Лич, который взрывает воздушные замки

Глава двадцать вторая Лакшери

/1 марта 2030 года, Праведная Республика, г. Фивы/

— Кровосиси блядские… — процедил я, когда аудиозапись завершилась. — Идентифицировать каждую суку, подогнать дроны и взорвать, блядь, всех!

— Уже занимаемся, повелитель, — ответил Аллен Адам. — Но уже установлено, что они активно применяют порталы, поэтому есть риск, что мы возьмём далеко не всех.

— Привлеките Захара, — приказал я. — Он тоже заинтересован в захвате настоящих вампиров — у него на них фетиш. «Сумерки», блядь, до дыр засмотрел, ха-ха…

— Какие «Сумерки», повелитель? — не понял меня начальник разведки.

— Ну «Сумерки» же! — всплеснул я руками. — Эдвард, индеец, превращающийся в псину, Белла, ебать её в сраку, дочь мента! Индейцы, школьники и вампирские кланы! «Сумерки»!

— Никогда не слышал, повелитель, — признался Адам.

— Может быть, это тебе просто повезло… — вздохнул я. — Короче, пообщайся с Захаром на тему отлова этих ублюдков, пытающихся подорвать устои наших международных отношений. Он на шпионской деятельности съел целую стаю сифилитичных оборотней — посоветует и поможет.

— Особые камеры для содержания будущих заключённых уже готовы, — счёл нужным сообщить Адам. — Протоколы дознания уже переданы на ознакомление специалистам — когда вампиры будут захвачены и доставлены, мы узнаем от них всё.

Никто лучше вампиров не знает, как пытать вампиров. Так уж получилось, что я получил кучу сведений о том, как именно надо пытать и допрашивать кровосись — информация была получена из множества источников, начиная от вилл в Серых землях, заканчивая архивами в НИИ «Биоарх».

Методики уже разработаны, а инструментарий подготовлен. Захваченным кровосисям окажут достойный приём…

— М-хм, — изрёк я задумчиво.

Логичный ход от Протектората — дестабилизация международной обстановки. Меня и так особо никто не любит, поэтому нетрудно организовать какой-нибудь крепенький военный блок, специально предназначенный для уничтожения «всемирного зла».

Но эти ушлёпки не знают, что в каждом дворце каждого правителя уже давно есть жучки, непрерывно передающие информацию напрямую в службу внешней разведки и к Захару. А ещё у каждого правителя есть смартфон, ноутбук, телевизор — это те вещи, которые можешь смотреть ты, но ещё они могут смотреть тебя!

С таким тотальным техническим превосходством я могу следить за каждым шагом любого правителя, имеющего со мной хоть какие-то дипломатические отношения. Протекторат снова обнажил свою неосведомлённость о потенциале Земли, за что и заплатит очень скоро.

Покидаю штаб и двигаюсь к своему электрокару.

— Аллё, Захар? — сев за руль, набрал я своего самого большого друга. — Что там с крепостями?

— Похоже, что придётся уничтожать их, — ответил робот. — Двенадцать попыток штурма — все потерпели провал. В нынешних условиях невозможно взять их целыми. Впрочем, думаю, что лучше «придержать» их — пусть висят в стратосфере.

— Зачем? — спросил я.

— Это один из возможных способов проникнуть в мир Протектората, — ответил робот. — Проникнуть и уничтожить его, а возможно, что и даже начать экспансию. Впрочем, иллюзий питать не стоит — эта задача находится в разряде трудновыполнимых.

— Хм… — хмыкнул я задумчиво. — Ладно, пусть думают, что мы не можем их достать.

— Ко мне только что обратился твой немёртвый — Аллен Адам, — сообщил Захар. — Должен сказать тебе, что мои оперативники уже взялись за захват посла при дворе Ираклия II, стратига Селевкии. Имей в виду, что это может испортить твои отношения с ним.

— Да похуй, — махнул я рукой. — Хватит сюсюкать с ними — поиграли в добрососедские отношения и хватит.

— Мне всё равно, но я должен сказать тебе, что война против всего мира — это очень плохо для тебя, — сказал на это Захар. — Лучше сделай вид, что это не ты. Попробуй задобрить его щедрыми дарами.

