Лезвие на воде (СИ)

Часть 30. Данте

Вскоре мне снова пришлось покинуть поместье и отправиться на внеплановый совет. Причина, по которой нас снова всех собрали — смерть Властителя Южной Долины. Ярых претендентов на место Властителя Юга не было, поэтому временным представителем стал младший брат покойного Властителя.

Со стороны Властителя Северной Долины снова присутствовали двое его детей, так как народ еще не определился со следующим Властителем. Эти двое были очень серьезно настроены и уступать друг другу не собирались. Все Властители выразили глубокую обеспокоенность событиями, произошедшими недавно. Большинство склонялись к варианту целенаправленного устранения Властителей Долин.

По окончании собрания я обратился за советом к своему старому другу Властителю Запада с просьбой помочь с поиском способа избавления от РодЖо.

После смерти Властителя Северной Долины, Оберон приставил ко мне несколько десятков наемников, на случай, чтобы пока его нет, они сопровождали меня за пределами поместья. Но стоило нам проехать не более двух километров от павильона, как на нас напали люди в черном. Их было вдвое больше нас. Моих ребят уложили одного за другим, но каждый из них забрал с собой не меньше двух убийц. Я остался один на огромном поле среди груды мертвых тел, исполосованных мечами. Я старался найти хоть одного выжившего, но тщетно. Сердце разрывалось от чувства вины и огромного сожаления, что я обрек этих славных ребят на такую скорую гибель. Стоило мне с большим трудом забраться на коня, как я потерял сознание.

Я пришел в себя под звуки самого прекрасного голоса на свете. Эйрин сидела рядом и смотрела видящим взглядом на меня, но идиллию испортила Андрэйст, разделяя меня с Эйрин, в очередной раз. После того как девушки ушли я остался с Обероном один на один, и я рассказал ему все как было. Оберон сообщил, что осмотрел тела всех убийц, но никаких зацепок, ведущих к заказчику не найдено.

Спустя пару недель в поместье пришло сообщение о нападении на Властителя Западной Долины. Я вместе с Обероном и еще десятком наемником отправился к своему старому другу. Он был совершенно один в огромной комнате без сознания, лишь за дверью стоял один стражник. Выглядел Властитель слабым, лицо его было очень бледным, а кисти рук стали совершенно тонкими. Когда давным-давно в молодости он был крупнее меня, но годы взяли свое. Его пытались отравить, но он выжил, а все благодаря давнему пристрастию Властителя к закалке различными ядами. Мало кто знал о его необычном хобби, даже дети не знали. После того, как дядя ранил меня, лекари не могли понять, как избавиться от яда. После моего первого пребывания на совете в качестве нового Властителя Восточной Долины Властитель Западной Долины пригласил меня к себе и рассказал, как бороться с ядом. Так я узнал, что он знаток в этом деле.

Я оставался подле друга всю ночь, с нетерпением ожидая его пробуждения. Я прокручивал в голове все последние события и не мог понять, как убийца не оставил ни одной зацепки. Расследование не давало никаких результатов.

Мысли возвращались к Эйрин. Последнее время она выглядела неважно, но стоило мне спросить, как она объясняла это переживаниями из-за слухов о гибели Властителей. Но с каждым днем она становилась все холоднее. В душе сильнее затянулся клубок беспокойства, не дающий трезво мыслить и крепко спать.

Утром Властитель Западной Долины пришел в себя. Он был очень рад моему приезду и сетовал на то, что наша встреча произошла из-за таких печальных событий. Успел даже меня отчитать за мою беспечность, что я приехал к нему в такую даль вместо того, чтобы следить за своим поместьем. Я успокоил его тем, что решил искупаться в его горячих источниках, как тогда в первый раз, поэтому приехал, а заодно и друга старого навестить, все делал для душевного и физического здоровья.

Властитель Запада сообщил, что нашел нужное заклинание, чтобы избавиться от артефакта РодЖо. Я держал в руках лист бумаги и не мог поверить, что наконец-то смогу помочь той, которую люблю.

