаться вином и природой вокруг. Я смотрю на смеющихся Хиларию и Оберона, задерживаю взгляд на Данте. Сейчас он более расслаблен из-за вина и с его лица не сходит мягкая улыбка. Он тихо смеется над шутками Оберона и посматривает на меня. Его взгляд мягко обволакивает мое сердце, но слова Бренны выдергивают меня из этой прекрасной иллюзии. Из-за алкоголя первую на откровения тянет Хиларию. Она рассказывает про учебу в Академии. О своей семье. Разбалтывает, что я хорошо пою, а она прекрасно танцует.

— Оберон — книжный червь. — бессовестно сдает Данте своего друга.

— А ты скрипач!

— Властитель Востока сыграйте, а я станцую.

— Только если Эйрин споет. — озвучивает свои условия Властитель.

— Я не буду петь. — стараюсь всеми силами избежать своего выступления. — Тем более, что я давно этого не делала…

— Она споет! Эйрин, не будь такой и не лишай нас удовольствия насладиться музыкой, талант не пропьешь и за какие-то пару лет не потеряешь.

Данте приносит скрипку. Хилария быстренько напевает мотив, чтобы Данте понял о какой мелодии идет речь и смог подстроиться под меня. Она знает какая песня у меня получается лучше всего.

Данте начинает играть тихую спокойную мелодию, а я петь. Постепенно она набирает темп, становится более сильной и громкой. Мой голос набирает высоту и звучит сильнее. Данте играет превосходно, мелодия проникает в самую душу, от нее бегут мурашки по всему телу.

Я ловлю на себе взгляд бездонных глаз Данте, он продолжает играть, неотрывно смотря на меня. Взгляд его нежен, доброжелателен, заботлив. Вызывает желание окунуться в него полностью и забыть обо всем плохом. Просто жить и наслаждаться жизнью. Хотя бы сегодня.

Снова я хочу сделать себе поблажку, дать слабину.

Хилария прекрасно чувствует темп. Движения ее рук и тела завораживают, как дрожащее пламя свечи. Притягивает взгляд, как далекий огонек в ночной тьме. Она танцует, уйдя в себя, слившись с мелодией. Юбка ее красного платья, украшенная множеством разрезов, колышется вокруг ее ног подобно огненным змеям.

Я замечаю взгляд Оберона, обращенный лишь на Хиларию. Восхищенный и скучающий, нежный и болезненный. Он с силой заставляет себя отвести взгляд ближе к концу танца, сильно сжимая бокал. Как только песня заканчивается, а Хилария перестает танцевать, Оберон первым встает из-за стола, желает всем спокойной ночи и покидает террасу.

Хилария провожает Оберона таким же взглядом, как тот смотрел на нее минуту назад.

Почему не может быть все проще хоть у кого-то из нас?

— Спасибо за прекрасный вечер, Хозяин Востока. Я пойду в свою комнату. Спокойной ночи. — произносит Хилария, продолжая улыбаться с тоской в глазах.

— Тебе спасибо, Хилария. Прекрасный танец.

Следом за Хиларией, я и Данте направляемся в его комнату. На этот раз процедура лечения проходит легче. Яда меньше, чистой крови больше.

— Можешь спать здесь, я лягу в зале, если хочешь. — предлагает Данте, как только заканчиваем процедуру очищения.

— Я в порядке, пойду к себе. Спокойной ночи.

— Я ведь могу чем-то помочь? Обязательно ли уходить навсегда на другую сторону? — у самой двери голос Данте заставляет меня остановиться.

Я, конечно, представляла, что мы разберемся с нападениями, и сможем встречаться после того, как вернусь к родителям. Но разве это жизнь все время прятаться и скрывать ото всех наши встречи?

— Родители не пройдут через барьер. А оставить их я не смогу.

— Но тебе удалось…

— Потому что я потомок одного из создателей барьера…

— Тогда кто-то из твоих родителей…

— Это не всегда так. Если бы кто-то из родителей мог пройти сквозь барьер они бы не оставили меня одну. Это передается не столько по крови, сколько по уровню силы.

