Лихой гимназист

Глава 16

Экзамен по огненной магии проходил в четверг. Нашему классу дали очень лёгкое задание: требовалось создать шар огня и запустить его в мишень. Но даже с этим справились не все. Два ученика так и не освоились с данной техникой, а значит, им грозило отчисление, только не с отправкой в солдаты, а с переводом в обычную гимназию.

Остальные худо-бедно повторили фокус, и я тоже справился без труда. Созданный мной огонь, как и прошлый раз, имел чёрно-синий оттенок, и это удивило экзаменационную комиссию, но посовещавшись, они всё же поставили мне высший бал.

Магический экзамен и экзамен по фехтованию оказались самыми лёгкими из всех, которые мне пришлось выдержать.

Учебный день подошёл к концу, мы вместе с Сергеем Галатовым и ещё четырьмя парнями вышли в вестибюль, где меня догнал классный надзиратель.

— Алексей Александрович, подождите минутку, не уходите, — остановил он меня. — Вам велено сейчас же явиться на тренировочную площадку.

— А что случилось? — спросил я.

— Это повеление вашего тренера.

Ну надо, так надо. Я попрощался с ребятами и отправился во двор.

Никого из учеников на площадке не было, тут присутствовали только тренер и два господина в чёрных кителях. По эмблемам на кокардах я сразу понял, что эти ребята — из священной стражи. У мужчины, который был повыше и выправкой напоминал военного, на погонах красовалось по одной большой звезде, как у моего папаши. Значит, он — статский советник.

— Господа желают проэкзаменовать вас, — объявил тренер. — Они заинтересовались вашим даром. Покажите, что умеете.

— Здравствуйте, Алексей Александрович, — поздоровался высокий. — Мы прибыли по поручению Афанасия Ивановича Давыдова, дабы определить уровень ваших умений. Не волнуйтесь ни о чём. Я дам несколько заданий, а вы просто выполняйте всё, что можете. Результат данного экзамена на итоговую оценку не повлияет. Снимите медальон и приготовьтесь.

Я отдал медальон тренеру, перчатки сложил в карман и сосредоточился на внутренней силе.

Экзамен начался.

Первое, что меня попросил сделать — это создать малый «кулак тьмы» и запустить в одну из мишеней — толстый кирпичный столб, обугленный и испещрённый выбоинами от постоянных тренировок.

Я произнёс заклинание и метнул сгусток. Тот прожёг углубление в кирпичной кладке, и кусок столба обвалился, подняв пыль. Место удара покрылось чёрной коростой.

— Создайте «кулак», не кидая его, — потребовал экзаменатор.

— Этому я не учился, — ответил я честно.

— Хорошо, тогда повторите то же самое левой рукой.

Я сделал это без проблем. «Кулак тьмы» снова прожёг кирпичи.

— Создайте малый «кулак тьмы» и атакуйте столб левее вас, не направляя на него руку, — сказал экзаменатор.

Это было сложнее. Пока все мои магические снаряды летели туда, куда я направлял их рукой. Теперь же требовалась более тонкая манипуляция стихией. Такое я ещё не практиковал.

Выставив перед собой согнутые в локтях руки, я сосредоточился на указанном столбе. Шар появился между ладоней и полетел к цели, но прошёл мимо, угодив в защитную стену.

— Надо ещё попробовать, — сказал я. — Я должен лучше сосредоточиться.

— У вас неплохо получилось, — похвалил меня экзаменатор. — Не думаю, что сейчас стоит на этом останавливаться. Давайте двигаться дальше. Создайте «малую стрелу».

Это заклинание было мне незнакомо, о чём я заявил прямо. Тогда экзаменатор достал из портфеля маленький томик, похожий на карманную Библию и, открыв на нужной странице, вручил мне.

— Если сможете, прочитайте это заклинание, — указал он на короткую фразу, написанную на стихийном языке. — Только отойдите подальше от мишени.

Томик оказался сборником заклинаний, в котором были только фразы на стихийном языке и название на русском без каких-либо пояснений.