Поблагодарив друга, я спешно вернулся в поместье и застал у лестницы ведущей на третий этаж спящую Эйрин. Она так и не поднималась на третий этаж без приглашения. Я опустился перед ней и убрал с лица непослушную прядь волос. Даже во сне ее лицо было напряжено и выглядело беспокойным, болезненным.

Мне пришлось нарушить ее сон.

Ее дальнейшие слова выбили из-под моих ног землю. Она решила покинуть поместье. Покинуть меня. Навсегда. Именно тогда, когда я мог помочь ей. Так она еще и деньги мне отдала, возмещая все те затраты, что я понес на ее лечение и содержание. Какой же бред она тогда говорила. Неужели она не понимала, что у меня к ней чувства, или понимала, но не хотела их принять? Возможно ее сбили с толку мои пьяные речи.

Я уже хотел было начать ее уговаривать, признаться в чувствах на эмоциях, даже рассказать, что я все знаю, но после того, как она сказала, что я ее использовал, у меня опустились руки. Неужели я изначально все делал неправильно? Но не спел я и слова сказать, как в открытое окно комнаты залетела дымовая бомба.

В одно мгновение едкий дым заполонил всю комнату. Я толкнул Эйрин к стене, чтобы было проще выбраться, но меня оттащили. Я оказался в коридоре с четырьмя убийцами, перед глазами застыла пелена. В бомбе явно был какой-то препарат, из-за которого я с трудом держался на ногах. Боясь не справиться с убийцами, я начал читать заклинание уничтожения артефакта, но меч не откликался на мой зов. Мне пришлось отбиваться от убийц голыми руками, продолжать читать заклинание и призывать меч, и после очередной попытки он все-таки появился и всех вокруг накрыло волной.

Я осмотрел коридор в поиске Эйрин. Она, тяжело дыша, лежала на полу. Не успел подойти к Эйрин, как она начала кричать. За окном начался дождь, воздух стал более влажным, окна с грохотом распахнулись. В это время пришли в себя убийцы, я, закрывая собой Эйрин, отражал их удары. Затем я увидел невероятное. Заклинание Властителя Запада сработало. Капли дождя одна за одной собирались рядом с Эйрин и вскоре на убийц мчался огромный водяной лев. Впервые в жизни я увидел призыв духовного зверя. Это действительно невероятное зрелище, но высасывает почти все силы из стихийника. После того, как лев разобрался с убийцами, он начал приближаться ко мне и Эйрин. Понимая, что она не в силах полностью контролировать зверя, я закрыл ее собой, надеясь, что удастся остановить льва мечом. Но не успел я воспользоваться мечом, как лев остановился и, склонив голову, распался на маленькие капли, возвращаясь в исходное состояние. Эйрин потеряла сознание.

Подхватив обессиленную девушку, я отнес ее в соседнюю комнату. Из-за бушующей непогоды никто не слышал нашей потасовки и мне пришлось звать стражу самостоятельно. Стражники в недоумении уставились на тела убийц, которые были без сознания, и упали на колени, прося прощения и наказания. Я пообещал, что непременно они понесут наказание за отсутствие бдительности, но позже, а сейчас приказал спустить убийц в подвал и позвать лекаря.

Внешне Эйрин была в порядке, появился даже нежный румянец. Господин Нолан также подтвердил, что с ней все в порядке и выглядит она даже лучше, чем на днях.

Через два дня Оберон привел девушку, которая заявила, что она подруга Эйрин. Больше она ничего нам не сказала. Сначала я был удивлен, почему Оберон так легко поверил ей, а потом, вспомнив его слова о необычной девушке с черными глазами и белыми как снег волосами, все понял. Да и взгляд Оберона на эту девушку был куда красноречивее всяких слов и моих догадок.

На следующий день я, Оберон и Хилария встретились за завтраком в обеденном зале, но не успели мы прикоснуться к еде, как до нас донесся отчаянный крик Эйрин.

Она звала меня.

Я вскочил со стула так стремительно, что он перевернулся и отлетел к стене. Эйрин все продолжала звать меня, от ее голоса мое сердце болезненно сжималось внутри. Наконец-то я увидел ее, такую хрупкую, идущую вдоль коридора, придерживаясь стены, ноги обессилено подкосились, но я успел подхватить ее.