— Даже если так, неужели мы не сможем видеться?

— И прятаться? Подвергать опасности друг друга? Что будет, если все знают, что ты общаешься со стихийницей? Я не хочу лишать тебя возможности на нормальную жизнь.

***

Проходя мимо большого коридора, замечаю Оберона, стоящего на балконе. Перевертыш держит в руках очередной бокал с вином, в один момент его кисть сжимает его так сильно что, мне кажется, бокал сейчас лопнет.

— Что происходит? Ты же влюблен в другую! Может хватит театр разыгрывать? — раздраженно, прямо в лоб, высказываю Оберону под действием алкоголя.

— Я не разыгрываю. — Оберон даже не скрывает своих эмоций по отношению к Хиларии, как обычно. — Она мне нравится…

— Ты ей тоже.

— В этом и проблема. Я не хочу, чтобы она пострадала… — недоговаривает Оберон, продолжая говорить загадками.

— Я думаю у тебя прекрасно бы получилось ее защищать. Громадина вон какая. Белый волк надо же. Мое поколение о перевертышах только в книгах читало. Все уверены, что вы никогда больше не повстречаетесь нам из-за нападений людей.

— Дело не в том, что я не могу защитить ее от кого-то или от чего-то.

— Тогда в чем? Я пьяна и поэтому не отстану от тебя и тебе не удастся меня заткнуть своим фирменным взглядом. Мне кажется, тебе было бы проще сказать реальную причину почему ты отталкиваешь Хиларию, чем придумывать эти жестокие отмазки. — я совсем себя не сдерживаю и поток колких слов так и летит в направление Оберона.

— Я не смогу защитить ее от себя. Она пострадает рядом со мной… — Оберон тяжело вздыхает и делает глоток вина. — Наткнулся я раз на старца. Его ограбили, избили. Я помог ему, дал денег, а он… А он в качестве благодарности предостерег меня, сказав, что я потеряю ту которую полюблю.

— Вот это подарок. — растерянно произношу, облокачиваясь на перила балкона, выдергиваю из рук Оберона полупустую бутылку с вином и делаю глоток.

— Не то слово. Что теперь делать ума не приложу. Я ведь уехал тогда из деревни специально подальше от нее. Уже тогда в мыслях только она и была.

Тревога в душе после его слов нарастает. Мне не хочется верить в правдивость слов какого-то старца. Но я прекрасно знаю, что, если это был не шарлатан, то избежать его пророчества не получится, куда бы ты не бежал.

— Но ты уже ее любишь…

Оберон лишь кивает на мои слова и наполняет свой бокал, который уже успевает опустошить двумя глотками ранее.

Хилария тоже его любит….

— Остается надеяться, что тебе попался шарлатан, иначе, я тебя отправлю вслед за ней, если что-то случиться. Не пей много.

— Ты сама как?

— В отличии от Дея, я все еще дышу и в который раз вырываюсь из лап смерти благодаря Данте.

***

Мы собираемся ранним утром у ворот поместья и направляемся в западном направлении сквозь столицу, затем выезжаем на дорогу ведущую к Западной долине через множество деревень и небольших городов.

— Мы будем присутствовать на балу. Так я не вызову подозрений своим очередным визитом. А вы будете наблюдать за остальными гостями. Наблюдать за младшим сыном и то, как он будет себя вести. С кем говорить. Но быть всем предельно осторожными. — раздает инструкции Данте.

Теперь все зависит от Властителя Запада. Согласится ли он проверить своего младшего сына.

— Я так у тебя и не спросила. Откуда у тебя твой меч? — вспоминаю, что хотела спросить еще во время прошлой, не совсем удачной, конной прогулки.

— Мой дядя был очень сильным полукровкой, и артефактов у него было припрятано немало. Победить его голыми руками или с обычным мечом у меня бы не вышло. Мне пришлось отыскать артефакт, что сильнее всех его артефактов вместе взятых.

— Где ты его нашел?

— В океане Гауфридус. Он хранился у сирены по имени Фингула.

