Личный мотив

25

— Разумеется, она могла остановиться! — с жаром заявила Кейт, вышагивая туда и обратно между своим письменным столом и окном. — Она такая холодная — у меня от нее просто мурашки по телу.

— Может, ты сядешь наконец? — Рей допил кофе и подавил зевок. — Ты своей беготней выматываешь меня еще больше.

Было уже за полночь, когда Рей и Кейт неохотно прекратили допрос и отпустили Дженну немного поспать.

Кейт села.

— Как вы думаете, почему она так легко во всем созналась — сейчас, когда прошел целый год?

— Не знаю, — ответил Рей, откидываясь на спинку стула и кладя ноги на стол Стампи. — Здесь что-то не совсем сходится.

— В смысле?

Рей покачал головой.

— Ощущение такое. Наверное, я просто устал.

Дверь открылась, и в офис вошел Стампи.

— Что-то ты припозднился. Ну как там «город большого дыма»?[7]

— Бурлит, — ответил Стампи. — Бог его знает, почему все так рвутся там жить.

— Удалось склонить мать Джейкоба на свою сторону?

Стампи кивнул.

— Она не собирается в ближайшее время организовывать свой фан-клуб, но все же в игре. После смерти Джейкоба она ощутила много критики со стороны общественности. Она сказала, что ей и так было тяжело, что ее воспринимали в районе как чужака, а эта катастрофа еще больше подлила масла в огонь.

— Когда она уехала? — спросила Кейт.

— Сразу после похорон. В Лондоне находится большая польская коммуна, и Анна поселилась вместе с какими-то своими кузинами в многоквартирном доме. Читая между строк, я догадываюсь, что есть кое-какие вопросы по поводу легитимности ее трудоустройства, что не облегчало задачу, когда дошло до того, что нужно ее разыскать.

— Она охотно с тобой говорила?

Рей вытянул руки перед собой и громко захрустел суставами. Кейт поморщилась.

— Да, — сказал Стампи. — На самом деле у меня сложилось впечатление, что она испытала облегчение, когда появился человек, с которым можно было поговорить о Джейкобе. Знаете, она даже своей семье на родине ничего об этом не сообщила. Говорит, что ей слишком стыдно.

— Стыдно? Какого черта? Почему она должна этого стыдиться? — удивился Рей.

— Это долгая история, — ответил Стампи. — Анна приехала в Соединенное Королевство, когда ей было восемнадцать. Она чего-то недоговаривает по поводу того, как сюда попала, но в итоге она начала работать уборщицей в офисах в промышленном районе Глиторн. Подружилась с одним парнем, который там работал, и опомнилась только тогда, когда забеременела.

— И после этого она рассталась с отцом ребенка? — попыталась угадать Кейт.

— Вот именно. По-видимому, родители Анны пришли в ужас, что она родила вне брака, и потребовали, чтобы дочь вернулась в Польшу, где они могли бы приглядывать за ней, но Анна отказалась. Говорит, хотела доказать всем, что сможет справиться самостоятельно.

— И теперь она во всем винит себя. — Рей покачал головой. — Бедняжка. Сколько ей лет?

— Двадцать шесть. Когда Джейкоб погиб, она решила, что это наказание ей за то, что не послушалась родителей.

— Как это печально! — Кейт, сидевшая поджав колени к груди, помолчала. — Но все-таки это не ее вина — не она ведь была за рулем этого проклятого автомобиля!

— Я говорил ей это, но она все равно берет на себя значительную часть вины за сложившуюся ситуацию. Как бы там ни было, но я сообщил ей, что мы кое-кого задержали по этому делу и рассчитываем выдвинуть обвинение. А это значит, что вы вдвоем хорошо сделали свою работу. — Он искоса взглянул на Кейт.

— Даже не пытайся меня достать, — сказала Кейт. — Сейчас слишком поздно, и мое чувство юмора находится в самоволке. Мы, между прочим, действительно получили от Грей признание в совершении преступления, но было уже слишком поздно, так что до утра она поспит.

— Я и сам собираюсь сделать то же самое, — сказал Стампи. — Если, конечно, вы не возражаете, босс. — Он развязал галстук.

— Мы все сейчас займемся этим, — сказал Рей. — Все, Кейт, ночь за окном. Утром мы сделаем еще один заход и посмотрим, удастся ли заставить Грей рассказать, где находится машина.

Все вместе они вышли на задний двор. Стампи приветственно поднял руку, когда выезжал за металлические ворота, оставляя Рея и Кейт в полумраке.

— Длинный выдался день, — сказал Рей. Несмотря на усталость, он вдруг понял, что домой ехать не хочется.

— Да.

Они стояли так близко друг к другу, что он чувствовал тонкий аромат ее духов. Сердце гулко стучало в груди. Если он поцелует ее сейчас, пути к отступлению уже не будет.

— Тогда спокойной ночи, — сказала Кейт, оставаясь на месте.

Рей сделал шаг в сторону и вынул из кармана ключи.

— Спокойной ночи, Кейт. Выспись получше.

Выезжая со стоянки, Рей тяжело вздохнул. Он был очень близок к тому, чтобы переступить черту. Слишком близок.

Спать Рей лег только около двух, и ему показалось, что уже через считаные секунды в изголовье зазвонил будильник. Спал он плохо, урывками, не в состоянии перестать думать о Кейт, а во время утреннего совещания все время боролся с собой, пытаясь прогнать из головы мысли о ней.

В десять они встретились в столовой. Интересно, думала ли она о нем всю ночь, подумал Рей, но тут же отругал себя за эту мысль. Он становится смешон, и чем раньше он отбросит все это в сторону, тем лучше.