Я посмотрел в глаза Эйрин полные боли и облегчения, страха и счастья. Она обнимала меня, дрожа всем телом. Мое сердце было готово петь от счастья, когда я понял, что она все вспомнила. Когда я принес Эйрин в ее комнату там уже ждала Хилария. Я опустил Эйрин на теплый ковер и девушки расплакались в объятиях друг друга. Мое сердце было переполнено радостью за их встречу и болью от осознания того, что им пришлось обеим пережить.

Девушки задавали друг другу кучу вопросов, перебивая друг друга. Но в один момент Эйрин затихла и уставилась на Оберона. Я заступился за друга и объяснил Эйрин, что ему можно доверять также, как она доверяет мне.

Хилария рассказала, что причиной потери памяти Эйрин была именно она и вышло все абсолютно случайно.

Оберон, как и я, внимательно слушал каждое слово сказанное девушками. Я видел, как ему было больно, когда он слышал слова Хиларии о раздвоении личности, о том, как ее притесняли в родном мире и доме, о том, что ее хотели лишить ее сути, ее сил.

Эйрин рассказала, что она племянница Властителя Стихий, точнее бывшего Властителя. Наконец, Хилария задала Эйрин, мучивший меня долгие месяцы, вопрос. Вся ее история от начала до конца в нашем мире, мире простых людей и полукровок. За школу и учеников она мне не лгала. Рассказала за артефакт. Все, что я делал, пока она все это рассказывала, это слушал, сдерживая поток вопросов и ругательств, боясь ее перебить и надеясь услышать наконец-то всю правду. От осознания того, что Эйрин собиралась сбежать от меня, когда артефакт окончательно будет готов уничтожить ее, внутри все закипело. Мне хотелось хорошенько приложить Эйрин по ее глупой голове. Как она могла скрывать от меня свое состояние? Если бы не Хилария и Оберон, я даже боюсь представить, что бы с ней уже было.

Чувствуя, что накричу на Эйрин я вышел из комнаты.

Стоило ей только немного оправиться, она сразу же отправилась к океану. Мне было тепло на душе от того, что ей стало лучше, но обиду из-за всего на нее отпустить все еще не мог. А она еще в ответ начала мне предъявлять, что я играл на ее чувствах все время. Она не понимала, что мне было страшно и больно видеть ее такой. Я не хотел спугнуть ее своими стремительными действиями. Но она воспринимала все как игру с моей стороны. Я в свою очередь высказал ей все, что накопилось: за деньги, за то, что она собиралась бросить меня, когда ей было так больно. Я впервые поднял на нее голос. Начался ливень, а мы продолжали орать друг на друга, перекрикивая звон дождя.

Затем мы оказались в воде. Она просто взяла и столкнула меня с обрыва. После первого нападения и нашей последней встречи я терпеть не мог океан. Он вызывал у меня воспоминания, как хорошие о поцелуе, так и плохие о нападении и разлуке. Эйрин поцеловала меня, даруя возможность дышать под водой, но я не позволил ей отстраниться и продолжал целовать ее. Я чувствовал боль в ее поцелуе и обещание расстаться уже совсем скоро, но я старался заглушить ее поцелуй своим, полным надежды и любви.

Мы все собрались на следующий день в обеденном зале за завтраком, обсуждая нападения. Я допросил убийц, но они сами толком не знали кто их нанял. Очень быстро Оберон и Хилария покинули обеденный зал, и мы с Эйрин остались наедине. Но и она собиралась покинуть зал. После того, как я остановил ее, услышал, что все, что было вчера, выплеск эмоций и, что, как только мы разберемся с тем, кто стоит за покушениями, она вернется домой. Я же хотел вспылить и повторить вчерашний разговор, но осадил себя, понимая, как ей сейчас тяжело. Пусть она и сделала мне больно словами, но ими же она и показала, что я дорог для нее так же, как и родители.

В течение дня я был занят делами поместья, накопилось много бумаг и судебных прошений. Я быстро разобрался с плановыми бумагами, но вот судебные прошения заставили меня задержаться. В частности, одно дело, которое дошло до моих рук.