— Надо же даже имя ее запомнил. — не могу удержаться от едкого замечания. — Но неужели она его тебе просто так отдала?

— Не просто так, конечно, она потребовала мое сердце, и чтобы через десять лет я вернулся к ней. — со всей серьезностью отвечает Данте. — Я пошутил. Прости, не смог удержаться. — добавляет Данте увидев, как я изменилась в лице.

— Совсем дурак, чтобы шутить так? Они вполне могут попросить такое! Так что на самом деле попросила?

— Найти кое-кого на суше и привести к ней. Она рассказала очень интересную историю. Фингула не имела той силы голоса, которая присуща сиренам, она не могла завлекать путников и топить их корабли. Не было никаких сил. Обычная русалка. Ее считали изгоем. Рыбешкой. И не выдержав издевок она поднялась на поверхность в надежде, что ее убьют охотники. И ей попались люди, только не охотники, корабль принадлежал одному знатному мужчине. Он увидел ее ночью, сидящую на одиноком камне посреди океана. И знаешь, что он сделал?

— Что?

— Опустил якорь корабля и просто смотрел. И она ничего не делала, просто смотрела. Так они просидели всю ночь. На утро, пока команда не проснулась, он поднял якорь и уплыл. Фингула возвращалась на то место каждый день. Но уже не сидела на виду у всех на камне. Она ждала именно его корабль. И он приплыл. Один на небольшом корабле. Спустился к ней на лодке. Они полюбили друг друга. Но потом Таранис, так звали того мужчину, пропал. Прошло очень много лет, а Фингула все его ждала. Ей поручили охранять артефакт после того, как предыдущая сирена погибла. Больше применения ей не было. Ей пришлось опуститься на самое дно Океана и забыть обо всем, что ее окружало до этого. Она согласилась отдать мне Меч, но я должен был сначала привести к ней Тараниса. И я нашел его. Ему было на тот момент уже за пятьдесят. Он попал в плен и долгие годы был рабом, а когда удалось сбежать и наконец вернуться домой, Фингулы уже не было на том месте. Он приплывал туда каждый день. Собственно, так я его и нашел. Они снова встретились и Фингула отдала мне Меч.

— И что с ними стало?

— Пусть Фингула и не обладала голосом сирены, но она могла подарить часть своего бессмертия любому существу, а также обратить его. Если кто-то из ее сородичей узнает, что она отдала важный артефакт без должного испытания претендента, то могут убить за предательство. Поэтому Фингула сказала, что они уплывут в другую часть океана подальше от всех, чтобы никто их не нашел. Надеюсь, у них получилось. Можно сказать, что мне очень повезло получить свой Меч так легко. А ты отдала бы меня в руки русалке?

— Конечно, еще сокровищ досыпала бы, чтобы поглубже затащила.

Данте лишь улыбается в ответ на мои колючие слова.

— Ты жестока. Расскажи о своих родителях. Как вообще за барьером?

— Я родилась уже за барьером. Мама рассказывала мне, что наш дядя Властитель Стихий, когда начались гонения стихийников, пытался поговорить с Властителями Долин и объяснить, что виноваты не все стихийники и, что он найдет тех, кто сеет беспорядки. Но его не стали слушать. Властители Долин предпочли, чтобы стихийники ушли. А тех, кто останется грозились сажать в тюрьму и блокировать силу, а это означало бы медленную и очень болезненную смерть. Но, как теперь известно, никто никого не сажал в тюрьмы. Избавлялись почти сразу. В итоге стихийникам выставили срок убраться за пять дней. Дядя попытался собрать всех, кого смог. Его младший сын остался за барьером. Он был на обучении в Южной Долине, а добираться до леса Киши не меньше семи дней. Были и те, кто принципиально отказались бежать. Сначала стихийники не знали, как им быть. Пришлось идти в неизвестность. Но пройдя сквозь дремучий лес полный опасного зверя они вышли на широкие равнины. И хорошо устроились. А потом в один день все рухнуло. Моя мама очень сильная стихийница воды, она меня многому научила до поступления в академию. Ее очень уважают при дворе дяди, как и отца, он стихийник земли. Надеюсь, им удалось скрыться от людей Агирика. Если им не удалось сбежать и Агирик заблокировал им силы, то боюсь даже представить… — я не договариваю, сильнее сжимая поводья и проглатывая подступающие слезы.

