Лич, который взрывает воздушные замки

Глава третья Альянс крепко проклятых и давно забытых

/8 марта 2029 года, Праведная Республика, г. Душанбе/

— Никакой активности противника не замечено, повелитель, — произнёс Леви. — Возможно, он оправляется от понесённого ущерба, а возможно, высаживает войска подальше от наших границ, чтобы сконцентрировать их для массированного наступления.

— Необязательно, — покачал я черепом. — Скорее всего, их командование взяло оперативную паузу, чтобы проанализировать прошедшую битву. Это был разгром. Им надо понять, почему он произошёл и что делать, чтобы это не повторилось. Контратаковать мы не можем, некуда, поэтому у них есть почти неограниченное количество времени на обдумывание и извлечение каких-то ценных уроков.

С линии боевого столкновения докладывали, что враг открывал какие-то особые порталы, чтобы эвакуировать командный состав и некоторых магов — это значит, что они умеют пробивать ритуал запрета. Это плохо, ведь если окажется, что это их стандартный портал, то мы вообще не защищены ни от чего.

— В таком случае, мы можем только ждать их следующего хода, — сказал генерал-полковник Леви.

— И готовиться, — добавил я. — Что там за история с танками? Ты разобрался?

— Да, повелитель, — кивнул Леви. — Маги минотавров сумели вывести из строя восемь единиц — в основном благодаря неизвестному заклинанию, проявляющему себя в виде светящихся красных нитей. Эти нити способны пробить бортовую броню танка, даже несмотря на динамическую защиту.

— Танки можно восстановить? — поинтересовался я.

— В трёх случаях произошёл подрыв боекомплекта, а остальное можно починить, — ответил он. — Я думаю, нужно изменить тактику применения бронетехники — не место им на малой дистанции. Для этого лучше подходят БМП-3.

— А нахрена нам тогда танки? — спросил я.

— Бороться с укреплениями и демонстрировать бронированную мощь Праведной Республики на парадах, — пожал Леви плечами. — Сейчас для них просто нет целей. Танковая пушка избыточна для борьбы с живой силой в открытом поле, а курсовой пулемёт для этого недостаточен.

— А БМП-3, выходит, полностью адекватна задаче… — заключил я. — Ладно, подумаю, что можно сделать…

— Рекомендую расширить набор в живую ауксилию, — предложил Леви. — Качественно подготовленные живые солдаты, как и ожидалось, показали себя хорошо, даже против более сильной нелюди. Считаю проект успешным.

— Свяжись с министром Фроловым, а также с Кумбасаром — согласуйте между собой расширение набора, — приказал я. — Зашлите агитаторов в соседние фемы и сатрапии — нет особой разницы, откуда именно придут новобранцы.

— Сделаем, повелитель, — кивнул Леви.

— И начинай готовить ауксилариев к параду, — вспомнил я. — По форуму Фив пройдёт «Активижн» и «Близзард», а также четыре тысячи ауксилариев.

Мало времени. Очень мало.

Деньги и ресурсы в достатке, нет, в избытке, а времени нет.

Протекторат сделал первый ход, основанный на каких-то ошибочных данных, но я считаю, что он не смог бы покорить так много миров, будь у него во властных кругах клинические идиоты, неспособные делать выводы из провалов. Дальше будет только хуже.

/8 марта 2029 года, Праведная Республика, г. Душанбе/

— Эй вы, религиозные деятели, — постучал я по решётке, после чего опустил взгляд на петличку. — Эта штука работает?

— Да, работает, повелитель, — кивнул Кумбасар. — Я слышу твой голос, но он будто удвоен.

Это значит, что переданный Захаром аппарат работает исправно. Эта штука считывает слова, произнесённые на языке мёртвых, после чего мгновенно переводит их на русский, греческий или латынь — в зависимости от выбранной опции.

— Ага… — изрёк я и почесал свой костяной затылок. — А ну встать всем!

Лежавшие на нарах орденцы медленно повставали.