Я приехал в здание суда, которое располагалось в самом центре города. К моему приезду уже собралась толпа народа. Суть дела была в том, что некая Риата Родэр бывшая жена Дори Родэра заявила, что мужчина во время нахождения их общего ребенка у него в гостях сильно избил последнего, оправдывая свои действия благими намерениями воспитать из мальчика настоящего мужчину. Мать была категорически против таких методов и продемонстрировала ужасные шрамы на теле ребенка. Мальчику на вид было не больше десяти лет. Женщина обращалась в первую инстанцию и суд принял сторону отца, обратилась во вторую тоже самое и вот теперь ее прошение дошло и до меня. Отец не отрицал того, что он наносил побои мальчику, а это уже преступление, избиение детей карается смертью в моих землях, но прикажи я убить его какой прок был бы от этого его бывшей жене и ребенку. Поэтому судья всегда давал виновному выбор: смерть, пожизненная служба на границе, или в горы, с передачей девяносто процентов жалованья пострадавшим, в данном случае ребенку. Как и многие ранее, обвиняемый выбрал вариант со службой, а я пометил у себя, что нужно наведаться в нижние инстанции с внеплановой проверкой.

После этого дела были еще парочка, но уже связанные с экономическими спорами торговцев.

После долгого дня я вернулся в поместье к ужину и был приятно удивлен тем, что Эйрин надела платье иссиня-черное в пол, идеально подчеркивающее ее фигуру. Ничего лишнего, но очень элегантно. А я вспомнил за заказ для главной портной, он явно должен был быть уже готов.

Я заметил такой же восхищенный взгляд Оберона направленный в сторону Хиларии. Мне стало очень тоскливо на душе за друга и за себя.

Мы снова вернулись к обсуждению нападений на Властителей Долин. Расследование тормозил тот факт, что преступления совершались во всех уголках континента и стоило напасть на след, как он исчезал в пределах соседней Долины, а Властители не собирались допускать друг друга на свои территории. Хилария озвучила вариант, что переворот за барьером у стихийников и похищение ключей могут быть связаны, но только как, оставалось загадкой.

Я почувствовал резкий жар во всем теле, и, не желая вызывать беспокойства окружающих из-за собственной неосмотрительности, удалился из зала. Но стоило мне только дойти до ванны, чтобы хотя бы в домашних условиях полежать в кипятке со смесью трав и протянуть до утра, как я потерял сознание.

Пришел в себя от сильных ударов по лицу и громкого обеспокоенного голоса Эйрин. Она сразу поняла, что причина моего состояния в долгом отсутствии водных процедур в источнике. Когда я был у Властителя Западной Долины так и не смог дотянуться до источника, а затем погряз в работе.

Я с удовольствием выслушивал ее ворчание. Она предложила лечить меня, я начал отказываться, но как оказалось, Эйрин мое мнение не интересовало.

Во время процедуры лечения, ощущения, что я испытал, было сложно передать словами. Я впервые почувствовал, как чистая энергия течёт по моим венам, как она смешивается с моей кровью. После процедуры Эйрин потеряла сознание. Эйфория прошла, оставив от себя лишь горечь от того, что я обрекал дорогих мне людей на страдания.

Впервые за долгое время я выспался.

На следующее утро в мою комнату пришла Хилария, принесла завтрак на двоих и пожелала доброго утра. Но от ее пожеланий мне стало не по себе. Она покосилась в сторону спальни, видимо стараясь высмотреть Эйрин, но от моего прямого предложения войти отказалась и удалилась.

После того, как Эйрин проснулась, она прошла в мой кабинет. На ней было все тоже вчерашнее платье, волосы слегка растрепались, но она выглядела все также прекрасно. Я предложил ей прогуляться верхом и не ожидал, что она так быстро согласится.

Прежде, чем покинуть мою комнату она извинилась за то, что высказала подозрения в адрес Хранителя Запада. Я постарался успокоить ее, объяснив почему так трепетно отношусь к нашей дружбе.

Закончив с бумагами, я быстро собрался и приказал готовить лошадей, но я не рассчитывал, что вместе с нами поедет Оберон и Хилария. Видимо Оберон также был удивлен, когда мы с ним столкнулись у ворот поместья, ожидая девушек.