Так-то да, он прав. Войну против всех я потяну, но это не значит, что буду рад этому. Надо последовательно, медленно, как удав…

— Я тебя понял, — произнёс я. — Будем действовать технично, по-умному. Забирай кровосись, сколько надо, а остальных прошу передать мне.

— Возможно, мне потребуется только два вампира, — ответил на это Захар. — Мне нужна эта особая мутация. Это ключ, что откроет мне двери к серии важнейших открытий в области генной инженерии.

Идея-фикс Захара — выработать совершенный вид, пригодный для колонизации новых миров. Он не говорит об этом напрямую, но у меня есть своя голова на плечах и я вижу, к чему он стремится.

Конечно, он рассказывает о проблеме инфильтраторов, которую надо решать непрямыми методами, но в один из дней мне пришла в голову интересная мысль об этих инфильтраторах. А что, если инфильтраторы — это универсальный полигон?

Что, если Захар бросает к ним разработанные или клонированные виды, чтобы быстро и надёжно удостовериться в наличии или отсутствии необходимых ему качеств?

Вполне может быть.

Люди его уже давно не устраивают, в немёртвых он почти что разочаровался, минотаврами он доволен, но они — не совсем то, к чему он стремится, вендиго — это точно не проект, а средство прокси-войны, а вот вампиры…

Искусственный интеллект мог бы разработать совершенный вид с нуля, но он сам признавался, что это очень долго и сложно.

Вообще, если подумать, то вампиры — это нечто, приближающееся по характеристикам к личу. Они склонны к тёмной магии и некромантии, они сильны физически и ментально, но у них, в отличие от лича, нет очевидных проблем с воспроизводством. Напротив, они очень быстро сталкиваются с проблемой нехватки ресурсов, которую Захар может решить по щелчку манипулятора.

— Ещё какие-то вопросы? — спросил искусственный интеллект.

— Нет, больше вопросов не имею, — ответил я, отвлекаясь от повторного обдумывания полученного вывода.

Завершаю вызов и сразу же вижу, что мне звонят.

— Да? — нажимаю я на зелёную трубку.

— Лёш, когда мы сможем увидеться? — спросила Карина.

— Сегодня вечером, если опять чего-нибудь не случится, — ответил я.

— Когда у тебя будут выходные? — спросила она.

— С этим есть определённые проблемы, — вздохнул я. — Сама понимаешь, что за ситуация с Протекторатом и окружающим миром. Завтра, кстати, заседание совета министров — сможем встретиться и завтра.

Моё правительство, сформированное из надёжных живых и немёртвых, старается сделать так, чтобы вся эта конструкция, стремительно несущаяся в будущее, не споткнулась и не рухнула в пропасть.

Беженцы прибывают непрерывно, всем надо помочь, всех надо устроить — это и отнимает большую часть моего административного ресурса.

Протекторат, перешедший к тактике непрямого воздействия, подписался под провалом своих вторжений, что уже использовано в моей государственной пропаганде.

— Почему мы не можем просто жить, как обычные люди? — спросила Карина. — Тебя не достало это всё?

— Во-первых, я не могу жить, — ответил я. — Во-вторых — не достало. И не может достать, потому что у меня есть предназначение, которое я должен выполнить. Нравится мне это или нет, отношение никак не повлияет на то, что я должен сделать. Увы.

— Мне жаль, — произнесла она.

— Да забей, — сказал я. — Я обещаю тебе, что в будущем, когда выправим ситуацию, буду уделять тебе гораздо больше времени.

— М-м-м, мне нравится, когда ты так говоришь… — лукавым тоном ответила Карина. — Буду надеяться.

— Я тоже буду надеяться, что не облажаюсь и всё наладится, — вздохнул я. — Всё, мне пора.

Завожу машину и еду к генеральному штабу.

Сворачиваю на площадь Независимости и вижу идущего по тротуару Бобби Котика.

— Эй, Бобби! — опустил я дверное окно. — Куда идёшь?

— В штаб, повелитель, — ответил он.

— Залезай — я тоже туда, — сказал я ему. — Сейчас припаркуюсь.

