Лезвие на воде (СИ)

Часть 9. Эйрин

Эйрин

Спустя пару недель после того, как мое зрение восстановилось, приступы начинают появляться каждый день, независимо от погоды. В течении всего дня я чувствую, как в моих венах закипает кровь, а при малейшей дополнительной физической нагрузке меня резко бросает в холод, а перед глазами появляются черные облачные пятна, лишая меня возможности проводить полноценные тренировки.

Понимая, что более не в силах скрывать свое состояние, решаю покинуть поместье Данте. Ведь неизвестно, чем чревата моя гибель от артефакта. Возможно, запертая сила вырвется наружу. Не хочется причинить вред ни Данте, ни его людям.

Хозяин Востока уехал еще три дня назад, в спешке, вместе с Обероном, ничего не сказав. По поместью ходит слух о нападении на Властителя Запада. Мне всей душой не хочется покидать Данте. Сердце не на месте от мысли, что с ним может что-то произойти, и я даже не буду знать об этом и ничем не смогу помочь.

Каждый вечер я жду Властителя на лестнице, ведущей на третий этаж. Бессонные ночи дают о себе знать, и я засыпаю, облокотившись на перила.

— Эйрин. Что ты здесь делаешь? Все в порядке? — будит меня взволнованный голос Данте.

— Да, нужно поговорить. Выглядишь сильно уставшим. — произношу, замечая растрепанные волосы и свежие синяки под глазами хозяина поместья.

— Ты не лучше. — отвечает Данте с легкой улыбкой, впуская меня в свою комнату.

Едва мы располагаемся за небольшим круглым столиком в кабинете Данте, я решаю не тянуть, а перейти сразу к делу.

— Через пару дней мне нужно будет уехать.

Рука Данте замирает наливая чай. Я достаю мешочек с деньгами и ставлю на край стола.

— Это моя зарплата за несколько месяцев работы в поместье. Надеюсь, этого хватит, чтобы окупить все затраты на меня. Более я не могу оставаться здесь. — стараюсь говорить максимально спокойно, но сердце в груди предательски колотится.

— Куда ты отправишься? — голос Данте абсолютно безжизненный, под стать пустому взгляду.

— Отправлюсь на север. — быстро выкладываю недавно придуманную легенду.

— Почему? Тебе что-то не нравится здесь?

— У нас был уговор, что я возвращаю Вам средства, потраченные на мое содержание. Тем самым я отплачу Вам за помощь.

— Я думал, что тебе нравится работать на меня.

— Нравится? Наставником может быть, но и то эта должность временная. А так — служанка на кухне, пугало для невест. Мне надоело быть игрушкой. Я отплатила Вам за помощь. Больше нас ничего не связывает. — я осознанно говорю все эти жестокие слова, глядя прямо в глаза Данте, чтобы он мог отпустить меня.

Я боюсь допускать мысль, что все-таки он привязался ко мне, а не к напоминанию о прошлой любви.

Взгляд Данте становится отстраненным, задумчивым.

Я собираюсь покинуть кабинет, боясь сказать лишнего и пойти на попятную. Но не успеваю сделать и шаг в сторону двери, как в окно залетает дымовая бомба, вмиг заполняя едким белым дымом все помещение.

Меня кто-то толкает, и я больно прикладываюсь плечом о стену. На ощупь пытаюсь выбраться из комнаты. Легкие начинает жечь. Я не перестаю кашлять. В коридоре мне удается рассмотреть четыре человека в черном и безоружного Данте. Он двигается медленнее из-за действия дыма.

Собираюсь поднять шум, но не успеваю крикнуть, как мне затыкает рот пятый убийца. Мне едва удается выскользнуть из его хватки. Я замечаю кулон на его шее, мерцающий красным светом. Не раздумывая, я срываю его и разбиваю о мраморный пол. Как только артефакт, блокировщик магических связей, разбит, Данте удается призвать меч, и из-за скопившейся силы нас всех накрывает волной. Меня больно бьет в грудь и отбрасывает к стене. Я теряю сознание.

***

Очнувшись, чувствую, как кровь закипает с новой силой. Невыносимая боль разносится по каждой клеточке моего тела. Чувствую, что меня сейчас разорвет на кусочки, что мое физическое тело больше не в силах сдерживать стихию. Боль, что я испытала во время бури, кажется мне сейчас цветочками. Я издаю болезненный крик.