— Желаю вам всем доброго дня, дорогуши мои, — произнёс я. — А также предлагаю вариант, как выбраться отсюда. Не всем, а только одному или одной. Интересно?

— Лёша, зачем ты так с нами? — спросила Елизавета.

— Да, наверное, слишком гуманно, — согласился я. — Наверное, мне следовало казнить вас всех, как не оправдавших доверия… Но я давно отказался от таких методов, теперь я демократически избранный президент, гарант Конституции и далее по списку. А теперь отвечайте на вопрос.

— Что ты хочешь от нас? — спросил бывший старший лейтенант МВД, бывший рыцарь-лейтенант, а теперь заключённый Давыд Некипелов.

— Я хочу, чтобы кто-то из вас пошёл в Королевство франков, в Орлеан или в Тулузу, или ещё куда, где у вас есть контакты с местными, — ответил я. — Времена изменились, сейчас всё иначе, чем раньше, поэтому мне нужны новобранцы в живую ауксилию. Намутите мне двадцать тысяч рекрутов — отпущу вас на все четыре стороны. И даже денежек отсыплю, чтобы вы смогли начать всё с самого начала. Но если захотите вновь попытаться разъебать меня, требую предупредить заранее. Всем мстителям выдам «стартер-пак юного мстителя», то есть современный огнестрел и патроны к нему. Мстите, блядь, на здоровье. Но только после того, как сделаете для меня всю работу.

— Это какой-то злой прикол? — спросила Валентина. — И почему ты скелет?

— Злой прикол — это пытаться замочить меня за то, что я есть, — покачал я черепом. — Я предельно серьёзен. А почему я скелет — это тебя не ебёт и ебать не должно. Если Душной вдруг стал скелетом — значит, ему так нужно.

— Как мы можем доверять тебе? — спросил Некипелов.

— Это вы должны доверять мне? — удивился я. — Нет, это я должен доверять вам, но делать этого не буду. Двое останутся здесь, в качестве символических заложников, а один или одна пойдёт делать всю работу. Вы же, сукины дети, руки набили на вербовке наивных остолопов в экстремистский религиозный культ, поэтому вам будет нетрудно просто уговорить случайных ребят пойти в нормальную армию. Выбирайте кандидата — у вас есть пять минут.

И не покурить…

Достаю из кармана пиджака смартфон и залезаю в игру-тупилку, связанную со взрыванием цветных кристаллов. Захар создал целый пул уникальных приложений, которые займут нашу цивилизацию на сотни лет вперёд. В магазине приложений, названном Z-лавкой, есть календарь выхода новых приложений, которые будут лучше предыдущих, что имитирует естественное развитие мобильных дрочилок.

Общественность ещё не привыкла к смартфонам, продающимся в свободном доступе, но то ли ещё будет.

«То ли ещё будет, ой-ой-ой…» — подумал я.

Связь бесплатная, но сами смартфоны стоят денег, как и некоторые приложения в Z-лавке. Правда, концепцию виртуальных денег почти никто не выкупает, но, со временем, ситуация должна измениться. Надо дать обществу больше времени. Но времени нет…

— Пять минут прошло, — сообщил я заключённым. — Кто?

— Я пойду, — сказал Некипелов.

— Вы уверены, что он не попытается кинуть вас? — спросил я у Елизаветы и Валентины.

— Уверены, — ответила Валентина.

— Что ж, — произнёс я и открыл камеру Давыда. — Выходи.

Некипелов осторожно вышел из камеры и огляделся.

— Но помни, — предупредил я его, — что этих двоих ты можешь кинуть, мне похуй, а вот меня кидать никак нельзя. Мои ребята найдут тебя, прикончат, а затем я подниму из тебя немёртвого. И знаешь, какая у тебя будет работа? Будешь чистить городскую канализацию от говна. Вручную, естественно. Так что будь добр — работай добросовестно.

— Мне пешком идти? — спросил он.

— Куда тебе надо? — уточнил я.

— В Лион, — ответил Некипелов.

