Личный мотив

15

Рей перевернулся и зарылся лицом в подушку, чтобы спрятаться от дневного света, пробивающегося через жалюзи. Какое-то мгновение он не мог определить чувство, которое тяжелым грузом лежало у него на сердце, но потом узнал его. Чувство вины. О чем он только думал? Он никогда не испытывал искушения изменить Мэгс — вот уже пятнадцать лет, с момента их женитьбы. Он снова прокрутил в голове события прошлого вечера. Получается, он воспользовался в отношении Кейт своим служебным положением? В голове мелькнула мысль, которую он не успел перехватить: она может пожаловаться на него! Но он тут же с презрением к себе отверг эту идею. Она не такая. Тем не менее тревога по этому поводу практически отодвинула угрызения совести на второй план.

Размеренное дыхание рядом говорило о том, что он проснулся первым. Он выбрался из постели и взглянул на холмик пухового одеяла возле себя, под которым угадывалась укрывшаяся с головой фигура. Если Мэгс узнает… Сама мысль об этом была невыносима.

Когда он вставал, одеяло зашевелилось, и Рей замер. Как бы трусливо это ни выглядело, он рассчитывал ускользнуть, не вступая ни в какие разговоры. Рано или поздно он все равно будет вынужден смотреть ей в глаза, но сейчас ему требовалось несколько часов на то, чтобы осмыслить случившееся.

— Который час? — пробормотала Мэгс.

— Начало седьмого, — прошептал в ответ Рей. — Я сегодня пойду пораньше. Нужно подогнать кое-какую бумажную работу.

Она что-то проворчала себе под нос и продолжала спать. Рей вздохнул с облегчением. Торопясь изо всех сил, он принял душ и, приехав на работу уже через полчаса, сразу закрылся в своем кабинете и впрягся в бумажные дела, как будто таким образом можно было уничтожить то, что произошло. К счастью, Кейт в участке не было, она работала по наведению кое-каких справок, и в обеденный перерыв Рей рискнул ненадолго выскочить в столовую вместе со Стампи. Они нашли свободный столик в углу, и Рей умял две тарелки того, что здесь называлось лазаньей, хотя оно напоминало это блюдо весьма смутно. Мойра, женщина, работавшая на раздаче в их столовой, трогательно нарисовала мелом итальянский флаг в меню на доске напротив этого блюда сегодняшнего дня, к тому же она просто сияла, когда они заказали его, поэтому Рей мужественно одолел громадную порцию, стараясь не обращать внимания на подступающую к горлу тошноту, преследовавшую его с самого утра, как только он встал. Мойра была очень крупной дамой неопределенного возраста, очень жизнерадостной, несмотря на заболевание кожи, из-за которого, когда она снимала свой кардиган, с рук осыпались серебристые чешуйки.

— Ты в порядке, Рей? Тебя что-то мучает?

Стампи сгреб вилкой остатки своего обеда. Наделенный Небесами железным желудком, Стампи не просто выдерживал стряпню Мойры, но, похоже, умудрялся даже получать от нее удовольствие.

— Все нормально, — ответил Рей, чувствуя облегчение оттого, что Стампи не настаивает насчет ответа. Подняв голову, он увидел входящую в столовую Кейт и подумал, что нужно было есть быстрее.

Стампи встал, и металлические ножки его стула противно заскрежетали по полу.

— Увидимся в твоем кабинете, босс.

Не в состоянии быстро придумать благовидный предлог, чтобы остановить Стампи или бросить недоеденный обед, прежде чем Кейт подсядет за его столик, Рей выжал из себя улыбку.

— Привет, Кейт.

При этом он почувствовал, как густая краска заливает лицо. Во рту мгновенно пересохло, и он судорожно сглотнул.

— Привет.

Она села и принялась разворачивать свои бутерброды, казалось, не испытывая в этой ситуации никакого дискомфорта.

Выражение ее лица было непробиваемым, и тошнота его усилилась. Он отодвинул тарелку в сторону, решив, что недовольство Мойры будет меньшим из двух грозящих ему зол, и оглянулся по сторонам, чтобы убедиться, что их никто не слышит.

— Насчет вчерашней ночи… — нерешительно начал он, чувствуя себя неуклюжим прыщавым подростком.

— Ох, — подхватила Кейт, — простите меня. Сама не знаю, что на меня нашло… У вас все в порядке?

Рей вздохнул.

— Более или менее. Как ты?

Кейт пожала плечами.

— Немного сбита с толку, если честно.