Произнести заклинание оказалось несложно. Из моей ладони вырвался длинный заострённый сгусток тьмы, напоминающий большую чёрную иглу. Стрела влетела в столб и прошила его насквозь. Столб раскололся и рухнул почерневшими обломками. Мишень, которую ученики долбили много дней, я разнёс единственным ударом. Магия тёмной стихии оказалась воистину грозной силой.

Когда пыль рассеялась, меня попросили создать малый вихрь. Выглядел он почти так же, как кулак, но формировался не в ладони, а на некотором удалении, а затем другим заклинанием направлялся в нужную сторону.

В заклинании этом имелись незнакомые слова, поэтому не сразу удалось произнести его правильно. Но в конце концов, я и это сделал. Вот только вихрь опять полетел мимо цели. Почему-то этот приём давался тяжело.

Потом экзаменатор попросил преобразовать тело в стихийную материю. Начали с руки. Разумеется, технику изменения я тоже тренировал, ведь она являлась одной из базовых и требовалась, как для лечения ран, так и для прыжков. Любопытно, что материя, соприкасающаяся с кожей, тоже преобразовывалась: одежда, поверхность предметов, и даже воздух. Поэтому после возвращения тела в человеческий вид, в атмосфере оставались едва заметные испарения в виде дымки.

Я без проблем превратил ладонь в чёрную дымчатую субстанцию и обратно, но когда экзаменатор потребовал преобразовать тело целиком, я сделал вид, что у меня не получается, посчитав, что не обязательно демонстрировать все свои возможности.

Меня прогнали ещё по нескольким слабым заклинаниям, после чего экзаменатор спросил:

— Может быть, вы знаете ещё что-то? Продемонстрируйте, пожалуйста.

— Это всё, что мне пока удалось выучить, — ответил я, — к сожалению, мои навыки невелики.

— Тогда последнее на сегодня упражнение, — произнёс его высокородие. — Наденьте медальон и создайте «малый кулак».

— Разве это возможно? — удивился я. — Медальон ограничивает мои силы.

— Попробуйте, — кивнул экзаменатор. — Только сосредоточьте всю волю без остатка.

Я надел медальон, вытянул руку и произнёс заклинание. На этот раз я по-честному вложил все силы, но нужного результата не добился. Ладонь начала лишь немного чернеть, источая дымку. Минута такой практики меня вымотала вконец, и я остановился.

— На сегодня достаточно, — произнёс экзаменатор. — Благодарим вас, Алесей Александрович. Вы показали хороший уровень. Вы учились самостоятельно?

— Самостоятельно, ваше высокородие, используя «Руководства по владению чарами тёмной стихии».

Статский советник кивнул в ответ. Его лицо не выражало никаких эмоций, и я не мог «прочитать» его.

На этом меня отпустили, и я отправился домой, выжатый как лимон, словно на мне весь день поле пахали.

В актовом зале горели люстры, заливая ярким светом помещение, до краёв наполненное синими фуражками. Гимназисты стояли ровными шеренгами почти по стойке смирно и смотрели на сцену. В этот субботний день все учащиеся собрались здесь, чтобы выслушать заключительное слово директора, а некоторые — чтобы заодно получить аттестат об окончании среднего образования. Для большинства из нас экзамены были позади (для меня, по крайней мере, точно), а впереди ждали два месяца каникул.

Не все экзамены я сдал хорошо. Половина — четвёрки, половина — пятёрки, однако было стойкое ощущение, что многие оценки мне завысили. Например, латынь, греческий язык и закон божий я сдал ужасно, но преподаватели всё равно поставил четвёрки. После появления здесь Давыдова, отношение учителей ко мне ощутимо изменилось: они стали более обходительными и менее требовательными.

К сегодняшнему торжественному мероприятию гимназисты натёрли до блеска ботинки, пуговицы и кокарды, надели шпаги (вот для чего те были нужны) и явились к десяти утра в актовый зал. Тут нас ждали директор, инспектор и попечитель, которого я видел впервые. Это оказался тучный мужчина с тонкими бакенбардами. В отличие от преподавательского состава, он явился в штатском наряде.

