Лич, который взрывает воздушные замки

Глава вторая Все живое

/5 марта 2029 года, Праведная Республика, г. Душанбе/

— Та-а-ак… — изрёк я, внимательно наблюдая за происходящим в осадном лагере. — Приблизить.

Военный дрон, переданный Захаром, получил наименование «Поставщик семейных ценностей». Он обладал мощной оптикой, поэтому с трёх километров показывал отличную и любопытную картинку.

Минотавры, прибывшие из параллельного мира, являли собой эталонный образец военщины: утром и вечером у них смотры, а ещё самые здоровенные особи регулярно дрочат менее здоровенных.

В качестве оружия у них длинные крупнокалиберные мушкеты, вокруг ухода за которыми существует некий культ. За регулярной чисткой следят специально назначенные особи в чёрных робах с балахонами, а если кто-то проявляет небрежение в этом деле, то на плаце у них есть специальный столб, к которому крепят преступника и секут плетьми.

Стандартная экипировка солдата минотавров включает в себя толстый стальной шлем с отверстиями для рогов, толстую кирасу, усиленную многослойной подкладкой из дублёной кожи, а также длинный и узкий щит, оснащённый выемкой для постановки мушкета.

Есть экстраординарные отряды, вооружённые чем-то вроде бердышей, также оборудованных подставкой под монструозный мушкет.

Ещё у них регулярные стрельбы, у всех, без исключения, что означает крайне серьёзный подход в наработке боевых навыков личного состава.

Ах, да, ещё они регулярно пиздятся между собой в кулачных боях, причём в массовое побоище это никогда не скатывается, а ещё это никто не останавливает, поэтому я пришёл к выводу, что у них такое в порядке вещей.

— Делайте ваши ставки, джентльмены! — воскликнул я. — Ставлю двадцать душендоров на бычару красно-пегой масти!

— Отвечаю, — кивнул Адам.

— Воздержусь, — покачал головой Леви.

Два минотавра упорно шли к конфликту, это было видно по тому, что черномастный минотавр начал толкать красно-пегого, а тот начал ему отвечать.

Моё предположение было верно и эти двое сложили оружие, освободились от доспехов и начали играть мускулатурой, при этом двигаясь к специальной площадке, посыпанной песком.

Красно-пегий бычара зашёл на ринг первым и атаковал сразу же, как чёрный бычара пересёк условную линию.

Мощный удар прямо в морду, затем заход в ноги, с целью повалить. Чёрный «съел» первый удар мордой, но попытку сведения в партер пресёк мощным ударом локтя в затылок.

Красно-пегий бычара взъярился, нанёс успешный апперкот, после чего получил град из стремительных ударов по морде.

Я не могу сказать, что это сельская размахайка. Видно, что драться у минотавров любят и умеют, поэтому выглядит этот поединок как схватка двух профессиональных рукопашных бойцов.

Рога и копыта у них использовать нельзя, потому машутся они исключительно верхними конечностями, оборудованными пятипалыми кулачищами.

— Эх, как жаль, что даже чипсы не пожевать и хотя бы воды не попить! — воскликнул я с досадой.

Где-то минуты две не было понятно, кто победит, ведь махались эти два быка на равных, с одинаковым уровнем владения рукопашным боем. Но мне сразу показалось, что чёрный бычара слишком самоуверен, что просто должно было повлиять на исход поединка.

И уже на третьей минуте сразу же определился исход.

Красно-пегий минотавр сумел ввернуть в залихватскую серию встречный удар, после чего чёрный поплыл. Дальше было дело техники.

Локтевой удар, прошедший сразу вслед за обманным джебом, апперкот по задранной морде, после чего завал противника в партер и добивание кулаками. Готов, голубчик…

— Деньги на бочку, — посмотрел я на немёртвого генерала.

Аллен Адам снял с пояса кошель и выложил на стол свои двадцать душендоров.

— Так и без зарплаты можно остаться, да? — усмехнулся я, давая знак Катрин.

Моя телохранительница сгребла монеты и положила их в подсумок на правом бедре.

— Ладно, драк у них всегда дохрена, — изрёк я, отводя взгляд от экрана. — Что думаете о том, как себя покажут наши танковые войска?

