Личный мотив

32

— Мне очень жаль, — сказал Рей, усаживаясь на край рабочего стола Кейт и протягивая ей лист бумаги.

Кейт положила его на стол, даже не взглянув.

— Решение из суда о выдвижении обвинения?

Рей кивнул.

— Нет никаких доказательств в поддержку предположения, что Дженна от нас что-то скрывает, и тянуть это дело мы больше не можем. Она должна явиться в полицию сегодня во второй половине дня, и мы предъявим ей обвинение. — Он заметил, как изменилось выражение лица Кейт. — Ты отлично поработала. Ты видела не только улики, ты смотрела глубже — именно так и поступают хорошие детективы. Однако хорошие детективы также понимают, когда нужно остановиться.

Он встал и, слегка сжав ее плечо, ушел, оставив ее читать постановление суда. Это было досадно, но таков риск, когда опираешься на свою интуицию, — такой подход не всегда оказывается надежным.

В два часа позвонили с проходной и сообщили, что прибыла Дженна. Рей зарегистрировал ее в изоляторе предварительного заключения и велел присесть на металлическую скамью, пока он будет заполнять формуляр задержанного. Волосы ее были завязаны сзади в конский хвост, полностью открывая высокие скулы и чистую бледную кожу лица.

Рей взял у сержанта изолятора обвинительное заключение и прошел через комнату к скамье.

— Вы обвиняетесь согласно статье 1 Закона о дорожном движении в редакции тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года в неосторожном вождении автомобиля, повлекшем за собой смерть Джейкоба Джордана двадцать шестого ноября две тысячи двенадцатого года. Далее вы обвиняетесь согласно статье 170, пункт 2 Закона о дорожном движении тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года в том, что не остановились и не сообщили о дорожном происшествии. Хотите ли вы что-нибудь заявить?

Рей внимательно смотрел на нее, искал какие-то признаки страха или шока, но она лишь закрыла глаза и покачала головой.

— Нет.

— Я направляю вас в изолятор предварительного заключения с тем, чтобы завтра утром вы предстали перед судом бристольского магистрата.

Ожидавшая их надзирательница сделала шаг вперед, но Рей остановил ее.

— Я сам отведу.

Он аккуратно взял Дженну за руку выше локтя и повел в женское крыло. Мягкий звук их шагов в коридоре вызвал целую какофонию вопросов, пока они шли к ее камере.

— Можно мне выйти покурить?

— А записка по моему делу уже пришла?

— Можно мне еще одно одеяло?

Рей игнорировал все это, не собираясь вмешиваться в дела сержанта изолятора, и постепенно голоса перешли просто в недовольный ропот. Перед камерой номер семь он остановился.

— Снимите обувь, пожалуйста.

Она развязала шнурки и, по очереди упираясь носком одного ботинка в пятку другого, разулась. Она поставила свои ботинки возле двери, и из них на блестящий серый пол просыпался золотистый песок. Дженна вопросительно взглянула на Рея, и он кивнул в сторону пустой камеры. Она зашла внутрь и села на синий синтетический матрас.

Рей прислонился к косяку двери.

— Что-то вы нам не договариваете, Дженна.

Она резко повернулась к нему.

— Что вы хотите этим сказать?

— Почему вы уехали оттуда?

Дженна не ответила. Она нервно отбросила прядь волос со лба, и он вновь увидел страшный шрам, шедший через все основание ее ладони. Ожог, вероятно. Или какая-то производственная травма.

— Как это с вами случилось? — спросил он, показывая на ее руку.

Она отвела глаза в сторону и не ответила.

— Что со мной будет в суде?

Рей вздохнул. Ничего ему не добиться от Дженны Грей, это было совершенно очевидно.

— Завтра состоится только первое слушание, — сказал он. — Вас попросят принять присягу, и дело будет передано в Суд Короны[10].

— А потом?

— Вам вынесут приговор.

— Я отправлюсь в тюрьму?

Дженна подняла голову и заглянула Рею в глаза.

— Вероятно.

— Надолго?

— До четырнадцати лет.

Рей продолжал следить за выражением ее лица и наконец заметил промелькнувшую тень страха.

— Четырнадцать лет… — тихо повторила она и судорожно сглотнула.

Рей затаил дыхание. На миг ему показалось, что сейчас он все-таки услышит, что заставило ее в тот вечер уехать, не остановившись. Но она отвернулась и, крепко зажмурившись, улеглась на синий синтетический матрас.

— А сейчас, если можно, я бы хотела попробовать заснуть.

Несколько секунд Рей еще стоял, глядя на нее, а потом вышел, и звук захлопнувшейся за ним двери отозвался в камере гулким эхом.

— Отличная работа! — Мэгс поцеловала Рея в щеку, как только он переступил порог дома. — Я все видела в новостях. Ты был прав, когда не бросил копать то дело.

В ответ он пробормотал что-то невразумительное, до сих пор обеспокоенный поведением Дженны.

— А начальница твоя довольна расследованием дела о ДТП с наездом на ребенка?

Рей прошел за Мэгс в кухню, где она открыла банку горького пива и сама налила ему в бокал.

— Она в восторге. Оно и понятно: обращение по поводу годовщины инцидента было ведь ее идеей… — Он криво усмехнулся.

— Ты переживаешь из-за этого?

— Да не особенно, — ответил Рей. Он сделал большой глоток пива и, удовлетворенно вздохнув, поставил бокал на стол. — Если расследование проведено должным образом и у нас есть результат в виде дела, доведенного до суда, уже неважно, кто получит признание за выполненную работу. К тому же, — добавил он, — всю самую тяжелую работу выполнила Кейт.