***

Ближе к ночи мы останавливаемся на ночлег. Я провожу последнюю процедуру по лечению Данте и выкладываюсь по полной.

Ближе к полудню следующего дня мы приезжаем в поместье Властителя Западной Долины.

Пройдя сквозь главные ворота, оказываемся в небольшом саду и на лестнице у входа в дом нас уже встречает сам хозяин поместья Властитель Лугус Леннон. Приятный на вид мужчина преклонных лет в длинном темно-зеленом камзоле с тростью, украшенной головой тювика.

Мы обмениваемся приветствиями, а затем нас размещают в гостевых комнатах.

Данте сразу предпочитает переговорить со своим старым другом.

***

Рано утром мы собираемся у Данте в комнате, чтобы узнать результаты вечернего разговора.

— Сварт приедет сегодня на день рождение старшего брата. Тогда-то мы и поговорим.

— Хозяин Запада поверил тебе?

— Он хочет выслушать сына. На балу будьте внимательны. Эйрин, Хилария, не лезьте на рожон. И возьмите эти артефакты. Они скроют вашу энергию стихийников. На балу будут полукровки, а они могут вас почуять. — Данте протягивает нам два кулона. — Нефрит — символ Долины Востока, черный нефрит с золотыми прожилками — символ моего поместья.

— Что ж, Эйрин, нам пора готовиться к балу. — Хилария резко дергает меня за руку и тащит в мою комнату.

За наше отсутствие на кровати появились две коробки.

— Это моя!

Хилария хватает красную коробку и достает черное платье, украшенное множеством сияющих осколков черного нефрита. Рукава ниспадают с плеч, оставляя руки полностью открытыми. Не дожидаясь, когда я открою свою коробку, за меня это делает Хилария.

— Ух ты! Только посмотри.

Иссиня — черное, не сильно пышное из легкой невесомой ткани. Руки закрыты. С приличным декольте, но очень открытой спиной, украшенной только цепочкой со множеством осколков нефрита.

— Какое оно красивое! Только посмотри, как украшена спина!

— Но, я не могу оголить спину, Хилария. — я непонимающе таращусь на платье, пытаясь понять за что меня так ненавидит Данте. — Как он мог выбрать такое платье? Он же знает о шрамах…

— Эйрин, не глупи. За такими украшениями никто не увидит твоих шрамов. Властитель подобрал тебе самый подходящий наряд. Так что не упрямься и не смей обидеть его, не надев его подарок.

Мы отказываемся от помощи служанок и весь оставшийся день приводим друг друга в порядок, делаем макияж, подсказывая друг другу какой цвет теней больше подходит под наш цветотип кожи и укладываем друг другу волосы.

Хиларии я делаю подходящую ее платью прическу нежную и незамысловатую, подбирая лишь волосы впереди, а в конце одеваю на ее голову венец, украшенный таким же черным нефритом как наши кулоны. Ее белые волосы сильно выделяются на фоне платья, но это делает ее образ только красивее. Данте и Оберон позаботились, чтобы наши платья не создавали нам дискомфорта при движении. Помимо того, что платья из легкой ткани, есть еще и два длинных выреза на юбке.

Приятное чувство тепла в душе от времени, что мы проводим сейчас за этими милыми женскими занятиями, перебивает нарастающее чувство тревоги.

— Что будет, когда мы столкнемся со Свартом, когда он поймет, что мы все знаем…

Я сама не замечаю, как озвучиваю свои мысли в то время, когда Хилария заканчивает собирать мои волосы в высокую прическу обнажая всю красоту моего платья со спины.

— Его будут судить. — сухо отвечает Хилария, закрепляя мои волосы заколкой, украшенной драгоценным камнем поместья Данте.