— Полетишь на самолёте, — сообщил я ему. — Тебя скинут с парашютом, в каком-нибудь глухом лесу. Дальше уже сам. Кумбасар! Экипируй нашего сексота и доставь на аэродром.

— У тебя самолёты есть? — удивилась Валентина.

Я покинул казематы.

Надо сходить в остатки осадного лагеря. Немёртвые Эстрид выстроили деревянный форт, в котором сконцентрировали всё своё имущество — ждут её.

И я хочу поболтать с ними на предмет возможного сотрудничества. Не с самими немёртвыми, а с Флавием Велизарием. У него точно есть связи с Таераном.

Империя некромистресс, по сведениям разведки, густо населена, а средний возраст там — шестнадцать лет, то есть демография у них хуже, чем в Африке в худшие годы.

Раньше населения у них было меньше, его сдерживали естественные факторы, но потом появилась Эстрид, имеющая доступ к почти неограниченным ресурсам Земли, после чего естественное сдерживание прекратилось. Детишки, родившиеся при Эстрид, в большинстве своём не умерли, потому что пришла медицина, поэтому начался возрастной перекос.

Праведную Республику тоже скоро ждут демографические девиации, (1) когда родится первое поколение детишек, обречённых жить и умирать при бессмертном личе. Будут моменты, когда детей на улицах станет больше, чем взрослых — это надо будет как-то компенсировать. Тоже нужно время, чтобы выровнять эти перекосы…

Короче говоря, в Империи Эстрид куча народу, который живёт торговлей и ремесленничеством. Кто-то видит в них новый рынок для расширения, а я вижу новый рынок для расширения, который может дать много новых рекрутов для живой ауксилии.

Вообще, все окружающие страны — это источник рекрутов. Нужно больше ауксилариев. Тысячекратно больше, чем есть сейчас…

/8 марта 2029 года, Праведная Республика, г. Фивы, осадный форт/

— Здоров! — помахал я костяной кистью Велизарию. — Как сам?

— Чего ты хочешь? — с неприязнью в голосе спросил тот.

— Да сущую мелочь, — ответил я. — Я хочу, чтобы ты послал весточку в Таеран. Содержание весточки: «Объявляется набор в живую ауксилию Праведной Республики! Трёхразовое питание, высокое жалование (от трёх силикв в сутки)»…

— Я не буду ничего посылать, — перебил меня Велизарий.

— Тогда позови кого-нибудь, кто реально отвечает у вас за положение вещей, — потребовал я. — Я знаю, что ты у немёртвых не весишь почти нихуя, поэтому позови настоящего старшего.

— Дохлый ты… — начал посылать меня Велизарий.

— Отойди, стратег, — подвинул его немёртвый в латной броне. — Душной. Лич.

— Кто ты такой? — спросил я, хотя сразу понял, кто это в иерархии немёртвых Эстрид.

— Фенрир Первый, — представился немёртвый. — Где наша повелительница?

— В склепе, — ответил я. — Ей регулярно обновляют «Мёртвый стазис», поэтому она не разлагается. Она в надёжных руках, так что даже не думай начинать беспокоиться.

— Да как… — возмутился Велизарий.

— Вернись в свой шатёр, — сказал ему Фенрир Первый. — Это разговор для мёртвых.

Велизарий уставился на него неопределённым взглядом, стоял так секунд тридцать, но, взвесив всё, подчинился.

Он был полководцем, отцом солдатам и так далее, только при Эстрид. Её непререкаемый авторитет обеспечивал ему послушность мертвецов, а вот когда её не стало…

— Мне доложили, что группа немёртвых покинула лагерь и ушла на север, — произнёс я, внимательно рассматривая Фенрира Первого.

Я вижу в нём главенство среди этой группы немёртвых. Сейчас я разговариваю с самым старшим в Империи некромистресс.

— Предатели, — пожал плечами Фенрир. — Недостойны.

— Знакомая фигня, да… — произнёс я. — Но вы-то, ребята, показали, что верны своей госпоже. И когда она вернётся, она не забудет этого.