Боль исчезает, глаза застилает пелена. Каждой клеточкой кожи я начинаю чувствовать влагу. За окном начинается дождь, и он усиливается с каждой секундой. Сильный ветер распахивает все окна в коридоре и поднимает тяжёлые шторы. Грохот дождя заглушает все звуки вокруг. Я едва различаю приглушенный голос Данте. Звук металла о металл. Звон в ушах.

Волна боли накатывает с новой силой. Артефакт внутри снова пытается подавить мою силу, но что-то идет не так. Блокирующая волна артефакта исчезает под натиском стихии. Меня выворачивает в приступе кашля, и на чёрный мрамор брызгает кровь вперемешку с жидкостью ядовитого зеленого цвета.

Постепенно пелена спадает. Все, что я сейчас чувствую — это легкость от того, что стихия, скидывая оковы, вырывается наружу. Она в бешенстве от того, что ее держали в неволе так долго.

Капля за каплей вода тянется ближе ко мне, скапливаясь вместе. Капля тянется к капле. Рядом со мной появляется огромный водяной лев.

И только теперь я понимаю, что вовсе не умираю. Я свободна.

На секунду убийцы застывают как вкопанные. Затем активируют боевые артефакты, направляя против моего духовного зверя стихию огня. Огненные змеи и стрелы испаряются с громким шипением под оглушающим ревом моего зверя. Лев настигает убийц, прежде чем они успевают снова использовать артефакты, и отбрасывает всех пятерых в сторону, хорошенько приложив о стену. Но на этом он не останавливается. Я чувствую, что не могу полностью контролировать льва. Приказываю остановиться, но духовный зверь меня не слушает и издает оглушающий рык.

Сил бороться нет. Я даже полностью не в состоянии контролировать собственное тело. Не могу подняться и продолжаю стоять на коленях, уперевшись ладонями в пол. Данте подбегает ко мне, прикрывая собой. Лев несется теперь на нас двоих.

Я собираю остатки энергии, приказываю льву остановиться и теряю сознание.

***

С самого утра мой день не задался. Сначала я проспала и, чтобы быстрее добраться до академии, решила срезать через полупустующие узкие улочки города. Результат моей спешки и беспечности — встреча с воришкой. Мальчишка налетел на меня из-за угла так стремительно, что я не успела увернуться. Мой мешочек с деньгами и воришка растворились в воздухе. Уверена, не без помощи стихии. Разумеется, я понимала, что в таких местах сложно не наткнуться на воров, но то, что я могла опоздать на экзамен, пугало меня куда больше, и само собой, я не стала тратить время на поимку мальчишки.

Я не опоздала и явилась на экзамен вовремя. Но едва мы начинаем, как нас прерывает заместитель директора и велит немедленно собраться всем в общем зале. Помимо моей группы в общем зале собираются все работники академии, ученики и даже их родители.

Среди толпы обеспокоенных лиц я встречаюсь с глазами мамы, полными тревоги и одновременно стального спокойствия. Она лишь слабо улыбается и, не отрывая от меня глаз, словно боится потерять в толпе, продолжает вслушиваться в разговоры окружающих. Мама отрывает от меня свой взгляд, лишь когда в зал входит директор академии в своей четырехцветной мантии. Насыщенно синий — океана, оранжево-желтый — пламя, светло-бежевый — воздух, нежно зеленый — растения и животные. Каждый этот цвет символизирует принадлежность к определенному дому стихии. Форма учеников также отличается по цвету. Я и мои соученики относимся к стихии воды, и наша форма — свободная рубашка, брюки и удлиненный камзол насыщенного синего цвета, но вот пояса у каждого из учеников академии одинаковые и состоят из тканей четырех цветов, как одежда директора, чтобы мы не забывали, что пусть мы и отличается друг от друга силами, мы все стихийники. Одна большая семья.

Среди учеников не утихает нервирующий шепот. Кто-то даже пытается разузнать у меня, знаю ли что-то о том, почему нас здесь собрали. Но все мое внимание обращено на директора, который проходит сквозь ряды и касается головы каждого ученика, и тех, на кого он указывает, уводят прочь. Доходят до Хиларии, стоящей среди учеников стихии земли. Директор касается белоснежной макушки подруги, спустя пару секунд кивает своему заместителю, и ее уводят.