— Я надеюсь, что этим все и кончится.

— Какие же мы красотки. Не думала, что когда-то окажусь в таком месте и в такой одежде. — мечтательно произносит Хилария, обнимая меня за плечи.

— Пусть это и первый, но не последний раз. Нам пора.

Мы выходим из своих комнат, и у лестницы нас уже ожидают Оберон и Данте. Сердце бешено бьется в груди, а кровь приливает к щекам стоит мне только поймать на себе взгляд Данте.

Черные брюки по фигуре, парадный камзол украшен узором золотых нитей, а также небольшой эмблемой флага Восточной Долины — ястреб с распростертыми крыльями и золотой короной. Высокие сапоги, начищенные до блеска. Волосы как обычно собраны лишь спереди, а на поясе висит жетон из черного нефрита с золотыми прожилками.

Взгляд такой теплый, манящий.

— Прекрасно выглядишь.

Только сейчас услышав Оберона я могу оторвать взгляд от Данте и обратить внимание на него. Тот смотрит на Хиларию с таким же восхищением, протягивая руку. Одет он примерно также как и Данте, только без узоров золотыми нитями на камзоле и эмблемы, но с таким же жетоном.

— Спасибо.

Хилария принимает его руку, сияя от счастья.

— Спасибо за платья.

Я возвращаю свое внимание на Данте, тот тоже с какой-то задумчивостью проводит наших друзей, уже спускающихся по лестнице.

— Спасибо, что надела его. Оно очень тебе идет.

Данте протягивает мне локоть, я с удовольствием принимаю его, и мы начинаем спускаться вниз в главный зал, где должно проходить торжество. Уже большая часть гостей прибыли. Людей очень много, многие уже начали танцевать, другие заняли места вдоль стен по периметру зала, но несмотря на это танцевальный зал вызывает ощущение свободы и простора. В цветовой палитре зала преобладают только белый цвет и золотой. Золотой цвет в двух тонах — червонное и зеленое, в дополнение — серебряная поверхность зеркал. Они расположены вдоль стен всего танцевального зала. Ослепительный блеск обеспечивают люстры, висящие на расписанных потолках зала, и канделябры. На балконе, расположенном в торце зала с его внутренней стены на высоте около двух метров, располагается оркестр, исполняющий мелодию для медленного танца.

— Как мы переговорим со Свартом? — задаю вопрос, оторвавшись от созерцания зала.

— Хозяин Запада пришлет за мной человека. Я попросил его не говорить со Свартом наедине, а дождаться нас.

— Будем надеяться, что он так и сделает. В противном случае его сын сможет успеть скрыться. — стоит мне только договорить, как Данте резко притягивает меня к себе, закружив в танце.

Я давно не танцевала, но в свое время в академии нас натренировали очень хорошо, поэтому, лишь раз наступив Данте в начале танца на ногу, я быстро могу подстроиться под его темп и позволить себя вести.

Взгляд Данте завораживает, ловлю себя на том, что начинаю улыбаться в ответ. Тепло его сильных рук на моей талии, уверенные движения — все это откликается в моем сердце трепетом и сильным желанием всегда оставаться рядом с человеком, с мужчиной, который всегда будет держать меня крепко за руку, и я всегда смогу довериться ему и знать, что он всегда поможет и защитит.

Неожиданно мелодия прерывается, и в зал входит Властитель Западной Долины в парадном камзоле изумрудного цвета украшенный узором из золотых нитей с эмблемой флага Западной Долины — тювик с распростертыми крыльями и золотой короной. Рядом идет его старший сын, а позади всех юноша помладше. Все приветствуют хозяина дома легким поклоном.

— Тот, что позади Властителя Запада, помладше — Сварт.

Несмотря на то, что мелодия закончилась Данте продолжает стоять ко мне также близко, как во время танца, только теперь он обнимает меня со спины.

Я лишь слегка киваю головой на его слова.