— Мы верны не для того, чтобы она нас помнила, — ответил он. — Мы — её верные инструменты.

— Ладно, это философия, — махнул я костяшкой. — Я же хочу поболтать о вещах прикладного характера. Как ты мог слышать, Протекторат уже знает о нас, поэтому скоро он захочет найти что-нибудь лёгкое и необременительное, что можно ограбить. О мою Севилью он обломал рога, но есть ведь и другие источники земных технологий…

— Ты толкуешь о том, что следующей целью может стать Таеран? — уточнил Фенрир.

— Именно, — кивнул я черепом. — Вам нужно защищать собственность Эстрид, поэтому советую отправляться в Серые земли, как можно скорее. Но есть более полезный совет — временный альянс между Праведной Республикой и Империей некромистресс.

— Какая тебе выгода? — поинтересовался Фенрир.

— Моя выгода — Протекторат чуть позже узнает все наши секреты, — ответил я. — Ну и мне будет очень приятно, если он сломает зубы ещё и об Таеран. Но самое главное — мне нужны рекруты в мою армию, которую я буду использовать против Протектората.

— Как я могу доверять тебе? — спросил немёртвый.

— Мы, немёртвые, не обманываем друг друга, ха-ха… — ответил я с усмешкой в голосе.

— Этих слов недостаточно, — покачал головой Фенрир Первый.

— Я мог уничтожить вас уже очень давно, — ответил я чуть более развёрнуто. — Но вы всё ещё здесь. После вашего сокрушительного поражения я мог вторгнуться в Серые Земли и покорить их, но мои войска не пошли в ту сторону. Я, выражаясь высокопарно, не ищу вражды — мне нужен альянс.

Немёртвый задумался, это было видно по его блеклым глазам. Серебристого цвета лицо поморщилось — видимо, он представлял себе, что будет, если его решение не понравится повелительнице, но затем разгладилось — бессмысленно гадать, что было на уме Эстрид, ведь из небытия вернётся не совсем она. А возможно, что совсем не она.

— Протекторат… — произнёс Фенрир.

— Наша общая проблема, — ответил я.

— Что ты хочешь за защиту Империи? — перешёл он к конкретике.

— Сперва давай разберёмся, что ты понимаешь под защитой… — предложил я.

У меня возникло ощущение, что мы договоримся.

«Мы, немёртвые, всегда можем договориться», — подумал я, внутренне усмехаясь.

/9 марта 2029 года, Праведная Республика, г. Душанбе/

— Какое звёздное небо, — произнёс я, лёжа на шезлонге у бассейна.

Внутренний двор президентского дворца имел площадь две тысячи восемьсот метров квадратных и содержал в себе бассейн, площадью восемьсот метров квадратных.

Я не любитель купаться, особенно теперь, но вот захотелось, чтобы был бассейн…

— Красота звёздного неба мне понятна, хоть я и не вижу в нём никакой красоты, — ответил Захар, присутствующий в виде платформы. — Я бы хотел поскорее перейти к предметному разговору.

— Куда ты торопишься? — спросил я.

— Некоторые проекты завязаны на сведения, которые я рассчитываю получить от тебя, — объяснил свою спешку Захар.

— Спрашивай, — кивнул я, поправив подушку под своим черепом.

— Вампиры, — произнёс Захар. — Я воспроизвёл точную генетическую копию трёх особей, но это обычные люди. Впрочем, я нашёл странным, что их ДНК лишь на 99,99998% идентично человеческому.

— Вот так и знал, что эти твари произошли от людей, — сказал я на это. — И что в остальных 0,00002%?

— Косвенные признаки наличия особого эндогенного ретровируса, (2) очень давно встроившегося в их ДНК, — ответил Захар. — Эндогенные ретровирусы из человеческой части ДНК я отделил, они не особо отличаются от тех, которые есть даже в твоём ДНК, хоть ты и иномирное существо для этих вампиров. Всё дело в этом эндогенном ретровирусе, который, увы, не уцелел. Я назвал его «элементом вампиризма».