Мы прогуливались не спеша, наслаждаясь летней погодой и природой вокруг, но неожиданно Хиларии стало нехорошо. Сила пожирателя пробудилась и Хилария отошла от нас подальше. Оберон хотел приблизиться к ней, но я остановил его, заставив уступить дорогу Эйрин. Если я правильно понял у нее давно не было приступа и из нас троих только у Эйрин был опыт обуздания сил Хиларии. Оберон недовольно сверкнул на меня глазами, но больше подходить не стал.

Эйрин приказала нам отойти и собрала капли воды в воздухе. Я в очередной раз восхитился красотой сил стихийников и одновременно ужаснулся их мощи. Полукровки тоже сильные, но, по сравнению со стихийниками и их чистой энергией, мы — ничто.

Хилария все поглощала и поглощала силы Эйрин. Я лишь беспокоился, чтобы Эйрин не обессилила и только. Дышать становилось тяжелее. После того, как Хилария остановилась ее глаза наполнились слезами. Мне стало очень жаль эту девочку.

Не успели мы толком продолжить нашу прогулку, как нас окружили убийцы. Вскоре меня разделили с Эйрин, и я потерял ее из виду. Я тревожно огляделся, одновременно отбиваясь от очередного убийцы, и заметил уносящуюся прочь лощадь и наездника. Я прорвался сквозь убийц, замечая, как отряд наших наемников присоединился к нам со стороны леса. Оберон предусмотрел вероятность очередного нападения.

Убийца, которого я преследовал, душил Эйрин. Я быстро вырубил его и помог Эйрин подняться. Но стоило ей встать на ноги, как она сразу ринулась к Хиларии. Резко со стороны ребят послышался волчий рев. Оберон все-таки решился показать свою истинную форму.

После того, как убийцы были разбиты, и подтянувшиеся наемники вернулись обратно на базу, Оберон принял человеческую форму, и мы начали осматривать тела. Хиларии удалось найти тело с татуировкой, но я не ожидал, что Эйрин сразу выдаст информацию по убийце. Оказывается, один из убитых был человеком сына Властителя Западной Долины. Но то, что она сказала дальше разозлило меня еще больше, именно люди младшего сына Властителя Западной Долины причинили боль Эйрин и чуть было не убили ее.

По возвращении в поместье мы сразу направляемся в подвалы для допроса. Все слухи о моих жестоких пытках распространялись не просто так. В допросных комнатах было все необходимое: от ножей до удушающей камеры, которую разработали в юношеские годы я и Оберон.

Мы начали допрос с мужчины, но как бы мы его не пытали он утверждал, что ничего не знает. Я попробовал надавить на него через девушку, но Эйрин пошла другим путем и удивила меня в очередной раз, когда собственноручно толкнула табуретку пленного, заставляя его беспомощно повиснуть на веревке. Это сработало, и девушка быстро заговорила.

Сквозь нескончаемую ругань в адрес Эйрин, девушка сдала заказчика и поведала кое-какую интересную информацию о планируемом нападении на старшего сына Властителя Западной Долины, а также о предательстве Андрэйст. Мне всем сердцем не хотелось причинять ей боль, но она явно не ценила хорошего к ней отношения. Но потом Бренна рассказала о наставниках и учениках Эйрин. О Дее, который спас Эйрин и погиб от рук отца.

На лице Эйрин застыла маска ужаса. Больше не слушая нескончаемый поток едких слов Бренны, она покинула комнату.

Я велел Оберону позаботиться о пленных, найти всех людей Андрэйст и привести ко мне. А также решил, что, как только она самовольно появится на пороге моего поместья, я предъявлю ей обвинение в предательстве, посмотрим, как она себя поведет на этот раз.

Я последовал за Эйрин, хотел догнать ее, но понимал, что ей нужно время. Мое сердце трещало по швам, когда я видел ее поникшие плечи, то, как она с трудом шла по коридору, как она собирала остатки сил, чтобы пройти мимо стражи, мимо казарм, сквозь сад. Но, как только она поднялась на третий этаж, силы покинули ее, и она начала задыхаться. Ее руки похолодели и она потеряла сознание, но все ее тело продолжало бить судорога. К счастью, лекарь подоспел вовремя. Нам с трудом удалось расслабить ее челюсть и влить снадобье.