Шестнадцать тысяч шестьсот единиц личного состава, девяносто четыре казнозарядные гаубицы, минимум девяносто магов — это опасный и трудный враг. Солдатам и ауксилариям будет очень тяжело.

— Если все подразделения будут действовать по плану, повелитель, то противник не успеет оперативно перестроиться и понесёт существенные потери в первые же минуты боестолкновения, — ответил Леви. — Войска пойдут в атаку по твоему приказу.

— Тогда незачем сиськи мять — сигнальте атаку, — решил я.

/5 марта 2029 года, Севильская Народная Республика, г. Севилья/

— После этой операции мы прекратим занимать штатные единицы в живой ауксилии, — сообщил им всем Мёртвый инструктор. — Изначально это была вынужденная мера, ведь вы, бестолочи, были совершенными бестолочами, но теперь вы не такие пропащие, поэтому меня наделили полномочиями повысить в звании некоторых из вас. И я уже выбрал самых сообразительных и толковых из вас, но сегодня начнётся естественный отсев — эту битву переживут не все. Проверить оружие и обмундирование!

Георгий быстро проверил штурмовую винтовку, затем удостоверился, что все элементы экипировки на месте, после чего встал по стойке «смирно».

— По машинам! — скомандовал Мёртвый инструктор.

— Нале-во! — выкрикнул младший сержант Кармона. — В БМП! Георгий, Лука — в нос!

Отделение оперативно заняло боевую машину пехоты, а Георгий с Лукой разместились на дополнительных местах, расположенных в передней части, по бокам от механика-водителя.

Когда все боевые соединения штурмовиков были погружены в бронетехнику, был дан приказ на начало наступления.

Георгий занял не очень удобное пассажирское кресло и приник к левому курсовому пулемёту. Через триплекс видно не очень много, но если враг окажется прямо перед ним, то он разорвёт его в клочья.

Танки ехали впереди, а БМП на второй линии. За ними, на третьей линии, ехали самоходные миномёты, построенные на базе БМП-3.

— Всем приготовиться к десантированию, — прошипел наушник в ухе Георгия. — Ориентировочно, через пять минут проникнем в осадный лагерь.

Снаружи начали доноситься раскаты грома — это стреляли танковые пушки, а также тихий стрекот — это работали курсовые пулемёты.

Не видно почти ничего, о ходе наступления никакой информации, но Георгий думал не об этом. Сейчас всё будет по-настоящему — скоро он может всерьёз умереть.

Он был уверен, что сделает всё, что от него зависит, чтобы выжить, но иногда приказы командиров расходятся с этим индивидуальным безусловным требованием…

БМП-3, рычащая своим двигателем, перевалила через поваленный частокол, раздавила трупы минотавров, а затем Георгий увидел ещё живых врагов.

— Вижу противника! — доложил он. — Открываю огонь!

За спиной его жужжал автомат заряжания, подающий в жерло пушки фугасные снаряды, а по корпусу, мимо триплекса, пролетали дымящие гильзы от 30-миллиметровой пушки.

Противник стрелял из своих мушкетов, надеясь пробить броню, способную удержать 30-миллиметровый бронебойный снаряд, и нёс тяжелейшие потери.

Ауксиларий Георгий стрелял по врагу длинными очередями, потому что их инструктировали, что минотавры очень живучи и способны пережить даже две-три винтовочные пули в туловище. Человеку достаточно одной, (1) а эти, выходит, вдвое или втрое крепче обычного человека.

Огненный шар вылетел из шатра, стоящего прямо по курсу. Он врезался в БМП слева, без особого эффекта, а затем Георгий отстрелял в шатёр три длинные очереди, полностью исчерпавшие цинк.

Быстро вытащив из отсека слева новый цинк, он зарядил его в ПКТ и продолжил палить по прущей на них волне минотавров.

Сведения о двух-трёх попаданиях в туловище оказались неверны, потому что бронированные минотавры упорно пёрли вперёд, получая в туловища по десять-двадцать пуль.

Георгий любил и умел думать головой, поэтому-то и продержался так долго в упокоителях мертвецов. Именно из-за этого обстоятельства он и понял, что надо целиться в самое уязвимое место почти любого живого существа — в голову.