— Так их давние предки просто подхватили какой-то нехороший вирус, который буквально встроился им в яйца или в пизду, после чего передался следующему поколению? — уточнил я, чтобы понять, верно ли я всё понял.

— Вероятно, что этот неизвестный вирус встроился в гаметы, после чего стал частью генетического кода у родившегося ребёнка, — кивнул Захар. — А дальше эволюция сделала своё дело. В итоге получилась целая цивилизация вампиров. Вот получить бы образец этого вируса…

— Мне послышалось или ты, действительно, произнёс это мечтательно? — спросил я удивлённо. — Вообще-то, ты можешь получить образец, когда Протекторат выставит против нас своих карманных вампиров.

— Я знаю, — ответил Захар. — И жду этого.

— Так что за проекты ждут моих ответов? — спросил я.

— Тебе нужны клоны минотавров? — Захар аж подошёл поближе.

— Смотря какие, — пожал я костями.

— Я экспериментирую с кибернетическими имплантами — это новая для меня область, — поделился искусственный интеллект. — Я хочу проверить эффективность управляющего импланта, устанавливаемого вместо мозга живого существа. Проблему передачи нервных импульсов я уже решил, но столкнулся с явлением, которое назвал «синаптическим реверберационным коллапсом».

— Что за коллапс? — поинтересовался я.

— Это не твоя профессиональная область, поэтому не буду вдаваться в подробности, — покачал Захар «головой». — Просто этот имплант перестаёт работать и вызывает биологическую смерть объекта. Я уже определил возможные причины СРК, но их устранение, при нынешнем уровне выделяемых мощностей, займёт слишком много процессорных часов. Мне проще вернуться к проекту полностью искусственного человека — это на целых 9% дешевле в процессорных часах.

— Не стрельнуло, короче говоря, — произнёс я. — Или у тебя есть «но если»?

— Но если ты правильно поднимешь минотавра, а я установлю в него управляющий имплант, то мы сможем избежать СРК, — ответил Захар.

— Неужели ты до сих пор не можешь поднимать трупы? — спросил я.

— Чистота эксперимента требует высококвалифицированного специалиста, — развёл Захар манипуляторами.

— Ладно, — поднялся я с шезлонга. — Давай, посмотрим, что можно сделать…

/9 марта 2029 года, планета Земля, на дне Тихого океана/

— Требуху оставляем? — спросил я.

— Делай так, как сделал бы, будь это тело получено тобой в ходе боя и ты собирался поднять обычного немёртвого служителя, — попросил Захар.

— Хм… — я задумчиво почесал нижнюю челюсть. — Ладно, поехали.

Я уже неплохо изучил требуху минотавров, поэтому мне всё в них предельно понятно и я знаю, как правильно сделать немёртвого, способного существовать неограниченно долго.

Два цикла, ушить левое лёгкое и поставить человеческое сердце, чтобы протянуть малый замкнутый круг альбедовращения — эх, классика…

Настоящее сердце минотавра, здоровенное, сука, будет гонять большой круг альбедовращения и питать все остальные системы, кроме головного мозга.

Это ведь необязательно, влияния органов, как у оборотней, быть не должно, но я перестраховался.

— Вот, готов! — сообщил я Захару через полтора часа работы. — Принимай!

— Я следил за процессом, поэтому нет необходимости в приёмке, — ответил Захар. — Всё исполнено образцово, на уровне автоматического хирурга — ты настоящий профессионал.

— Хе-хе… — с гордостью хохотнул я.

Дальше началась работа автоматического хирурга. Этот хирург полностью закрыл голову минотавра и начал что-то резать и сверлить. Жду.

— А теперь подними его, — попросил искусственный интеллект, когда миниатюрный аналог автодока закончил работу.

— Сейчас попробуем, — пожал я костяшками и подошёл к головной части стола. — Во славу Плети… Климент Бычарский!

Минотавр открыл свои бычьи глаза и перевёл взгляд на меня.

— Ну, что там? — спросил я Захара.