Директор произнёс речь, поздравил нас с окончанием года, а шестиклассников — со вступлением во взрослую жизнь. Нам предстояло учиться последний год, а выпускникам — сдавать экзамены в институт или устраиваться на службу в какое-нибудь ведомство. Им присваивался либо двенадцатый, либо (золотым медалистам) одиннадцатый класс по табели о рангах. Институт же оканчивали обычно в чине коллежского секретаря, то есть ступенью выше.

Таким образом, если после окончания гимназии я поступлю на государственную службу, то окажусь совсем мелким чиновником, а если после института — получу чин повыше, а дальше всё зависит от выслуги лет и от сословной принадлежности. Дворяне росли по карьерной лестнице быстрее, чем все остальные, и им был открыт путь на самый верх. Выходцы же из податных сословий могли продвинуться выше пятого класса, только имея нужные связи.

Но в чиновники идти я не собирался. Находиться в жёсткой системе, лизать задницы вышестоящих, перебиваясь взятками, и долго, кропотливо выслуживаться — это не моё. Деньги можно заработать гораздо легче. А будут деньги — остальное приложится.

После напутственной речи директор стал зачитывать имена тех, кто перешёл в следующие классы или получил выпускной аттестат. Из моего класса отсеялись двое. Не знаю, как они сюда попали, но предрасположенность к магии у ребят оказалась почти нулевая, хоть оба дворяне. Последний год им предстояло доучиваться в обычной гимназии.

Некоторых учеников директор вызывал на сцену, а инспектор вручал им грамоты и медали. Это были золотые медалисты и те, кого по результатам экзаменов перевели на следующую ступень мастерства.

И вот настала очередь нашего класса. Директор назвал имена двадцати четырёх человек (в том числе и моё) и объявил, что мы переведены в шестой класс. Он сделал паузу, внимательно посмотрел в лежащую на трибуне бумагу.

— Алексей Александрович Державин, прошу на сцену, — сказал он.

Я вышел из строя и поднялся на помост.

— Алексей Александрович, поздравляю вас с окончанием пятого класса, — торжественно произнёс директор. — По итогу экзаменов вам присваиваются звания послушник первого ранга по технике огненных чар и специалист по технике чар тёмной стихии.

Такого я не ожидал. Думал, повысят только в огненной магии. Тренер прямо сказал, что меня переведут из отстающего в нормальный класс, а значит, и ранг должны дать соответствующий. Но повышение в тёмной стихии, да ещё и разом на три ступени, стало большим сюрпризом. Даже показанных мной заклинаний хватило для степени специалист. Что было бы, если б я продемонстрировал всё, что умею?

Всего имелось семь ступеней мастерства: два ранга послушников, специалист, три ранга магистров и высшая ступень — гранд магистр. Раньше было только шесть: послушники, магистры и гранд магистр, но в двадцатых годах девятнадцатого века добавили ранг специалиста для тех, кто не дотягивал до магистра, но кому послушником считаться было не солидно. Так и появилась эта промежуточная степень.

Обычно гимназию заканчивали со степенью специалиста, и только особо талантливым ученикам присваивали магистра третьего ранга. Часто на этом развитие останавливалось. Лишь в военных академиях обучали магии дальше, для гражданских специальностей тренировки не предусматривались в обязательном порядке и являлись делом добровольным. Таким образом, большинство дворян имели степень специалиста или магистра третьего ранга, а для тех, кто строил военную карьеру, нормой считалась степень магистра второго ранга.

А теперь и я стал специалистом, да ещё и владел одновременно двумя видами чар, что являлось огромной редкостью.

Получив грамоты и медали, вернулся к своим.

— Первый ранг послушника чар огня — это понятно, — вполголоса произнёс Сергей Галатов, что стоял рядом, — но специалист тёмной стихии… когда ты успел?

— Меня экзаменовали отдельно, — ответил я. — Сам не ожидал, что так подфартит.

— Значит, теперь тебя будут учить чарам тёмной стихии?

— Я бы не прочь выучиться и огненным техникам, тем более, они у меня, наконец, стали получаться.

Сегодня было тринадцатое июня, а официально датой окончания учебного года считалось пятнадцатое число. Именно в этот день устраивалось ещё одно заключительное мероприятие — мероприятие, которого гимназисты ждали, словно дети нового года. Для пятых-шестых классов организовывался бал, где могли присутствовать ученики мужских и ученицы женских гимназий.