— Благодарю всех за то, что посетили нас в такой хороший день. Прошу вас, чувствуйте себя как дома! — произносит хозяин поместья и располагается на возвышении в дальнем конце зала.

Гости восторженно аплодируют и возвращаются к танцам.

— Теперь ждем сигнала от Властителя. А пока внимательно следим за гостями и стражей.

— Поняла.

Данте нехотя начинает отпускать меня.

— Как только кулон станет теплее направляйся к выходу из зала сразу же. Я буду ждать тебя там.

Данте целует мою руку и растворяется в толпе.

Я стараюсь казаться максимально расслабленной и слиться с гостями. Чтобы занять руки, принимаю от проходившего рядом слуги бокал с вином. Попробовав, понимаю, что оно не сравнится с вином Данте. Кислятина.

Я стараюсь отбросить все мысли и сосредоточиться на гостях и страже.

Гости прибыли со всех уголков материка. У кого жетоны, украшения из лунного камня, одежды из белоснежной ткани — гости с севера, украшения из рубина и алые одежды — гости с юга, изумруды — подданные Властителя Западной Долины.

— Госпожа, позвольте узнать Ваше имя. — сверкая лучезарной улыбкой, ко мне подходит молодой мужчина в белоснежном парадном камзоле, который не украшен ни золотом, ни серебром, но есть эмблема — черный ворон с распростертыми крыльями и золотая корона, на поясе висит жетон из лунного камня, украшенный золотыми прожилками, а это значит, что он с Северной Долины, наличие эмблемы и отсутствие золотых нитей на камзоле относит его к близким родственникам бывшего Властителя, а это в основном дети.

— Мелиса Дистроф, а Ваше?

— Сэдмон Жоре, госпожа, младший сын покойного Властителя Северной Долины. Вы прибыли вместе с Властителем Востока? Простите, я просто видел, как вы танцевали вместе.

— Все верно.

— Вы же вкусе о сложившейся тяжелой ситуации сейчас.

— О чем вы? — включаю режим «дурочки» надеясь, что он может разболтать что-то полезное.

— О нападениях на Властителей Долин.

— Да Вы что? — самым что ни на есть наивным и испуганным взглядом смотрю на самодовольного павлина.

— Неужели Вы ничего не слышали?

— Нет, ну я слышала о скоропостижной смерти Властителя Севера и Властителя Юга, но я даже не думала, что… — делаю театральный вид, что очень шокирована услышанным.

— Люди очень обеспокоены. Вашему Властителю очень повезло, на него несколько раз покушались.

— Вы очень осведомлены.

— А как иначе? Очень скоро я стану во главе Северной Долины и должен знать все о своих соседях. Все их сильные и слабые стороны.

Видимо кто-то решил воспользоваться мероприятием, на котором собралась вся правящая верхушка, и набрать себе союзников.

— Вы как уверены в том, что сможете стать Властителем?

— Конечно, и я был бы счастлив, если бы прекрасная девушка составила мне компанию в этих скучных государственных делах.

— Если они такие скучные может и не стоит обременять себя ими? Ваша старшая сестра, как я слышала, очень хорошо разбирается в политике, умна и воспитана, может стоит ей отвести эту роль?

— Вы очень прямолинейны, госпожа. Мне нравится. А на счет моей сестрицы…

— Простите, господин Жоре, но вынуждена Вас покинуть. Всего хорошего. — перебиваю Сэдмона, заметив у одного из слуг знакомую татуировку на шее, который направляется в сторону старшего сына Властителя Запада с бокалом вина на подносе.

Я успеваю перехватить его у самого стола, как бы невзначай спотыкаясь и вырывая поднос из рук слуги. Бокал с вином летит на пол. Слуга бросает на меня гневный взгляд, поднимает бокал и удаляется из зала, а я оборачиваюсь к несостоявшейся жертве.

— Прошу меня простить, господин Леннон.

— Все в порядке, это всего лишь вино. Вы не ушиблись? — произносит юноша, обеспокоенно осматривая меня с ног до головы.