— Подключаю имплант, — ответил тот.

Минотавр закатил глаза и начал пускать пену изо рта. Это продолжалось, но Захар ничего не делал, а это значит, что всё идёт по плану.

Спустя четыре минуты всё кончилось.

— Имплант принял контроль, — сообщил мне Захар. — Сейчас я попробую взять управление на себя.

Минотавр осторожно слез с прозекторского стола и встал на оба копыта. Здоровый сучара…

— Алгоритмы уже загружены и я не вижу сложностей в управлении, — произнёс Захар. — Теперь наблюдаем. Должно пройти не более двадцати минут, прежде чем начнётся СРК. Или не начнётся. Не должен. Сейчас узнаем.

Подхожу к висящему на стене телевизору и включаю его.

— Это что за бред? — спрашиваю я Захара после двадцати секунд просмотра.

Там какие-то дерьмово выглядящие люди бегают по джунглям и стреляют друг в друга из разного огнестрела.

— Генерация видео на маломощных процессорах, — ответил он. — Каскадное затухание.

— Чего-чего? — не понял я.

— Постепенное и последовательное снижение производительности процессоров, чтобы сгладить когнитивные разрывы, — ответил Захар. — Генерация видео — одно из составляющих этого процесса.

— Всё ещё ничего не понятно, — признался я.

— А тебе и не должно, — с усмешкой в голосе ответил Захар. — Создание настоящего интеллекта — это задача, которая станет выполнима для тебя только через, минимум, пятьсот-шестьсот лет, если твоё развитие будет идти такими же темпами, какими идёт сейчас.

— Ладно, тогда посмотрю это каскадное рубилово… — сказал я и уставился на экран.

В джунглях появились какие-то амазонки, вступившие в кровопролитную схватку, а затем к этой кровавой бане присоединились минотавры-киборги. Похоже на чей-то ебанутый сон…

Но, несмотря на полную отшибленность действия, на это было интересно смотреть.

Через некоторое время смотрю на наручные часы.

— Время, — обращаюсь я к Захару.

— СРК не состоялся, — констатировал он. — Эксперимент считаю успешным. Этот минотавр останется в лаборатории, я буду исследовать его, но ты, в течение четырёх суток, получишь три тысячи искусственно выращенных клонов.

— Вот буду счастлив, — заверил я его. — А ты можешь добавить им ту хитровыебанную мутацию, что есть у Кейт?

— Если она встроиться, то сделаю, — кивнул Захар.

— Ладно, рад был увидеться, а теперь мне пора…

/10 марта 2029 года, Праведная Республика, г. Душанбе/

— Повелитель, мы забыли… — заговорил прибывший Лужко.

— Что мы забыли? — поинтересовался я, откладывая утреннюю газету.

— Восьмое марта, повелитель… — виновато потупил взор мой имиджмейкер.

— Ты забыл, а я не забывал, — произнёс я. — Не считаю нужным официально вводить этот праздник — его время ещё не пришло.

— Но почему? — спросил Владимир. — Двадцать третье февраля ведь у нас официальн…

— Потому что 8 марта — это день солидарности женщин в борьбе против неравенства, а не день, когда чествуют носительниц набора хромосом XX, — перебил я его. — Здесь же до борьбы и солидарности ещё очень далеко, женщины с большим удовольствием занимаются домашними делами и смотрят мыльные оперы, а о борьбе против кого-либо или за что-либо даже не помышляют. Нахрена? Они никогда до этого не жили лучше, чем сейчас — это касается всех. Ну, кого-то пиздит бухой муж, кто-то несчастлив в браке, а кто-то работает фабрикой для производства детей — это было и раньше. Здесь привыкли к такому. Так что нет места этому празднику солидарности. Поэтому его не будет. Не доросли ещё.

— Я понял вас, повелитель, — поклонился Лужко.

— Да и праздников у нас дохрена! — добавил я. — День пива тот же возьми! Все радуются, отдыхают, поют и веселятся, пьют пиво! А ты тут с борьбой за права… Идея — это же, блядь, как вирус. Стоит только занести, как всё, пиздец! Глазами моргнул — в каждом переулке подозрительные личности уже начиняют бомбы тротилом и гвоздями!