Можно себе представить, сколь знаменательным событием являлся этот бал для парней (да и для девушек, наверное, тоже), мне и самому было любопытно посмотреть, что там происходит. Балы девятнадцатого века посещать ещё не доводилось.

Как только официальная часть завершились, толпа синих мундиров и фуражек потекла к выходу. Мы с Сергеем и Михаилом тоже выбрались из залы, а потом — и из здания гимназии. На лицах ребят читалось радостное предчувствие свободы. Им казалось, что два месяца — целая вечность, но я-то понимал, что время это пролетит незаметно.

— Увидимся в следующем году, — сказал Сергей, — но, кажется, не все… Алексей, ты ещё не знаешь, в какой класс тебя переведут?

— Пока нет, но гимназия не столь велика, чтобы не встретиться.

— И как проведёшь лето?

— Буду отдыхать и развлекаться. Может быть, попробую немного заработать. А вы по дачам, да?

— Нет, — буркнул Михаил, чьё бледное лицо, как обычно, выглядело недовольным, — это Сергей поедет на дачу, а меня отправляют к родственникам в имение под Тверью. Эх, даже на бал не попаду. Вот же шельмовство!

— Не переживай, в следующем году попадёшь, — успокоил его Сергей, — на рождественский-то уж точно.

Мы стояли и болтали на крыльце возле колонны, когда к нам подошли Пётр Меньшиков и ещё двое выпускников. И что ему понадобилось? Уж не поздравить ли меня решил?

— Добрый день, господа, — произнёс Меньшиков. — Должен поздравить вас с окончанием пятого класса, а вас, Алексей — с повышением ранга.

Меньшиков говорил, как обычно, вежливо, но его ледяной взгляд выражал презрение, а тон был не менее холоден, чем глаза.

— Благодарю, — ответил я. — Взаимно.

— Насколько помнится, мы с вами не закончили одно дельце, и я бы хотел уладить былую ссору, как и полагает людям нашего происхождения.

Так, это что получается? Он опять меня на дуэль вызывает? Да что ж этот баран никак не угомонится?

Народу вокруг толклось много. Стоящие рядом гимназисты притихли, наблюдя за развитием событий. Отказать было просто нельзя.

— Вот как, значит? — удивился я. — Странно, что вы только сейчас об этом вспомнили.

— Но вы-то уж точно вспоминать не собирались, — парировал Меньшиков, намекая на то, что я пытался избежать дуэли.

— Беспокоился о вашем здоровье, — съехидничал я. — Три человека уже познакомились с моей шпагой, и остались не очень довольными, в отличие от меня. Тоже желаете? Я всегда готов.

— Заклинателям равного ранга предпочтительно сражаться природной силой без помощи иного оружия, — напомнил Меньшиков. — А мы теперь оба имеем ранг специалиста.

Вот, значит, почему он вспомнил о дуэли: помериться захотелось, кто круче. Не знаю, на что Меньшиков рассчитывал, ведь тёмная стихия считалась сильнее любого другого вида магии.

— Если предписано сражаться природными способностями, будем сражаться природными способностями, — ответил я.

— Мой секундант — Дмитрий Воронин, — представил Меньшиков одного из своих спутников.

Воронин достал из внутреннего кармана визитку, заполненную от руки.

— Пусть ваш секундант напишет мне по этому адресу в понедельник или вторник, — сказал он, — чтобы мы могли обговорить детали поединка.

Когда Меньшиков с приятелями ушли, я вопросительно посмотрел на своих друзей. Мне требовался секундант.

— Я бы с радостью, но мне ехать завтра, — буркнул Михаил.

— Боюсь, в этот раз у меня не будет времени, — сказал Сергей. — Если бы дуэль состоялась завтра, я бы попытался вырваться, но семья уезжает на дачу, и в понедельник я должен собираться в дорогу.

Вот и ещё одна проблема нарисовалась — секунданта найти. К ребятам, которых плохо знаю, не хотелось обращаться, поэтому я решил разыскать Василия Бакунина, отлично зарекомендовавшего себя в данной роли.