Возможно, ему это показалось, но, похоже, упоминание Кейт вызвало у Мэгс скрытое негодование.

— Как думаешь, столько дадут Грей в суде? — спросила она.

— Лет шесть-семь, наверное. Зависит от судьи и еще от того, захотят ли они сделать этот процесс показательным. Когда в деле участвует ребенок, всегда присутствует эмоциональная составляющая…

— Шесть лет — это очень мало, практически ничего.

Рей понял, что она думает о Томе и Люси.

— Кроме тех случаев, когда шесть лет — бесконечно долго, — пробормотал он себе под нос.

— Что ты имеешь в виду?

— Есть во всем этом что-то странное.

— В каком смысле?

— Нам казалось, что в этой истории есть что-то, о чем она умалчивает. Но мы уже предъявили ей обвинение, так что теперь все, с этим закончили: я давал Кейт столько времени, сколько мог.

Мэгс жестко взглянула на него.

— Я думала, что ты руководил расследованием. Выходит, это Кейт пришло в голову, что за этим кроется что-то еще? Именно поэтому вы отпустили Грей под обязательство вернуться?

Рей непонимающе взглянул на жену, удивленный резкостью ее тона.

— Нет, — медленно сказал он. — Отпустил ее я и сделал это потому, что видел на то веские основания, чтобы выиграть время на установление новых фактов и убедиться, что мы задерживаем того, кого нужно.

— Спасибо, что объяснили, ДИ Стивенс, я и не знала, как это работает. Может, я и провожу свои дни, таскаясь повсюду с детьми и собирая им завтраки в школу, но когда-то я была констеблем, так что прошу не разговаривать со мной так, будто я совсем уж тупая!

— Прости. Виновен по всем пунктам обвинения.

Рей шутливо поднял руки, словно сдаваясь, но Мэгс даже не улыбнулась. Она намочила салфетку под краном горячей воды и принялась протирать кухонные поверхности.

— Я просто удивлена, вот и все. Эта женщина исчезает с места происшествия, скрывает где-то свою машину и сама прячется черт знает где, а когда через год ее все-таки находят, во всем признается. Мне кажется, тут все ясно как божий день.

Рей постарался скрыть раздражение. Сегодня был тяжелый день, и все, чего ему сейчас хотелось, — это посидеть с пивом и расслабиться.

— Тут все-таки есть еще что-то, — сказал он. — Я доверяю Кейт, у нее хорошая интуиция.

Он почувствовал, что краснеет, и подумал, не слишком ли рьяно защищает Кейт.

— Да что ты говоришь? — напряженно сказала Мэгс. — Какая Кейт молодец!

Рей тяжело вздохнул.

— Что-то случилось?

Мэгс продолжала убирать в кухне.

— Это связано с Томом?

Мэгс заплакала.

— Господи, Мэгс, почему ты мне раньше не сказала? Что произошло?

Встав, он обнял ее за плечи и, развернув от мойки, осторожно забрал из рук салфетку.

— Думаю, что он, возможно, ворует.

Ярость, охватившая Рея, была такой всеобъемлющей, что какое-то время он не мог вымолвить ни слова.

— Почему ты так решила?

Это было последней каплей, переполнившей чашу его терпения. Одно дело пропускать школу и метаться по дому под действием вспышек немотивированного подросткового раздражения, но воровать?!

— Ну, я не совсем уверена, — сказала Мэгс. — Я с ним еще не говорила по этому поводу… — Она заметила выражение лица Рея и предостерегающе подняла руку. — Я просто не хочу этого делать, пока у меня не будет фактов.

Рей набрал побольше воздуха.

— Рассказывай все.

— Перед этим я убирала в его комнате, — Мэгс на мгновение закрыла глаза, как будто само воспоминание об этом было для нее невыносимо, — и у него под кроватью натолкнулась на коробку с разными штуковинами. Там был iPod, несколько DVD-дисков, куча конфет и новая, с иголочки, пара кроссовок.

Рей замотал головой, но ничего не сказал.

— Я знаю, что денег у него нет, — пояснила Мэгс, — потому что он продолжает выплачивать нам за разбитое окно, и мне трудно представить, откуда он мог все это взять, если не украл.

— Это ужасно! — ответил Рей. — Закончит он в каталажке. Хорошенькая получается картина: сынок ДИ сидит в камере за кражу в магазине.

Мэгс разочарованно посмотрела на него.

— И это все, что тебе сейчас приходит в голову? Твой сын последние восемнадцать месяцев чувствует себя несчастным. Твой ранее вполне счастливый, устроенный, умный сын сейчас прогуливает школу и занимается воровством, а твоя первая мысль: «Как это может повлиять на перспективы моей карьеры?» — Она умолкла, похоже, не договорив, и вытянула руки, словно стараясь удержать его на расстоянии. — Все, не могу сейчас говорить с тобой об этом! — Она развернулась и направилась к двери, но потом обернулась. — Предоставь Тома мне. Ты только хуже сделаешь. К тому же у тебя явно есть более важные вещи, о которых нужно беспокоиться.

Он слышал, как Мэгс взбежала по лестнице, после чего хлопнула дверь спальни. Рей знал, что идти за ней не имеет смысла: очевидно, что она не в настроении для дискуссий. Карьера не была для него первой заботой — это была просто одна из забот. И поскольку он оказался единственным в семье, кто зарабатывал деньги, со стороны Мэгс было немного расточительно и опрометчиво сбрасывать эту самую карьеру со счетов подобным образом. Что же касается Тома, то он предоставит жене возможность разбираться с ним, если она так хочет. Кроме всего прочего, он, честно говоря, понятия не имел, как подступиться к этому вопросу и с чего начать.