— Нет, все в порядке. — отвечаю, одновременно чувствуя, как нагревается кулон. — Прошу, не ешьте и не пейте сегодня ничего и будьте осторожны.

Больше не говоря и слова, я быстро направляюсь к выходу. Данте и Хилария уже на месте, следом за мной появляется Оберон.

— Следует кому-то из нас остаться и продолжить наблюдение? — интересуется Хилария.

— Не беспокойтесь, в поместье Властителя у меня есть пара верных людей дальше они справятся сами.

Мы поднимаемся на третий этаж и заходим в просторные апартаменты хозяина поместья.

— Отец, какую невоспитанность проявляют твои гости, так врываясь в твою комнату, даже, если это сам Властитель Восточной Долины.

— Я сам их позвал, сын мой.

— Зачем? Ты сказал, что хочешь поговорить со мной.

— Сын мой, что происходит с тобой? Правда ли то, что говорят твои люди? Как ты мог поднять руку на Властителей Четырех Долин? Неслыханная наглость! Позор на мою голову!

— Отец! Это не я! Ты поверишь своему сыну или ему?

— Я знаю тебя лучше, чем остальные, сын мой, ты изменился. Я проверил твоих людей…

— Я был слабаком. Ты не во что меня не ставил. Игнорировал! Все внимание только старшему ведь он любимчик и приемник! А я чувствовал себя отбросом, изгоем никому, не нужным! Сейчас я стал сильнее! А что ты сделал с мамой? Я тебя ненавижу! Ты бросил ее, когда ей было плохо! — понимая, что врать больше нет смысла, Сварт, с не сдерживаемой более яростью, обращается к отцу, высказывая давние обиды.

— Это твоих рук дела? Отвечай, сын! Ты хочешь навредить брату?

— Да, отец! Мой человек должен был уже подать ему отравленный кубок! И что теперь ты сделаешь?

Сварт хватает руками свою голову, складываясь пополам от боли. Он резко замолкает. Выпрямляется в полный рост. Как будто и не было никаких болей ранее.

— Кто у нас здесь? — чужим голосом произносит Сварт и место истерического вопля занимает леденящий душу голос. — Стихийница, пожирательница, даже перевертыш, надо же и Властитель Восточной Долины. Отлично пришел ко мне сам. Мне осталось забрать только твой ключ.

— Кто ты такой?

— А ты подумай хорошенько. Твоя мать очень сильная женщина, должен признать. Тяжело ей семь лет сидеть в темнице с блокирующим артефактом. Кто знает, что с ней, я ее давно не навещал.

— Агирик… Так все-таки твоих рук дело!

— Угадала!

Мгновение и пол идет волной, отбрасывая нас в сторону. Я хорошо прикладываюсь спиной об каменную стену, украшения на спине прибавляют остроты ощущений. Властитель Западной Долины лежит не двигаясь, но вроде дышит. Хиларию и Оберона тоже выбивает из игры.

Вокруг Сварта начинает скапливаться темный сгусток энергии, и он направляет его прямо на нас. Данте берет на себя удар Агирика и отражает натиск темной силы мечом, но при соприкосновении силы Агирика и меча Данте происходит взрыв и их отбрасывает в разные стороны.

— Данте! — пытаюсь привести его в чувства, но он не реагирует.

Агирик встает на ноги и заливается зловещим хохотом.

— Хозяин Востока готов! Наконец-то. Так и знал, что надо делать все самому! Теперь ключ.

Агирик приближается, направляя темный сгусток энергии на меня. Я стараюсь сосредоточиться и почувствовать его кровь, чтобы уничтожить, чтобы он не посмел сделать и шаг в нашу сторону.

— Глупая девчонка, серьезно думаешь, что я не защитил себя от таких фокусов?

Но не успевает он сделать еще один шаг, как Оберон, перевернувшись волком, набрасывается на него. Агирик в последний момент успевает увернуться и уйти через окно.

— Оберон, стой! Данте!

— Ребята, что это было…

Вздыхаю с облегчением увидев, что Хилария приходит в себя, стараюсь привести Данте в чувства, но сердцебиение слабое, а дыхание практически отсутствует.