Стоило немалых трудов найти в толпе гимназистов из бывшего шестого «Б», в котором учились Николай Шереметьев и Василий. Однако я всё же выцепил их.

— Рад вас видеть, Алексей, — сказал Василий. — Мы хотели искать вас, чтобы вместе отметить окончание учебного года, а вы уже сами тут как тут! Пока не знаю, что задумал Коля, но, кажется, будет весело. Кстати, позвольте поздравить вас. Третья ступень — это серьёзное достижение.

— Благодарю, но мне сейчас не до веселья, — произнёс я. — Хотел бы попросить об услуге. Мне снова нужен секундант.

— И с кем же дерётесь на этот раз? — удивился Василий.

— С Петром Меньшиковым. Он хочет закончить начатое. В понедельник или во вторник надо списаться с его секундантом и обговорить детали.

Василий вздохнул.

— Как бы я хотел в этом поучаствовать! Но на днях мне придётся ехать в Москву. Даже на три дня не смогу задержаться. Ужасно сожалею, но вынужден отказать.

— Почту за честь быть вашим секундантом, — вызвался стоявший рядом Шереметьев. — Если, конечно, вы не имеете возражений. Я знаю правила, и я совершенно свободен на следующей неделе. Ну а пока отбросьте все тревожные мысли и пойдёмте отдыхать.

— К сожалению, отдыхать не получится, — сказал я. — Завтра важная встреча. Надо готовиться. А за ваше предложение спасибо, я тоже почту за честь, — я передал визитку Воронина. — Это секундант Меньшикова. Ему надо написать.

Насчёт важной встречи я не врал. В это воскресенье мы с Машей наконец-то собрались сходить в ресторан.

Готовился я основательно. После уроков первым делом пошёл в ванную комнату, что находилась в доме, где я жил, потом — к цирюльнику, а потом забежал в прачечную, забрал постиранные рубашки и брюки. Я даже купил духи, впрочем, сделал это ещё месяц назад. Я радовался, словно школьник, идущий на первое свидание. Хотя… я же и был школьником, идущим на первое свидание. Порой данный факт совершенно вылетал из головы.

И вот следующим вечером мы с Машей встретились, как обычно, возле подворотни и направились к ресторану, который находился не Большом проспекте. Это было ближайшее солидное заведение, и я решил устроить свидание там.

Маша приоделась: сегодня она была в фиолетовом платье с кружевами и в широкополой шляпке, украшенной искусственными цветами. В руке, затянутой по самый локоть белой перчаткой, она держала ридикюль. В таком наряде Маша казалась ещё красивее, чем раньше.

Я же впервые надел оливковый сюртук и жилетку с узорами.

Ресторан встретил нас просторными залами, залитыми светом десятков люстр. Тут, судя по нарядам, трапезничали состоятельные люди, но и мы не уступали им внешним видом. Мы устроились за столиком в главной зале, официант принёс меню. Здесь было спокойно, однако возле окна расположилась группа пехотных офицеров в зелёных мундирах. Они пили и вели себя довольно шумно, но их никто отсюда не гнал.

Официант записал заказ и ушёл, а мы с Машей продолжили беседовать о разных приятных мелочах. Я заранее предупредил, что не хочу в этот вечер касаться забастовок и прочей политике, и Маша согласилась. И естественно, я не мог не похвастаться, что мне дали ранг специалиста тёмной стихии.

— Это же замечательно, — улыбнулась Маша. — Очень рада за тебя. Значит, у тебя очень сильный талант, да? А почему ты не надеваешь медальон? Я думала, заклинатели должны постоянно его носить.

— Должны, — ответил я, — но в данном случае это мера предосторожности.

— Разве тебе что-то угрожает?

Мне совсем не хотелось рассказывать о своих делах со Смитом.

— Были некоторые проблемы с ребятами в гимназии, — уклончиво ответил я. — Я их решил, но… возможно, у кого-то остались обиды. Не хочу рисковать.

— А эта магия… тёмная стихия, — осторожно спросила Маша, — у тебя от рождения, да? Когда ты про неё узнал?

— Мой отец владеет этой магией, поэтому я, кажется, всегда знал, что у меня она тоже должна быть. Но научился управлять ей я совсем недавно.