— Тебе нечего смущаться, — сказал Рей. — Мне не следовало…

— Этого не должно было случиться, — перебила его Кейт. — Но это был всего лишь поцелуй. — Она усмехнулась Рею и, откусив от своего бутерброда, заговорила с полным ртом сыра и долек маринованного огурца. — Да, согласна, хороший поцелуй, но всего лишь поцелуй, не больше.

Рей медленно выдохнул. В итоге, все будет хорошо. Могли произойти ужасные вещи, и, если бы Мэгс узнала, последствия были бы разрушительные, но в принципе все нормально. Они оба взрослые люди, которые могут отнести происшедшее к своему жизненному опыту и продолжать жить, как будто ничего не случилось. Впервые за последние двенадцать часов Рей позволил себе вспомнить, как приятно было целовать кого-то настолько полного сил, настолько живого. Он почувствовал, как лицо опять начинает гореть, и откашлялся, прогоняя наваждение.

— Ну, если ты в порядке… — сказал он.

— Рей, все нормально. Правда. И я не собираюсь писать на вас рапорт, если вы переживаете по этому поводу.

Рей покраснел.

— Господи, нет! Мне такое и в голову не приходило! Просто я женат, как ты знаешь, и это…

— А я встречаюсь с парнем, — бесстрастным тоном вставила Кейт. — И мы с вами оба в курсе этой ситуации. Так что просто забудем об этом, о’кей?

— О’кей.

— А теперь дальше. — Кейт вдруг заговорила совсем по-деловому. — Я искала вас по определенной причине: хотела узнать, что вы думаете по поводу того, чтобы сделать еще одно обращение к гражданам в связи с годовщиной гибели Джейкоба Джордана?

— Неужели уже год прошел?

— Год будет в следующем месяце. Вряд ли мы получим широкий отклик, но если кто-то заговорит, то у нас может появиться хоть какая-то информация; к тому же всегда существует вероятность, что человек наконец созрел к тому, чтобы очистить свою совесть. Кто-то же по любому должен знать, кто был за рулем той машины.

Глаза Кейт горели, на лице была написана столь хорошо знакомая ему решимость.

— Давай сделаем это, — сказал он.

Он представил себе реакцию начальницы на такое предложение, понимая, что для его карьеры это ничего хорошего не сулит. Однако обращение к общественности в годовщину инцидента было хорошей идеей. Они время от времени предпринимали такие шаги в отношении нераскрытых дел, в основном, чтобы заверить семьи пострадавших, что полиция окончательно не сдалась — даже если активное расследование дела и прекращено. Такая попытка того стоила.

— Отлично. Мне нужно закончить кое-какие бумаги по утреннему заданию, а во второй половине дня мы могли бы встретиться и обговорить это обращение.

Выходя из столовой, она приветливо помахала Мойре рукой.

Рей позавидовал тому, как быстро Кейт удалось отодвинуть события прошлой ночи на задний план. Он ловил себя на том, что ему трудно смотреть на нее, без того чтобы не представлять ее руки, обнимающие его за шею. Он спрятал недоеденную лазанью под бумажную салфетку и поставил свою тарелку на стеллаж у дверей.

— Отличная работа, Мойра, — сказал он, проходя мимо раздаточного окошка к выходу.

— Завтра у нас греческий день! — крикнула она ему вслед.

Рей про себя отметил, что завтра нужно будет прихватить сэндвичи из дому.

Когда Кейт без стука открыла дверь в его кабинет, он разговаривал по телефону. Увидев, что Рей занят, она одними губами прошептала извинения и попятилась, но он жестом показал ей садиться. Она аккуратно закрыла за собой дверь и, примостившись на одном из низких кресел, стала ждать, пока он закончит. Он заметил, как она бросила взгляд на фотографию Мэгс с детьми, стоявшую на столе, и, почувствовав новую волну угрызений совести, постарался сосредоточить все свое внимание на разговоре с начальницей территориального управления полиции.

— В этом действительно есть необходимость, Рей? — спросила Оливия. — Шансы, что кто-то объявится, призрачные, и я опасаюсь, что в результате это просто лишний раз привлечет внимание общественности к тому, что мы так никого и не посадили за смерть ребенка.

Его зовут Джейкоб, мысленно сказал ей Рей, повторив слова матери мальчика, произнесенные почти год назад. Он думал о том, действительно ли его начальница такая безразличная, какой хочет казаться.

— А поскольку никто особо не жаждет торжества справедливости, представляется нецелесообразным вновь ворошить это дело. Я-то думала, что у вас хватает текущих дел в преддверии распределения вакансии на должность главного инспектора.

Намек был очевиден.