Бобби дождался, пока я припаркуюсь и сел на переднее пассажирское сидение.

— Благодарю, повелитель, — произнёс он.

— А где твои колёса? — спросил я.

— Машина сейчас в Душанбе, — ответил Котик.

— А что случилось? — заинтересовался я.

— Ну, там… — Котик замялся. — Она там по моим личным надобностям, не связанным с работой.

— Бабу завёл, да? — усмехнулся я.

Котик отвёл взгляд.

— Да чего стыдиться-то? — спросил я его. — Главное, чтобы не мужика.

— Нам не запрещено вступать в отношения с живыми? — вдруг повернулся Котик.

— Стал бы я такое запрещать? — усмехнулся я. — Любишь потыкать в тёплое — милости просим. Это свободная страна! Сам так делаю и всем советую, ха-ха… Мы приехали.

Паркую машину у здания генштаба.

Конференц-зал на третьем этаже, он покрыт мраком, хоть в нём и присутствует сейчас не менее пятидесяти человек. Немёртвым всё равно на отсутствие света, как и мне.

Включается проектор и транслирует на белую доску рабочий стол ноутбука.

— Генерал-полковник, начинайте брифинг, — приказал я.

Леви дал знак адъютанту и тот запустил презентацию.

— Сегодня мы будем подводить промежуточные итоги боевых учений, — заговорил главнокомандующий СВ ПА. — На экране вы видите сводки по общим потерям среди личного состава Праведной Армии. Всего за всё время погибло девять тысяч триста двенадцать солдат. Все они погибли в боевых условиях, по боевым причинам. Восемьсот семьдесят два солдата погибло в результате дружественного огня, причём тринадцать из них сами вызвали артиллерийский обстрел в свой квадрат.

Леви нажал на пульт и следующий слайд показал нам участок пустыни, на котором развернулось танковое сражение. Сгоревшие танки и БМП противоборствующих сторон стояли в боевых порядках, в которых их и настигла гибель. Множество воронок свидетельствовало об интенсивном артиллерийском обмене.

— Это последствия встречного боя, случившегося в ходе противостояния отряда «Ред Шторм» с «Розовым-3», использующим тактику и вооружение КМП США — потери «Ред Шторма» составили восемьсот тринадцать солдат безвозвратными, — сообщил генерал-полковник и переключил слайд. — А вот здесь последствия штурма укреплённой береговой линии, занимаемой отрядом «Максис», осуществлённого «Красным-9».

Каменистый берег, на первый взгляд, выглядел как обычно, но это только если не всматриваться в детали. А если всмотреться, то видно подбитую технику, замаскированную под местность, а также ДОТы (1) и ДЗОТы, (2) разбитые точными попаданиями ракет и бомб.

— В ходе отражения этой высадки отряд «Максис» потерял безвозвратными тысячу двести шестьдесят семь солдат, — продолжил Леви. — Это крупнейшие потери, вызванные тем, что рандомизатор ставил очень невыгодные условия.

— Но такие условия могли состояться в реальности? — поинтересовался я.

— Да, повелитель, могли, — согласился Леви. — Но потери слишком велики, а ценность извлечённых уроков сомнительна. Мы знаем, что наши солдаты не отступят, не сдадутся в плен, но будут сражаться до конца. Битва «Максиса» с «Красным-9» не дала нам почти никаких ценных сведений — мы уже получали такие уроки в предыдущих битвах. Уилл Райт показал себя компетентным командиром и выжал из этих невыгодных условий доступный максимум — «Красный-9» потерял шесть тысяч девяносто четыре боевые платформы.

Соотношение 1267 к 6094 — это внушительно. Теперь я могу утверждать, что мои ребята — это настоящие военные, знающие свою технику, знающие свою тактику и умеющие их применять. «Красный-9», прозванный среди немёртвых «Железным кровососом», за бесчеловечную и изощрённую тактику, считается лучшим командиром Захара, поэтому подобная победа Райта — это выдающееся достижение.

— К чему ты ведёшь? — спросил я.