— Я слишком стар для поздних ночных бдений, — сказал он, пока они стояли в очереди за одним из фирменных блюд Мойры, предлагаемым на завтрак и благодаря своим артериосклеротическим свойствам получившим в народе название «алебастр».

Рей надеялся, что Кейт тут же возразит ему, но потом сам себе показался смешным за эту мысль.

— А я ужасно благодарна, что не заступаю на круглосуточное дежурство, — сказала она. — Помните, как вы отрубились в три часа ночи?

— Господи, неужели со мной такое было? Я тогда боролся со сном и мечтал об автомобильной погоне за нарушителем, которая бы впрыснула в кровь адреналин. Больше такое не повторится.

Они отнесли за свободный столик свои тарелки с яичницей, беконом, сосисками, черным пудингом и гренками, и за едой Кейт развернула номер «Бристол пост».

— Обычное искрометное чтиво, — сказала она. — Выборы в городской совет, школьные праздники, жалобы по поводу собачьего дерьма.

Она свернула газету и отложила ее в сторону. С большой фотографии на первой странице на них смотрел Джейкоб.

— Удалось узнать что-то новое от Грей сегодня утром? — спросил Рей.

— Она повторила то же, что и вчера, — ответила Кейт, — так что она, по крайней мере, последовательна. Но она до сих пор не отвечает на вопросы, где сейчас машина и почему она тогда не остановилась.

— Что ж, к счастью, наша задача состоит в том, чтобы выяснить что произошло, а не почему это случилось, — напомнил Рей. — Чтобы выдвинуть обвинение, материала у нас достаточно. Запусти дело в суд, и посмотрим, может быть, они вынесут решение прямо сегодня.

Кейт задумалась.

— Что еще?

— Когда вы вчера сказали мне, что тут что-то не вяжется… — Она умолкла, так и не договорив.

— Ну и?.. — подтолкнул ее Рей.

— У меня то же самое ощущение.

Кейт отхлебнула чай и аккуратно поставила чашку на стол, уставившись на нее, будто старясь найти там решение.

— Ты думаешь, она нас разыгрывает?

Время от времени подобное случалось — особенно с такими резонансными делами, как это. Человек сам вызывается признаться в совершении преступления, а потом, в середине допроса, вдруг выясняется, что он в принципе не мог этого сделать. Если они пропустили что-то очень важное — что-то умышленно скрываемое от прессы, — то все дело развалится.

— Да нет, не разыгрывает. В конце концов, это ее машина. И ее описание внешности Анны Джордан совпадает почти в точности. Просто… — Она откинулась на спинку стула и внимательно посмотрела на Рея. — Помните тот момент в ее рассказе, когда она описывает точку удара?

Рей кивнул, чтобы она продолжала.

— Она привела целую кучу деталей касательно того, как выглядел Джейкоб. Что на нем было надето, какой у него был рюкзачок…

— Просто у нее хорошая память. Думаю, при тех обстоятельствах и у тебя в мозгу запечатлелось бы что-то в этом роде.

Он сейчас выполнял роль адвоката дьявола, предвидя, что на это сказала бы суперинтендант, и говоря то, что на его месте должен говорить начальник. Но Рея преследовало то же щемящее чувство, которое так тревожило его накануне: Дженна Грей что-то скрывала от них.

— По отсутствию следов шин на асфальте мы знаем, что машина резко не тормозила, — тем временем продолжала Кейт, — а Грей утверждает, что Джейкоб «появился из ниоткуда». — Она пальцами показала в воздухе кавычки. — Значит, если все случилось так быстро, как она могла столько всего заметить? А если дело происходило не быстро и у нее была масса времени, чтобы увидеть его и при этом еще рассмотреть, во что он был одет, то почему она все-таки на него наехала?

Рей ответил не сразу. Глаза Кейт горели, несмотря на то что времени на сон у нее было очень мало, и он узнал это решительное выражение на ее лице.

— Что ты предлагаешь?

— Я не хочу пока выдвигать против нее обвинение.

Он медленно кивнул. Освободить подозреваемого после его полного признания — да узнав это, их начальница подскочит до потолка!

— Я хочу найти машину.

— Это уже не сыграет никакой роли, — сказал Рей. — Максимум, на что мы сможем рассчитывать в результате, это ДНК Джейкоба на капоте и отпечатки пальцев Грей на рулевом колесе. И это не сообщит нам ничего нового, чего бы мы не знали на сегодняшний день. Мне было бы намного интереснее найти ее мобильный. Она утверждает, что выбросила его, когда уезжала из Бристоля, потому что не хотела, чтобы кто-нибудь мог с ней связаться. Но что, если она сделала это, потому что он был уликой? Я хочу знать, кому она звонила непосредственно перед наездом и сразу же после него.

— Тогда мы временно выпустим ее под обещание вернуться, — сказала Кейт, вопросительно взглянув на Рея.

Он колебался. Выдвинуть обвинение против Дженны было самым простым выходом. Будут аплодисменты на утреннем совещании, начальница одобрительно похлопает его по спине. Но должен ли он обвинить человека, зная, что все может быть сложнее, чем кажется на первый взгляд? Улики говорили об одном, а интуиция подсказывала совершенно другое.

Рей подумал про Аннабель Сноуден, которая была еще жива в квартире своего отца, когда этот самый отец умолял полицию найти ее похитителя. Интуиция его тогда была права, а он ее проигнорировал.

Если они отпустят Дженну на несколько недель, это позволит получить более четкую картину происшедшего и убедиться, что к моменту, когда ей нужно будет предстать перед судом, они ничего не пропустили и заглянули под каждый камень.

Он кивнул Кейт.

— Отпускай ее.