Призываю всю свою силу, но этого мало. Удар очень сильный.

Темная энергия… Как Агирик вообще смог заполучить ее?

Я начинаю паниковать.

— Оберон, нужны горячие источники! Как можно скорее. Только в горячих источниках выводится темная энергия максимально быстро.

— Я знаю, где они. Забирайтесь на меня.

— Я останусь здесь. — произносит Хилария после того, как помогает забраться мне и Данте на Оберона. — Нужно присмотреть за Властителем Запада. Вернешься за мной, как только доставишь Данте и Эйрин к источникам.

— Найди Пита и Рока. — Оберон недовольно рычит в ответ на слова Хиларии, затем выпрыгивает в окно, через которое ушел Агирик и направляется к источникам, что у подножья гор.

— Как он? — доносится рычание Оберона.

— Еле дышит!

— Делай, что хочешь стихийница, но вытащи его!

Всю дорогу я стараюсь поддерживать в Данте остатки жизни, сил не хватает.

Темная энергия. Она запрещена для изучения. Хотя техника Аима, что я изучила, тоже под запретом. Но несмотря на это мне удалось научиться. Агирик смог получить темные силы, свергнуть дядю, подчинить себе полукровку и избавиться почти от всех Властителей.

— Держись, слышишь? Прошу тебя…

Глаза запеленают слезы, я обнимаю Данте, прислушиваясь к его с каждой минутой все более замедленному сердцебиению.

— Приехали!

Я погружаюсь в горячие источники вместе с Данте.

— Я возвращаюсь за Хиларией!

Горячая вода обжигает тело, царапины на спине неприятно пощипывают. Но я отбрасываю все ощущения и стараюсь связаться с Данте. Почувствовать его энергию, кровь, силу.

Все плохо. Очень даже. Я снимаю с Данте камзол, рубашку. Множество ожогов. Они везде. Темная энергия прожгла не только его тело, но и его энергетические каналы почти полностью. Сначала я стараюсь вывести темную энергию. Вода полностью обволакивает тело Данте с легким свечением.

Вскоре возвращается Оберон с Хиларией. Ничего не говоря и не отвлекая меня, они стоят в стороне. Темную энергию у меня получается вывести к утру. Теперь необходимо быстро заживить все раны. Я притягиваю к себе Данте и полностью погружаюсь в ним в воду. Целую его в надежде, что, как и тогда он ответит на мой поцелуй, но ответа нет.

Я начинаю лечение энергетических каналов, но проходят битые три часа, а результата нет. Каналы не восстанавливаются ни на миллиметр.

Резко я перестаю слышать сердцебиение Данте.

Нет…

Секунда, три…

Сердцебиения нет. Энергетические каналы, светящиеся тусклым светом все это время, окончательно потухают.

Я не могу в это поверить.

Не так. Не сегодня…

Собрав остатки сил, я полностью меняю температуру воду. Миг и горячая вода превращается в ледяную, а затем в лед. Затем снова нагревается до высоких температур. Затем снова в лед. И как мне кажется это происходит бесконечное количество раз.

Сердце Данте молчит, а все продолжаю достучаться до него.

— Не смей бросать меня! Не смей! Слышишь меня? Я тебя из-под земли достану!

Резко я оказываюсь в заснеженном лесу. Впереди меня идет Данте все дальше и дальше в глубь леса.

— Данте!

Но он не слышит, продолжая уходить все дальше. Я иду за ним и вскоре мы оказываемся на границе зимы и лета.

Я не знаю, что это за место, но чувствую, если Данте перейдёт на ту сторону, то не вернётся ко мне. Я пытаюсь бежать к нему, чтобы остановить, но сделав пару шагов мои ноги застывают на месте, покрывшись льдом.

— Данте! Прошу! Стой!

Но он продолжает уходить все дальше и дальше.

Я пытаюсь использовать свою силу, но она не отзывается на мой зов.

Я беспомощна здесь.

— Не бросай меня! Я люблю тебя…

Я проиграла…