Взяв прицел чуть выше, он продолжил вести огонь, но уже с более высокой эффективностью. Шлемы минотавров оказались особенно уязвимы к винтовочному калибру, а головы их были почти в два раза больше, чем человеческие, поэтому Георгий очень быстро расчистил пространство перед собой и переключился на дальний план, где из шатра выполз минотавр в чёрной робе.

Перед этим минотавром висел какой-то магический щит, удерживающий все попадающие в него пулемётные пули. Минотавр творил какое-то сложное заклинание, проявляющееся в виде ярких красных всполохов.

— Маг — прямо по курсу! — сообщил Георгий механику-водителю.

— Наводчик, маг — прямо по курсу! — передал тот сообщение по внутренней связи.

Башня БМП-3 повернулась в указанном направлении. Секундное промедление, а затем в магический щит врезался осколочно-фугасный снаряд. Маг так и не успел завершить заклинание, но оно сработало прямо у него в руках — пламя разорвавшегося снаряда обогатилось ярко-красными «нитями», разлетевшимися во все стороны. Некоторые «нити» пронзили находящихся рядом минотавров, пробив их броню как бумагу.

Оглянувшись на остальных, Георгий увидел, как Евгений и Павел, его сослуживцы, передают командиру БМП снаряды, извлекаемые из подпольного хранилища боекомплекта.

— Не отвлекайся! — прикрикнул на него немёртвый механик-водитель. — Стреляй!

Георгий вернулся к расстрелу продолжающих упорно наступать минотавров.

Шквал пулемётного и пушечного огня был непреодолим, но у врага было своё мнение на этот счёт. Возможно, ему было непонятно, что они здесь не пройдут и все эти жертвы тщетны, а возможно, у них есть какой-то свой план, для которого надо задержать врага до определённого момента.

К делу подключились самоходные миномёты. На этом участке фронта их должно быть двенадцать единиц. Они автоматические, поэтому один такой заменяет восемь классических — град из мин скоро смешает этот участок с землёй…

— Десант — на выход! — скомандовал командир экипажа. — Боекомплект основного и вспомогательного орудия исчерпан — мы идём на перезарядку!

Ауксиларии посыпали из десантного отделения. Георгий и Лука вышли последними, так как выходить должны были на общих основаниях, а не через отдельные люки для экипажа.

— Занять оборону, открыть огонь! — скомандовал немёртвый младший сержант.

Георгий рухнул за искорёженный труп минотавра, положил на него штурмовую винтовку, снял её с предохранителя и сразу же нашёл себе цель.

Соседние отделения также покидали бронемашины и занимали оборону.

Назад пятились танки, прорвавшиеся очень глубоко в лагерь, но уже растратившие весь свой боезапас.

Скольких они убили за эти два десятка минут? Счёт уже давно должен был пересечь тысячи и стремиться к десятку тысяч…

Огневой мощи автомата, явно, не хватало, чтобы уверенно сносить минотавров, поэтому Георгий снова начал целиться в головы. Результативность резко возросла, ведь во взводе он был на пятом месте по меткости стрельбы, но, похоже, что он один в своём отделении оказался достаточно самонадеян, чтобы тратить больше патронов на неизбежные промахи.

Да, промахивался он чуть чаще, но зато каждое попадание гарантированно выводило врага из строя. В каждом патроне есть немного взрывчатки, срабатывающей чуть-чуть после пробития плоти. Взрыв даже такого малого количества состава А-IX-2 прямо в мозге — это гарантированная смерть. Никто не переживёт такого.

К нему никто не мог подобраться, самый ближайший минотавр лежал в семидесяти метрах, а вот остальные справлялись чуть хуже — к Луке сумели приблизиться аж на двадцать метров, но потом он испугался и буквально изрешетил минотавра в кровавый фарш.

В какой-то момент наступило затишье. Цели просто перестали появляться.

«Неужели всё?» — спросил себя покрытый холодным потом Георгий.

В небе прожужжал разведдрон.

Прошло несколько минут, после чего миномёты на фоне заработали в автоматическом режиме.

Взрывы начали вспыхивать где-то в пяти сотнях метров впереди, в глубине осадного лагеря.

— Вперёд! — скомандовал Мёртвый инструктор изнутри наушника.