— Я же не знал, что… — попытался оправдаться Лужко.

— Эх, Лужко-Лужко… — я потрепал его шевелюру костяной рукой. — Слушай анекдот.

— Давайте, повелитель, — улыбнулся мой пиарщик.

— Мужика в тюрьму сажают. Он друга спросил, как быть, а тот ему сказал: «В тюрьме много не болтай, за каждое слово спросить могут». Сел мужик в тюрьму, сидит молчит день, неделю. На второй неделе подошёл к окну и обронил: «Дождь скоро пойдёт». Голос сзади: «Ну, если не пойдёт, то мы тебя по кругу пустим».

— Ха-ха-ха! — рассмеялся Лужко.

И вот хуй его знает, смешно ему или нет. Он же подобострастный лизоблюд, всегда готовый услужить и оперативно приспособиться под нового босса. Займи он место при Ариамене, то же бы, наверное, заливисто смеялся над его анекдотами? А ведь у бывшего сатрапа чувство юмора вообще так себе…

Примечания:

1 — Девиация — от лат. deviatio — отклонение.

2 — Эндогенный ретровирус — представляет собой фрагменты ретровирусного происхождения, которые были интегрированы в геном человека. У человека есть порядка 8% провирусных последовательностей нуклеотидов, доставшихся от эндогенных ретровирусов. Попадали эти элементы в наш геном в глубокой древности, когда наши предки болели ретровирусными инфекциями. Как это работало? А очень просто! Ретровирусы, использующие РНК в качестве своего генетического материала, при инфекции преобразовывали свою РНК в ДНК с помощью фермента обратной транскриптазы, после чего эта ДНК интегрировалась в геном хозяина. И если такая хуйня происходила в гаметах, читай, половых клетках, то эти вирусные последовательности передавались по наследству и становились частью генома родившегося тугосери, превращаясь в его геноме в эндогенные ретровирусы. Большая часть этих элементов эндогенных ретровирусов спокойно себе спит в нашем геноме, по причине ненадобности, но некоторые из них экспрессируют и это приводит к непредвиденным результатам. Например, может возникнуть рак, на ровном месте, просто потому что, блядь. Божья воля, слепой фатум, злой рок — выбирай, что больше нравится. Аутоиммунные заболевания тоже могут быть вызваны экспрессией неправильной последовательности из неправильного места в ДНК — дерьмо случается. Но важно знать, что в один период эти эндогенные ретровирусы забанковали на все деньги: белковые оболочки ретровируса эволюционировали и обрели функциональные возможности — сделали возможным появление у человека синцития. Синцитий — это тип ткани, образованной из синцитина, гликопротеина слияния, который и кодируется этим куском скрап-кода, полученным от очень древнего ретровируса. Благодаря этой штуке у человечества теперь есть развитая плацента. У этого эндогенного ретровируса есть имя и фамилия — ERVWE1, а также адрес постоянной прописки — 7-я хромосома. Да-да, уважаемый читатель, кусок охуительно старого ретровируса прямо в твоей седьмой хромосоме… Любопытно, что другие плацентарные млекопитающие тоже имеют кодирующие синцитин эндогенные ретровирусы, но все эти зайцеобразные, хищные и копытные получили эту фишку от разных групп ретровирусов, независимо друг от друга. Это один из тех редких случаев в эволюции, когда правильный ответ был только один. Те, кто этот ответ не получил, так и остались яйцекладущими и сумчатыми (у этих тоже есть какая-то плацента, но она такая хуйня, что некоторые вообще считают, что её вообще нет). Короче, плацента сделана на основе вирусного скрап-кода, поэтому не удивляйтесь, почему это естественная смертность среди рожениц, без антибиотиков, антисептиков и квалифицированной медицинской помощи, такая высокая. Потому что писалось на отъебись, пусть и с благородной целью.