— Я веду к тому, что учения с такими переменными нерациональны, — ответил Леви. — Необходимо внести корректировки в рандомизатор, чтобы подобного больше не повторялось.

— Не могу согласиться, — покачал я головой. — На войне бывает по-всякому. Насколько я знаю, «Красный-9» оказался в ещё более невыгодных условиях, чем «Максис», поэтому всё было по-честному. Рандомизатор продолжит работать в прежнем режиме.

Естественно стремление Леви сократить потери, но он просто ещё не видел объёма собранных Захаром данных. Искусственный интеллект сообщал мне, что недооценил всю полезность подобных имитаций и готов расширять их многократно.

Вся фишка в том, что командиры Захара не могут полноценно предсказать каждое действие моих командиров, не могут предвидеть иррациональные действия, свойственные разумным, поэтому тщательно выверенные алгоритмы в каждом бою встречаются с уникальными вызовами, что генерирует невероятных размеров массивы новых корректировок, совершенствующих эти алгоритмы.

Да, Захар выигрывает от этого больше, чем мы, но он честно делится тактическими наработками, поэтому мы тоже получаем ценные метаданные, которые нам остаётся только просто усвоить и интегрировать в актуальные тактические методики.

Мы создали непрерывную битву десятков военных доктрин, сталкивающихся друг с другом и создающих в ходе этого новые доктрины.

— Обратись сегодня к Захару, — приказал я Леви. — Скажи, что я дал тебе разрешение на ознакомление с накопленными данными. Попроси его поделиться с тобой процессом накопления и обработки данных по учениям — все твои вопросы отпадут сами собой и ты поймёшь, почему я не буду ничего менять.

Рандомизатор у нас тоже создан не на ровном месте — он есть продукт длительного и интенсивного анализа, приведшего к выработке оптимального способа генерации «случайных» событий, которые приведут к получению какого-то нового и уникального результата, причём не просто «какого-то», а максимально возможного количества новых и уникальных результатов в единицу времени. Он не рандомизатор нихера, если смотреть по его сути, а алгоритм, нацеленный на генерацию максимума ценных сведений, исходя из заданных предпосылок.

Только вот Захар предупредил меня, что солдатам этого знать нельзя, ведь это может привести к ухудшению качества работы рандомизатора, который настроен на то, что солдаты не будут пытаться как-либо улучшить результаты анализа боя с помощью умышленного повышения активности и так далее.

Достаю свой телефон и набиваю сообщение Леви: «И никому, блядь, не болтай о том, что узнаешь. Это даже не ДСП, а совершенно секретная информация».

Леви достаёт телефон и читает сообщение. Вопросительно смотрю на него и он кивает. Вот и поговорили.

— К следующему вопросу, — махнул я рукой. — Котик?

— Считаю нужным поднять вопрос по поводу перспективных вооружений! — встал с места Котик. — Наш противник уже захватил современные образцы вооружения, что неизбежно приведёт его к пониманию принципов работы нашего огнестрельного оружия и, несомненно, обещает качественный рост боевого потенциала вражеской пехоты. Захваченные или украденные мушкеты он довёл до пределов развития, больше уже из них не выжать, но что будет, когда он разберётся с нашими АК-12 или автоматическими пушками с «Демократов»?

— Вопрос хороший, — кивнул я. — Но, думаю, слишком преждевременно полагать, что промышленность противника способна потянуть производство настолько высокотехнологичных образцов вооружения.

На самом деле, меня тоже беспокоит этот вопрос.

В следующую высадку, когда она состоится, а она состоится, у противника точно будут летательные аппараты на магической тяге, в этом не сомневается даже довольно скептический Захар. Они будут хуже, чем наши образцы, это несомненно. Они тупо не смогут полноценно воспроизвести «Демократа» и его вооружение — у них нет нужной промышленности, их наука двигалась совершенно иным путём и затачивалась под совершенно другие задачи.

Только вот АК-12 — это нечто существенно более простое, если сравнивать с турбовинтовым штурмовиком. Думаю, учёные Протектората в силах создать нечто автоматическое и магазинное, что по характеристикам будет приближаться к нашему стандартному автомату.