— Встать! Перезарядить оружие! — дал команду младший сержант. — Вперёд!

И Георгий пошёл.

Он старался не отставать, но и не стремился идти быстрее всех.

Они развернулись в стрелковую цепь, чтобы между каждым ауксиларием было не менее двух метров дистанции.

Повсюду лежали трупы минотавров, здоровенных тварей, способных сломать человеческий череп сжатием кулака. Сейчас они выглядели очень безобидными.

Запах бойни, сформировавшийся из тысяч литров пролитой крови, практически царапал нос Георгия, вызывая первобытный импульс поскорее убраться отсюда, прямо сейчас. Но разум его был сильнее животных позывов, поэтому он продолжил идти, при этом даже внимательно исследуя лежащие тела на предмет признаков жизни.

Несколько раз ему пришлось добивать раненых, пытавшихся подползти к нему поближе.

Впереди продолжали грохотать разрывы мин и реветь минотавры. Миномёты работали накатом, устилая землю серийными разрывами, не оставляющими шансов никому живому.

«… и немёртвому», — подумал Георгий и вскинул автомат.

Короткая очередь — вскинувшийся недобиток навсегда обмяк.

Подобное происходит по всему периметру осадного лагеря — это крупнейшая военная операция в истории Праведной Армии.

Георгий ломал голову над тем, почему пришли минотавры и почему они действовали именно так, а не иначе.

У него было несколько объяснений.

Первое — они не знали, с кем имеют дело. Никто не знает, что может лич, ведь даже сейчас он показал далеко не всё, что может.

Второе — они осознанно пожертвовали собой, чтобы добиться… чего-то. Нельзя тешить себя иллюзиями, что сегодня они убили хоть какую-то часть вражеских солдат. Протекторат огромен и силён. Он сможет возместить эти потери из действующей армии, даже не прибегая к массовой вербовке новобранцев. Ну, так им сказал Мёртвый инструктор.

— Стоять! — скомандовал младший сержант. — Закрепляемся здесь и ждём технику! Лопаты не доставать — сложите баррикады из трупов врага!

Георгий, уже было коснувшийся малой пехотной лопаты, облегчённо выдохнул и сразу же взялся за копыта обезглавленного снарядом минотавра.

«Баррикаду 180», которая прикрывает бойца на 180 градусов, он соорудил за пару минут, благо, материала тут было полно. К кровавой вони можно привыкнуть, а вот такую надёжную защиту не даст больше ничего, кроме столь мясистых и крупных тел.

Артиллерийская обработка сделала паузу. Единственный недостаток автоматических миномётов — перегрев стволов. Придётся подождать минут десять-двадцать, прежде чем они снова смогут стрелять.

Георгий, не отпуская автомат ни на секунду, достал из подсумка пластиковую бутылку с настоем хмеля. Он уже давно приметил, что эта настойка прямо очень хорошо его успокаивает. Горькая, но зато работает. Сделав пару глотков, он вернул бутылку на место.

Когда он ходил на диких мертвецов, хмель помогал ему расслабиться и меньше бояться. Работа эта была очень нервной, поэтому даже ему, по природе своей, спокойному человеку, нужно было как-то справляться со страхом.

Прикрыв глаза, он попытался абстрагироваться от душераздирающего запаха крови и выпущенных кишок, из-за чего пропустил момент появления врага.

Он открыл глаза в ответ на автоматический огонь, начавшийся из-за трупных баррикад.

Израненные минотавры, сильно пострадавшие от интенсивного миномётного обстрела, вышли из дымки, постелившейся по всему осадному лагерю. Они разряжали свои мушкеты в сторону баррикад, после чего бежали в атаку.

Одна из шальных пуль влепилась в череп уже мёртвого минотавра, составлявшего баррикаду Георгия, из-за чего ауксилария забрызгало кровью и мозгами.

Вытерев глаза, он вскинул автомат и начал стрелять короткими очередями, как и прежде, метя в головы.

Противник был заведомо ослаблен, интенсивность огня была, как и прежде, высокой, хотя уже намечался дефицит боеприпасов.

— Георгий, четырнадцать часов, вышиби ему мозги! — приказал младший сержант.

В указанном направлении он увидел мага в чёрной робе, опирающегося на посох и обильно истекающего кровью.