Я ловлю задумчивый взгляд матери в надежде получить хоть какое-нибудь объяснение происходящему. Внутри нарастает чувство страха, что все это не к добру. Доходит очередь и до меня. От прикосновения директора меня передергивает, по коже пробегает стая мурашек. Чувствую чужое прикосновение к моим венам, моей крови. От пугающей догадки я резко открываю глаза. Только что директор использовал технику, что находится под строжайшим запретом. На мое удивление никто не обращает внимания. Директор снова кивает заместителю, и меня уводят прочь. Мне становится страшно. Я оборачиваюсь и вижу, что мама следует следом за мной.

Что же могло заставить директора использовать запрещенные знания и поставить свою репутацию под такой удар?

Лишь когда мы выходим к западным воротам, где уже ждет повозка, сопровождающие меня стражники отходят, позволяя маме подойти ко мне.

— Эйрин, девочка моя, ты только не бойся. — мама крепко сжимает меня в объятиях, а затем резко отстраняется, и я вижу в ее глазах с трудом скрываемый страх и застывшие слезы. — Слушай внимательно. Твоего дяди Властителя Стихий больше нет. Дело рук Агирика. Теперь те, кто могут бежать, бегут через барьер прочь отсюда. Но это могут не все. Ты можешь. Беги. Никому не говори о своей силе. Забудь о ней, и тогда будешь в безопасности!

Не успеваю я сказать маме и слова, как меня вырывают из ее рук и запихивают в повозку.

— Мне страшно. Куда нас везут? — Хилария испуганно прижимается ко мне, крепко сжимая мою руку.

Я не знаю, что ей ответить.

Все происходящее не укладывается у меня в голове. Только что я сдавала экзамен, а теперь меня и остальных посадили в повозку и везут прочь из родного дома. Слова мамы о дяде. Как такое возможно? В голове рой мыслей не затихает, и пока я пытаюсь совладать с ними, мы приближаемся к барьеру. Слышим топот копыт лошадей, догоняющих нас наемников. Мне удается рассмотреть зеленую форму. У одного из них в руках развивается флаг: дерево на сером фоне — символ Дома Земли. Символ Агирика.

«Переворот. Беги отсюда».

Люди Агирика начинают догонять нас. Резко дорога под нами начинает распадаться, лишая повозку колес, а затем нас окружают стены из плюща и земли. Аника разбивает стены, а Диктон берет на себя разбушевавшихся лошадей и останавливает повозку. Все ученики в панике разбегаются в разные стороны. Кто-то пытается сопротивляться и бороться. Мы с Хиларией бежим к барьеру.

***

На этот раз я просыпаюсь не в своей спальне. Комната просторнее и не в голубом оттенке, как моя, а в темно-синем и черном. Большие окна завешаны тяжелыми шторами. Вокруг царит полумрак.

Голова раскалывается. Перед глазами проносятся картинки последней ночи. То, как на нас бежит разъяренный зверь. Мой зверь.

— Нет… нет, нет, нет.

Я быстро вскакиваю с кровати, от чего голова идет кругом, но, пересилив боль, выбегаю в коридор.

— Данте! Данте!

Я продолжаю кричать и бежать по коридору, держась за стены. Перед глазами вспыхивают кровавые картины как зверь разделывается с ним. От слез я уже не вижу куда бегу.

Неужели я все-таки навредила ему?

— Властитель Восточной Долины! Хозяин Востока!! Данте Тиге!!!

Голос срывается. Слабость накатывает с новой силой. Осознание того, что мои страхи стали реальностью, выбивают из меня весь воздух. Я оступаюсь, но сильные руки не дают мне упасть.

— Как официально… — тихо произносит Данте с легкой улыбкой.

— Живой… живой. — произношу еле слышно, уткнувшись в его волосы.

— Конечно, живой. Куда я денусь. — спокойно отвечает Данте, глядя меня по голове, а затем поднимает на руки.

Я слышу, как сильно бьется его сердце. Чувствую сквозь тонкую ночную рубашку его сильные и горячие руки. Я ловлю взгляд черных глаз Данте, скольжу взглядом по его лицу, иссиня-черным волосам и понимаю, почему он так смотрел на меня все это время… Выжидающе.

— Данте?

— Прошу, только не говори, что у тебя снова проблемы с памятью. Я не выдержу…

— Нет…

Я не могу поверить. Но как…

— Эйрин, — Данте останавливается посреди коридора и смотрит на меня напряженным немигающим взглядом, затаив дыхание, — с какого момента ты помнишь меня?