— Тем не менее, я обещаю заняться этим вопросом, — вздохнул я. — Потребность в перспективных вооружениях есть, это очевидно, но нужно всё тщательно обдумать. Следующий вопрос. Кумбасар.

— Бронетехника, повелитель, — встал ответственный за материальную часть. — Нам нужно увеличивать долю БМП. Танки хороши, когда противостоишь классическому противнику, у которого тоже есть танки и классические укрепления, а вот наш настоящий враг…

— Этот вопрос уже решён, — улыбнулся я. — Доктрина противостояния с магическим противником уже давно разработана и включает в себя в том числе и наращивание доли БМП и противопехотных средств в войсках. Следующий вопрос. Кодзима!

/4 марта 2030 года, Протекторат, планета Аш’Тар/

— Мрак на их головы… — промурчал Савол. — Кирилл, принеси мне воды!

На фоне звякнула стеклянная посуда и через минуту в просторные покои вбежал Кирилл, аккуратно несущий стеклянную миску с водой.

— Прикажи, чтобы написали Ниаллю, — велел, уважаемый на самой верхушке Протектората, кот. — Я хочу встретиться с ним и побеседовать о том, что там творят эти дуболомы…

— Сейчас сбегаю! — ответил Кирилл.

— Стой, — остановил его Савол. — Сначала включи мне телевизор.

Можно было включить его телекинезом, но если есть раб…

Кирилл быстро метнулся к висящей на стене плазме и включил её.

— Машу и медведя, — велел Савол. — После этого беги исполнять поручение.

Заиграла заставка любимого мультфильма и кот растянулся на шёлковой простыне, устраиваясь поудобнее.

В приоткрытое окно влетел почтовый скарабей, скинувший письмо прямо на кровать.

— Мрак… — пробурчал Савол, вынужденный прервать кейф и сдвинуться на десяток сантиметров.

Разорвав конверт когтем, он вытащил письмо и начал читать его содержимое.

— Ох-хо-хо, как я и говорил… — самодовольно лизнул он свой нос. — Да, дурачки, зря вы недооценили Алексея. Он, может и мёртв, но определённо не туп!

Агент в Приказе безопасности Протектората докладывал, через подставных лиц, все актуальные сведения о происходящих в Приказе событиях.

Операция по дестабилизации потерпела форменный провал, начальник Приказа был вызван к Совету, чтобы объяснить, почему атташе от кровососов недоволен и требует компенсации за понесённый ущерб.

Протекторат стар и опытен, но он уже очень давно не сталкивался с по-настоящему серьёзным противником. В бесконечном горизонте, как официально называлась совокупность параллельных миров, встречаются пустые миры, миры с дикарями, миры с неразвитыми или недоразвитыми цивилизациями, но никогда ещё не встречались немагические миры с исключительно техническим развитием.

Душной стремительно превращает Мир трёх лун в Землю, причём в ту её версию, которая сосредоточена на войне всех против всех, то есть худшую для Протектората. Вельможи не понимают, чем всё это грозит, а вот Савол понимает…

Он предлагал свою кандидатуру — ему отказали.

Он предлагал решить проблему с Душным за сутки — ему отказали.

«Пусть теперь пожинают плоды», — подумал Савол со злорадством.

Сейчас эту проблему уже не решить так просто, как это мог сделать Савол, поэтому в этот бордель он добровольно не полезет. Мало того, что там будет крайне опасно, так это ещё и невыгодно лично для него.

Под его безраздельным контролем находится фабрика по производству деликатесов — рецептура лучших кормов для земных кошек сохранена и воплощена на его многочисленных фабриках. Царский род закупает его деликатесы — это не только престижно, но и безумно выгодно.

Половина акций оружейного завода, производящего мушкеты и патроны для минотавров, находится под его контролем — это основной источник его доходов. Бедняжка Огизис, которой больше не было места во Внутреннем приказе Протектората, была вынуждена принять его щедрое предложение и она теперь трудится высшим приказчиком на его заводе.

Именно она использовала свои старые связи в ресурсном приказе дворцового ведомства и сумела договориться о найме двухсот учёных, которые и создают сейчас модернизированные версии мушкетов, новые типы боеприпасов и новые виды индивидуальных доспехов, специально предназначенных для защиты от нового оружия.