Георгий прицелился, после чего выстрелил на выдохе. Пуля врезалась куда-то во тьму под балахоном, после чего маг упал.

Минотавров становилось всё меньше и меньше. Дымка постепенно осела и стало лучше видно, что именно натворили миномёты.

Груды тел, изуродованных осколками, лежали плотным ковром посреди поваленных шатров и измочаленных бревенчатых сооружений. Выживших не видно, но их и не должно быть — не после такого. Все, кто мог идти, уже пришли.

Подъехали БМП.

— Принимайте боезапас! — высунулся из башни командир экипажа. — Тех двоих, что стреляли из курсовых — ко мне!

Командир отделения лично проследил за распределением боеприпасов.

— Лука, Георгий — загружайтесь в БМП, — приказал он, когда все получили патроны.

Они заняли места стрелков и приготовились много стрелять, но в этот день им больше стрелять не пришлось.

Боевые машины встали у плаца, где происходил разбор полётов между немёртвыми экипажами, а Георгий и Лука продолжали сидеть и ждать непонятно чего.

Через три часа, когда все со всем разобрались, их отпустили обратно ко взводу.

Первый реальный бой закончился. Георгий, как и все, ожидал от него чего-то другого, но получилось, как получилось.

Они вернулись в полевой лагерь, где плотно поужинали и разбрелись по шатрам.

— Ауксиларий Георгий! — позвал его младший сержант Кармона.

— Я! — примчался тот к костру.

— Сегодня ты хорошо себя показал, — сообщил ему немёртвый. — Характеристики.

Георгий открыл ему доступ к своим характеристикам.

— Самый результативный ауксиларий во всём взводе, — хмыкнул младший сержант. — Сорок восемь уровней за один бой. Это отлично. Точно буду рекомендовать тебя на звание и на медаль «За боевые отличия» третьей степени.

Ему сказали, что феноменально быстрый набор уровней прекратится очень скоро. Они «набьют» уровни до полутора сотен, после чего всё будет происходить очень и очень медленно…

Поэтому нужно будет обратиться к командиру, чтобы правильно распределить очки навыков и единицы характеристик. Самостоятельно распределять запрещено.

— Служу Праведной Республике! — выполнил Георгий воинское приветствие.

— Ещё я рекомендую тебя на пехотного снайпера, — сообщил ему Кармона. — Как раз, звание получишь — будешь соответствовать. На учёбу отправят, будешь осваивать снайперскую винтовку. Согласен на такое?

— Так точно! — ответил Георгий.

— Вот и хорошо, — кивнул немёртвый командир. — Всё, можешь идти.

Завтра с утра будет распределение заработанного, после чего снова рутинная жизнь ауксилария, поэтому Георгий нацелился быстро лечь спать, пока есть возможность.

/5 марта 2029 года, Праведная Республика, г. Душанбе/

— … отметить того стрелка, — приказал я. — Перед его БМП минотавры прямо штабелями легли! Это, блядь, пулемётчик-снайпер! Леви, что у нас там за ордена есть за такое?

— Тут, думаю, его подадут на медаль «За боевые отличия», третьей или второй степени, — ответил тот.

— Поднять до первой, — дал я приказ. — И на курсы пулемётчиков — пусть будет офицером.

Этот парень, не знаю, как его зовут, живой пример того, что будущее есть только у живой ауксилии.

Исторически не так давно он в душе не ебал, что вообще есть такие штуки как танки, БМП, что существуют АК-12, организация армии, а ещё можно раздолбать противника в кровавые щепы с закрытых позиций, даже в глаза его при этом не увидев.

Но посмотрите на него сейчас — он владеет техникой, умеет отлично стрелять и сегодня показал, как правильно уничтожать минотавров.

Немёртвые в навыках особо не растут, развивать их не могут, поэтому перспектива их сомнительна.

Сегодня погибло семьсот девятнадцать ауксилариев, только половину из которых удалось получить в приемлемом для поднятия виде. Остальных минотавры, явно умышленно, привели в негодность.

Кое-где эффективно сработали вражеские маги, которых не сумели снести вовремя, а где-то грамотно действовали обычные вражеские солдаты, сумевшие дать прицельные залпы. А где-то всё дошло до ближнего боя, в котором ауксиларии неизбежно пасовали.