— Я подумывала над тем, чтобы поручить вам дело с наркотиками в Крестон-эстейте, — сказала начальница, — но если вы предпочитаете сосредоточить свои усилия на старой работе…

Операция «Брейк» была большим успехом, и начальница уже не в первый раз за последние несколько недель размахивала перед ним морковкой еще более крупной и ответственной задачи. Мгновение он колебался, но потом встретился глазами с Кейт. Она внимательно следила за ним. Работа совместно с Кейт напомнила ему о том, ради чего он пришел в полицию много лет тому назад. С ней он ощутил прежнюю страсть к работе и с того момента собирался делать то, что считал правильным, а не то, что устраивало его начальство.

— Я могу делать и то и другое одновременно, — твердым голосом сказал он. — И я собираюсь выпустить это обращение. Считаю, что это будет правильным решением.

На другом конце линии повисло молчание, прежде чем Оливия заговорила снова.

— Одна статья в «Пост», Рей, и несколько письменных обращений, расположенных вдоль проезжей части. Не более. И все это в течение одной недели. — Она положила трубку.

Кейт, нетерпеливо постукивая ручкой по подлокотнику кресла, ждала, что он скажет.

— Мы получили «добро».

Лицо Кейт расплылось в широкой улыбке.

— Молодец. Она была в бешенстве?

— Она проглотила это, — сказал Рей. — Просто хотела показать, что она этого не одобряет. В случае если результат окажется обратным и доверие общественности к полиции опять упадет, она сможет лицемерно остаться не при делах.

— Звучит довольно цинично!

— В этом все наше высшее руководство.

— А вы все еще хотите получить это повышение?

Глаза Кейт весело прищурились, и Рей расхохотался.

— Не могу же я торчать тут вечно, — сказал он.

— Почему?

Рей подумал, как хорошо было бы абстрагироваться от политики продвижения по службе и просто сосредоточиться на своей работе — работе, которую он любил.

— Потому что мне нужно обеспечить учебу в университете для двоих своих детей, — в конце концов ответил он. — Но в любом случае я не стану парить в облаках и не буду забывать, каково оно — жить на земле.

— Я напомню вам эти слова, когда вы станете начальником регионального управления, — сказала Кейт, — и будете рассказывать мне, что я не могу сделать обращения к гражданам по поводу годовщины происшествия.

Рей ухмыльнулся.

— Я уже переговорил с «Пост». Сьюзи Френч рада и счастлива выступить со статьей по поводу годовщины трагедии, где они призовут свидетелей предоставить полиции информацию, которая могла бы… ну и так далее. Они сделают подборку материалов из жизни Джейкоба, но я бы хотел, чтобы ты сама позвонила Сьюзи, изложила ей наши пожелания по поводу обращения и номер контактного телефона, который нужно будет указать. А также официальную фразу от имени управления полиции, в которой должно прозвучать, что нам бы хотелось общаться с нашими людьми доверительно.

— Не вопрос. А что будем делать с матерью мальчика?

Рей пожал плечами.

— Я полагаю, просто запустим обращение без нее. Поговорим в школе с классной руководительницей Джейкоба, спросим, не захочет ли она написать пару слов в газету. Было бы хорошо напомнить о случившемся с другой стороны, которую мы раньше не использовали, если это возможно. Может быть, в школе осталось что-то из его поделок. Ну, рисунок или еще что-то в этом роде. Сначала подождем, не принесет ли нам это обращение чего-нибудь интересного, а потом уже будем искать мать — она, похоже, просто исчезла с лица земли.

Рей был очень зол на офицера по связям с родственниками потерпевших за то, что она не уследила за матерью Джейкоба. Собственно, он не очень удивился тому, что женщина исчезла. По его опыту большинство людей реагирует на потерю близких одним из двух способов: либо дают обет не покидать свой дом, оставляя комнаты в том виде, в каком они были на момент трагедии, на манер какого-то святилища; либо полностью рвут с прошлым, не в состоянии вынести мысль о том, чтобы продолжать жить дальше, будто ничего не произошло, тогда как на самом деле их мир разрушился.

После того как Кейт ушла, он снова внимательно посмотрел на фотографию Джейкоба, которая была по-прежнему приколота кнопками к пробковой доске на противоположной стене. Уголки ее начали немного заворачиваться. Рей снял снимок с доски и разгладил, а затем прислонил к рамке фотографии Мэгс с детьми, где ему было лучше его видно.

Это задуманное обращение — их последнее отчаянное усилие. Надежды на успех было мало, но все равно это хоть что-то. Если же и оно не сработает, тогда он точно отошлет все документы в архив и будет двигаться дальше.