Какой смысл Саволу лично соваться в это сомнительное дело и подставлять свой загривок под нож?

Случилось незначительное колебание воздуха и между Саволом и его телевизором материализовался Ниалль.

— Здравствуй, — произнёс он.

— Здравствуй и отойди, — кивнул ему Савол. — Получил от меня сообщение?

— Какое сообщение? — удивился Ниалль. — Я тут по делу.

— А, ну так выкладывай, — сел Савол на кровати. — Что у тебя?

— Уверен, ты уже слышал о том, что случилось с затеей Кеалта, — Ниалль сдвинулся влево. — Болтают, что ему этого провала не перенести и скоро будет новое назначение начальника Приказа безопасности.

— Неудивительно, — хмыкнул Савол. — Мне не особо интересно следить за тем, как копошатся эти мелкие рыбёшки, но я слежу, это правда…

— Ты этого не можешь знать, но наиболее вероятным кандидатом в начальники Приказа безопасности являюсь я, — сообщил Ниалль с самодовольством.

— Не удивлюсь, если это твоя маменька похлопотала об очень острой реакции царского дома на провал, — произнёс Савол. — Завтракать будешь?

— Сейчас, вообще-то, полдень, — заметил Ниалль.

— Какая разница? — мотнул мордой Савол. — Будешь или нет?

— Это было бы оскорблением твоему дому — откажись я, — ответил Ниалль и хохотнул.

— Кирилл, позаботься о еде на две персоны! — приказал хозяин дома. — Идём, Ниалль.

Они прошли в столовую, где заняли места на лежаках перед особой формы столом.

— И к чему ты поделился со мной этой новостью? — спросил Савол, когда рабыни начали уставлять стол деликатесами.

Бывшие актрисы и модели с Земли — вот кто это были. Все, кто бежал с суперъяхты Кирилла, на которой он рассчитывал переждать Апокалипсис…

— Помоги мне решить проблему с личем, — попросил Ниалль.

Примечания:

1 — ДОТ — долговременная огневая точка или, иногда, долговременная оборонительная точка — отдельное капитальное оборонительное сооружение, построенное из прочных материалов и предназначенное для длительного удержания обороны. Вопреки до сих пор распространённому мнению, сами по себе компетентно построенные ДОТы — это не гарантия удержания обороны. Почему? Объясняю. Незадолго до Первой мировой войны немецким командованием было установлено, что возведение суперкрепостей (до этого возникла такая идея — построить гигантскую хуёвину с гарнизоном в пять-десять тысяч, которая остановит любое количество противника) из стали и бетона — это путь в никуда. Причиной этого вывода послужила наука статистика, которая подсказала немцам, что, при тогдашней скорострельности крупнокалиберной артиллерии, разъёбывание даже самой дорогостоящей суперкрепости — это вопрос времени, а не технической осуществимости. Даже проводились испытания, которые показали, что догадка охуенно верна и надо срочно менять подход и отношение к вопросу. Поэтому задуманных суперкрепостей, которые станут перед врагом непреодолимой глыбой из металла и бетона, в Первую мировую не было, потому что практически все участники заблаговременно впитали концепцию распределённых укреплений, составной частью которых и являются ДОТы и даже ДЗОТы, о которых будет ниже. Тем не менее, ДОТ сохраняет это свойство, верное для любой суперкрепости — его уничтожение является вопросом статистики, а не вопросом, который ставится под сомнение. Исключения случались, ведь война — это непредсказуемая штука, но в ситуации, когда есть достаточно артиллерии, судьба ДОТа предрешена.

2 — ДЗОТ — дерево-земляная огневая точка — полевое оборонительное сооружение, построенное из досок, брёвен и грунта. Долговечность так себе, устойчивость к интенсивному обстрелу тоже так себе, но зато дёшево и быстро, а ещё, так и так, многократно лучше, чем просто траншея. В концепции распределённых укреплений, формирующих укрепрайоны, в нашей с вами истории солидную долю «рынка» занимали именно ДЗОТы, а не ДОТы, и причиной, как и всегда, была экономика.