«Ох, как же жаль, что самих минотавров хрен поднимешь…» — мысленно посетовал я.

У каждого из них есть какие-то сложные руны на затылках. Это мы поняли по пленным, а вот по трупам даже сразу не поймёшь, что на месте этой дыры когда-то были какие-то руны.

Я так понял, это надёжная система защиты от поднятия — они знали, против кого шли. В момент смерти, как уже установлено, руна как-то понимает, что минотавр мёртв, и активируется. Происходит магический взрыв, который пробуривает затылок на шесть сантиметров вглубь. Уничтожается затылочная доля мозга и мозжечок, а также продолговатый мозг. В принципе, достаточно было уничтожить что-то одно, чтобы я ничего не мог поднять, но они решили действовать наверняка. Ах, какие суки…

Зато у меня теперь просто дохуя ценных органов!

Внутренние органы минотавров — это просто мощь! Оборотничья требуха — это просто дерьмо собачье, если сравнивать!

И пусть не влезают никуда такие органы, но это разрешимая проблема. У меня есть Захар.

— Отправьте этого бойца на усиленные курсы, чтобы он полностью реализовал весь имеющийся потенциал, — сказал я. — И вообще, всех отличившихся — к наградам.

— Слушаюсь, повелитель, — ответил Леви.

— И каждому ауксиларию, участвовавшему в штурме — по три плитки шоколада и по два литра колы, — дал я указание. — Заслужили, сукины дети.

Положительное подкрепление — это наше всё.

Примечания:

1 — О достаточности поражения живой силы винтовочной пулей — достаточно одной оболочечной пули калибра 7.62×54 R, выпущенной из винтовки или пулемёта, чтобы вывести солдата противника из строя. Необязательно для этого попадать в туловище или в голову — хватит попадания в руку или в ногу. Поэтому-то военные до последнего держались за Мосинку и до сих пор всеми конечностями держатся за пулемётные калибры — это свойство винтовочной пули очень сложно переоценить. До ВМВ никто и не думал, что надо разрабатывать какие-то там промежуточные патроны, более того, до войны в СССР разработали самозарядные винтовки под 7.62×54 мм, потому что видели этот калибр единственным достаточно убойным, а все эти пистолетные калибры — это развлечение для экипажей бронетехники и лётчиков. Потом оказалось, что 7.62×25 мм — это тренд сезона, но это было чуть-чуть потом. В США до последнего, почти до конца 50-х годов, держались за их ненаглядный 7.62×63 миллиметра, который ненагляден не за красивые очертания, а за то, что является крайне убойным. Военных США, практически насильно, заставили перейти на 7.62×51 мм НАТО, пообещав, что баллистические характеристики у патрона останутся теми же, за счёт более совершенного пороха. Но оказалось, что наебали — с 2000-х годов эти патроны начиняют стандартным порохом, поэтому патрон стал слабее 7.62×63 мм более чем на 20%. Вот в этом всё дело — убойность пули. Просто одно попадание и всё, вражеский солдат больше не участник боевых действий — это же маст-хэв! Даже необязательно, чтобы он умер на месте, ведь если ему перерубит пулей какую-нибудь кость, щедро сформировав костяные осколки, или вырвет из туловища большой кусок мяса, вояка из него будет очень так себе. Когда-то давно читал мемуары американского военного хирурга, служившего во время Корейской войны, который писал об эпизоде, когда из маленького пулевого отверстия в животе морпеха, за пару секунд, с брызгами крови и дерьма, вывалились все его кишки — это сотворила пуля из винтовки Мосина.Поэтому никогда и никто не откажется от винтовочных калибров, ведь их убойность непревзойдённа. Можно, конечно, пофантазировать на тему патронов будущего, но сейчас ничего адекватного и прорывного просто нет, а все эти «Грендели» и нереализованные 6×49 мм — это полумеры, не несущие в себе прорывной ноу-хау, который принесли ныне старинные винтовочные калибры в годы своего появления. Это не значит, что промежуточные патроны какие-то плохие и ненужные, но значит, что ещё рано списывать винтовочный калибр. Попомните моё слово — этот калибр ещё потанцует на наших с вами костях.