— И поэтому тебя послали учиться в гимназию? А если бы ты был из податного сословия, чтобы с тобой было?

— Полагаю, то же самое. Так же направили бы учиться. У нас в гимназии много таких ребят. А почему ты спрашиваешь?

— Да так, просто интересно… — торопливо ответила Маша, словно испугавшись чего-то. — Интересно, как всё это происходит.

Мне показалось, моя магия немного пугает девушку, а потому сменил тему и стал расспрашивать о том, как прошли экзамены у сестры.

Долго мы задерживаться не стали, поели и вышли на улицу. Было светло, погода стояла тёплая — самое время для романтических прогулок.

Следом за нами вышли два офицера. Мы остановились, решая, куда пойти, и вдруг краем глаза я заметил, что вояки слишком нагло таращатся на нас и даже как будто обсуждают. Я обернулся к ним.

Это были два пехотных офицера, облачённые в длиннополые зелёные кители и зелёные кепи с огромными кокардами в виде двуглавого позолоченного орла. У каждого на поясе висели сабля и револьвер. Один был высокий с закрученными усами, второй — мелкий, с небольшими светлыми усиками. И тут я понял, что рожа высокого мне знакома. Это был тот самый вояка, которому месяц назад я надавал по лицу, когда тот приставал к Маше у подворотни. Она говорила, что офицер увязался возле ресторана. Похоже, здесь они часто проводили время.

Маша тоже узнала своего обидчика.

— Пойдём, пожалуйста, отсюда, — попросила она.

Но я не двинулся с места, поскольку оба офицера направились к нам.

— Добрый вечер! — поздоровался мелкий. — Прошу прощения, что отвлекаю, но дело крайне важное. Я представляю интересы офицера и дворянина, честь которого вы, сударь, оскорбили. Вы будете немедленно доставлены в комендатуру и предстанете перед судом. Я уговорил его благородие не пустить вам пулю в голову, но если решите сопротивляться, ничем хорошим это для вас не закончится.

— Любишь распускать кулаки? А теперь пришла пора ответить по закону, — процедил сквозь зубы оскорблённый. Как и прошлый раз, он был пьян. — Или всё же пристрелить тебя?

— Однако дело в том, — произнёс я спокойно, — что этот офицер оскорбил сразу двух человек: меня и девушку. И я, будучи дворянином, тоже требую ответ за его действия.

— Тогда назовите свою фамилию, — потребовал мелкий. — Кто может подтвердить факт вашего дворянства?

— Фамилия моя Державин. Назовитесь и вы, — я доставал из внутреннего кармана сюртука свидетельство.

Оба офицера внимательно изучили документ из моих рук и переглянулись.

— Тогда стреляться, — сказал мелкий высокому.

— Значит, сделаем, как полагается, — проговорил высокий. — Поручик Гурко к вашим услугам. Подпоручик Казимиров будет распорядителем. Стреляемся здесь… во дворах где-нибудь. Выбирайте оружие.

— Погодите, — поморщился я. — Не так быстро. Вызов я принимаю, но драться мы сейчас не будем. Как видите, я занят. Да и секунданта у меня нет.

— Нет, мы закончим наш разговор здесь и сейчас, — пролаял Гурко, хватаясь за кобуру. — Иначе, сударь, я пристрелю вас как шелудивого пса!

Гурко кипел от ярости, но подпоручик остановил его.

— Его благородие завтра отбывает в Румынию, — объяснил он, — поэтому лучше всего было бы решить этот вопрос сегодня. Если у вас нет оружия, предоставлю вам на выбор револьвер или саблю. У нас с поручиком одинаковые пистолеты. Если вы знаете того, кто мог бы быть вашим секундантом, поедемте к нему и договоримся на месте.

— А если нет, не велика потеря, — процедил Гурко, глядя на меня с ненавистью и влекомый желанием поквитаться за обиду.

Два дня — два вызова на дуэль. Пожалуй, слишком. Да и похоже это было не столько на дуэль, сколько на разборку в стиле дикого запада. Но эти олухи рвались в драку или просто собирались прикончить меня в подворотне, и мне требовалось решить проблему, а точнее, две…