Следующие пять минут, пока действовало лекарство, я крепко сжимал руку Эйрин и корил себя за то, что в очередной раз она так страдает и я ничем не могу ей помочь. Молил, чтобы она и на этот раз не покинула меня. Поклялся, что больше она никогда не будет страдать, что я сделаю все, чтобы она больше никогда не оказалась на грани.

Как только лекарство подействовало, Эйрин успокоилась и мирно заснула. Я просидел с ней всю ночь, продолжая поить успокоительными снадобьями, и отошел ненадолго только рано утром, а вернувшись застал пустую постель и разбитое зеркало.

Я поднял на уши всю стражу, разбудил Хиларию, осмотрел библиотеку и сад, затем один из стражников сообщил, что видел Эйрин на тренировочной площадке.

Эйрин безостановочно била растрепанный соломенный манекен, я не выдержал и перехватил ее окровавленный кулак.

Она не сразу подняла на меня свои глаза, полные ненависти, которая быстро испарилась и вместо нее появились боль и отчаяние. Глаза наполнились слезами. Ее рыдание казалось мне оглушительным. Я притянул ее к себе и крепко обнял, чтобы она больше не могла сделать себе больно.

Когда она перестала рыдать я привел ее в библиотеку, развел камин и перевязал израненные руки. Она даже ни разу не дернулась пока я обрабатывал руки раствором, лишь смотрела невидящим взглядом куда-то мимо меня. Она не шелохнулась, а у меня от каждого прикосновения к ее кровоточащим рукам по сердцу прокатилась волна боли, сравнимой с тысячью порезов.

Я понимал ее боль как никто другой. Чувство вины от потери дорогого человека не покинет тебя никогда. Родители спасли меня в тот вечер и погибли за меня. Не было и дня чтобы я ни вспоминал о родных и ни корил себя за слабость.

Спустя час Эйрин наконец-то перестала дрожать в моих объятиях и заговорила. Она винила себя в смерти парня, а я, догадываясь о личности отца Дея, старался успокоить ее, как только мог. Я слышал историю о непокорном старшем сыне, что принял наказание от своего отца. Но она всегда мне казалась мутной.

Эйрин продолжала корить себя, а у меня кровь стыла в жилах, как только меня посещала мысль о том, что ее могли не спасти в тот вечер. Да, мне было очень жаль парня, но я очень благодарен ему за его выбор. Если бы у меня был способ отплатить ему, я отдал бы ему свою жизнь.

Вечером следующего дня я приказал достать бутылку красного вина, припрятанную для особых случаев, считая, что полное знакомство друг с другом вполне подойдет для повода.

Сначала мы отдали дань памяти Дею, затем говорили о Сварте, но вскоре перешли на более интересные темы и продолжили знакомиться друг с другом, а вино как нельзя лучше способствовало этому.

Я впервые услышал, как Эйрин поет и понял, что влюбляюсь в эту девушку с каждым днем все больше и больше. Ее мелодичный голос тепло окутывал мое сердце, но пусть голос ее звучал уверенно, твердо, ее глаза оставались полны боли. Чувство вины может надолго заглушить все другие чувства.

После ужина я и Эйрин ушли в мою комнату для проведения очередной процедуры. Все прошло также как и в первый раз. Я сразу предложил Эйрин лечь спать в моей комнате, но она отказалась. Я отпустил ее убедившись, что она твердо стоит на ногах.

Моя очередная попытка найти способ продолжать видеться с Эйрин снова увенчалась провалом, столкнувшись с непроницаемой стеной благоразумия.

После того как Эйрин ушла я развалился на кровати и пытался унять бешено стучащее сердце, мысли не давали покоя, вопросы все не покидали мою голову и разрывали все внутри на части. Почему все не могло быть чуточку проще? Я понимал, что не смогу жить без этой девушки, но и приковать ее к себе не имел права.